В других описание Вара напоминает скорее крепость.
— Но животных и туда приводили парами, так? — поинтересовался Хиллман.
— Нет. — Скотт покачал головой. — Вар был рассчитан на хранение семени всех живых существ.
— Семени? — удивленно переспросил Мейтсон. — То есть что-то вроде образцов ДНК? Или даже яйца и сперма? — Инженер метнулся к стоящим у стены сосудам. — Боже… значит, все, что мы уничтожили за последние тысячи лет… все это можно восстановить? Мастодонтов, токсодонтов, мамонтов, саблезубых тигров… все, что исчезло за прошедшие двенадцать тысяч лет… даже додо. Мне всегда нравились додо. — Он посмотрел на остальных. — Вы понимаете, что это значит?
Но Хаккетт уже предостерегающе качал головой.
— Нет-нет, Ральф, это не такая уж хорошая идея.
— Почему?
— Подумай сам. Земля — постоянно развивающаяся биосфера. Предположим, мы продержимся еще несколько часов и высвободим то, что там находится. Но, во-первых, никто не знает точно, что именно хранится в этих сосудах. А что делать с болезнями и вирусами, с которыми человечество не сталкивалось тысячелетиями и против которых у него нет иммунитета? Мы же сами себя уничтожим.
Его поддержала Новэмбер.
— Когда в Америке высадились конкистадоры, много местных индейцев умерли именно от болезней, а не от пуль и сабель.
— Во-вторых, — продолжал Хаккетт, — мы можем воссоздать насекомых, которые безобидны сами по себе, но способны нарушить пищевую цепочку. Нельзя просто открыть сундучок и сказать: «Эй, нате-ка вам мамонта». Надо думать о последствиях.
— Если я правильно понял, — вмешался в разговор Гэнт, — то вы хотите сказать, что даже если мы прорвемся и останемся в живых, это местечко все равно будет тикающей бомбой?
— Ну вот, — заворчал Мейтсон. — Уже ищем предлог взорвать что-нибудь.
— Помолчите! — рявкнул Скотт, пытаясь подняться.
Попытка закончилась тем, что он снова оказался на полу.
Профессор нахмурился — через пол на него смотрели бледные лица.
Новэмбер помогла ему подняться. Лингвист пошатнулся — воздуха не хватало, как будто кто-то ударил его в живот.
— Просто помолчите. Хватит спорить. Послушайте меня. Вы же не слушаете!
Ноги подкашивались, но он все же заставил себя удержаться на ногах. Остальные выжидающе смотрели на него. Скотт еще раз вдохнул и закашлялся. Мейтсон пододвинулся к ученому.
— Скажи, Ричард, что нам делать. Просто скажи, а мы сами все сделаем.
— Я хочу, чтобы вы поняли, — заговорил Скотт. — Выслушали и поняли, что если только я открою двери, то все мы вряд ли выберемся отсюда живыми. Этот зал — нечто вроде Древа Знаний, хранилище всевозможных вещей, физических и метафизических. В данный момент я подключен к огромному, необъятному банку информации, доступ к которому возможен на мысленном уровне. Я знаю все, что знали эти люди. Я знаю все о них самих.
Вар служит двуединой цели. В случае, если человечество преуспеет, если достигнутый прогресс позволит ему понять, как использовать это место после последней Большой Катастрофы, наши знания могут безгранично расшириться, и мы получим доступ к сокровищам, которые по праву принадлежат нам.
Но если нам не удастся отдать центральному командному пункту нужный приказ, который убережет человечество от гибели, машина примет на себя другую роль. Она пустит в ход весь запасенный генетический материал, восстановив таким образом жизнь на этой планете. Но кое-что случилось. Те самые существа, которых люди Атлантиды создали для защиты города, изменили правила игры. Те нано, они живы. И они не хотят умирать. Они ждут нас за этой дверью и, когда я открою ее, попытаются нас убить.
Эволюция
— Они уже пытались нас убить, — раздраженно бросил Гэнт.
— Доктор Скотт, вы начинаете меня пугать. — Новэмбер уже тряслась от страха. — Вы даже говорите не так, как обычно.
— Я вас пугаю? — Почти смешно, подумал Скотт. — Новэмбер, обо мне надо беспокоиться в последнюю очередь.
— Ричард, по-моему, вы не так уж и больны.
Лингвист повернулся к Хаккетту.
— В чем дело, Джон? Завидуете, что голоса разговаривают со мной, а не с вами?
Едва он произнес это, как лица под кристаллическим полом снова зашевелились, задвигались, поползли по стенам. Не прошло и минуты, как перед пораженными людьми предстал народ Атлантиды в своем истинном виде. Лица дополнили тела, облаченные в одежды своего времени, со всеми подобающими эпохе украшениями. Теперь они стояли молча, напряженно, как зрители, наблюдающие за концом Времени. Целое море заключенных в тесную камеру душ.
Скотт принялся объяснять, как с наибольшей эффективностью пользоваться акустическими устройствами для защиты от ожидающих за дверью врагов.
— Нано, — объяснял он, — были созданы для того, чтобы поддерживать в рабочем состоянии все подобные центры на планете. В силу необходимости их снабдили ограниченным искусственным интеллектом. А также способностью к коллективным действиям и репродукции.
Хаккетт уже понял.
— И они стали развиваться, — подхватил он. Скотт молча кивнул. — Согласно теории биологической комплексности на создание человеческого глаза природе нужно пятьдесят тысяч лет. Этим существам вполне хватило двенадцати тысяч лет, чтобы превратиться в хитроумных мерзавцев.
— Верно, — согласился Скотт. — И они хотят эволюционировать дальше. Хотят завладеть Землей. По их мнению, человечество не использовало свой шанс и должно освободить место.
Хиллман загнал в автомат новый магазин.
— Как говорится, ничего не кончено, пока не пришел конец. Мы еще побарахтаемся.
Хаккетт задумчиво потер лоб.
— Ловко придумано.
К Скотту подошел Юнь.
— Значит, в прошлый раз все так и случилось? Машины взяли верх?
— Случилось другое, — хмуро ответил лингвист. — Они просто не успели закончить сеть. — Он обвел взглядом окруживших его товарищей. — Да, работа не была доведена до конца. И они это знали. Знали, что не успевают. Вот почему включили в свой план религию и мифы. Выяснили, как работает человеческая психика, и придумали способ сохранения идей и знаний для будущих поколений. Разбили всю информацию на кусочки и поместили в легенды, писания и прочее с, тем чтобы люди когда-нибудь собрали их вместе. Группы ученых были отправлены в самые разные места, чтобы, пережив катастрофу, воссоздать цивилизацию и закончить создание всепланетной сети.
— То есть теперь работа закончена? — с надеждой спросил Пирс. — Было бы слишком грустно проделать такой путь и узнать, что система не работает.
— Она работает, — заверил его Скотт. — После потопа оставшиеся в живых довели дело до конца. Разбились на группы и вернули цивилизацию людям. Они — подлинные отцы-основатели.
Согласно одному южноамериканскому мифу, цивилизацию принес Кецалькоатль, Бородатый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
— Но животных и туда приводили парами, так? — поинтересовался Хиллман.
— Нет. — Скотт покачал головой. — Вар был рассчитан на хранение семени всех живых существ.
— Семени? — удивленно переспросил Мейтсон. — То есть что-то вроде образцов ДНК? Или даже яйца и сперма? — Инженер метнулся к стоящим у стены сосудам. — Боже… значит, все, что мы уничтожили за последние тысячи лет… все это можно восстановить? Мастодонтов, токсодонтов, мамонтов, саблезубых тигров… все, что исчезло за прошедшие двенадцать тысяч лет… даже додо. Мне всегда нравились додо. — Он посмотрел на остальных. — Вы понимаете, что это значит?
Но Хаккетт уже предостерегающе качал головой.
— Нет-нет, Ральф, это не такая уж хорошая идея.
— Почему?
— Подумай сам. Земля — постоянно развивающаяся биосфера. Предположим, мы продержимся еще несколько часов и высвободим то, что там находится. Но, во-первых, никто не знает точно, что именно хранится в этих сосудах. А что делать с болезнями и вирусами, с которыми человечество не сталкивалось тысячелетиями и против которых у него нет иммунитета? Мы же сами себя уничтожим.
Его поддержала Новэмбер.
— Когда в Америке высадились конкистадоры, много местных индейцев умерли именно от болезней, а не от пуль и сабель.
— Во-вторых, — продолжал Хаккетт, — мы можем воссоздать насекомых, которые безобидны сами по себе, но способны нарушить пищевую цепочку. Нельзя просто открыть сундучок и сказать: «Эй, нате-ка вам мамонта». Надо думать о последствиях.
— Если я правильно понял, — вмешался в разговор Гэнт, — то вы хотите сказать, что даже если мы прорвемся и останемся в живых, это местечко все равно будет тикающей бомбой?
— Ну вот, — заворчал Мейтсон. — Уже ищем предлог взорвать что-нибудь.
— Помолчите! — рявкнул Скотт, пытаясь подняться.
Попытка закончилась тем, что он снова оказался на полу.
Профессор нахмурился — через пол на него смотрели бледные лица.
Новэмбер помогла ему подняться. Лингвист пошатнулся — воздуха не хватало, как будто кто-то ударил его в живот.
— Просто помолчите. Хватит спорить. Послушайте меня. Вы же не слушаете!
Ноги подкашивались, но он все же заставил себя удержаться на ногах. Остальные выжидающе смотрели на него. Скотт еще раз вдохнул и закашлялся. Мейтсон пододвинулся к ученому.
— Скажи, Ричард, что нам делать. Просто скажи, а мы сами все сделаем.
— Я хочу, чтобы вы поняли, — заговорил Скотт. — Выслушали и поняли, что если только я открою двери, то все мы вряд ли выберемся отсюда живыми. Этот зал — нечто вроде Древа Знаний, хранилище всевозможных вещей, физических и метафизических. В данный момент я подключен к огромному, необъятному банку информации, доступ к которому возможен на мысленном уровне. Я знаю все, что знали эти люди. Я знаю все о них самих.
Вар служит двуединой цели. В случае, если человечество преуспеет, если достигнутый прогресс позволит ему понять, как использовать это место после последней Большой Катастрофы, наши знания могут безгранично расшириться, и мы получим доступ к сокровищам, которые по праву принадлежат нам.
Но если нам не удастся отдать центральному командному пункту нужный приказ, который убережет человечество от гибели, машина примет на себя другую роль. Она пустит в ход весь запасенный генетический материал, восстановив таким образом жизнь на этой планете. Но кое-что случилось. Те самые существа, которых люди Атлантиды создали для защиты города, изменили правила игры. Те нано, они живы. И они не хотят умирать. Они ждут нас за этой дверью и, когда я открою ее, попытаются нас убить.
Эволюция
— Они уже пытались нас убить, — раздраженно бросил Гэнт.
— Доктор Скотт, вы начинаете меня пугать. — Новэмбер уже тряслась от страха. — Вы даже говорите не так, как обычно.
— Я вас пугаю? — Почти смешно, подумал Скотт. — Новэмбер, обо мне надо беспокоиться в последнюю очередь.
— Ричард, по-моему, вы не так уж и больны.
Лингвист повернулся к Хаккетту.
— В чем дело, Джон? Завидуете, что голоса разговаривают со мной, а не с вами?
Едва он произнес это, как лица под кристаллическим полом снова зашевелились, задвигались, поползли по стенам. Не прошло и минуты, как перед пораженными людьми предстал народ Атлантиды в своем истинном виде. Лица дополнили тела, облаченные в одежды своего времени, со всеми подобающими эпохе украшениями. Теперь они стояли молча, напряженно, как зрители, наблюдающие за концом Времени. Целое море заключенных в тесную камеру душ.
Скотт принялся объяснять, как с наибольшей эффективностью пользоваться акустическими устройствами для защиты от ожидающих за дверью врагов.
— Нано, — объяснял он, — были созданы для того, чтобы поддерживать в рабочем состоянии все подобные центры на планете. В силу необходимости их снабдили ограниченным искусственным интеллектом. А также способностью к коллективным действиям и репродукции.
Хаккетт уже понял.
— И они стали развиваться, — подхватил он. Скотт молча кивнул. — Согласно теории биологической комплексности на создание человеческого глаза природе нужно пятьдесят тысяч лет. Этим существам вполне хватило двенадцати тысяч лет, чтобы превратиться в хитроумных мерзавцев.
— Верно, — согласился Скотт. — И они хотят эволюционировать дальше. Хотят завладеть Землей. По их мнению, человечество не использовало свой шанс и должно освободить место.
Хиллман загнал в автомат новый магазин.
— Как говорится, ничего не кончено, пока не пришел конец. Мы еще побарахтаемся.
Хаккетт задумчиво потер лоб.
— Ловко придумано.
К Скотту подошел Юнь.
— Значит, в прошлый раз все так и случилось? Машины взяли верх?
— Случилось другое, — хмуро ответил лингвист. — Они просто не успели закончить сеть. — Он обвел взглядом окруживших его товарищей. — Да, работа не была доведена до конца. И они это знали. Знали, что не успевают. Вот почему включили в свой план религию и мифы. Выяснили, как работает человеческая психика, и придумали способ сохранения идей и знаний для будущих поколений. Разбили всю информацию на кусочки и поместили в легенды, писания и прочее с, тем чтобы люди когда-нибудь собрали их вместе. Группы ученых были отправлены в самые разные места, чтобы, пережив катастрофу, воссоздать цивилизацию и закончить создание всепланетной сети.
— То есть теперь работа закончена? — с надеждой спросил Пирс. — Было бы слишком грустно проделать такой путь и узнать, что система не работает.
— Она работает, — заверил его Скотт. — После потопа оставшиеся в живых довели дело до конца. Разбились на группы и вернули цивилизацию людям. Они — подлинные отцы-основатели.
Согласно одному южноамериканскому мифу, цивилизацию принес Кецалькоатль, Бородатый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137