Я так и сделал! Как же иначе? Я думал, он будет спать у себя, но его слуга заглянул к нему в спальню, — я-то сам проспал допоздна, меня растолкали спустя добрых полчаса после заутрени и сказали, что его нет в постели и всю ночь не было, постель и не смята. — Голос молодого человека повысился и стал слышен всем. Слушатели хранили полное молчание, их внимание было приковано лишь к рассказчику.
— Отец настоятель, — повернулся Симон к аббату с торопливым поклоном, — мы очень опасаемся, что с милордом случилась какая-нибудь беда. Его всю ночь не было дома, он отправил меня туда одного и велел отпустить всех своих слуг. И уж конечно, прибыл бы сюда без опоздания, будь он здоров и свободен передвигаться настолько, чтобы успеть к сроку. Я боюсь, он как-то поранился — упал с лошади, может статься… Ночные поездки — дело рискованное, но у него была страсть к ним. Достаточно одного злосчастного камешка под копытом или лисьей норы…
— Он расстался с вами у ворот дома? — спросил Радульфус. — И поехал дальше?
— Да, в сторону приюта Святого Жиля. Но я не знаю, какой путь он избрал затем и куда направлялся, если у него и вправду была на уме какая-то цель. Он ничего не сказал мне.
— Было бы естественно, — сухо проговорил Радульфус, — первым делом отправить по этой дороге людей и проверить, нет ли там следов его пребывания и не видел ли его кто-нибудь.
— Мы так и сделали, святой отец, но безрезультатно. Попечитель приюта милорда не видел, мы проехали по дороге дальше, но никаких следов не нашли. Перед тем как предпринять дальнейшие действия, я счел необходимым из учтивости сообщить ждущим о происшествии. Но я уже поговорил с одним из сержантов шерифа — он вместе с дозором прочесывал лес в поисках узника, которого они упустили, — и его люди будут теперь также искать следы милорда Домвиля. Сержант послал человека к шерифу рассказать о случившемся. Отче, вы понимаете: я не осмеливался прежде времени бить тревогу или сомневаться в действиях моего господина, но теперь, мне думается, пришло время начать разыскивать его. Быть может, он лежит где-то раненый, не в силах подняться.
— Я думаю так же, как вы, — решительно произнес настоятель и любезно обратился к Агнес Пикар, встревоженной и настороженно стоявшей рядом с мужем и в то же время удерживавшей за золотой рукав Ивету: — Мадам, я верю, что тревога продлится недолго и что мы скоро найдем милорда Домвиля; думаю, он цел и невредим: просто его задержало какое-то пустячное обстоятельство. Но все же будет лучше, если вы уведете вашу племянницу в дом и дадите ей отдохнуть подле вас в уединении, а тем временем эти господа — да и наши братья, буде они пожелают — отправятся на поиски жениха.
Коротким тревожным жестом выразив свою признательность, Агнес увлекла девушку за собой. Дверь их покоев закрылась за ними. Ивета так и не произнесла ни единого слова.
Мужчины оседлали лошадей, сели на них и отправились в путь. В конную партию вошли все приглашенные на свадьбу мужчины — вельможи, грумы и пажи из дома епископа, а также отряд вооруженных воинов, обычно дежуривший в замке. Многие из братьев, что помоложе, да и добровольцы-послушники последовали за верховыми пешком. За ними увязался один мальчуган, монастырский ученик. Новость не прошла мимо его длинных ушей; едва заслышав ее, он ускользнул ото всех и спрятался, покуда его не успели силком загнать в школу. Он рисковал поплатиться за прогул позже, однако считал, что дело вполне того стоит.
Верховые решили сперва добраться до места, где Домвиль расстался с молодым человеком. Оттуда барон, по словам Симона, поехал в сторону приюта Святого Жиля. Всадники на всякий случай проделали тот же путь. Миновав приют, они поделились на две группы: дальше дорога раздваивалась. Вскоре они потеряли друг друга из виду. Растянувшись цепью, каждая группа прочесывала местность с обеих сторон от своей дороги. Пешие, напротив, сразу двинулись по бездорожью. Некоторые углубились в лес и отправились вниз, вдоль реки; другие обошли берегом мельничную запруду и спустились в долину Меола. Там они зашагали вверх по течению через рощицы и луга.
Кадфаэль присоединился ко второй группе. Они вытянулись длинной шеренгой по обе стороны от ручья, стараясь разойтись на как можно большее расстояние, и устремились вверх, за пределы владений аббатства. В этой лесистой местности человек на лошади мог ехать только по надежным открытым участкам либо же по хорошо набитым тропам. Искать его на ближних подступах к аббатству было бессмысленно, тем более что он отправился в путь от ворот своего дома, а тот стоял дальше. Поэтому первое время следопыты шли быстро. Наконец окрестности аббатства остались далеко позади, и живая цепь растянулась по открытой долине. Теперь отряд находился прямо под приютом. Вдалеке над кустами возвышалась башенка церкви. По ней можно было легко ориентироваться: она венчала склон над долиной и указывала, где проходит дорога.
Выйдя на открытое место, ищущие стали двигаться медленнее и осмотрительнее. Они отошли друг от друга еще дальше, чтобы прочесать предельно широкую полосу. Каждая здешняя тропинка была им знакома. Выйдя на нее, они всякий раз сворачивали и долго петляли по ней. Без сомнения, их сотоварищи из другой группы прошли примерно столько же и действовали в точности так же. Но пока что оттуда не доносилось никаких криков. Никто не давал знать, куда надо идти, и не призывал прекратить поиски.
Группа отошла уже, наверное, на полмили от приюта. Редкие рощицы, разбросанные меж полей, сгустились и слились в сплошной лес. Ведущий к дороге откос стал крутым. Некоторое время на пути следопытов не встречалось ни единой идущей вниз тропки. Но потом склон сделался более отлогим. Группа вышла, как и должна была, на широкий зеленый проезд — хорошую, ровную дерновую дорожку. Она сбегала сюда с тракта и затем слегка сужалась, входя в лес погуще. Эта тропа вела от тракта на юго-запад. На своем пути она дважды пересекала излучину ручья, в здешних местах тот был узок и каменист — здесь переходили вброд. Кадфаэль вспомнил, что дальше тропа вела к опушке Долгого леса, который начинается в нескольких милях отсюда.
Как только отряд очутился на зеленой дорожке, по ней, откуда ни возьмись, промчался маленький школьник-прогульщик. До того он все без устали носился кругами впереди следопытов. Он и на тропу свернул раньше всех, а теперь вот опрометью примчался назад. Он указывал куда-то у себя за спиною:
— Там, на поляне, лошадь пасется! Седло, сбруя и прочее — все на месте, а седока нет!
Он резко развернулся и понесся обратно, все остальные ринулись за ним по пятам. Дорожка шла дальше, чистая и наезженная, тесно зажатая между деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Отец настоятель, — повернулся Симон к аббату с торопливым поклоном, — мы очень опасаемся, что с милордом случилась какая-нибудь беда. Его всю ночь не было дома, он отправил меня туда одного и велел отпустить всех своих слуг. И уж конечно, прибыл бы сюда без опоздания, будь он здоров и свободен передвигаться настолько, чтобы успеть к сроку. Я боюсь, он как-то поранился — упал с лошади, может статься… Ночные поездки — дело рискованное, но у него была страсть к ним. Достаточно одного злосчастного камешка под копытом или лисьей норы…
— Он расстался с вами у ворот дома? — спросил Радульфус. — И поехал дальше?
— Да, в сторону приюта Святого Жиля. Но я не знаю, какой путь он избрал затем и куда направлялся, если у него и вправду была на уме какая-то цель. Он ничего не сказал мне.
— Было бы естественно, — сухо проговорил Радульфус, — первым делом отправить по этой дороге людей и проверить, нет ли там следов его пребывания и не видел ли его кто-нибудь.
— Мы так и сделали, святой отец, но безрезультатно. Попечитель приюта милорда не видел, мы проехали по дороге дальше, но никаких следов не нашли. Перед тем как предпринять дальнейшие действия, я счел необходимым из учтивости сообщить ждущим о происшествии. Но я уже поговорил с одним из сержантов шерифа — он вместе с дозором прочесывал лес в поисках узника, которого они упустили, — и его люди будут теперь также искать следы милорда Домвиля. Сержант послал человека к шерифу рассказать о случившемся. Отче, вы понимаете: я не осмеливался прежде времени бить тревогу или сомневаться в действиях моего господина, но теперь, мне думается, пришло время начать разыскивать его. Быть может, он лежит где-то раненый, не в силах подняться.
— Я думаю так же, как вы, — решительно произнес настоятель и любезно обратился к Агнес Пикар, встревоженной и настороженно стоявшей рядом с мужем и в то же время удерживавшей за золотой рукав Ивету: — Мадам, я верю, что тревога продлится недолго и что мы скоро найдем милорда Домвиля; думаю, он цел и невредим: просто его задержало какое-то пустячное обстоятельство. Но все же будет лучше, если вы уведете вашу племянницу в дом и дадите ей отдохнуть подле вас в уединении, а тем временем эти господа — да и наши братья, буде они пожелают — отправятся на поиски жениха.
Коротким тревожным жестом выразив свою признательность, Агнес увлекла девушку за собой. Дверь их покоев закрылась за ними. Ивета так и не произнесла ни единого слова.
Мужчины оседлали лошадей, сели на них и отправились в путь. В конную партию вошли все приглашенные на свадьбу мужчины — вельможи, грумы и пажи из дома епископа, а также отряд вооруженных воинов, обычно дежуривший в замке. Многие из братьев, что помоложе, да и добровольцы-послушники последовали за верховыми пешком. За ними увязался один мальчуган, монастырский ученик. Новость не прошла мимо его длинных ушей; едва заслышав ее, он ускользнул ото всех и спрятался, покуда его не успели силком загнать в школу. Он рисковал поплатиться за прогул позже, однако считал, что дело вполне того стоит.
Верховые решили сперва добраться до места, где Домвиль расстался с молодым человеком. Оттуда барон, по словам Симона, поехал в сторону приюта Святого Жиля. Всадники на всякий случай проделали тот же путь. Миновав приют, они поделились на две группы: дальше дорога раздваивалась. Вскоре они потеряли друг друга из виду. Растянувшись цепью, каждая группа прочесывала местность с обеих сторон от своей дороги. Пешие, напротив, сразу двинулись по бездорожью. Некоторые углубились в лес и отправились вниз, вдоль реки; другие обошли берегом мельничную запруду и спустились в долину Меола. Там они зашагали вверх по течению через рощицы и луга.
Кадфаэль присоединился ко второй группе. Они вытянулись длинной шеренгой по обе стороны от ручья, стараясь разойтись на как можно большее расстояние, и устремились вверх, за пределы владений аббатства. В этой лесистой местности человек на лошади мог ехать только по надежным открытым участкам либо же по хорошо набитым тропам. Искать его на ближних подступах к аббатству было бессмысленно, тем более что он отправился в путь от ворот своего дома, а тот стоял дальше. Поэтому первое время следопыты шли быстро. Наконец окрестности аббатства остались далеко позади, и живая цепь растянулась по открытой долине. Теперь отряд находился прямо под приютом. Вдалеке над кустами возвышалась башенка церкви. По ней можно было легко ориентироваться: она венчала склон над долиной и указывала, где проходит дорога.
Выйдя на открытое место, ищущие стали двигаться медленнее и осмотрительнее. Они отошли друг от друга еще дальше, чтобы прочесать предельно широкую полосу. Каждая здешняя тропинка была им знакома. Выйдя на нее, они всякий раз сворачивали и долго петляли по ней. Без сомнения, их сотоварищи из другой группы прошли примерно столько же и действовали в точности так же. Но пока что оттуда не доносилось никаких криков. Никто не давал знать, куда надо идти, и не призывал прекратить поиски.
Группа отошла уже, наверное, на полмили от приюта. Редкие рощицы, разбросанные меж полей, сгустились и слились в сплошной лес. Ведущий к дороге откос стал крутым. Некоторое время на пути следопытов не встречалось ни единой идущей вниз тропки. Но потом склон сделался более отлогим. Группа вышла, как и должна была, на широкий зеленый проезд — хорошую, ровную дерновую дорожку. Она сбегала сюда с тракта и затем слегка сужалась, входя в лес погуще. Эта тропа вела от тракта на юго-запад. На своем пути она дважды пересекала излучину ручья, в здешних местах тот был узок и каменист — здесь переходили вброд. Кадфаэль вспомнил, что дальше тропа вела к опушке Долгого леса, который начинается в нескольких милях отсюда.
Как только отряд очутился на зеленой дорожке, по ней, откуда ни возьмись, промчался маленький школьник-прогульщик. До того он все без устали носился кругами впереди следопытов. Он и на тропу свернул раньше всех, а теперь вот опрометью примчался назад. Он указывал куда-то у себя за спиною:
— Там, на поляне, лошадь пасется! Седло, сбруя и прочее — все на месте, а седока нет!
Он резко развернулся и понесся обратно, все остальные ринулись за ним по пятам. Дорожка шла дальше, чистая и наезженная, тесно зажатая между деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63