Подлинное и ложное
Атто Мелани говорит правду, когда обучает своего юного друга: ложное не всегда лживо. Если в адекватном свете изучить ложные письма д'Эстре, опубликованные Делримплом, их можно отнести к необычной категории документов: хотя они и подложные, но в них содержатся правдивые сведения. И потому не случайно, что еще одно письмо, опубликованное Гереном (на сей раз подлинное), написанное кардиналом д'Эстре Людовику XIV 16 ноября 1688 года, подтверждает наличие контактов между графом Казони и Вильгельмом Оранским.
Кардиналу Чибо стало известно, что через одного прелата, прибывшего из Голландии в прошлом году с письмами нескольких миссионеров этой страны, которым подали надежду, что Штаты допустят свободу вероисповедания для католиков, он вошел в сношения с одним человеком из окружения принца Оранского– он-то и подал ему эту надежду; что этот человек поддерживал миссионера в мысли, что принц Оранский с большим уважением относился к папе и много мог бы сделать для его возвеличивания; что в последнее время это общение стало более теплым и принц Оранский ясно дал знать, что у него лишь добрые намерения.
Обстоятельства, о которых сообщает д'Эстре, достоверны хотя бы потому, что источник этой новости, кардинал Чибо, был платным шпионом Людовика XIV (Orcibal, ibidem,p. 73, п. 337). И вот что взбешенный государь отвечал д'Эстре 9 декабря:
Папа не мог бы дать большего знака расположения к установлению добрых отношений со мной, чем удалив от себя навсегда Казони и отказавшись от преступной переписки, в которой тот состоял с принцем Оранским.
В воспоминаниях г-жи де Ментенон также говорится о займах Иннокентия XI Вильгельму Оранскому, но ведь и они подложные. Однако как знать, не содержат ли они правды?
Миссия Шамлэ
Как мы видим, партия, противопоставившая принца Оранского, Людовика XIV и Иннокентия XI, была разыграна осенью 1688 года: Вильгельм держал Европу в напряжении, заставляя гадать, нападет ли он на французов на Рейне в связи с назначением архиепископа Кёльнского или завоюет Англию. Папа смотрел на все со стороны и делал вид, что ему неизвестно дальнейшее. А что Людовик XIV?
Король-Солнце, не являющийся сторонником мира любой ценой, долгое время старался не торопить события. В предыдущие месяцы он отправил в Рим специального посланника – г-на де Шамлэ (см.: Recueil des instructions donnees aux ambassadeurs…ed. G. Hanotaux, Paris, 1888, XVII 7), дабы тот в большой тайне встретился с папой. Миссия эта была столь засекреченной, что официальные представители Франции в Риме даже не догадывались о ней. Задача, поставленная перед Шамлэ, была весьма деликатного свойства: добиться личной аудиенции у папы и говорить с ним от лица Наихристианнейшего короля, его заклятого врага. Легко догадаться, о чем могла идти речь на такой встрече: прийти к соглашению по проблеме Кёльнского архиепископства, обезвредить бомбу замедленного действия, каковой являлся Вильгельм Оранский, и отвести от Европы опасность конфликта.
В Ватикане Шамлэ принят Казони, которому он заявляет, что желал бы лично говорить с папой и только с ним одним от имени короля Франции. Казони дает ему от ворот поворот: мол, сам он лишь секретарь и по столь важному делу лучше обратиться к кардиналу Чибо, ближайшему помощнику папы. Шамлэ соглашается при условии соблюдения полной тайны относительно его встречи с Чибо.
Шамлэ показывает Чибо письмо, которое Людовик XIV прислал через него для папы. Ему велят явиться два дня спустя за ответом. Посланник поступает, как ему указано, но Чибо извещает его, что папа не может его принять, предлагая изложить суть дела ему, Чибо, словно перед ним понтифик собственной персоной…
Иннокентий XI не может не знать, что Шамлэ запрещено так поступать. А между тем за всеми этими проволочками минуло уже несколько дней, как Шамлэ явился в Ватикан. Отчаявшийся и уязвленный, посланник вынужден вернуться во Францию, так и не добившись аудиенции. Людовик XIV в бешенстве. Разногласия между Римом и Парижем по поводу архиепископства Кёльнского не решены, обстановка в Германии накалена, войска принца Оранского по-прежнему имеют превосходный предлог, чтобы оставаться на положении военного времени. Чтобы затем двинуть на… Лондон.
Отказавшись принять Шамлэ, папа продолжает делать вид, что остается в неведении относительно опасности, угрожающей английским католикам. И все же после высадки принца Оранского он выдаст себя одной фразой, о которой упоминает Леопольд фон Ранке (Englische Geschichte,Leipzig, 1870, III, 201): Salus ex inimicis nostris– «Спасение приходит от врага».
Переворот 1688 года
Все это не сводится к дискуссии чисто академического толка. Чтобы оценить значение glorious revolution,а также отношение к ней Иннокентия XI, предоставим слово Ролоффу:
Революционный переворот, в результате которого Вильгельм Оранский свергнул с престола католика Якова в 1688 году, ознаменовал, как и другая европейская революция большого масштаба– французская 1789 года, – переход от одной эпохи к другой. Восшествие на английский трон принца Оранского означало для Англии не только окончательное установление иной веры, но и власти парламента и открытие пути для Ганноверской династии. Победа парламента над монархией Якова II позволила утвердиться партиям, поделившим власть над страной на долгие времена. Политическая власть прочно перешла в руки родовой и богатой аристократий, руководствовавшихся меркантильными интересами.
Помимо этого (для папы это должно было стать самым главным), после победы принца Оранского ужесточились законы относительно участия католиков в общественной жизни. В правление Якова II 300 000 англичан заявили о себе как о католиках, в 1780 году их едва набралось 70 000.
Долги Вильгельма
Счета принца Оранского – вот что стоило бы изучить с самого начала. Из биографий, посвященных Вильгельму Оранскому, так и не ясно, кто финансировал войска под его началом, защищавшие Голландию. А ведь это очень важно, и если ответа нет как нет, то лишь потому, что вопрос этот никогда не ставился ребром. Что и говорить, исследователи могли бы проявить чуточку больше любопытства.
Как пишет английский епископ Гилберт Барнет, друг Вильгельма, принц «явился на свет при весьма неблагоприятных обстоятельствах. Дела семьи были расстроены: его матери и бабке отошли две большие родовые вотчины, которые он должен был унаследовать, не считая долгов, в которые влез его отец, чтобы помочь английской короне». (Bishop Burnet's History of his own time, London, 1857, p. 212.)
Барнет принял активное участие в подготовке переворота 1688 года, он был одним из немногих, бывших в курсе предстоящей высадки на острове, и подставлял Вильгельму плечо в самые трудные минуты, в том числе во время финального марш-броска на Лондон. Что же удивительного в том, что он умолчал об иных фактах, представляющих неудобство для короны и англиканской веры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178