Когда же ты наконец расскажешь этому маленькому прелестному цветочку, что ее спасли, чтобы оборвать ее же лепесточки?
– Судя по твоим словам, она больше напоминает мне не бутон розы, а неощипанную курицу. Если я собираюсь на ней жениться, то не стоит слишком усложнять ее жизнь.
– Если она беременна, тебе придется потратить много времени, чтобы убедить ее и расправиться с тем, кто сделал ей дитя.
– Это был ее дворецкий, – сказал Фицроджер.
– Этот старик? – воскликнул де Лисл и потянулся к мечу. – Я выпущу его кишки! Фицроджер потрепал Рональда по руке.
– Мне кажется, что тебе тоже нравятся цветочки, – ласково заметил он. – Успокойся, мой друг. Она моя. Дворецкий вскоре прибудет сюда, чтобы управлять замком.
– И ты ему простишь то, что он натворил? – возмутился Ренальд. Глаза у него сверкали от гнева.
– Леди Имоджин уверила меня, что все было сделано с ее согласия, – мягко заметил Фицроджер. – Это была ее идея, и она этим очень гордится. Если леди счастлива, почему же я должен за нее переживать?
В этот момент на лестнице появилась Имоджин. Она была просто прелестна в своей шелковой тунике и без всякого намека на беременность. Ничто также не напоминало о том, что у нее случился внезапный выкидыш.
– Так все это было нарочно подстроено? – непонимающе поинтересовался Ренальд. – Странно, почему ты не поколотил ее за это? – продолжил де Лисл.
– Я не стану мять такой прелестный цветок. Я давно об этом догадывался, и потом для меня это не имеет никакого значения. Да и леди Имоджин чувствовала себя в полной безопасности, – сказал Фицроджер. Он встал и предложил руку леди Имоджин – хозяйке замка Каррисфорд.
Имоджин во все глаза смотрела на Фицроджера, но он оставался невозмутимым. Она была рада, что след от удара у него на щеке исчез.
– Как ваши ноги? – ласково спросил он ее. – Я попытаюсь найти сапожника, чтобы он смастерил для вас какую-нибудь обувь.
– Я уже понемногу могу ходить.
Имоджин оглядела зал и чуть не заплакала. Там не осталось почти ничего. Кое-где на дереве были следы от ударов мечами. Исчезли прекрасные гобелены, пол был голым, на полках больше не стояли кубки и блюда. В зале были только они втроем, и сюда не доносился шум со двора.
– Где же все? – спросила Имоджин.
– Они испугались и попрятались, но непременно вернутся, – ответил Фицроджер.
Она обрадовалась, когда увидела четырех собак, лежащих рядом со столом, но потом присмотрелась и поняла, что это не ее собаки. Этот зал уже почти ничем не напоминал ей о прежнем уюте собственного дома.
Имоджин, обращаясь к Фицроджеру, произнесла резким и властным тоном:
– Милорд, здесь предстоит проделать огромную работу. После завтрака я обследую замок и поговорю с людьми, которые остались в живых. Мне нужно прикинуть, что здесь можно поправить и починить и что придется вновь приобрести.
Фицроджер проводил леди к одному из двух больших кресел, а потом сказал:
– В первую очередь, леди Имоджин, вам нужна хорошая охрана. Боюсь, что из вашего гарнизона никого не осталось в живых.
– Что, все погибли? – спросила Имоджин.
Фицроджер утвердительно кивнул и налил ей эля.
– Ворбрик расправился со всеми. Потом он некоторое время помолчал и продолжил:
– Вам, наверное, придется что-то заплатить семьям погибших.
– Конечно, – согласилась Имоджин, хотя сама об этом не подумала. Теперь ей следовало помнить о многих важных вещах.
– Сейчас у меня больше воинов, чем мне требуется, – сказал Фицроджер. – Я могу на время выделить вам двадцать человек.
Имоджин посмотрела на него с подозрением. Хотя Фицроджер и держался с ней вежливо, нельзя было разобрать, что у него на уме. До приезда короля или до той поры, пока тот не пришлет собственного представителя, она должна была полагаться только на благородство Фицроджера. И еще ей очень хотелось верить, что он в отличие от Ворбрика не осмелится обмануть короля.
– Благодарю вас, лорд Фицроджер. Я беру на службу ваших людей, пока у меня не будет собственного гарнизона.
– Этот замок неуязвим. Видимо, кто-то помог Ворбрику.
– Я догадываюсь об этом. – нахмурилась Имоджин. – Только никак не пойму, кто бы мог совершить подобную подлость.
– Может быть, кто-то из вашей охраны. Если это так, то Ворбрик уже расправился с ним, – предположил Фицроджер.
– Это просто невозможно, – начала было протестовать Имоджин. – Все они многие годы служили у отца. Не верю, что кто-либо из них вдруг стал предателем.
Фицроджер сел в кресло рядом с Имоджин, отрезал хлеба и сыра и передал ей.
– Леди Имоджин, те, кому удалось выжить, говорят, что перед нападением врагов на замок почти вся стража была чем-то опоена.
– Значит, в замок проник кто-то чужой. Я не могу поверить…
– В замке были посторонние люди? – спросил Фицроджер.
– Нет, – ответила Имоджин и откусила кусочек сыра. – В последние дни к нам никто не приезжал. Разве что только несколько монахов из аббатства Глестонбери. Как только стало известно, что мой отец умирает, все ворота в замке закрыли.
Она увидела, как Фицроджер и де Лисл обменялись понимающими взглядами, потом Рональд ушел.
– Монахи! – воскликнула Имоджин. – Этого не может быть!
– Леди Имоджин, вы очень религиозный человек. На ваших чувствах было очень легко сыграть.
– Но они были здесь еще до того, как поранился отец. И у них на головах были тонзуры , я в этом уверена!
– Их тонзуры были такими же загорелыми, как и их лица? – спросил Фицроджер.
– Не помню, – призналась Имоджин и изумленно посмотрела на Фицроджера. – Значит, я теперь не могу никому доверять?
Фицроджер оторвал кусочек мякиша от краюшки хлеба, но не проглотил его, а стал задумчиво мять пальцами.
– Вам придется научиться весьма осторожно относиться к людям. Но у вас уже есть хорошее начало, – добавил он, сухо улыбаясь. – Ведь вы не доверяете мне. Мадемуазель, вам следует поскорее выйти замуж, и тогда ваш супруг станет заботиться о вас.
Так, начинается, решила Имоджин и вся напряглась.
– Лорд Фицроджер, я не желаю, чтобы обо мне заботились.
– Вы желаете предводительствовать вашими воинами? – скептически поинтересовался Фицроджер. – Обучать их военному делу? Проводить казни? И пытать предателей?
Как это ему всегда удается выставлять меня полной дурой? – подумала Имоджин и сказала:
– Я попрошу короля, чтобы он сам выбрал мне мужа.
В ответ Фицроджер громко расхохотался.
– Он будет просто счастлив. У него найдется огромное количество желающих заплатить за подобную привилегию!
– Мой отец оставил меня на попечении короля Генриха, и моя обязанность – ждать решения монарха.
Имоджин пыталась выглядеть уверенной, но на самом деле она лишилась присутствия духа.
– Возможно, возможно, – заметил Фицроджер. – Но одно дело оставить право выбора за королем, а другое – обратиться к нему и просить позволения выйти замуж за уже определенного мужчину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Судя по твоим словам, она больше напоминает мне не бутон розы, а неощипанную курицу. Если я собираюсь на ней жениться, то не стоит слишком усложнять ее жизнь.
– Если она беременна, тебе придется потратить много времени, чтобы убедить ее и расправиться с тем, кто сделал ей дитя.
– Это был ее дворецкий, – сказал Фицроджер.
– Этот старик? – воскликнул де Лисл и потянулся к мечу. – Я выпущу его кишки! Фицроджер потрепал Рональда по руке.
– Мне кажется, что тебе тоже нравятся цветочки, – ласково заметил он. – Успокойся, мой друг. Она моя. Дворецкий вскоре прибудет сюда, чтобы управлять замком.
– И ты ему простишь то, что он натворил? – возмутился Ренальд. Глаза у него сверкали от гнева.
– Леди Имоджин уверила меня, что все было сделано с ее согласия, – мягко заметил Фицроджер. – Это была ее идея, и она этим очень гордится. Если леди счастлива, почему же я должен за нее переживать?
В этот момент на лестнице появилась Имоджин. Она была просто прелестна в своей шелковой тунике и без всякого намека на беременность. Ничто также не напоминало о том, что у нее случился внезапный выкидыш.
– Так все это было нарочно подстроено? – непонимающе поинтересовался Ренальд. – Странно, почему ты не поколотил ее за это? – продолжил де Лисл.
– Я не стану мять такой прелестный цветок. Я давно об этом догадывался, и потом для меня это не имеет никакого значения. Да и леди Имоджин чувствовала себя в полной безопасности, – сказал Фицроджер. Он встал и предложил руку леди Имоджин – хозяйке замка Каррисфорд.
Имоджин во все глаза смотрела на Фицроджера, но он оставался невозмутимым. Она была рада, что след от удара у него на щеке исчез.
– Как ваши ноги? – ласково спросил он ее. – Я попытаюсь найти сапожника, чтобы он смастерил для вас какую-нибудь обувь.
– Я уже понемногу могу ходить.
Имоджин оглядела зал и чуть не заплакала. Там не осталось почти ничего. Кое-где на дереве были следы от ударов мечами. Исчезли прекрасные гобелены, пол был голым, на полках больше не стояли кубки и блюда. В зале были только они втроем, и сюда не доносился шум со двора.
– Где же все? – спросила Имоджин.
– Они испугались и попрятались, но непременно вернутся, – ответил Фицроджер.
Она обрадовалась, когда увидела четырех собак, лежащих рядом со столом, но потом присмотрелась и поняла, что это не ее собаки. Этот зал уже почти ничем не напоминал ей о прежнем уюте собственного дома.
Имоджин, обращаясь к Фицроджеру, произнесла резким и властным тоном:
– Милорд, здесь предстоит проделать огромную работу. После завтрака я обследую замок и поговорю с людьми, которые остались в живых. Мне нужно прикинуть, что здесь можно поправить и починить и что придется вновь приобрести.
Фицроджер проводил леди к одному из двух больших кресел, а потом сказал:
– В первую очередь, леди Имоджин, вам нужна хорошая охрана. Боюсь, что из вашего гарнизона никого не осталось в живых.
– Что, все погибли? – спросила Имоджин.
Фицроджер утвердительно кивнул и налил ей эля.
– Ворбрик расправился со всеми. Потом он некоторое время помолчал и продолжил:
– Вам, наверное, придется что-то заплатить семьям погибших.
– Конечно, – согласилась Имоджин, хотя сама об этом не подумала. Теперь ей следовало помнить о многих важных вещах.
– Сейчас у меня больше воинов, чем мне требуется, – сказал Фицроджер. – Я могу на время выделить вам двадцать человек.
Имоджин посмотрела на него с подозрением. Хотя Фицроджер и держался с ней вежливо, нельзя было разобрать, что у него на уме. До приезда короля или до той поры, пока тот не пришлет собственного представителя, она должна была полагаться только на благородство Фицроджера. И еще ей очень хотелось верить, что он в отличие от Ворбрика не осмелится обмануть короля.
– Благодарю вас, лорд Фицроджер. Я беру на службу ваших людей, пока у меня не будет собственного гарнизона.
– Этот замок неуязвим. Видимо, кто-то помог Ворбрику.
– Я догадываюсь об этом. – нахмурилась Имоджин. – Только никак не пойму, кто бы мог совершить подобную подлость.
– Может быть, кто-то из вашей охраны. Если это так, то Ворбрик уже расправился с ним, – предположил Фицроджер.
– Это просто невозможно, – начала было протестовать Имоджин. – Все они многие годы служили у отца. Не верю, что кто-либо из них вдруг стал предателем.
Фицроджер сел в кресло рядом с Имоджин, отрезал хлеба и сыра и передал ей.
– Леди Имоджин, те, кому удалось выжить, говорят, что перед нападением врагов на замок почти вся стража была чем-то опоена.
– Значит, в замок проник кто-то чужой. Я не могу поверить…
– В замке были посторонние люди? – спросил Фицроджер.
– Нет, – ответила Имоджин и откусила кусочек сыра. – В последние дни к нам никто не приезжал. Разве что только несколько монахов из аббатства Глестонбери. Как только стало известно, что мой отец умирает, все ворота в замке закрыли.
Она увидела, как Фицроджер и де Лисл обменялись понимающими взглядами, потом Рональд ушел.
– Монахи! – воскликнула Имоджин. – Этого не может быть!
– Леди Имоджин, вы очень религиозный человек. На ваших чувствах было очень легко сыграть.
– Но они были здесь еще до того, как поранился отец. И у них на головах были тонзуры , я в этом уверена!
– Их тонзуры были такими же загорелыми, как и их лица? – спросил Фицроджер.
– Не помню, – призналась Имоджин и изумленно посмотрела на Фицроджера. – Значит, я теперь не могу никому доверять?
Фицроджер оторвал кусочек мякиша от краюшки хлеба, но не проглотил его, а стал задумчиво мять пальцами.
– Вам придется научиться весьма осторожно относиться к людям. Но у вас уже есть хорошее начало, – добавил он, сухо улыбаясь. – Ведь вы не доверяете мне. Мадемуазель, вам следует поскорее выйти замуж, и тогда ваш супруг станет заботиться о вас.
Так, начинается, решила Имоджин и вся напряглась.
– Лорд Фицроджер, я не желаю, чтобы обо мне заботились.
– Вы желаете предводительствовать вашими воинами? – скептически поинтересовался Фицроджер. – Обучать их военному делу? Проводить казни? И пытать предателей?
Как это ему всегда удается выставлять меня полной дурой? – подумала Имоджин и сказала:
– Я попрошу короля, чтобы он сам выбрал мне мужа.
В ответ Фицроджер громко расхохотался.
– Он будет просто счастлив. У него найдется огромное количество желающих заплатить за подобную привилегию!
– Мой отец оставил меня на попечении короля Генриха, и моя обязанность – ждать решения монарха.
Имоджин пыталась выглядеть уверенной, но на самом деле она лишилась присутствия духа.
– Возможно, возможно, – заметил Фицроджер. – Но одно дело оставить право выбора за королем, а другое – обратиться к нему и просить позволения выйти замуж за уже определенного мужчину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88