– Чего ты боишься? – нахмурившись, спросил он ее. – Почему ты так напугана? Все занимаются этим и, как правило, получают удовольствие. – Сказав это, Фицроджер вздохнул. – Имоджин, ты можешь мне довериться?
– Нет, – таков был ее ответ. У него сурово сжались губы.
– Имоджин из Каррисфорда, все ошибаются, когда называют тебя Цветком Запада, ты всего-навсего колючка! Ты даже не можешь делать то, о чем тебя просит муж.
– Ты меня уже окончательно запугал, – ехидно заметила Имоджин. – Я не смею спорить с хозяином.
– Хорошо, – согласился Фицроджер. Он ухватил ее за руку и перетащил на середину постели. Когда Имоджин попыталась оттолкнуть его, он приказал:
– Не смей двигаться! Лежи спокойно. Имоджин снова задрожала и раздвинула ноги.
– Сдвинь ноги, – спокойно приказал он ей. – Мне не нравится, когда ты дрожишь, как ягненок перед закланием. Постарайся расслабиться.
Его мозолистая ладонь опустилась ей на бедро и стала поглаживать тело девушки. Рука поползла по животу, коснулась ребер и очутилась на плече. Имоджин почувствовала, что ей приятно это прикосновение. Девушке даже нравилось, что его жесткая рука слегка царапала ее нежную кожу.
– Ты совсем не колючка, – тихо промолвил еще не состоявшийся муж. – У тебя кожа, как лепестки розы…
Фицроджер слегка отодвинулся, чтобы ему было удобнее гладить и ласкать те заветные места ее тела, которых никогда не касалась рука мужчины. Рука Тайрона снова пробежалась по ее бедру, и он стал ласкать ее живот.
Имоджин пошевелилась и спросила:
– Что ты делаешь?
– Приручаю тебя.
– Приручаешь? – удивилась она. Фицроджер с усмешкой посмотрел на нее.
– Как нервную необъезженную кобылку.
– Никакая я тебе не кобылка, – возразила она, но почувствовала, как начинает расслабляться.
– Вот и хорошо…
Его ладонь коснулась ее правой, а затем и левой груди.
Отец Фульфган не одобрил бы это, подумала Имоджин и схватила обеими руками его за ладонь.
– Перестань, отец Фульфган сказал, что один из самых страшных грехов позволять мужчине прикасаться к себе подобным образом!
– А вот насчет этого он тебя не предупреждал?
Когда Тайрон взял в рот ее розовый сосок, Имоджин завопила во все горло. Тогда он отпустил руки и сосок девушки и шлепнул ладонью по ее губам.
– Бога ради, замолчи!
Имоджин увидела, что ему стало смешно, и, как только он расслабился, она его укусила. Тайрон соскочил с кровати.
– Не могу поверить своим глазам. Видимо, придется поступить с тобой так, как ты предлагала.
Имоджин уставилась на его возбужденное естество. Как у Ворбрика!
– Нет, я хочу в монастырь! Фицроджер холодно посмотрел на нее.
– Не будь такой трусихой.
– Брачные отношения не были доведены до конца, – в отчаянии заявила Имоджин. – Брак можно аннулировать. Ты не имеешь права препятствовать мне стать Невестой Христовой. Отец Фульфган сказал…
Он медленно поднял вверх палец.
– Если ты скажешь еще хоть одно слово о своем священнике, он немедленно умрет! Услышав такое. Имоджин захлебнулась на полуслове.
Тайрон вернулся в постель, укрылся и привлек ее к себе. Имоджин пыталась освободиться от его железных объятий, но все усилия были напрасны. Эта штука нажимала ей на бедро, словно дубовая палка.
Тайрон тихонько подул ей в ушко и ласково сказал:
– Если только ты не желаешь перечислить мне все, что, по его словам, может отправить нас прямиком в ад, я все это тебе сам продемонстрирую. Мне кажется, что я женился на самой информированной девственнице Англии.
– Ты еретик, – продолжала слабо протестовать Имоджин. – Ты насмехаешься над всем святым…
Тайрон перевернул ее на живот, и его рука начала медленное путешествие по ее спине. Имоджин снова стала расслабляться.
– Твое тело создано Богом, и видно, как он хорошо поработал над ним.
– Плоть следует умерщвлять, – шепнула Имоджин.
– Если хочешь, я тебя немедленно высеку! – предложил Фицроджер, а Имоджин захихикала.
– Ладно, мне бы не хотелось портить эту атласную кожу… – сказал Тайрон, и его рука сползла на ее ягодицы.
Имоджин заерзала, и у нее перехватило дыхание.
– Мне ужасно интересно, – прошептал ей на ухо Фицроджер, – откуда это святой отец так хорошо знает о плотских утехах?
– Он всегда говорил, что когда-то был порочным человеком, – сообщила Имоджин.
– Мы заменим его на человека, жившего в святости с самого своего рождения, – обещал ей Тайрон.
Имоджин даже подскочила на кровати.
– Он мой духовник, им он и останется. Фицроджер, ведь я управляю Каррисфордом?
– Под моим наблюдением, – напомнил он и снова опрокинул ее навзничь. – Его здесь больше не будет.
Имоджин пыталась оттолкнуть Фицроджера, но он принялся ее целовать. Тогда она крепко сжала губы и зубы.
Правда, ей не хотелось, чтобы он перестал ее целовать, и потом, поцелуи не были слишком большим грехом. Когда он легко провел языком по внутренней части губы, Имоджин вздрогнула и все ее тело запылало.
Когда Фицроджер попытался проникнуть языком еще глубже ей в рот, она отшатнулась, вспомнив предупреждения отца Фульфгана:
«Если мужчина станет пытаться проникнуть языком в рот женщины, то оттуда прольется яд и женщина умрет…»
Имоджин пыталась сопротивляться Фицроджеру, но уже ничего не получалось. Яда во рту не оказалось, и она почувствовала, что осталась жива. И самое главное – ей было очень приятно. Может, отец Фульфган кое в чем ошибался? В конце концов, действительно, как сказал Фицроджер, откуда все это может знать живой и ныне здравствующий святоша?
Имоджин только сейчас заметила, что Фицроджер прикасается к ее бедрам и движется так, будто хочет проникнуть в нее, Та-а-ак, вот все и начинается, подумала Имоджин. Она знала, что так оно и будет. Поцелуи, конечно, были весьма приятны, но это было всего лишь началом.
Имоджин никогда не считала, что Бог был полностью справедлив по отношению к Еве, но Бог есть Бог, ведь пути Господни неисповедимы.
Интересно, настало ли время раздвигать ноги?
Фицроджер принялся лизать ей грудь. О нет! Мне придется каяться за это, подумала Имоджин.
– Господи, это не моя вина! – бормотала она и услышала в ответ что-то вроде хихиканья.
Потом его язык начал описывать круги вокруг соска. Имоджин испытывала какое-то странное ощущение. Затем он лизнул сам сосок, и она вся содрогнулась.
– Это большой грех, – прошептала Имоджин.
– Нет, – так властно ответил ей муж, что она не стала больше спорить.
Она ощущала странные пульсации и ритмические процессы в своем теле. Его рот перешел к другой груди. Он был влажным и теплым, и Фицроджер начал сосать ей грудь, словно младенец. Ее тело пронзило необычно острое ощущение, и девушка напряглась. Имоджин схватила Тая за волосы, но не для того, чтобы его оттолкнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88