Имоджин приказала, чтобы ее кровать придвинули ближе к окну, откуда она могла бы наблюдать за тем, что происходило во дворе.
* * *
Фицроджер возвратился с охоты один. Она обратила внимание, что у него не покрыта голова и надета только кожаная куртка, усеянная металлическими кольцами. Имоджин подумала, что если ему повезет, то эти кольца смогут остановить пущенную в него стрелу.
Потом девушка стала думать, почему ее волнует его безопасность. Потому что он способен защитить ее во время любого нападения? Нет, потому что она решила выйти за него замуж. Она, не сознавая того сама, уже приняла решение. Теперь девушка смотрела на Фицроджера другими главами. Он станет ее супругом. И ему следует не поступать так легкомысленно, потому что от него будет мало проку, если его искалечат. Это были весьма практичные мысли.
Почему же тогда у нее пересохли губы и так бешено билось сердце? Может быть, от страха? Нет, на страх это не похоже.
Фицроджер бросил поводья слуге и легко зашагал к главной башне. Он перемещался свободными и гибкими движениями.
Затем он исчез из виду, но Имоджин продолжала думать о нем. Девушка должна была признать, что он станет хорошим хозяином Каррисфорда. Но будет ли он хорошим мужем?
Может он быть добрым? Наверное, да, если она не станет постоянно злить и обманывать его. Будет ли он ее бить? Если она совершит что-то такое, после чего заслужит порку, он ее непременно высечет.
Разрешит ли он ей управлять Каррисфордом? Скорее всего, да, потому что это станет одним из условий ее будущего брака. Имоджин не должна забывать о своем знатном происхождении и ни в коем случае не должна продешевить.
Она стала колебаться, когда вспомнила о брачном ложе.
Имоджин вспомнила Жанин и закрыла глаза ладонью. Ее стало тошнить. Нет, с ней такого никогда не случится.
Кроме того, это все совершенно необходимо, чтобы иметь детей. Она все это вынесет, как и другие женщины со времен Евы. Когда-то в детстве Имоджин вывихнула руку. Она даже не плакала, пока ее вправляли. Надо просто закрыть глаза и думать о чем-то другом.
Чем раньше она сообщит ему о своем решении, тем скорее все будет закончено, и она сможет заняться восстановлением Каррисфорда. Рассуждая таким образом, Имоджин старалась услышать быстрые шаги Фицроджера.
Через некоторое время девушка поняла, что он не спешит прийти и отчитаться перед ней. Ей придется подождать его и постараться договориться с ним на более выгодных условиях.
Это напоминало ей торговлю на базаре. Там Имоджин всегда удавалось заключить очень выгодную сделку. Первое правило – никогда не показывать купцу, что ты заинтересована в покупке.
Она услышала какой-то шум, выглянула из окна и увидела, что воины Фицроджера, сидя верхом на лошадях, гонят на внешний двор группу людей, словно стадо овец. Правда, не было видно, что они были избиты или сильно напуганы. Имоджин оставалось только ждать.
Фицроджер вышел и подождал, пока всех этих людей не перегнали во внутренний двор. Они выстроились перед ним. Он переговорил с каждым, сверяясь с каким-то списком.
Имоджин закипела. Это был список всех работников замка. Он не имел права пользоваться им, не предупредив ее.
Каждый из людей что-то получил, и они разошлись по своим рабочим местам. Когда луч солнца заиграл на чем-то блестящем в руке одного из работников, Имоджин поняла, что Фицроджер дал каждому по серебряному фартингу. Все выглядело, как плата за то, что они снова начнут работать в замке. Это был хитрый ход – люди забудут все обиды, но девушка вскипела. Они станут думать, что их нанимал Ублюдок Фицроджер, а не их законная госпожа. Значит, считать его хозяином!
Внезапно Фицроджер повернулся и посмотрел в ее сторону. Потом он поднял руку, приветствуя Имоджин, и снова обратился к людям.
Они увидели, куда он смотрел, и стали кричать.
– Привет леди Имоджин! Слава Каррисфорду!
Она улыбнулась и тоже помахала им рукой.
Вот тебе, Ублюдок Фицроджер! Они знают свою настоящую хозяйку и госпожу.
Имоджин была приятна их радость по поводу того, что она теперь в безопасности, но ее злило то, что Фицроджер ведет себя так, как будто не она, а он владелец замка. Но что она могла поделать, ведь ей даже не по силам сойти вниз из-за больных ног.
Имоджин легла на кровать и прикрыла глаза.
– О отец! – стала она молиться, поминая не Бога на небесах, а покойного отца. – Правильно ли я поступаю? Почему ты не подготовил меня к реальной жизни? Я всегда надеялась, что подберу себе достойного супруга с твоей помощью, а потом долгие годы буду жить, зная, что ты рядом и в состоянии меня защитить. Что ты думаешь об Ублюдке Фицроджере? Отец, он меня пугает. Но мне кажется, что он тебе понравился бы. У него всегда все получается, а тебе всегда нравились люди, знающие толк в любом деле. Мне бы не хотелось выходить за него замуж, отец, но мне просто необходимо иметь мужа-защитника. Ты всегда внушал, что это мой долг. Я понимаю, что он является для меня наилучшим, пожалуй, единственным выбором. Все это так странно. Мне кажется, что что-то подталкивает меня к нему. Интересно, это инстинкт, о котором ты всегда говорил, или просто сумасшествие? Отец мой, позаботься обо мне. Направь меня…
Имоджин услышала звук открываемой двери, открыла глаза и увидела спящего в дверях Фицроджера.
– Вы спали? – спросил он. – Простите, если я вас разбудил.
Он снял куртку, и на нем были только короткие, облегающие бедра штаны и тонкая льняная рубашка, затянутая поясом на талии. Рубашка была распахнута, и Имоджин увидела его широкую мускулистую грудь. Это ее очень взволновало, но она быстро села и постаралась прийти в себя.
– Я думала о своем отце.
Фицроджер присел на край кровати. Ей это показалось невероятно непристойным, и Имоджин чуть ли не решилась протестовать.
– – У вас даже не было времени оплакать кончину. Вы, наверно, очень страдаете – всем известно, что сэр Бернард обожал вас.
– Конечно, мне его не хватает. Но он не обожал меня… Он… Он просто меня любил. – У Имоджин перехватило горло, и она глубоко вздохнула, стараясь не разрыдаться.
– Когда умирает кто-то из близких, можно и поплакать.
– Фицроджер, я клянусь, что никогда не расплачусь перед вами.
– И я надеюсь, что вы никогда не станете плакать из-за меня. Но рано или поздно вам все равно придется… – сказал Фицроджер и поднялся, чтобы уйти. – Если вам необходимо побыть наедине с собой, я вас оставлю в покое.
Он сделал уже несколько шагов к двери, когда она воскликнула:
– Стойте!
Удивленный Фицроджер остановился. Имоджин была поражена больше него. Она не могла понять, почему ей показалось, что им необходимо наконец объясниться. Сейчас совсем неподходящее время, чтобы сказать Фицроджеру, что она согласна выйти за него замуж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88