Нам нужно серьезно поговорить, ведь головы у нас должны оставаться ясными.
Имоджин не хотелось этого, но она понимала, что муж прав.
– Ну говори, – наконец согласилась она.
– Я подозреваю, что Ланкастер замешан в организации нападения на нас. Самое главное это убить меня, а не пленять мою жену. Они могли несколько раз захватить тебя, но не воспользовались представившейся возможностью. Все нападение фокусировалось на мне. Последний обстрел должен был или покончить со мной, или поранить так, чтобы потом можно было спокойно добить. Я слишком поздно понял это.
– Ты тоже понял это? Все происходило слишком медленно, да?
У Фицроджера загорелись глаза.
– Ты теперь поняла, почему они не торопились?
– Да, они действовали как заторможенные. Все их движения были какими-то странными, и люди вели себя глупо.
– И я тоже? – спросил Тайрон.
– Нет, ты тоже двигался несколько замедленно, но всегда делал то, что необходимо. Фицроджер закинул голову и расхохотался.
– Ты, оказывается, не только азартная воительница, но еще обладаешь и многими другими полезными навыками. Я поражен, как это ты смогла выдержать такую бешеную скачку. Будем молить Бога, чтобы наши потомки унаследовали этот дар.
– Какой еще дар?
– Самое ценное качество, которое следует использовать во время сражения, – это выдержка. Чем насыщенней схватка, тем она кажется более замедленной. Приходится обдумать каждый удар, чтобы избежать неожиданностей.
– Разве этим даром обладают не все?
– Нет, скорее всего, он есть только у одного из тысячи воинов, или у одного из сотни тысяч.
– Но это так несправедливо, – серьезно заметила Имоджин.
– Так же как и засада или отравленные стрелы.
– Ты считаешь, что Ланкастер пытался убить тебя и если мы вернемся в Каррисфорд, то нам опять будет угрожать опасность?
– Вполне возможно, поэтому нам следует все обдумать, ведь Генрих и его люди рано утром отправились брать замок Ворбрика. Ланкастер должен остаться в замке, чтобы дождаться возвращения своих воинов, а потом присоединиться к королю. Если у него неподалеку находились еще люди, то было так просто организовать нападение на нас. Потом бы он стал успокаивать тебя, заключив в объятия.
– Разве он может рассчитывать, что я сразу упаду в его объятия, испытав твои?
– Не думаю, чтобы он стал церемониться с тобой, – осторожно заметил Фицроджер.
– Но король, разве он не на моей стороне?
– У него не было бы иного выбора, даже если бы он узнал, что Ланкастер в этом замешан. Он пока не может открыто порвать с графом. Генрих, наверно, пожалел бы, что я погиб, Я ему нравлюсь и много раз был ему полезен. Но, если меня убьют, он сделает следующий практичный шаг. Он подумает, что, получив тебя, Ланкастер станет ему верно служить.
Имоджин зябко обхватила себя руками.
– Если бы ты знал, как я все это ненавижу! Я как переходящий приз, который передают из рук в руки.
– Могу себе представить, что будет, если что-то случится со мной, Имоджин. Если я погибну, попытайся добраться до Роллестона, что в восточной Англии, или отправляйся в Нормандию в замок Гейллард.
– Зачем? Ведь они так далек…
– Правильно, но там правят родичи Роджера из Клива. Это мои дядьки. Имоджин робко спросила:
– Разве они признали тебя? Девушка увидела слабую улыбку у него на губах.
– Да. Старик, то есть граф Гай, давно признал меня, но не стал оспаривать приговор церкви. Мне кажется, он считал, что это не имеет никакого значения, но я со свойственным юности упрямством не мог согласиться с этим и с презрением относился к родственным связям, но они все равно помогут тебе ради меня и из чувства справедливости. И, если понадобится применить силу, они обладают достаточным количеством воинов, чтобы противостоять даже Ланкастеру.
– Я думаю, что это не потребуется, – заявила Имоджин. Она не желала даже думать о возможной гибели Фицроджера. – Давай лучше поговорим о том, что нам следует сделать. Если мы отправимся в Каррисфорд, то будем в полной безопасности, ведь там остались благородные рыцари, включая сэра Вильяма и Рональда.
– Вилли отправился с Генрихом, но я надеюсь, что Ренальд примет какие-то меры и поможет нам. Но мне кажется, что лучше подождать. Возможно, что Ланкастер приказал следить за нами, и если мы сразу же отправимся в Каррисфорд, то будет достаточно только убить меня.
Имоджин посмотрела на повязку у него на руке.
– А что, если стрела была отравлена?
– Тогда я умру.
Имоджин резко поднялась на ноги и сказала:
– Нет! Нам нужно срочно добираться до Каррисфорда. Я знаю, какие травы и настойки смогут вытянуть яд.
Фицроджер странно посмотрел на девушку.
– Почему вдруг такие волнения? Интересно… Ланкастер будет для тебя вполне достойным мужем, если ты не станешь артачиться.
– Тебе кажется странным, что я не желаю твоей смерти? – спросила Имоджин.
– Конечно.
– В этом нет ничего странного. Фицроджер пожал плечами и больше не стал спорить.
– Теперь нужно надеть кольчугу. Помоги мне. И потом мы станем осторожно пробираться в Каррисфорд.
Имоджин помогла ему сначала надеть стеганую кожаную куртку, а потом и тяжелую кольчугу.
Фицроджер поднялся на ноги и попробовал размяться.
– Ну как? – поинтересовалась Имоджин.
– Ничего. Не волнуйся, я все еще способен тебя защищать.
– Главное не в том, чтобы ты защищал меня или служил мне, – резко ответила ему Имоджин. – Главное в том, чтобы мы смогли выжить – ты и я вместе, – она немного помолчала и продолжила:
– Тебе может угрожать только случайная стрела.
– Скорее всего, мне угрожает возможность потерять тебя! – сказал Тайрон.
– Ну вот, наконец-то мы дождались истинных слов! – Она сжала руки и посмотрела на мужа с надеждой.
На застывшем лице Фицроджера не дрогнул ни один мускул.
– Имоджин, не волнуйся, все мужчины чем-то похожи один на другого. Если я умру, ты найдешь замену, и когда привыкнешь, то все забудешь.
– Замолчи! – ответила ему жена и резко протянула ему меч.
Он заканчивал одеваться молча. Имоджин сдерживала слезы. Несколько мгновений назад она думала, что он вот-вот признается ей в любви, но, увы, такого не произошло. Тогда Имоджин переключила неудовольствие на свою одежду.
– Мне кажется, что, став женой, я перестала прилично одеваться, – пробормотала она.
– С Божьей помощью скоро ты вернешься к прежней жизни.
Сказать по правде, ей было уже все равно, вернется ли она к своей изнеженной жизни или нет. Сказать больше, теперь она не желала этого.
Ей был нужен Фицроджер, сражения и ссоры, поцелуи и страсть. Ей даже хотелось снова пережить опасности и волнения, от которых кипит в жилах кровь. Ее теперь не интересовали наряды, гобелены и сады. Имоджин подумала и спросила Фицроджера:
– Хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Имоджин не хотелось этого, но она понимала, что муж прав.
– Ну говори, – наконец согласилась она.
– Я подозреваю, что Ланкастер замешан в организации нападения на нас. Самое главное это убить меня, а не пленять мою жену. Они могли несколько раз захватить тебя, но не воспользовались представившейся возможностью. Все нападение фокусировалось на мне. Последний обстрел должен был или покончить со мной, или поранить так, чтобы потом можно было спокойно добить. Я слишком поздно понял это.
– Ты тоже понял это? Все происходило слишком медленно, да?
У Фицроджера загорелись глаза.
– Ты теперь поняла, почему они не торопились?
– Да, они действовали как заторможенные. Все их движения были какими-то странными, и люди вели себя глупо.
– И я тоже? – спросил Тайрон.
– Нет, ты тоже двигался несколько замедленно, но всегда делал то, что необходимо. Фицроджер закинул голову и расхохотался.
– Ты, оказывается, не только азартная воительница, но еще обладаешь и многими другими полезными навыками. Я поражен, как это ты смогла выдержать такую бешеную скачку. Будем молить Бога, чтобы наши потомки унаследовали этот дар.
– Какой еще дар?
– Самое ценное качество, которое следует использовать во время сражения, – это выдержка. Чем насыщенней схватка, тем она кажется более замедленной. Приходится обдумать каждый удар, чтобы избежать неожиданностей.
– Разве этим даром обладают не все?
– Нет, скорее всего, он есть только у одного из тысячи воинов, или у одного из сотни тысяч.
– Но это так несправедливо, – серьезно заметила Имоджин.
– Так же как и засада или отравленные стрелы.
– Ты считаешь, что Ланкастер пытался убить тебя и если мы вернемся в Каррисфорд, то нам опять будет угрожать опасность?
– Вполне возможно, поэтому нам следует все обдумать, ведь Генрих и его люди рано утром отправились брать замок Ворбрика. Ланкастер должен остаться в замке, чтобы дождаться возвращения своих воинов, а потом присоединиться к королю. Если у него неподалеку находились еще люди, то было так просто организовать нападение на нас. Потом бы он стал успокаивать тебя, заключив в объятия.
– Разве он может рассчитывать, что я сразу упаду в его объятия, испытав твои?
– Не думаю, чтобы он стал церемониться с тобой, – осторожно заметил Фицроджер.
– Но король, разве он не на моей стороне?
– У него не было бы иного выбора, даже если бы он узнал, что Ланкастер в этом замешан. Он пока не может открыто порвать с графом. Генрих, наверно, пожалел бы, что я погиб, Я ему нравлюсь и много раз был ему полезен. Но, если меня убьют, он сделает следующий практичный шаг. Он подумает, что, получив тебя, Ланкастер станет ему верно служить.
Имоджин зябко обхватила себя руками.
– Если бы ты знал, как я все это ненавижу! Я как переходящий приз, который передают из рук в руки.
– Могу себе представить, что будет, если что-то случится со мной, Имоджин. Если я погибну, попытайся добраться до Роллестона, что в восточной Англии, или отправляйся в Нормандию в замок Гейллард.
– Зачем? Ведь они так далек…
– Правильно, но там правят родичи Роджера из Клива. Это мои дядьки. Имоджин робко спросила:
– Разве они признали тебя? Девушка увидела слабую улыбку у него на губах.
– Да. Старик, то есть граф Гай, давно признал меня, но не стал оспаривать приговор церкви. Мне кажется, он считал, что это не имеет никакого значения, но я со свойственным юности упрямством не мог согласиться с этим и с презрением относился к родственным связям, но они все равно помогут тебе ради меня и из чувства справедливости. И, если понадобится применить силу, они обладают достаточным количеством воинов, чтобы противостоять даже Ланкастеру.
– Я думаю, что это не потребуется, – заявила Имоджин. Она не желала даже думать о возможной гибели Фицроджера. – Давай лучше поговорим о том, что нам следует сделать. Если мы отправимся в Каррисфорд, то будем в полной безопасности, ведь там остались благородные рыцари, включая сэра Вильяма и Рональда.
– Вилли отправился с Генрихом, но я надеюсь, что Ренальд примет какие-то меры и поможет нам. Но мне кажется, что лучше подождать. Возможно, что Ланкастер приказал следить за нами, и если мы сразу же отправимся в Каррисфорд, то будет достаточно только убить меня.
Имоджин посмотрела на повязку у него на руке.
– А что, если стрела была отравлена?
– Тогда я умру.
Имоджин резко поднялась на ноги и сказала:
– Нет! Нам нужно срочно добираться до Каррисфорда. Я знаю, какие травы и настойки смогут вытянуть яд.
Фицроджер странно посмотрел на девушку.
– Почему вдруг такие волнения? Интересно… Ланкастер будет для тебя вполне достойным мужем, если ты не станешь артачиться.
– Тебе кажется странным, что я не желаю твоей смерти? – спросила Имоджин.
– Конечно.
– В этом нет ничего странного. Фицроджер пожал плечами и больше не стал спорить.
– Теперь нужно надеть кольчугу. Помоги мне. И потом мы станем осторожно пробираться в Каррисфорд.
Имоджин помогла ему сначала надеть стеганую кожаную куртку, а потом и тяжелую кольчугу.
Фицроджер поднялся на ноги и попробовал размяться.
– Ну как? – поинтересовалась Имоджин.
– Ничего. Не волнуйся, я все еще способен тебя защищать.
– Главное не в том, чтобы ты защищал меня или служил мне, – резко ответила ему Имоджин. – Главное в том, чтобы мы смогли выжить – ты и я вместе, – она немного помолчала и продолжила:
– Тебе может угрожать только случайная стрела.
– Скорее всего, мне угрожает возможность потерять тебя! – сказал Тайрон.
– Ну вот, наконец-то мы дождались истинных слов! – Она сжала руки и посмотрела на мужа с надеждой.
На застывшем лице Фицроджера не дрогнул ни один мускул.
– Имоджин, не волнуйся, все мужчины чем-то похожи один на другого. Если я умру, ты найдешь замену, и когда привыкнешь, то все забудешь.
– Замолчи! – ответила ему жена и резко протянула ему меч.
Он заканчивал одеваться молча. Имоджин сдерживала слезы. Несколько мгновений назад она думала, что он вот-вот признается ей в любви, но, увы, такого не произошло. Тогда Имоджин переключила неудовольствие на свою одежду.
– Мне кажется, что, став женой, я перестала прилично одеваться, – пробормотала она.
– С Божьей помощью скоро ты вернешься к прежней жизни.
Сказать по правде, ей было уже все равно, вернется ли она к своей изнеженной жизни или нет. Сказать больше, теперь она не желала этого.
Ей был нужен Фицроджер, сражения и ссоры, поцелуи и страсть. Ей даже хотелось снова пережить опасности и волнения, от которых кипит в жилах кровь. Ее теперь не интересовали наряды, гобелены и сады. Имоджин подумала и спросила Фицроджера:
– Хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88