Они только и могут сплетничать и хвастать друг перед другом нарядами и мужчинами, которых удалось покорить. Вот им-то муж точно нужен только для того, чтобы выставлять его напоказ своим подругам да чтобы оплачивать счета. Но я хочу иметь женой не пустоголовую куклу, а настоящую женщину, верную, умную женщину, с которой можно поговорить обо всем.
Лилиан недоверчиво улыбнулась.
— А что, она… такая?
— Такая!
— Но вы всего день как повенчались.
— Ты, вижу, считаешь меня неспособным разбираться в людях.
— Ты влюблен.
— А тебе хотелось бы, чтоб было иначе?
Лилиан не нашлась, что сказать.
— Когда ты уезжаешь? — спросил Орвил.
— Сегодня.
— Побудь хотя бы до конца недели.
— Нет. Тебе лучше во всем разобраться самому, я буду только мешать. И потом Рей там один. А когда ты приедешь? То есть, я хотела сказать «все вы»?
— Осенью. Или зимой. Как получится.
Они поговорили еще, и напоследок Лилиан произнесла те слова, которые Орвил ожидал услышать непременно:
— Не о том мечтали наши родители!
— Они мечтали о том, чтобы мы были счастливы, Лилиан, а я, кажется, начинаю понимать, что такое настоящее счастье.
Полчаса спустя Орвил вошел в залитую солнцем комнату, где на диванчике сидели Агнесса и Джессика. Агнесса читала вслух книжку, а Джессика внимательно слушала, изредка разглядывая картинки.
— Что, девочки, — сказал он весело, — не пора ли нам пойти прогуляться?
— Пора! Пора! — закричала Джессика.
— Тогда собирайтесь! — Орвил подмигнул Джессике и вышел из комнаты.
Агнесса открыла шкаф, где висели в ряд ее платья (никогда у нее не было столько платьев!) и принялась выбирать, что надеть на прогулку. Ей хотелось нарядиться получше, чтобы доставить удовольствие мужу. Она выбрала светло-сиреневое платье из муара, модную шляпку с сиреневыми перьями и подошла к зеркалу. На нее смотрела привлекательная молодая женщина с красиво уложенными волосами, стройная, с мягким светом в глазах. Агнесса вспомнила парк в Холтоне и свою случайную собеседницу, которой позавидовала тогда. Теперь Агнесса выглядела не менее прелестно, чем та дама.
Она стала одевать Джессику. Девочка крутилась из стороны в сторону и задавала бесконечное множество вопросов.
— Мама, а у мистера Лемба много денег? — спростила она вдруг.
— Наверное, много, не знаю, — ответила Агнесса, завязывая бант. — А зачем тебе?
— Помнишь, ты говорила, что у нас нет денег на куклу? А мистер Лемб купил мне много игрушек. Значит, он может купить нам братика или сестричку?
Агнесса улыбнулась.
— Это не так просто, как ты думаешь. Твое желание не может исполниться сразу, как ты хочешь. Нужно подождать.
— А долго нужно ждать?
— Долго.
— Сколько? Месяц?
— Месяц — это мало. Наверное, не меньше года, а может, и больше.
— Так долго! Значит, нужно очень-очень много денег?
— Да, много.
Джессика задумалась. Потом спросила:
— Но ведь у нас никогда не было много денег, как же ты смогла купить меня?
Aгнecca опустилась перед ней на корточки и, глядя ей в лицо, сказала серьезно:
— Я отдала за тебя все, что у меня было, Джесс.
— Ты так хотела девочку?
Женщина кивнула.
— А почему?
— Я была совсем одна. Одной плохо, моя маленькая. Понимаешь?
— Да. Но я не хочу ждать целый год! Я спрошу мистера Лемба, можно ли быстрее, хорошо? Надо постараться купить ребенка раньше!
Агнесса слегка покраснела.
— Нет-нет, Джесс! — поспешно произнесла она. — Не вздумай говорить это мистеру Лембу! Нельзя постоянно приставать к человеку с просьбами. Понимаешь?
— Понимаю, — как взрослая, вздохнула Джессика.
— И пожалуйста, веди себя хорошо, доченька, договорились? Хорошие девочки и так все получают без лишних просьб.
— А если я буду послушной, то мистер Лемб разрешит мне назвать его папой?
Агнесса замерла, как на распутье. Она не знала, что ответить, а Джессика смотрела на нее своими глазами, переменчивыми, будто морская вода. Сейчас они казались голубыми, почти небесной, чистой синевы. Агнессе жаль было Джессику, которая так желала иметь отца, но как отнесется к этому Орвил?
— Разрешу, Джесс, — голос Орвила, стоявшего на пороге.
— Правда?! — воскликнула девочка. — Я могу тебя так называть?
— Можешь, если мама не против.
Девочка повернулась к Агнессе, и та кивнула. Джессика с застенчивым лукавством взглянула на Орвила.
— Иди, позови Керби и пойдем! — сказал он ей. Девочка убежала вприпрыжку.
— Ты готова, дорогая? — спросил Орвил, любовно глядя на Агнессу, и заключил: — Да ты просто прелесть!
Он подошел и, вытащив из кармана маленький бархатный футлярчик, сказал:
— Вот, я забыл отдать вчера… Нравится?
Агнесса взяла коробочку из его рук. Внутри, на черном бархате, как звезды южного неба, сверкали бриллиантовые камни колье, соединенные перемычками из лунного серебра.
— Нравится… Спасибо, Орвил.
Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
— Агнесса! — он обнял ее. — Скажи, ты счастлива? Счастлива хоть чуть-чуть?
— Я очень счастлива, Орвил, — просто и без запинки ответила она, и Орвил мог бы с кем угодно побиться об заклад, что невозможно ответить более искренне, чем это сделала Агнесса.
Потом они гуляли по солнечному парку, вышли и в город. Агнесса и Орвил шли под руку, а Джессика на два шага впереди них вела на поводке Керби… вернее, Керби тащил Джессику за собой.
— Агнесса, я думаю, лучше будет, если дать Джессике мою фамилию, — сказал Орвил. — Теперь, когда ты стала миссис Лемб, девочке не стоит называться Митчелл. Я не хочу, чтобы ее происхождение постоянно ставилось под сомнение.
— Да, конечно, — коротко отвечала Агнесса, — так будет лучше.
Орвил облегченно вздохнул. Хорошо, если с этой историей удастся покончить раз и навсегда. Ему было неприятно, что люди, считая Агнессу честной, наперебой хвалили ее, а часом позже, узнав, что у нее есть ребенок, принимались выискивать в ней недостатки; при этом они совсем не знали ее и не стремились узнать, им важен был лишь факт подтверждения ее непорядочности, коим считалось живое существо — Джессика. И Лилиан на прощание посоветовала отдать девочку в «хороший пансион» «там ее постараются воспитать как леди». Вспоминая слова сестры, Орвил недобро усмехнулся: Лили, как видно, решила, что Агнесса неспособна воспитать свою дочь сама и что Джессика изначально испорченная, раз появилась на свет незаконно.
Но теперь, можно надеяться, все неприятное останется в прошлом. Он удочерит девочку, а общество… оно сдастся рано или поздно перед ним, перед обаянием Агнессы… Только вот сердце, человеческое сердце… чем можно взять эту крепость? Добром, наверное, любовью, терпением…
Вечером Джессику с трудом уложили спать, она была так возбуждена, взволнованна, что ее никак не удавалось успокоить.
День был полон впечатлений — она исследовала дом и парк, перезнакомилась со всей прислугой, устраивала дом для кукол, листала новые книжки… Наконец заснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Лилиан недоверчиво улыбнулась.
— А что, она… такая?
— Такая!
— Но вы всего день как повенчались.
— Ты, вижу, считаешь меня неспособным разбираться в людях.
— Ты влюблен.
— А тебе хотелось бы, чтоб было иначе?
Лилиан не нашлась, что сказать.
— Когда ты уезжаешь? — спросил Орвил.
— Сегодня.
— Побудь хотя бы до конца недели.
— Нет. Тебе лучше во всем разобраться самому, я буду только мешать. И потом Рей там один. А когда ты приедешь? То есть, я хотела сказать «все вы»?
— Осенью. Или зимой. Как получится.
Они поговорили еще, и напоследок Лилиан произнесла те слова, которые Орвил ожидал услышать непременно:
— Не о том мечтали наши родители!
— Они мечтали о том, чтобы мы были счастливы, Лилиан, а я, кажется, начинаю понимать, что такое настоящее счастье.
Полчаса спустя Орвил вошел в залитую солнцем комнату, где на диванчике сидели Агнесса и Джессика. Агнесса читала вслух книжку, а Джессика внимательно слушала, изредка разглядывая картинки.
— Что, девочки, — сказал он весело, — не пора ли нам пойти прогуляться?
— Пора! Пора! — закричала Джессика.
— Тогда собирайтесь! — Орвил подмигнул Джессике и вышел из комнаты.
Агнесса открыла шкаф, где висели в ряд ее платья (никогда у нее не было столько платьев!) и принялась выбирать, что надеть на прогулку. Ей хотелось нарядиться получше, чтобы доставить удовольствие мужу. Она выбрала светло-сиреневое платье из муара, модную шляпку с сиреневыми перьями и подошла к зеркалу. На нее смотрела привлекательная молодая женщина с красиво уложенными волосами, стройная, с мягким светом в глазах. Агнесса вспомнила парк в Холтоне и свою случайную собеседницу, которой позавидовала тогда. Теперь Агнесса выглядела не менее прелестно, чем та дама.
Она стала одевать Джессику. Девочка крутилась из стороны в сторону и задавала бесконечное множество вопросов.
— Мама, а у мистера Лемба много денег? — спростила она вдруг.
— Наверное, много, не знаю, — ответила Агнесса, завязывая бант. — А зачем тебе?
— Помнишь, ты говорила, что у нас нет денег на куклу? А мистер Лемб купил мне много игрушек. Значит, он может купить нам братика или сестричку?
Агнесса улыбнулась.
— Это не так просто, как ты думаешь. Твое желание не может исполниться сразу, как ты хочешь. Нужно подождать.
— А долго нужно ждать?
— Долго.
— Сколько? Месяц?
— Месяц — это мало. Наверное, не меньше года, а может, и больше.
— Так долго! Значит, нужно очень-очень много денег?
— Да, много.
Джессика задумалась. Потом спросила:
— Но ведь у нас никогда не было много денег, как же ты смогла купить меня?
Aгнecca опустилась перед ней на корточки и, глядя ей в лицо, сказала серьезно:
— Я отдала за тебя все, что у меня было, Джесс.
— Ты так хотела девочку?
Женщина кивнула.
— А почему?
— Я была совсем одна. Одной плохо, моя маленькая. Понимаешь?
— Да. Но я не хочу ждать целый год! Я спрошу мистера Лемба, можно ли быстрее, хорошо? Надо постараться купить ребенка раньше!
Агнесса слегка покраснела.
— Нет-нет, Джесс! — поспешно произнесла она. — Не вздумай говорить это мистеру Лембу! Нельзя постоянно приставать к человеку с просьбами. Понимаешь?
— Понимаю, — как взрослая, вздохнула Джессика.
— И пожалуйста, веди себя хорошо, доченька, договорились? Хорошие девочки и так все получают без лишних просьб.
— А если я буду послушной, то мистер Лемб разрешит мне назвать его папой?
Агнесса замерла, как на распутье. Она не знала, что ответить, а Джессика смотрела на нее своими глазами, переменчивыми, будто морская вода. Сейчас они казались голубыми, почти небесной, чистой синевы. Агнессе жаль было Джессику, которая так желала иметь отца, но как отнесется к этому Орвил?
— Разрешу, Джесс, — голос Орвила, стоявшего на пороге.
— Правда?! — воскликнула девочка. — Я могу тебя так называть?
— Можешь, если мама не против.
Девочка повернулась к Агнессе, и та кивнула. Джессика с застенчивым лукавством взглянула на Орвила.
— Иди, позови Керби и пойдем! — сказал он ей. Девочка убежала вприпрыжку.
— Ты готова, дорогая? — спросил Орвил, любовно глядя на Агнессу, и заключил: — Да ты просто прелесть!
Он подошел и, вытащив из кармана маленький бархатный футлярчик, сказал:
— Вот, я забыл отдать вчера… Нравится?
Агнесса взяла коробочку из его рук. Внутри, на черном бархате, как звезды южного неба, сверкали бриллиантовые камни колье, соединенные перемычками из лунного серебра.
— Нравится… Спасибо, Орвил.
Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
— Агнесса! — он обнял ее. — Скажи, ты счастлива? Счастлива хоть чуть-чуть?
— Я очень счастлива, Орвил, — просто и без запинки ответила она, и Орвил мог бы с кем угодно побиться об заклад, что невозможно ответить более искренне, чем это сделала Агнесса.
Потом они гуляли по солнечному парку, вышли и в город. Агнесса и Орвил шли под руку, а Джессика на два шага впереди них вела на поводке Керби… вернее, Керби тащил Джессику за собой.
— Агнесса, я думаю, лучше будет, если дать Джессике мою фамилию, — сказал Орвил. — Теперь, когда ты стала миссис Лемб, девочке не стоит называться Митчелл. Я не хочу, чтобы ее происхождение постоянно ставилось под сомнение.
— Да, конечно, — коротко отвечала Агнесса, — так будет лучше.
Орвил облегченно вздохнул. Хорошо, если с этой историей удастся покончить раз и навсегда. Ему было неприятно, что люди, считая Агнессу честной, наперебой хвалили ее, а часом позже, узнав, что у нее есть ребенок, принимались выискивать в ней недостатки; при этом они совсем не знали ее и не стремились узнать, им важен был лишь факт подтверждения ее непорядочности, коим считалось живое существо — Джессика. И Лилиан на прощание посоветовала отдать девочку в «хороший пансион» «там ее постараются воспитать как леди». Вспоминая слова сестры, Орвил недобро усмехнулся: Лили, как видно, решила, что Агнесса неспособна воспитать свою дочь сама и что Джессика изначально испорченная, раз появилась на свет незаконно.
Но теперь, можно надеяться, все неприятное останется в прошлом. Он удочерит девочку, а общество… оно сдастся рано или поздно перед ним, перед обаянием Агнессы… Только вот сердце, человеческое сердце… чем можно взять эту крепость? Добром, наверное, любовью, терпением…
Вечером Джессику с трудом уложили спать, она была так возбуждена, взволнованна, что ее никак не удавалось успокоить.
День был полон впечатлений — она исследовала дом и парк, перезнакомилась со всей прислугой, устраивала дом для кукол, листала новые книжки… Наконец заснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110