— Джек коротко рассказал, что произошло потом — на прииске.
— Вот почему ты с нами! Черт возьми, случается же в жизни, а? — посочувствовал Дэвид. — Слушай, Джек, а с той девчонкой, помнишь, тогда?.. Ведь ты ее отпустил, верно?..
— Отпустил. Только тихо об этом, понял?
— Ну, само собой! Я так и подумал: к чему тебе эта девка?! Смотри только, чтоб Кинрой не узнал.
— Боюсь я Кинроя! — усмехнулся Джек.
— Нет, — сказал Дэвид, — лучше с ним не связываться.
— Стой! — крикнул сзади Линн и, подхлестнув коня, одним махом очутился возле Джека, Дэвида и остальных, среди которых не было только Генри.
Кинрой в окружении подчиненных беспрекословным тоном отдавал приказания.
— Вы (Джеку, Дэвиду и Фрэнку) — на поворот! Остальные — со мной!
Отъезжая первыми, они послали лошадей шагом. Джек в последний раз оглянулся: Руди, вновь чем-то недовольный, размахивал руками, протестуя, потом все-таки покорился и, злобно сплюнув, последовал за Линном.
— Вот человек — не может без препирательств! — сказал Фрэнк. — Сказано делать, так делай! Мне, например, все равно куда ехать… Что спорить-то?..
Ему и впрямь было все равно: Джек не помнил на его лице другого выражения, кроме сонливого равнодушия.
Они въезжали в лес, когда услышали шум: волна внезапного пугающего звука шла по равнине, перекрывая мирный перезвон птиц, шуршание веток и снега под копытами лошадей.
— Что это? — удивился Дэвид. — Стреляют, что ли?.. — Он приподнялся в стременах. — Точно, палят! С чего бы это? А может…
И, как бы в подтверждение его догадки, на взмыленной лошади выскочил из-за поворота Руди.
— Гоните, ребята! Там конная полиция — человек двадцать!
— Вперед, скорее! — вскричал Дэвид. — Скачите прямо!
Джек направил коня между деревьев. Сердце забилось сильно, в предчувствии чего-то непоправимо-страшного, небывалого. Невесть откуда прилетевшие пули со свистом врезались в хрупкие ветки деревьев, кони храпели под ударами, выкатывая налитые кровью глаза.
Охваченный вихрем погони, Джек не заметил, как отстали Дэвид и Фрэнк; оставшись в одиночестве, он развернул коня и прислушался: на дороге шла перестрелка, голоса взрывались криками, но ничего нельзя было разобрать.
Только сейчас он ощутил боль в повисшей плетью руке. Рукав набух кровью, противное липкое тепло ползло вниз вместе с тянущей болью. Заниматься перевязкой не было времени; Джек шевельнул рукой — кажется, кость цела. Он переложил револьвер в левую и двинулся назад, туда, где остались Дэвид и Фрэнк.
Впереди на снегу темнело что-то. Джек пригляделся и подъехал ближе. Красотка, лошадь Дэвида, заботливо оберегаемая любимица, смотрела в пустоту остекленелым взглядом; ноги ее, мохнатые у копыт, были подогнуты, будто в прыжке.
Дэвида нигде не было.
Джек слез с коня, осмотрелся: снег покрывали багровые брызги, но чья это была кровь, лошади или ее хозяина, он не знал.
Выстрелы стихли. Выждав немного, он направился к дороге и по пути наткнулся на Фрэнка. Фрэнк умер сразу — пуля попала в висок, и яркие волосы его теперь пламенели зловещим цветом крови.
Джек погладил беспокойно вздрагивающего Арагона, потом, оставив коня в лесу, осторожно вышел на дорогу.
Было тихо, безлюдно, словно и не случилось ничего. Джек вернулся, сел в седло и медленно, оглядываясь, поехал по равнине. Руди и Линн первыми угодили под пули; Джек нашел их и, удостоверившись, что они погибли, поспешил покинуть это место — полицейские могли вернуться в любую минуту.
Вдруг он услышал шепот, похожий на шелест ветра, оглянулся и увидел: неподалеку корчится что-то черное. Джек спрыгнул с коня, подошел и — встретился с искаженным бессильной злобой взглядом Кинроя. Тот пытался ползти, загребая руками снег; ноги его волочились за телом, отяжелевшим из-за пропитанной кровью одежды Правая рука из последних сил сжимала рукоятку револьвера.
Джек наклонился.
— Куда тебя?..
— Не знаю, — жмурясь от боли, проговорил Кинрой. Опустил лицо в снег и, полежав так с минуту, заговорил снова: — Наших всех положили?
— Всех. Только Дэвида я не нашел. Наверное…
— К черту Дэвида! — прервал Кинрой. Потом спросил: — Ты ранен?
— Легко.
— Что ты хочешь сделать? — произнес Кинрой, заметив протянутую к нему руку.
— Оттащить тебя в лес. Они наверняка вернутся…
Кинрой хрипло рассмеялся — из угла губ потекла красная струйка.
— Нет, ты меня не поднимешь. Я не могу двигаться, а одному тебе не справиться.
— Посмотрим! — бросил Джек и попытался приподнять Кинроя. Тот застонал, кусая губы; глаза его мучительно расширились, он еле проговорил:
— Не тронь, прошу тебя…
Резкая боль в раненой руке отрезвила Джека. Он опустил Кинроя на землю.
— Ничего не выйдет, — сказал Кинрой. — Я весь как решето. Смотри, скоро поплыву в собственной крови. Все равно сдохну. Поезжай. У меня есть пара патронов, так что все будет как надо.
Джек молчал.
— Ну? — с угрозой произнес Кинрой. — Не ясно? Проваливай! И обязательно, слышишь, найди и прикончи Генри — это его работа! Да, и…— он с трудом вытащил откуда-то сверток. — Передай это Гейл. Тут золото. Куда мне оно теперь, зачем? Все равно в могилу не унесу. Передашь?
— Передам.
— Поезжай! — повторил Кинрой и напоследок зло выругался.
Джек посмотрел в его глаза — в них стыл непомерно тяжкий, почти животный ужас.
— Прощай, Кинрой!
— Ладно, живи давай!
Джек взобрался на Арагона и тронулся в путь. Кинрой сумрачно смотрел на него с земли.
Бестия, чертова бестия! Один выжил, из всех — один! Долина Смерти отпустила его одного! Почему?!
И он поехал на его, Кинроя, лошади, с его золотом, к его Гейл! Одиночество сдавило его, заползло в холодеющее сердце, и он застонал уже не от боли, а от страха, выворачивающего наизнанку все его существо.
Он вытянул руку, вскинул револьвер, прицелился и выстрелил в удаляющуюся фигуру человека на лошади. Одинокий выстрел прозвучал негромко, но в ушах Кинроя он отдался пушечным залпом. Это последнее усилие стоило ему жизни; выронив оружие, извернувшись, он несколько раз дернулся, ловя ртом воздух, и мертвым упал навзничь.
Джек почувствовал сильный удар в спину, услышал выстрел, но не сразу понял, что это значит, и лишь свинцовая тяжесть, внезапно возникшая во всем теле, дала понять, что произошло.
Он успел подумать об одном: о том, что должен во что бы то ни стало вернуться домой, к Агнессе, иначе — смерть; он понимал, что если упадет с коня, то не встанет уже никогда, так и останется истекать кровью здесь, недалеко от тела своего убийцы.
Он приостановил Арагона. Выпрямиться уже не было сил, и Джек полулежал на холке коня, намотав повод на раненую руку, а другою цепляясь за гриву.
Он не знал, сколько прошло времени, когда позади послышался стук копыт лошадей и сопровождаемые стрельбой крики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
— Вот почему ты с нами! Черт возьми, случается же в жизни, а? — посочувствовал Дэвид. — Слушай, Джек, а с той девчонкой, помнишь, тогда?.. Ведь ты ее отпустил, верно?..
— Отпустил. Только тихо об этом, понял?
— Ну, само собой! Я так и подумал: к чему тебе эта девка?! Смотри только, чтоб Кинрой не узнал.
— Боюсь я Кинроя! — усмехнулся Джек.
— Нет, — сказал Дэвид, — лучше с ним не связываться.
— Стой! — крикнул сзади Линн и, подхлестнув коня, одним махом очутился возле Джека, Дэвида и остальных, среди которых не было только Генри.
Кинрой в окружении подчиненных беспрекословным тоном отдавал приказания.
— Вы (Джеку, Дэвиду и Фрэнку) — на поворот! Остальные — со мной!
Отъезжая первыми, они послали лошадей шагом. Джек в последний раз оглянулся: Руди, вновь чем-то недовольный, размахивал руками, протестуя, потом все-таки покорился и, злобно сплюнув, последовал за Линном.
— Вот человек — не может без препирательств! — сказал Фрэнк. — Сказано делать, так делай! Мне, например, все равно куда ехать… Что спорить-то?..
Ему и впрямь было все равно: Джек не помнил на его лице другого выражения, кроме сонливого равнодушия.
Они въезжали в лес, когда услышали шум: волна внезапного пугающего звука шла по равнине, перекрывая мирный перезвон птиц, шуршание веток и снега под копытами лошадей.
— Что это? — удивился Дэвид. — Стреляют, что ли?.. — Он приподнялся в стременах. — Точно, палят! С чего бы это? А может…
И, как бы в подтверждение его догадки, на взмыленной лошади выскочил из-за поворота Руди.
— Гоните, ребята! Там конная полиция — человек двадцать!
— Вперед, скорее! — вскричал Дэвид. — Скачите прямо!
Джек направил коня между деревьев. Сердце забилось сильно, в предчувствии чего-то непоправимо-страшного, небывалого. Невесть откуда прилетевшие пули со свистом врезались в хрупкие ветки деревьев, кони храпели под ударами, выкатывая налитые кровью глаза.
Охваченный вихрем погони, Джек не заметил, как отстали Дэвид и Фрэнк; оставшись в одиночестве, он развернул коня и прислушался: на дороге шла перестрелка, голоса взрывались криками, но ничего нельзя было разобрать.
Только сейчас он ощутил боль в повисшей плетью руке. Рукав набух кровью, противное липкое тепло ползло вниз вместе с тянущей болью. Заниматься перевязкой не было времени; Джек шевельнул рукой — кажется, кость цела. Он переложил револьвер в левую и двинулся назад, туда, где остались Дэвид и Фрэнк.
Впереди на снегу темнело что-то. Джек пригляделся и подъехал ближе. Красотка, лошадь Дэвида, заботливо оберегаемая любимица, смотрела в пустоту остекленелым взглядом; ноги ее, мохнатые у копыт, были подогнуты, будто в прыжке.
Дэвида нигде не было.
Джек слез с коня, осмотрелся: снег покрывали багровые брызги, но чья это была кровь, лошади или ее хозяина, он не знал.
Выстрелы стихли. Выждав немного, он направился к дороге и по пути наткнулся на Фрэнка. Фрэнк умер сразу — пуля попала в висок, и яркие волосы его теперь пламенели зловещим цветом крови.
Джек погладил беспокойно вздрагивающего Арагона, потом, оставив коня в лесу, осторожно вышел на дорогу.
Было тихо, безлюдно, словно и не случилось ничего. Джек вернулся, сел в седло и медленно, оглядываясь, поехал по равнине. Руди и Линн первыми угодили под пули; Джек нашел их и, удостоверившись, что они погибли, поспешил покинуть это место — полицейские могли вернуться в любую минуту.
Вдруг он услышал шепот, похожий на шелест ветра, оглянулся и увидел: неподалеку корчится что-то черное. Джек спрыгнул с коня, подошел и — встретился с искаженным бессильной злобой взглядом Кинроя. Тот пытался ползти, загребая руками снег; ноги его волочились за телом, отяжелевшим из-за пропитанной кровью одежды Правая рука из последних сил сжимала рукоятку револьвера.
Джек наклонился.
— Куда тебя?..
— Не знаю, — жмурясь от боли, проговорил Кинрой. Опустил лицо в снег и, полежав так с минуту, заговорил снова: — Наших всех положили?
— Всех. Только Дэвида я не нашел. Наверное…
— К черту Дэвида! — прервал Кинрой. Потом спросил: — Ты ранен?
— Легко.
— Что ты хочешь сделать? — произнес Кинрой, заметив протянутую к нему руку.
— Оттащить тебя в лес. Они наверняка вернутся…
Кинрой хрипло рассмеялся — из угла губ потекла красная струйка.
— Нет, ты меня не поднимешь. Я не могу двигаться, а одному тебе не справиться.
— Посмотрим! — бросил Джек и попытался приподнять Кинроя. Тот застонал, кусая губы; глаза его мучительно расширились, он еле проговорил:
— Не тронь, прошу тебя…
Резкая боль в раненой руке отрезвила Джека. Он опустил Кинроя на землю.
— Ничего не выйдет, — сказал Кинрой. — Я весь как решето. Смотри, скоро поплыву в собственной крови. Все равно сдохну. Поезжай. У меня есть пара патронов, так что все будет как надо.
Джек молчал.
— Ну? — с угрозой произнес Кинрой. — Не ясно? Проваливай! И обязательно, слышишь, найди и прикончи Генри — это его работа! Да, и…— он с трудом вытащил откуда-то сверток. — Передай это Гейл. Тут золото. Куда мне оно теперь, зачем? Все равно в могилу не унесу. Передашь?
— Передам.
— Поезжай! — повторил Кинрой и напоследок зло выругался.
Джек посмотрел в его глаза — в них стыл непомерно тяжкий, почти животный ужас.
— Прощай, Кинрой!
— Ладно, живи давай!
Джек взобрался на Арагона и тронулся в путь. Кинрой сумрачно смотрел на него с земли.
Бестия, чертова бестия! Один выжил, из всех — один! Долина Смерти отпустила его одного! Почему?!
И он поехал на его, Кинроя, лошади, с его золотом, к его Гейл! Одиночество сдавило его, заползло в холодеющее сердце, и он застонал уже не от боли, а от страха, выворачивающего наизнанку все его существо.
Он вытянул руку, вскинул револьвер, прицелился и выстрелил в удаляющуюся фигуру человека на лошади. Одинокий выстрел прозвучал негромко, но в ушах Кинроя он отдался пушечным залпом. Это последнее усилие стоило ему жизни; выронив оружие, извернувшись, он несколько раз дернулся, ловя ртом воздух, и мертвым упал навзничь.
Джек почувствовал сильный удар в спину, услышал выстрел, но не сразу понял, что это значит, и лишь свинцовая тяжесть, внезапно возникшая во всем теле, дала понять, что произошло.
Он успел подумать об одном: о том, что должен во что бы то ни стало вернуться домой, к Агнессе, иначе — смерть; он понимал, что если упадет с коня, то не встанет уже никогда, так и останется истекать кровью здесь, недалеко от тела своего убийцы.
Он приостановил Арагона. Выпрямиться уже не было сил, и Джек полулежал на холке коня, намотав повод на раненую руку, а другою цепляясь за гриву.
Он не знал, сколько прошло времени, когда позади послышался стук копыт лошадей и сопровождаемые стрельбой крики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110