Странно, но она не чувствовала за собой никакой вины, ощущая только тупую усталость и злость на собственную беспомощность.
Сирена резким движением поднялась на ноги, расплескав на пол воду, и вышла из ванны. Она вытерлась, двигаясь словно автомат, и надела пеньюар. Ванна согрела ее, ей даже стало жарко, и она вернулась в комнаты, не завязав пояс.
Гроза еще не кончилась, вспышки молнии озаряли темную комнату. Сирена вынула шпильки из заколотых перед купанием волос и снова подошла к окну. Огненные стрелы танцевали на вершинах пиков, раскаты грома сотрясали стены городских зданий и гулким эхом отражались в горах. Ночью завладели какие-то дикие, необузданные силы. Они возбудили в Сирене огненную страсть, которая, однако, вызывала у нее ужас.
Ей показалось, что за спиной слышится чье-то дыхание, и она обернулась. В дверях стоял мужчина. Сирена замерла. Новая вспышка молнии осветила ее темные с серебром волосы, горящие глаза, мраморно-белые руки, изящную фигуру с гордой осанкой. Та же вспышка осветила и человека у входа.
— Вард! — вырвалось у нее с облегчением.
— Надеюсь, ты не ждала кого-то другого?
В его голосе звучала ленивая ирония, хотя Сирена могла бы поклясться, что секунду назад видела боль в его глазах.
— Я не заметила, как ты вошел.
— Мне повезло.
Когда он подошел ближе, Сирена поспешно отпустила штору и попыталась завязать халат. Судорожно нащупывая пояс, она сделала шаг назад. Волна света снова залила комнату, и слова Варда потонули в раскатах грома.
— Я не хотел тебя пугать.
— Я и не испугалась, ну, может, совсем чуть-чуть.
Вард замолчал, увидев, что она ушла в ванную за лампой.
— Не знал, что ты боишься грозы.
— Это не из-за грозы, — ответила Сирена.
— Тогда что тебя беспокоит?
Сирена колебалась. Нет, не скажет. Не сейчас.
— Ничего. Ничего, — тихо сказала она.
Не сводя с нее глаз, Вард снял пальто. Когда он принялся расстегивать рубашку, Сирена подошла к шкафу и взяла расческу. Дрожащей рукой она проводила ею по волосам, укладывая их на плечах мягкими волнами.
Когда Вард скинул рубашку и приблизился, Сирена почувствовала ноющую боль в груди. Он поднял руку, взял у нее расческу и с неожиданной нежностью провел ею по волосам Сирены, собрал непослушные локоны вместе, а потом отпустил, так что они водопадом рассыпались по плечам. Его лицо казалось каким-то отрешенным. В тишине она слышала, как потрескивает в лампе фитиль.
— Я завтра уезжаю.
— Я знаю.
— Так я и думал, — сказал Вард, направляясь к комоду.
— Я видела сегодня твоих лошадей.
Он медленно кивнул.
— Я хотел сообщить тебе раньше, но до вчерашнего дня я точно не знал, что поеду.
— Почему? — спросила Сирена, глядя на его отражение в зеркале.
— У меня были на то причины. Во-первых, из-за тебя, во-вторых, из-за Перли. Она меня беспокоит. Она слишком много пьет, и мне сказали, что она не может заснуть без дозы морфия. Эту гадость надо запретить, вместо того чтобы продавать в каждой аптеке.
— Она взрослая женщина. Ты же не можешь ей в этом помочь.
Губы Варда искривились в усталой улыбке.
— Я бы сумел сделать для нее кое-что, но я никак не могу заставить себя.
— Ты имеешь в виду — жить с ней? — Сирена медленно повернулась к нему.
— Жить… или окончательно порвать. Иногда мне кажется, что взять на себя ответственность за нее будет едва ли не большей жестокостью, чем расстаться с ней раз и навсегда.
— Она спасла тебе жизнь.
— Только какой ценой… — вздохнул он и обхватил голову руками.
Сирена подошла к кровати и стала снимать покрывала.
— Ты надолго уедешь?
— Нет. Всего на несколько недель.
— А что, — спокойно, как только могла, спросила Сирена, — что делать мне в твое отсутствие?
— Что ты имеешь в виду? Ты хочешь поехать со мной?
Он уселся в кресле, чтобы снять ботинки. Сирена пытливо смотрела на него.
— Нет, конечно, нет.
— Жаль. Я бы не отказался от такой компании.
— Да уж конечно.
— Если ты не желаешь ехать, тогда тебе, похоже, не остается ничего другого, кроме как ждать меня здесь.
Я оставлю тебе кое-какую мелочь на еду. Так что можешь валяться целыми днями в постели и толстеть.
Сирена с тревогой взглянула на него, но в его словах не чувствовалось ничего, кроме юмора.
— Заманчивое предложение.
— Это уж точно. Если я не перестану об этом думать, тогда, может быть, я вообще никуда не поеду.
— Сомневаюсь. — Сирена улыбнулась. — А ты не оставишь мне ключ?
— От этих комнат? Это зависит от тебя самой.
— Как прикажешь тебя понимать?
— Я оставлю ключ, если ты не собираешься от меня запираться.
Сирена наклонила голову.
— Интересная мысль.
Вард поднялся и подошел к ней.
— Я об этом не думал.
Он взял у нее из рук подушку, которую взбивала Сирена, и крепко обнял ее.
— Скажи мне честно, ты боишься оставаться одна?
Отто прогнали. Перли сидела взаперти в публичном доме. Она не испытывала недостатка в провизии.
— Нет, нет, если ты задержишься не слишком долго.
— По-моему, — он поглядел на нее с притворной серьезностью, — я могу тебе это обещать. Сирене сделалось хорошо в его объятиях.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
13.
Лето в горах было таким коротким, что люди старались не терять напрасно ни одного дня. На окраине Криппл-Крика в новом парке целыми днями играли в бейсбол или устраивали скачки, на заброшенных ранчо проводили родео. Люди постарше развлекались на всевозможных встречах и собраниях с обязательным застольем, тех, кто помоложе, больше привлекали танцы, вечеринки и балы. Молодежь ходила в горы за цветами, устраивала пикники на пути к Пайк-Пику. Везде на глаза попадались многочисленные любопытные приезжие.
Четвертого июля, в День независимости, был устроен большой праздник с фейерверками. Оркестры из всех клубов и дансингов маршировали по улицам, украшенные красными, белыми и голубыми лентами. Любимым номером праздничной программы считался в городе парад цветов. Это представление любили в первую очередь за то, что в нем участвовали самые красивые девушки.
Во время шествия по улицам города проезжали коляски, экипажи и двухколесные велосипеды, убранные цветами и зеленью. Девушки надевали светлые платья мягких тонов и украшенные цветами шляпки. За ними шли мужчины в белых костюмах с черными жилетами и черными галстуками.
Сирена стояла у дверей «Эльдорадо» и глядела на праздничную процессию. Рядом находилась Консуэло, веселая собеседница, которая всегда могла посоветовать что-нибудь полезное. Разглядывая пеструю толпу, она пыталась отличить жен и дочерей владельцев приисков от прекрасных распутниц с Мейерс-авеню. Однако порою ей это не удавалось, потому что почти каждый экипаж сопровождали красавцы мужчины. А если кто-то из них успел выпить, это делало праздник еще веселее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Сирена резким движением поднялась на ноги, расплескав на пол воду, и вышла из ванны. Она вытерлась, двигаясь словно автомат, и надела пеньюар. Ванна согрела ее, ей даже стало жарко, и она вернулась в комнаты, не завязав пояс.
Гроза еще не кончилась, вспышки молнии озаряли темную комнату. Сирена вынула шпильки из заколотых перед купанием волос и снова подошла к окну. Огненные стрелы танцевали на вершинах пиков, раскаты грома сотрясали стены городских зданий и гулким эхом отражались в горах. Ночью завладели какие-то дикие, необузданные силы. Они возбудили в Сирене огненную страсть, которая, однако, вызывала у нее ужас.
Ей показалось, что за спиной слышится чье-то дыхание, и она обернулась. В дверях стоял мужчина. Сирена замерла. Новая вспышка молнии осветила ее темные с серебром волосы, горящие глаза, мраморно-белые руки, изящную фигуру с гордой осанкой. Та же вспышка осветила и человека у входа.
— Вард! — вырвалось у нее с облегчением.
— Надеюсь, ты не ждала кого-то другого?
В его голосе звучала ленивая ирония, хотя Сирена могла бы поклясться, что секунду назад видела боль в его глазах.
— Я не заметила, как ты вошел.
— Мне повезло.
Когда он подошел ближе, Сирена поспешно отпустила штору и попыталась завязать халат. Судорожно нащупывая пояс, она сделала шаг назад. Волна света снова залила комнату, и слова Варда потонули в раскатах грома.
— Я не хотел тебя пугать.
— Я и не испугалась, ну, может, совсем чуть-чуть.
Вард замолчал, увидев, что она ушла в ванную за лампой.
— Не знал, что ты боишься грозы.
— Это не из-за грозы, — ответила Сирена.
— Тогда что тебя беспокоит?
Сирена колебалась. Нет, не скажет. Не сейчас.
— Ничего. Ничего, — тихо сказала она.
Не сводя с нее глаз, Вард снял пальто. Когда он принялся расстегивать рубашку, Сирена подошла к шкафу и взяла расческу. Дрожащей рукой она проводила ею по волосам, укладывая их на плечах мягкими волнами.
Когда Вард скинул рубашку и приблизился, Сирена почувствовала ноющую боль в груди. Он поднял руку, взял у нее расческу и с неожиданной нежностью провел ею по волосам Сирены, собрал непослушные локоны вместе, а потом отпустил, так что они водопадом рассыпались по плечам. Его лицо казалось каким-то отрешенным. В тишине она слышала, как потрескивает в лампе фитиль.
— Я завтра уезжаю.
— Я знаю.
— Так я и думал, — сказал Вард, направляясь к комоду.
— Я видела сегодня твоих лошадей.
Он медленно кивнул.
— Я хотел сообщить тебе раньше, но до вчерашнего дня я точно не знал, что поеду.
— Почему? — спросила Сирена, глядя на его отражение в зеркале.
— У меня были на то причины. Во-первых, из-за тебя, во-вторых, из-за Перли. Она меня беспокоит. Она слишком много пьет, и мне сказали, что она не может заснуть без дозы морфия. Эту гадость надо запретить, вместо того чтобы продавать в каждой аптеке.
— Она взрослая женщина. Ты же не можешь ей в этом помочь.
Губы Варда искривились в усталой улыбке.
— Я бы сумел сделать для нее кое-что, но я никак не могу заставить себя.
— Ты имеешь в виду — жить с ней? — Сирена медленно повернулась к нему.
— Жить… или окончательно порвать. Иногда мне кажется, что взять на себя ответственность за нее будет едва ли не большей жестокостью, чем расстаться с ней раз и навсегда.
— Она спасла тебе жизнь.
— Только какой ценой… — вздохнул он и обхватил голову руками.
Сирена подошла к кровати и стала снимать покрывала.
— Ты надолго уедешь?
— Нет. Всего на несколько недель.
— А что, — спокойно, как только могла, спросила Сирена, — что делать мне в твое отсутствие?
— Что ты имеешь в виду? Ты хочешь поехать со мной?
Он уселся в кресле, чтобы снять ботинки. Сирена пытливо смотрела на него.
— Нет, конечно, нет.
— Жаль. Я бы не отказался от такой компании.
— Да уж конечно.
— Если ты не желаешь ехать, тогда тебе, похоже, не остается ничего другого, кроме как ждать меня здесь.
Я оставлю тебе кое-какую мелочь на еду. Так что можешь валяться целыми днями в постели и толстеть.
Сирена с тревогой взглянула на него, но в его словах не чувствовалось ничего, кроме юмора.
— Заманчивое предложение.
— Это уж точно. Если я не перестану об этом думать, тогда, может быть, я вообще никуда не поеду.
— Сомневаюсь. — Сирена улыбнулась. — А ты не оставишь мне ключ?
— От этих комнат? Это зависит от тебя самой.
— Как прикажешь тебя понимать?
— Я оставлю ключ, если ты не собираешься от меня запираться.
Сирена наклонила голову.
— Интересная мысль.
Вард поднялся и подошел к ней.
— Я об этом не думал.
Он взял у нее из рук подушку, которую взбивала Сирена, и крепко обнял ее.
— Скажи мне честно, ты боишься оставаться одна?
Отто прогнали. Перли сидела взаперти в публичном доме. Она не испытывала недостатка в провизии.
— Нет, нет, если ты задержишься не слишком долго.
— По-моему, — он поглядел на нее с притворной серьезностью, — я могу тебе это обещать. Сирене сделалось хорошо в его объятиях.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
13.
Лето в горах было таким коротким, что люди старались не терять напрасно ни одного дня. На окраине Криппл-Крика в новом парке целыми днями играли в бейсбол или устраивали скачки, на заброшенных ранчо проводили родео. Люди постарше развлекались на всевозможных встречах и собраниях с обязательным застольем, тех, кто помоложе, больше привлекали танцы, вечеринки и балы. Молодежь ходила в горы за цветами, устраивала пикники на пути к Пайк-Пику. Везде на глаза попадались многочисленные любопытные приезжие.
Четвертого июля, в День независимости, был устроен большой праздник с фейерверками. Оркестры из всех клубов и дансингов маршировали по улицам, украшенные красными, белыми и голубыми лентами. Любимым номером праздничной программы считался в городе парад цветов. Это представление любили в первую очередь за то, что в нем участвовали самые красивые девушки.
Во время шествия по улицам города проезжали коляски, экипажи и двухколесные велосипеды, убранные цветами и зеленью. Девушки надевали светлые платья мягких тонов и украшенные цветами шляпки. За ними шли мужчины в белых костюмах с черными жилетами и черными галстуками.
Сирена стояла у дверей «Эльдорадо» и глядела на праздничную процессию. Рядом находилась Консуэло, веселая собеседница, которая всегда могла посоветовать что-нибудь полезное. Разглядывая пеструю толпу, она пыталась отличить жен и дочерей владельцев приисков от прекрасных распутниц с Мейерс-авеню. Однако порою ей это не удавалось, потому что почти каждый экипаж сопровождали красавцы мужчины. А если кто-то из них успел выпить, это делало праздник еще веселее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111