— Здравствуй, Сирена, — сказала она хмуро, без улыбки.
— Я… очень рада опять тебя видеть.
Сирена поднялась на последнюю ступеньку и остановилась, не доходя нескольких шагов до других женщин.
— Я тоже, — ответила Консуэло, потом повернулась к стоящей в дверях с недоуменной улыбкой женщине: — Сестра Элизабет, сестра Глория, позвольте мне представить вам миссис Натан Бенедикт, хозяйку этого дома… Сирена, это сестры милосердия, их выбрали в попечительский совет, учрежденный при Доме Успокоения.
Консуэло специально назвала Сирену ее новым именем, словно ей хотелось до конца испытать острую боль от этих слов, однако ее лицо ничего не выражало. Сирена подошла к монахиням. Она только теперь заметила их черные одеяния и белые головные уборы, и ей стало неприятно. Поблагодарив их, она с удивлением подумала, почему ей не сказали об этом совете. Она, кажется, ясно дала понять, что возражает против какого бы то ни было вмешательства церкви в это начинание.
— Вы удивлены? Вас никто в этом не винит, — спокойно сказала первая монахиня, сестра Элизабет, в ее голосе чувствовался легкий немецкий акцент. — Проходите, дитя мое, за чашечкой чаю я объясню вам, как мы сюда попали. Готовить тут пока негде, но чай мы сейчас заварим.
Монахиня повернулась к Консуэло:
— А вы, моя дорогая?
— Нет, спасибо. Мне нужно идти. — Она взяла сумочку и подобрала юбки.
— Тогда позвольте еще раз поблагодарить вас за то, что вы вместо нас сходили за продуктами. Мы будем молиться за вас.
— Спасибо, сестра, — ответила Консуэло и направилась к дверям.
Она хотела уйти вот так, чтобы между ними остался холод и недружелюбие. Сирена удержала ее за руку.
— Нам нужно о многом поговорить. Я хочу, чтобы ты зашла ко мне в гости.
— В Бристлекон?
Консуэло произнесла это с нескрываемым удивлением. Сирена кивнула:
— Да, в Бристлекон.
— Натану это не понравится.
— В любом случае это его не касается.
Консуэло склонила голову, выражение ее глаз, похоже, сделалось не таким суровым.
— Это интересно. Наверное, мне действительно стоит прийти и посмотреть, что это значит, если ты так считаешь.
— Да, я так считаю.
— Я пришлю тебе записку, прежде чем прийти. Нам обеим не нужны лишние неудобства.
Монахини опять стали предлагать ей остаться, но испанка, отказавшись, спустилась по лестнице и вскоре скрылась из глаз.
Занятая своими мыслями, Сирена не сразу поняла, о чем говорят монахини, не разглядела как следует комнаты, которые они ей показывали. Ее внимание привлекла кровать в помещении, где впоследствии должен разместиться медицинский кабинет. На ней мирно спали двое малышей, один из них держал во рту палец.
— Мать этой малышки справа пришла сюда три дня назад, когда здесь еще были рабочие. Мужчины не знали, что делать, и послали записку мистеру Бенедикту. Он знал о нас и о нашем затруднительном положении. Мы с сестрой Глорией выехали в местную церковь, думая, что для нас готово место. Но, оказавшись здесь, мы выяснили, что можем устроиться только в доме пастора. Нам пришлось поселиться в гостинице и ждать, пока найдут деньги, чтобы построить нам « илье, и мистер Бенедикт послал за нами, чтобы помочь бедной девочке. Она родила в этой самой комнате с божьей и нашей помощью.
— А где она сейчас?
— Наверное, на кухне, — сказала сестра Глория.
— Прежде чем все это случилось, она работала помощницей повара в Колорадо-Спрингс. Потеряв работу, она приехала сюда пожить у сестры. Но на прошлой неделе сестра умерла от воспаления легких. Муж остался один с несколькими детьми. Он попросил девушку выйти за него замуж и, когда она отказалась, стал ее оскорблять. Она слышала об этом месте и решила прийти сюда. Я думаю, она скоро станет незаменимым человеком на кухне.
— Вот видите, дитя мое, — продолжила сестра Элизабет, — мы так же нуждаемся в крыше над головой, как все остальные женщины. Но сестра Глория, наверное, согласится со мной: самым лучшим подарком для нас станет разрешение остаться здесь, с благословения церкви, конечно, чтобы помогать и поддерживать заблудшие души, ищущие убежища в этом доме.
Сирена подумала, не стоило ли ей нанять экономку, чтобы она занималась здесь хозяйством. Она понимала, что кто-то должен следить за приготовлением пищи, за уборкой комнат и порядком в доме. Она не ожидала, что здесь так скоро появятся дети, но раз уж так получилось, о них тоже следовало позаботиться. Возможно, эти две женщины с такими добрыми лицами могли заняться этим лучше, чем кто-то другой, нанятый за деньги. Ведь в таком деле самое главное — сострадание, а его, как известно, не купишь.
— Я очень рада, что вы здесь, — сказала Сирена с теплотой в голосе, — мне даже трудно выразить, как я благодарна вам за то, что вы пришли сюда, где в вас так нуждались, а о работе мы с вами поговорим, когда вы получите разрешение от церковных властей. А сейчас расскажите мне про другого малыша.
— Бедняжку принесли к нам прошлой ночью. Его нашли на улице. Какое-то несчастное создание дало ему жизнь и оставило там умирать. Ему еще повезло, что его так быстро нашли. Еще один час на улице в такой холод, и было бы уже слишком поздно.
По своей доброте монахиня не сказала прямо, что ребенка бросили, но понять это не составляло труда. Какая женщина смогла пойти на такое? И что это за общество, где жить с ребенком и без мужа страшнее, чем оставить его умирать?
Порывшись в сумочке, Сирена нашла серебряный карандаш и осторожно вынула его, стараясь не задеть кончиком спусковой крючок пистолета.
После чая она составила список необходимых вещей, начиная с мебели, поскольку чай им пришлось пить, сидя за плотницким верстаком. Она пообещала достать самое необходимое как можно скорее. Сказав сестрам, что вскоре она снова их навестит, она собралась уходить. Сидя в коляске, Сирена обернулась, чтобы посмотреть издали на плод своих трудов, испытав при этом чувство гордости, и мысленно вновь поблагодарила Натана за все, что он сделал.
Сирену наверняка уже ждали дома. Но, несмотря на это, она погнала лошадей в противоположном направлении. Она только на минутку заедет на Беннет-авеню, посмотрит, что там изменилось, какие новые заведения там появились, а какие успели закрыться.
Застоявшиеся лошади вели себя беспокойно, по крайней мере, так ей казалось. Они мотали головами, косились по сторонам, пытались перегрызть удила. Сирена с трудом удерживала их. Неожиданно она почувствовала усиливающийся запах дыма. Проехав еще несколько кварталов, Сирена услышала выстрел, извещающий о пожаре. После третьего выстрела на улицу стали выбегать люди, они торопливо оглядывались, пытаясь увидеть, где горит. Сирена отпустила поводья, позволив лошадям самим искать дорогу в толпе.
— Спасателей вызовут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111