Сирена стала все чаще задумываться, ее пугало ощущение собственной чувственности. Когда рядом не было Варда, она часто раздражалась по пустякам, ее нервы постоянно находились в напряжении. Иногда она испытывала неожиданные приступы нежности к Шону; Сирена брала малыша на руки, прижимала к себе и осыпала неистовыми поцелуями. А вместе с гневом и раздражением приходило какое-то странное ощущение благоговения и необъяснимое желание беззвучно плакать. В присутствии Варда она научилась держаться с холодным бесстрастием.
В силу тех же самых причин она стала уделять много внимания собственной внешности. Как редкая и дорогая вещь, вроде тех, что подарил ей Натан, ее жизнь превратилась в поверхностное, искаженное отражение ее истинных чувств, которые она столь тщательно и искусно скрывала.
Иногда эта притворная бесстрастность заставляла Сирену забыть, что она чувствовала на самом деле. Она презирала Варда за столь мелочную просьбу и в то же время испытывала мучительное сострадание к нему, понимая, насколько глубока его потребность в ней. Любовь, которую она к нему питала, превратилась в постоянную боль, и оттого, что она не находила в себе сил что-либо изменить, ей становилось еще больнее. И в то же время она черпала силы из этого источника оскорблений и обид.
Когда Сирена в третий раз появилась в «Эльдорадо», она лицом к лицу столкнулась с Перли, которая явно ждала ее рядом с черным ходом. Чуть отступив назад, та вперилась в Сирену неподвижным взглядом. Ее лицо под шапкой ярко-рыжих волос не выражало ничего, кроме безудержной ярости.
— Ты еще жива? — приветствовала ее Перли.
Окинув ее настороженным взглядом, Сирена разгладила перчатку.
— Как видишь, да.
— А я в этом уже сомневалась. Я еще никогда не видела Варда таким бешеным, как в тот день, когда он вернулся и узнал, что ты замужем за Натаном Бенедиктом.
— И ты, конечно, постаралась представить все, что здесь без него случилось, в самом отвратительном свете.
— Я пыталась это сделать.
На мгновение на лице Перли появилась злобная ухмылка.
— Насколько я понимаю, ты мало чего добилась. Я имею в виду «Эльдорадо». Тебя, похоже, опять не желают здесь видеть.
Перли отвернулась, ее губы дрогнули, но она тут же плотно сжала их.
— Вард не из тех, кто легко прощает других.
— Ты попыталась завладеть его собственностью, решив, что он мертв, да еще продала его долю. Не понимаю, на что ты рассчитывала.
— Ты ушла, стала женой миллионера. Почему он не мог оставить все как есть, вернуться ко мне?
— По-моему, я вряд ли отвечу на твой вопрос, — сказала Сирена.
— Это из-за тебя, что ли?
Сирена пристально посмотрела на Перли, чей насмешливый тон явно задел ее за живое.
— Из-за того, как ты с ним обходилась раньше и обошлась теперь.
— Нет! Не из-за этого! Он просто одержимый! Он помешался на тебе! Он зол на меня вовсе не из-за «Эльдорадо», а лишь потому, что я тебя выставила. Вот почему он меня выкинул, вот почему запретил даже подходить к нему. Вот из-за чего он меня ненавидит! Это все ты! Ты!
На губах у Перли появилась пена, она смотрела на соперницу взглядом дикой кошки, а голос срывался на визг.
— Ты сошла с ума, — со вздохом проговорила Сирена.
— Я? Это он сошел с ума, если ему нравится такая холодная отвратительная авантюристка, как ты! Это ты сошла с ума, если шляешься сюда, чтобы охотиться за ним, вместо того чтобы заниматься собственным мужем и ребенком!
Представив, что Вард может их услышать, что он может спуститься и увидеть, как она сцепилась с Перли, Сирена почувствовала нестерпимое отвращение к этой женщине. Раньше ей всегда удавалось преодолеть его, сохраняя какое-то подобие гордости. Ей совсем не хотелось, чтобы он увидел, что она ввязалась в скандал из-за него.
Взяв в руку висевшую на запястье сумочку, Сирена прошла мимо Перли.
— Тебя не касается, — бросила она, — чем я здесь занимаюсь.
— Это тебе только кажется! Посмотрим, как ты запоешь, когда я расскажу твоему муженьку, что ты тут вытворяешь с Вардом!
Сирена остановилась.
— Ты этого не сделаешь.
— Не сделаю? Ты так считаешь? Подожди, ты еще узнаешь, на что я способна. Я не удивлюсь, если Натан после этого убьет Варда!
— Нет, о нет, — прошептала Сирена.
— Да, о да, — передразнила ее Перли. — Тебе ведь этого хочется, правда? Чтобы они перегрызлись из-за тебя, как пара бешеных собак. А ты бы стояла и ждала, готовая расставить ноги перед победителем, кем бы он ни был. Ты же этого добиваешься, да? Скажи!
Спорить с Перли было бесполезно. Она уже не отвечала за свои слова. Сирена подобрала юбки и направилась к конюшне, высоко подняв голову и расправив плечи.
Когда запрягали ее лошадей, Сирена увидела Перли еще раз. С исказившимся от горя и отвращения к себе самой лицом она прошла мимо публичного дома, направляясь к покосившемуся домику, где надеялась купить забвение. Поднявшись по ступенькам, она навалилась на дверь и постучала в нее слабой рукой. Дверь открылась, и Перли со стоном исчезла за ней.
Сирена лежала на спине, положив руку под голову и глядя в потолок ничего не выражающим, отсутствующим взглядом. Она дышала глубоко и неровно, словно пытаясь натянуть тяжелое одеяло на полуобнаженную грудь. Вард развалился рядом, прижимая ее к себе одной рукой. Он повернулся, приподнял одеяло, потянул его на себя и подоткнул его края под Сирену. В спальне было прохладно, хотя в соседней комнате топился камин. Судя по серому небу за окнами, день выдался холодным и снежным.
Вард снова забрался под одеяло, положил руку Сирене на талию и погладил нежную кожу широкой ладонью. Когда он заговорил, она обратила внимание на задумчивый тон его голоса.
— Ты очень упрямая женщина.
Сирена закрыла глаза.
— Почему?
— Ты создана для того, чтобы разделять любовь с другими, но ты изо всех сил стараешься удержать ее в себе. Ты даришь ее по капле и не желаешь предаться ей, пока тебя не заставишь. Ты отказываешь мне в удовольствии, только понятно ли тебе, что ты одновременно отказываешь и себе самой?
— Ты завладел моим телом, я прихожу сюда по твоему первому требованию. Тебе этого недостаточно?
— Да, ты приходишь ко мне, только на самом деле тебя здесь нет. Нет, этого недостаточно, и я никогда этим не удовлетворюсь. Однажды я было решил, что мне хватит и этого, но я ошибался.
— Твои слова не имеют смысла, — вздохнула она, прекрасно понимая, что лжет. Вард говорил правду, чистую правду. Этого она от него не ожидала. Ей казалось, что на сей раз слез не будет. Но дна ошиблась и теперь с трудом сдерживала подступавший к горлу комок.
— Правда? — спросил Вард. — В прошлом году, до того как наступило лето, ты несколько раз принадлежала мне не только телом, но и душой, ты обещала мне огромное счастье в будущем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111