я совсем не так набожна, как наш отец Чарльз. Он очень строгий и часто накладывал на нас епитимью. Однажды он даже заставил Агнес отрезать волосы, после чего она плакала целую неделю.
– Кто такая Агнес?
– Одна из моих дорогих сестер, – разъяснила Джейми.
– Какой же грех она совершила?
– Уснула во время одной из его проповедей. Отец Мердок едва сдержал улыбку.
– У нас здесь менее суровые нравы, – сказал он. – Обещаю вам, леди Кинкейд, что никогда не заставлю вас расстаться с волосами.
– Как жаль, что не вы были нашим священником, – печально заметила Джейми. – Волосы Агнес перестали виться, с тех пор как она обрезала их.
– У вас большая семья?
– Нас было пятеро, и все девочки, но старшая, Элеонор, умерла, когда мне было семь, и я почти не помню ее. Затем идут близнецы, Агнес и Алиса, потом Мери и я, самая младшая. Папа воспитывал нас один, – добавила Джейми с гордостью.
– У вас, наверное, была хорошая семья, – сказал отец Мердок. – Ваши сестры такие же красавицы, как вы?
– Что вы, они гораздо красивее меня. Мама носила меня под сердцем, когда папа женился на ней. Он потерял жену, а мама овдовела сразу же после свадьбы. Вот они и поженились. Папа всегда относился ко мне как к родной.
– Должно быть, хороший человек.
– О да, очень. Я так скучаю по дому!
– Тогда не будем больше о печальном. Оставьте эту монету себе и истратьте ее на что-нибудь другое.
– Мне бы хотелось, чтобы вы взяли этот шиллинг, отец. Кто-то должен отпустить грехи моему мужу. Он воин, и ему приходится убивать людей на поле брани. Я знаю его хуже, чем вы, но мне почему-то кажется, что он никогда бы не убил человека без особой на то причины. Я чувствую, что в душе он добрый.
Тем временем Алек вошел в зал, да так и остался стоять, слушая, как жена печется о его душе.
– Я согласен с вами, – ответил священник, но, завидев Алека, смущенно замолчал.
Джейми с облегчением вздохнула:
– Я рада, что вы такого же мнения, отец. Мне стыдно, что я отнимаю у вас столько времени. Отец Чарльз приучал нас обдумывать каждое слово. Он очень строгий священник, и, по правде говоря, мы вели очень праведный образ жизни.
У отца Мердока сложилось впечатление, что отец Чарльз был настоящим фанатиком. Ему стало жаль девушку.
– У нас все гораздо проще, – сказал он.
– Рада это слышать, но все же я не могу не беспокоиться о душе моего мужа. Отец, мне кажется, мы станем хорошими друзьями. Почему бы вам не называть меня просто Джейми? Как вы считаете?
– Я считаю, Джейми, что у вас доброе сердечко. Вы – как глоток чистого воздуха в этом мрачном царстве.
– Да, отец, – вмешался Алек, – у Джейми действительно доброе сердечко, но в этом-то и ее беда.
Джейми повернулась, чтобы ответить мужу, но онемела от изумления: Алек был наполовину голым. Он напоминал дикаря. Из нормальной одежды на нем была только белая рубашка, закрывавшая верхнюю половину могучего тела, через плечо был перекинут плед, ниспадающий мягкими складками и перетянутый в талии веревочным поясом. Черные протертые ботинки прикрывали лишь часть крепких мускулистых ног. Колени же Алека были голыми и круглыми, как головка младенца.
Джейми побледнела так, что Алеку показалось: она сейчас упадет в обморок. Выждав, когда она придет в себя, он спокойно поинтересовался, как себя чувствует Ангус.
– Что? – как во сне спросила Джейми, не в силах отвести взгляда от голых коленей мужа.
– Я спрашиваю об Ангусе, – закричал Алек, пытаясь вывести жену из ее странного состояния.
– Ну да, Ангус, – повторила Джейми, продолжая смотреть на его колени.
– Посмотри мне в лицо, жена! – приказал Алек. Джейми вздрогнула и посмотрела мужу в глаза. Щеки ее были красны, как пламя.
– И сколько времени тебе понадобится, чтобы привыкнуть к моему виду? – грозно спросил Алек.
– Какому виду? – Джейми попыталась улыбнуться.
– Ты всегда будешь отвечать вопросом на вопрос?
– Ты о чем-то хотел спросить меня? – прошептала Джейми.
Ее смущение веселило Алека, и он решил подлить масла в огонь.
– Жена, ты видела меня без всякой одежды и, однако, ведешь себя сейчас как…
Джейми покраснела еще сильнее и в испуге прикрыла рукой рот.
– Я не видела тебя голым, муж, а только ощущала. В этом есть разница. – Джейми в испуге прикусила язык и сквозь слезы прошептала: – Как ты можешь говорить такое в присутствии священника?
Алек возвел глаза к небу. Подумав, что муж раскаивается, Джейми спросила:
– Так что ты хотел сказать мне?
– Я хочу поговорить с Ангусом. – Алек направился к кровати, но Джейми преградила ему дорогу.
– Сейчас он спит. Ты сможешь поговорить с ним позже. Алек не верил своим ушам – его жена ему возражает!
– Разбуди его! – приказал он. – И прошу, впредь не говори мне, что мне можно делать, а что нет.
– Почему?
– Почему?!
И тут Джейми вспомнила, что Алек обещал ей никогда не выходить из себя в ее присутствии.
– Почему я не должна говорить тебе об этом? – спросила Джейми, осмелев.
На щеках Алека заходили желваки.
– Потому, что так у нас принято, – ответил за него отец Мердок, срываясь со стула. Он подошел к Джейми и нежно дотронулся до ее руки, желая предотвратить ссору. Он слишком хорошо знал вспыльчивый нрав Кинкейда. Со временем Джейми научится распознавать, когда мужу можно задавать вопросы, а когда лучше воздержаться, но сейчас его обязанность защитить бедную девушку.
– Джейми еще не знает наших обычаев, – сказал он. – Со временем все образуется.
Алек кивнул, но Джейми покачала головой.
– Не хочу быть невежливой, – сказала она, – но все же мне хотелось бы понять, почему я не могу указывать своему мужу, что ему делать. Сам он часто дает мне подобные советы.
– Я твой муж и хозяин, жена. Неужели это не ясно? – Желваки на скулах снова заходили. Джейми оставалась бесстрастной.
– Ну? – грозно сказал Кинкейд, делая шаг к жене.
Джейми не сдвинулась с места. Алек не знал, что и думать: он мог обратить в бегство любого здорового мужчину, но что делать с этой хрупкой женщиной?
Священник снова попытался вмешаться:
– Леди Кинкейд, не стоит испытывать терпение вашего мужа.
– Алек не потеряет со мной терпения, – заявила она. – Мой муж на самом деле очень покладистый человек. Он дал мне слово, отец, и, значит, никогда не нарушит его. – «Господи, – думал Алек, – она нарочно испытывает меня. Что же мне делать?»
– Ты хочешь, чтобы я пожалел о своем обещании, жена? – спросил он.
Джейми покачала головой.
– Нет, – сказала она, – но твое поведение беспокоит меня. Как же мы будем жить вместе, если ты не научишься уступать мне? Если я твоя жена, то имею право высказывать все, что думаю.
– Ты ошибаешься, – твердо ответил Алек, – и уж если речь зашла об уступках, то не лучше ли тебе научиться этому? Ты поняла меня, жена?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Кто такая Агнес?
– Одна из моих дорогих сестер, – разъяснила Джейми.
– Какой же грех она совершила?
– Уснула во время одной из его проповедей. Отец Мердок едва сдержал улыбку.
– У нас здесь менее суровые нравы, – сказал он. – Обещаю вам, леди Кинкейд, что никогда не заставлю вас расстаться с волосами.
– Как жаль, что не вы были нашим священником, – печально заметила Джейми. – Волосы Агнес перестали виться, с тех пор как она обрезала их.
– У вас большая семья?
– Нас было пятеро, и все девочки, но старшая, Элеонор, умерла, когда мне было семь, и я почти не помню ее. Затем идут близнецы, Агнес и Алиса, потом Мери и я, самая младшая. Папа воспитывал нас один, – добавила Джейми с гордостью.
– У вас, наверное, была хорошая семья, – сказал отец Мердок. – Ваши сестры такие же красавицы, как вы?
– Что вы, они гораздо красивее меня. Мама носила меня под сердцем, когда папа женился на ней. Он потерял жену, а мама овдовела сразу же после свадьбы. Вот они и поженились. Папа всегда относился ко мне как к родной.
– Должно быть, хороший человек.
– О да, очень. Я так скучаю по дому!
– Тогда не будем больше о печальном. Оставьте эту монету себе и истратьте ее на что-нибудь другое.
– Мне бы хотелось, чтобы вы взяли этот шиллинг, отец. Кто-то должен отпустить грехи моему мужу. Он воин, и ему приходится убивать людей на поле брани. Я знаю его хуже, чем вы, но мне почему-то кажется, что он никогда бы не убил человека без особой на то причины. Я чувствую, что в душе он добрый.
Тем временем Алек вошел в зал, да так и остался стоять, слушая, как жена печется о его душе.
– Я согласен с вами, – ответил священник, но, завидев Алека, смущенно замолчал.
Джейми с облегчением вздохнула:
– Я рада, что вы такого же мнения, отец. Мне стыдно, что я отнимаю у вас столько времени. Отец Чарльз приучал нас обдумывать каждое слово. Он очень строгий священник, и, по правде говоря, мы вели очень праведный образ жизни.
У отца Мердока сложилось впечатление, что отец Чарльз был настоящим фанатиком. Ему стало жаль девушку.
– У нас все гораздо проще, – сказал он.
– Рада это слышать, но все же я не могу не беспокоиться о душе моего мужа. Отец, мне кажется, мы станем хорошими друзьями. Почему бы вам не называть меня просто Джейми? Как вы считаете?
– Я считаю, Джейми, что у вас доброе сердечко. Вы – как глоток чистого воздуха в этом мрачном царстве.
– Да, отец, – вмешался Алек, – у Джейми действительно доброе сердечко, но в этом-то и ее беда.
Джейми повернулась, чтобы ответить мужу, но онемела от изумления: Алек был наполовину голым. Он напоминал дикаря. Из нормальной одежды на нем была только белая рубашка, закрывавшая верхнюю половину могучего тела, через плечо был перекинут плед, ниспадающий мягкими складками и перетянутый в талии веревочным поясом. Черные протертые ботинки прикрывали лишь часть крепких мускулистых ног. Колени же Алека были голыми и круглыми, как головка младенца.
Джейми побледнела так, что Алеку показалось: она сейчас упадет в обморок. Выждав, когда она придет в себя, он спокойно поинтересовался, как себя чувствует Ангус.
– Что? – как во сне спросила Джейми, не в силах отвести взгляда от голых коленей мужа.
– Я спрашиваю об Ангусе, – закричал Алек, пытаясь вывести жену из ее странного состояния.
– Ну да, Ангус, – повторила Джейми, продолжая смотреть на его колени.
– Посмотри мне в лицо, жена! – приказал Алек. Джейми вздрогнула и посмотрела мужу в глаза. Щеки ее были красны, как пламя.
– И сколько времени тебе понадобится, чтобы привыкнуть к моему виду? – грозно спросил Алек.
– Какому виду? – Джейми попыталась улыбнуться.
– Ты всегда будешь отвечать вопросом на вопрос?
– Ты о чем-то хотел спросить меня? – прошептала Джейми.
Ее смущение веселило Алека, и он решил подлить масла в огонь.
– Жена, ты видела меня без всякой одежды и, однако, ведешь себя сейчас как…
Джейми покраснела еще сильнее и в испуге прикрыла рукой рот.
– Я не видела тебя голым, муж, а только ощущала. В этом есть разница. – Джейми в испуге прикусила язык и сквозь слезы прошептала: – Как ты можешь говорить такое в присутствии священника?
Алек возвел глаза к небу. Подумав, что муж раскаивается, Джейми спросила:
– Так что ты хотел сказать мне?
– Я хочу поговорить с Ангусом. – Алек направился к кровати, но Джейми преградила ему дорогу.
– Сейчас он спит. Ты сможешь поговорить с ним позже. Алек не верил своим ушам – его жена ему возражает!
– Разбуди его! – приказал он. – И прошу, впредь не говори мне, что мне можно делать, а что нет.
– Почему?
– Почему?!
И тут Джейми вспомнила, что Алек обещал ей никогда не выходить из себя в ее присутствии.
– Почему я не должна говорить тебе об этом? – спросила Джейми, осмелев.
На щеках Алека заходили желваки.
– Потому, что так у нас принято, – ответил за него отец Мердок, срываясь со стула. Он подошел к Джейми и нежно дотронулся до ее руки, желая предотвратить ссору. Он слишком хорошо знал вспыльчивый нрав Кинкейда. Со временем Джейми научится распознавать, когда мужу можно задавать вопросы, а когда лучше воздержаться, но сейчас его обязанность защитить бедную девушку.
– Джейми еще не знает наших обычаев, – сказал он. – Со временем все образуется.
Алек кивнул, но Джейми покачала головой.
– Не хочу быть невежливой, – сказала она, – но все же мне хотелось бы понять, почему я не могу указывать своему мужу, что ему делать. Сам он часто дает мне подобные советы.
– Я твой муж и хозяин, жена. Неужели это не ясно? – Желваки на скулах снова заходили. Джейми оставалась бесстрастной.
– Ну? – грозно сказал Кинкейд, делая шаг к жене.
Джейми не сдвинулась с места. Алек не знал, что и думать: он мог обратить в бегство любого здорового мужчину, но что делать с этой хрупкой женщиной?
Священник снова попытался вмешаться:
– Леди Кинкейд, не стоит испытывать терпение вашего мужа.
– Алек не потеряет со мной терпения, – заявила она. – Мой муж на самом деле очень покладистый человек. Он дал мне слово, отец, и, значит, никогда не нарушит его. – «Господи, – думал Алек, – она нарочно испытывает меня. Что же мне делать?»
– Ты хочешь, чтобы я пожалел о своем обещании, жена? – спросил он.
Джейми покачала головой.
– Нет, – сказала она, – но твое поведение беспокоит меня. Как же мы будем жить вместе, если ты не научишься уступать мне? Если я твоя жена, то имею право высказывать все, что думаю.
– Ты ошибаешься, – твердо ответил Алек, – и уж если речь зашла об уступках, то не лучше ли тебе научиться этому? Ты поняла меня, жена?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76