— Те, что схватили меня, все обставили так, будто я ударился головой о камни, упал в воду и утонул. Так он сказал. Клянусь, моя мама глаз не осушает.
— Ах, бедняжка…
— Она тоскует по мне день и ночь.
— Конечно. Но подумай, как счастлива она будет, когда ты вернешься домой. А теперь скажи, что ты еще слышал? — допытывалась девушка, пытаясь говорить как можно небрежнее, чтобы не расстраивать мальчика.
— Да все, что они там болтали, и знаешь почему? Я и их одурачил. Барон понятия не имел, что я все понимаю, потому что я притворился немым и не говорил ни слова, даже по-гаэльски.
— Это очень умно с твоей стороны, — похвалила Джиллиан, и малыш тут же гордо задрал нос и расплылся в улыбке.
— Поведай мне все до последнего слова, и смотри не пропусти ни единой мелочи.
— Когда-то, давным-давно, барон потерял шкатулку и теперь, похоже, узнал, где она. Кто-то ему донес.
— Кто? Барон назвал его имя?
— Нет, но тот человек умирал. У шкатулки какое-то смешное название, но я позабыл какое.
Джиллиан от неожиданности задохнулась. Желудок словно скрутило тугим комом. Теперь она поняла, отчего Элфорду взбрело в голову вновь затащить ее в Даненшир, и это ужасное озарение поразило ее как громом.
— Арианна, — прошептала она. — Он называл ее шкатулкой Арианны, верно?
— Да! — возбужденно воскликнул ребенок. — Откуда… Ты вспомнила?!
Джиллиан не ответила. Голову раздирали бесчисленные вопросы. О Господи, неужели Элфорд нашел Кристен?
— Как ты выучила гаэльский?
— Что? — вскинулась она, не сразу уловив смысл вопроса.
— Откуда ты знаешь гаэльский? Что молчишь? Разозлилась, потому что спросил? — разволновался мальчик.
— Нет, разумеется, нет, — заверила она. — Просто моя сестра Кристен живет на Шотландском нагорье, и…
— А где именно на Шотландском нагорье? — перебил ребенок.
— Точно не уверена…
— Но…
— Говорю же, не уверена. Когда узнаю в точности, обязательно поеду туда и хочу говорить с ней по-гэльски.
— Но как получилось, что она живет в Шотландии, а ты нет?
— Потому что меня взяли в плен, — уныло пробормотала Джиллиан. — Давно, когда я была совсем маленькой, барон и его солдаты захватили Даненшир. Отец пытался спасти меня и сестру, но в хаосе битвы нас с Кристен разлучили.
— И твоя сестра потерялась?
— Вовсе нет. Ее увезли на север, в Шотландскую низменность, к одному из людей, оставшихся верным моему отцу. Наш дядя Морган из кожи вон лез, чтобы узнать, где она, но оказалось, что Кристен исчезла в горах. Надеюсь, что в один прекрасный день я ее найду.
— Тебе плохо без нее?
— Очень. Мы так долго не виделись, что вряд ли узнаем друг друга. Дядя Морган считает, что семья, принявшая Кристен, должно быть, сменила ей имя, чтобы уберечь от опасности.
— Ей тоже барон угрожал? — оживился мальчик.
— Да, к несчастью. Все же Кристен обязательно вспомнит свою младшую сестричку.
— А если нет?
— Быть не может! — упрямо возразила Джиллиан. Прошло несколько долгих минут благословенной тишины, прежде чем мальчик снова принялся за свое.
— А знаешь что? — в сотый раз повторил он.
— Ну что, надоеда?
— Я запросто могу болтать на твоем языке, потому что мама меня научила, хотя папа ругал ее за это и говорил со мной только по-гаэльски. Даже не помню, откуда я его запомнил. Сам собой в голову влез, должно быть.
— Ты просто молодец и сообразительный малый.
— Так и мама сказала. Гаэльский язык ужасно трудный, потому что многие кланы по-своему произносят слова, и их трудно понять, и к тому же много времени уходит на то, чтобы вызубрить всякие новые выражения. Дяде Бродику приходится говорить со мной на наречии моего клана, иначе я никак не соображаю, о чем он толкует. Но даже если ты и понимаешь их язык, это все равно не важно, потому что с тобой никто и слова не проронит, пока дядя не разрешит.
— Но почему?
— Да ведь ты англичанка, — пояснил ребенок, раздраженный ее непонятливостью. — Ой! Уже темнеет! Ты и темноты боишься?
— Нет, успокойся.
Он страстно желал, чтобы девушка обняла его и привлекла к себе, но все намеки до нее не доходили. И наконец мальчик, доведенный до отчаяния, взял ее руку и положил себе на плечо.
— Ты пахнешь совсем как моя мама.
— Как именно?
— Хорошо, — прерывающимся шепотом признался мальчик, очевидно, измученный тоской по дому. — Может, барон и не найдет нас…
— Либо он, либо его воины обязательно увидят веревку, обмотанную вокруг валуна, — мягко напомнила Джиллиан.
— Не хочу назад! — охнул мальчик и разразился слезами. Джиллиан наклонилась над ним, пригладила непокорные локоны и поцеловала в лоб.
— Тише, дорогой, обещаю, все будет хорошо. Я обязательно найду способ тебя выручить.
— Но ты всего лишь женщина! — зарыдал малыш.
Господи, как отвлечь его и вселить в сердце ребенка надежду? Его рыдания были для нее настоящей пыткой, и она, окончательно потеряв голову, выпалила:
— Ты знаешь, что такое покровитель?
— Все равно что защитник, — всхлипнул ребенок, вытирая кулачками слезы. — Сначала у меня был один защитник, а потом дали другого. В нашем клане каждый малыш получает защитника с самого рождения. Тот должен присматривать за мальчиком или девочкой, чтобы с ними не случилось ничего дурного. Раньше моим опекуном был Энгус, но потом он умер.
— Мне очень жаль, — покачала головой девушка. — Уверена, что Энгус был настоящим защитником.
Силы Джиллиан были на исходе, а пустая болтовня утомляла ее еще больше. Рука горела и пульсировала, словно охваченная огнем. Но она преисполнилась решимости занимать ребенка беседой, пока тот не задремлет.
— Позже мне назначили нового защитника, — продолжал он. — Папа долго-предолго над этим раздумывал, потому что желал выбрать мне самого лучшего, такого же сильного и неукротимого, как у Грэма.
— Грэм? Кто это?
— Мой брат, — отмахнулся мальчик.
— И кого же в конце концов выбрал твой отец?
— Своего друга, — сообщил парнишка. — Он могучий воин, знатный лэрд и знаешь что?
— Что? — улыбнулась девушка.
— Еще он ужасно грозный. И это самое главное. Поэтому папа считает, что лучшего опекуна не найти.
— Только оттого, что он грозный?
— И еще сильный, — добавил мальчик. — Может расщепить дерево одним взглядом. И потом он бывает жесток, только когда требуется. Так дядя Эннис твердит.
— Кстати, твой защитник — не тот ли самый знаменитый Эннис?
— Ну уж нет, — покачал он головой. — Дядя Эннис не годится. Он слишком добрый.
— Но разве это не прекрасно?! Самые лучшие покровители всегда выходят из добрых людей, — возразила Джиллиан, но мальчик смерил ее снисходительным взглядом, словно услышал невероятную глупость.
— Нет, к врагам нужно быть беспощадным. Поэтому папа и попросил об услуге дядю Бродика. Он и есть мой новый опекун, и никогда никто не назвал его милым и добрым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— Ах, бедняжка…
— Она тоскует по мне день и ночь.
— Конечно. Но подумай, как счастлива она будет, когда ты вернешься домой. А теперь скажи, что ты еще слышал? — допытывалась девушка, пытаясь говорить как можно небрежнее, чтобы не расстраивать мальчика.
— Да все, что они там болтали, и знаешь почему? Я и их одурачил. Барон понятия не имел, что я все понимаю, потому что я притворился немым и не говорил ни слова, даже по-гаэльски.
— Это очень умно с твоей стороны, — похвалила Джиллиан, и малыш тут же гордо задрал нос и расплылся в улыбке.
— Поведай мне все до последнего слова, и смотри не пропусти ни единой мелочи.
— Когда-то, давным-давно, барон потерял шкатулку и теперь, похоже, узнал, где она. Кто-то ему донес.
— Кто? Барон назвал его имя?
— Нет, но тот человек умирал. У шкатулки какое-то смешное название, но я позабыл какое.
Джиллиан от неожиданности задохнулась. Желудок словно скрутило тугим комом. Теперь она поняла, отчего Элфорду взбрело в голову вновь затащить ее в Даненшир, и это ужасное озарение поразило ее как громом.
— Арианна, — прошептала она. — Он называл ее шкатулкой Арианны, верно?
— Да! — возбужденно воскликнул ребенок. — Откуда… Ты вспомнила?!
Джиллиан не ответила. Голову раздирали бесчисленные вопросы. О Господи, неужели Элфорд нашел Кристен?
— Как ты выучила гаэльский?
— Что? — вскинулась она, не сразу уловив смысл вопроса.
— Откуда ты знаешь гаэльский? Что молчишь? Разозлилась, потому что спросил? — разволновался мальчик.
— Нет, разумеется, нет, — заверила она. — Просто моя сестра Кристен живет на Шотландском нагорье, и…
— А где именно на Шотландском нагорье? — перебил ребенок.
— Точно не уверена…
— Но…
— Говорю же, не уверена. Когда узнаю в точности, обязательно поеду туда и хочу говорить с ней по-гэльски.
— Но как получилось, что она живет в Шотландии, а ты нет?
— Потому что меня взяли в плен, — уныло пробормотала Джиллиан. — Давно, когда я была совсем маленькой, барон и его солдаты захватили Даненшир. Отец пытался спасти меня и сестру, но в хаосе битвы нас с Кристен разлучили.
— И твоя сестра потерялась?
— Вовсе нет. Ее увезли на север, в Шотландскую низменность, к одному из людей, оставшихся верным моему отцу. Наш дядя Морган из кожи вон лез, чтобы узнать, где она, но оказалось, что Кристен исчезла в горах. Надеюсь, что в один прекрасный день я ее найду.
— Тебе плохо без нее?
— Очень. Мы так долго не виделись, что вряд ли узнаем друг друга. Дядя Морган считает, что семья, принявшая Кристен, должно быть, сменила ей имя, чтобы уберечь от опасности.
— Ей тоже барон угрожал? — оживился мальчик.
— Да, к несчастью. Все же Кристен обязательно вспомнит свою младшую сестричку.
— А если нет?
— Быть не может! — упрямо возразила Джиллиан. Прошло несколько долгих минут благословенной тишины, прежде чем мальчик снова принялся за свое.
— А знаешь что? — в сотый раз повторил он.
— Ну что, надоеда?
— Я запросто могу болтать на твоем языке, потому что мама меня научила, хотя папа ругал ее за это и говорил со мной только по-гаэльски. Даже не помню, откуда я его запомнил. Сам собой в голову влез, должно быть.
— Ты просто молодец и сообразительный малый.
— Так и мама сказала. Гаэльский язык ужасно трудный, потому что многие кланы по-своему произносят слова, и их трудно понять, и к тому же много времени уходит на то, чтобы вызубрить всякие новые выражения. Дяде Бродику приходится говорить со мной на наречии моего клана, иначе я никак не соображаю, о чем он толкует. Но даже если ты и понимаешь их язык, это все равно не важно, потому что с тобой никто и слова не проронит, пока дядя не разрешит.
— Но почему?
— Да ведь ты англичанка, — пояснил ребенок, раздраженный ее непонятливостью. — Ой! Уже темнеет! Ты и темноты боишься?
— Нет, успокойся.
Он страстно желал, чтобы девушка обняла его и привлекла к себе, но все намеки до нее не доходили. И наконец мальчик, доведенный до отчаяния, взял ее руку и положил себе на плечо.
— Ты пахнешь совсем как моя мама.
— Как именно?
— Хорошо, — прерывающимся шепотом признался мальчик, очевидно, измученный тоской по дому. — Может, барон и не найдет нас…
— Либо он, либо его воины обязательно увидят веревку, обмотанную вокруг валуна, — мягко напомнила Джиллиан.
— Не хочу назад! — охнул мальчик и разразился слезами. Джиллиан наклонилась над ним, пригладила непокорные локоны и поцеловала в лоб.
— Тише, дорогой, обещаю, все будет хорошо. Я обязательно найду способ тебя выручить.
— Но ты всего лишь женщина! — зарыдал малыш.
Господи, как отвлечь его и вселить в сердце ребенка надежду? Его рыдания были для нее настоящей пыткой, и она, окончательно потеряв голову, выпалила:
— Ты знаешь, что такое покровитель?
— Все равно что защитник, — всхлипнул ребенок, вытирая кулачками слезы. — Сначала у меня был один защитник, а потом дали другого. В нашем клане каждый малыш получает защитника с самого рождения. Тот должен присматривать за мальчиком или девочкой, чтобы с ними не случилось ничего дурного. Раньше моим опекуном был Энгус, но потом он умер.
— Мне очень жаль, — покачала головой девушка. — Уверена, что Энгус был настоящим защитником.
Силы Джиллиан были на исходе, а пустая болтовня утомляла ее еще больше. Рука горела и пульсировала, словно охваченная огнем. Но она преисполнилась решимости занимать ребенка беседой, пока тот не задремлет.
— Позже мне назначили нового защитника, — продолжал он. — Папа долго-предолго над этим раздумывал, потому что желал выбрать мне самого лучшего, такого же сильного и неукротимого, как у Грэма.
— Грэм? Кто это?
— Мой брат, — отмахнулся мальчик.
— И кого же в конце концов выбрал твой отец?
— Своего друга, — сообщил парнишка. — Он могучий воин, знатный лэрд и знаешь что?
— Что? — улыбнулась девушка.
— Еще он ужасно грозный. И это самое главное. Поэтому папа считает, что лучшего опекуна не найти.
— Только оттого, что он грозный?
— И еще сильный, — добавил мальчик. — Может расщепить дерево одним взглядом. И потом он бывает жесток, только когда требуется. Так дядя Эннис твердит.
— Кстати, твой защитник — не тот ли самый знаменитый Эннис?
— Ну уж нет, — покачал он головой. — Дядя Эннис не годится. Он слишком добрый.
— Но разве это не прекрасно?! Самые лучшие покровители всегда выходят из добрых людей, — возразила Джиллиан, но мальчик смерил ее снисходительным взглядом, словно услышал невероятную глупость.
— Нет, к врагам нужно быть беспощадным. Поэтому папа и попросил об услуге дядю Бродика. Он и есть мой новый опекун, и никогда никто не назвал его милым и добрым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112