– Я не заяц, – проговорил он, – который боится рыжей бестии. – Потом, посмотрев ей в лицо, ласково добавил: – И я могу вас заставить уступить мне добровольно и с охотой, миледи…
Ее дыхание участилось, словно ей не хватало воздуха, ее всю трясло. Мышцы живота сжались, когда он наклонил голову, чтобы приникнуть губами туда, где лежала его вторая рука. Эннис почувствовала его влажный горячий язык на своей груди. Платье в этом месте сразу намокло, и вместе с материей он втянул ее сосок в рот. Горячая волна прошла по ее животу сверху вниз, еще более усиливая желание. Ничего подобного она не испытывала ранее. Все странным образом сжалось внутри ее. Дыхание прервалось. Лицо запылало.
– Милорд, – проговорила она, задыхаясь, – пожалуйста…
Ле Дрейк поднял голову. Лампа, стоявшая на столе за кроватью, заливала его волосы ярким золотым светом, оставляя лицо в тени. Он долго пристально глядел на Эннис сверху вниз. Задумчивая улыбка снова блуждала на его губах. Все еще держа колено между ее бедрами, он плотнее прижался к ней. И она вдруг ощутила толчок его пробуждающейся плоти.
Это очевидное подтверждение его намерений потрясло ее больше, чем она могла себе представить.
Эннис не сумела побороть внезапную дрожь. Голос сорвался, как у неопытной девушки.
– Нет, – взмолилась она, – не надо…
Она закусила нижнюю губу, чтобы не дать сорваться словам, за которые ей было бы стыдно потом и которые все равно не отвратили бы действий бессердечного рыцаря. Ле Дрейк слегка переменил положение рук, и огонь в его глазах вспыхнул с новой силой.
– Поглядим, – пробормотал он, – что у леди надето под платьем.
Эннис закрыла глаза, когда его пальцы проникли под воротник и резко рванули его. Бархат с треском распался, обнажив ее тело. Под платьем она не носила ничего, кроме льняной нижней рубашки и белых чулок, схваченных над коленями шелковыми подвязками.
В одно мгновение он сдернул с нее одежду и швырнул обрывки на пол. Эннис лежала в одной сорочке, доходившей ей до колен. Холодный воздух лизал ее обнаженную кожу. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, всецело во власти этого безжалостного дикаря.
– Да, – сквозь зубы пробормотал он, – вы и вправду прекрасны. Пожалуй, я повременю с отправкой послания милорду Сибруку…
Содрогнувшись, она открыла глаза и воззрилась на него. Он встретил ее взгляд с каким-то странным выражением на лице. Под его густыми длинными ресницами Эннис вдруг увидела тот горячечный блеск, какой временами бывал у Люка в преддверии любовной баталии. И вот теперь ле Дрейк собирается сделать с ней все, что ему заблагорассудится.
– Нет, – прошептала она, ненавидя свой голос, звучавший скорее с мольбою, чем с вызовом, – не затягивайте моего плена…
Он сел над нею, опираясь на пятки. Своим весом он сильно давил ей на ноги, прижимая их к матрасу. Насмешливая улыбка тронула углы его губ.
– Что я слышу, миледи? Вы хотите подписать письмо, которое я намерен отослать? Вы это хотите сказать?
Эннис проглотила ответ, уже готовый сорваться с губ. Согласие означало для нее полное и окончательное поражение, а он получал в руки вернейший способ заставить ее служить его целям, какими бы они ни были. Да и будет ли эта подпись гарантией от его посягательств? Нет, в этом она была далеко не уверена. Это будет только первый шаг в ее падении.
Глубоко вздохнув, она сказала просто:
– Нет, это совсем не то, что я имела в виду.
Несколько мгновений он молча глядел на нее. Затем слегка пожал широкими плечами. Это движение, казалось, оживило чешуйчатого дракона на его плаще, переливавшегося золотым и зеленым. Руки ле Дрейка потянулись к пряжке ремня.
Эннис тут же спрятала лицо в ладони. Ей не раз приходилось сносить побои от Люка, и она хорошо знала, зачем нужен ремень.
К ее удивлению, руки ле Дрейка замерли. Он ухмыльнулся:
– Я и не думал вас бить, леди Эннис. Так что не поджимайте хвост, словно трусливая дворняжка.
Не смея ему поверить, она открыла лицо. И тут ее сердце забилось в панике, потому что свет лампы блеснул на лезвии кинжала… Святая Мария! Да ведь он задумал нечто пострашнее, чем побить ее… Надо было зарезать его без жалости, когда у нее была такая возможность, а не сомневаться и медлить… И вот теперь он убьет ее.
Она не смогла удержать сдавленного крика, почувствовав прикосновение холодной стали к животу. Одним движением ле Дрейк распорол ее нижнюю рубашку сверху донизу, материя распалась, обнажив тело Эннис. Зубы ее сжались в ожидании смертельного удара в сердце…
Но вместо этого ле Дрейк негромко произнес:
– Господи! Да неужели вы думаете, что я испорчу своего единственного заложника, даже если бы мне и очень хотелось его убить? Ах, как вам не совестно думать обо мне такое! Лежите смирно, а то я и вправду нечаянно могу вас зарезать. И вообще, было бы очень некстати запачкать кровью такое красивое тело… Нет, леди, лучше не шевелитесь.
Тремя быстрыми движениями он разрезал на куски ее нижнюю рубашку, оставив Эннис совершенно обнаженной и дрожащей. Затем поднялся, собрал все обрывки одежды и связал их в тугой узел. С легкой улыбкой он взглянул на нее сверху вниз:
– Раз вы отказываетесь подписаться под письмом, я отправлю Сибруку вашу одежду. Ваша кузина ее опознает, и, клянусь, граф поймет смысл послания.
Эннис не нашлась что ответить. Она лежала, молча глядя на него и не решаясь прикрыть наготу. Дракон издал резкий смешок. Шагнув вперед, он опустился на одно колено перед ее матрасом. Сталь клинка снова сверкнула в свете лампы. Эннис почувствовала резкий рывок, и, когда ле Дрейк поднял руку, его пальцы сжимали густую прядь ее отрезанных волос.
– Этого хватит, чтобы доказать ему, что вы в моих руках, не так ли, миледи?
Она безвольно кивнула. Он небрежным жестом накинул на нее плащ сэра Гая и вышел, заперев за собою дверь, из чего она заключила, что больше ей пока ничто не грозит. Пресвятая Дева! Он вверг ее из ужаса в бешенство и обратно за считанные минуты. Она содрогнулась. Рольф ле Дрейк был дьяволом – без сомнения! В молве о нем не было ни капли лжи.
4
Сэр Гай Фицхью глядел на своего господина с обеспокоенным и сердитым видом. Свет пламени в очаге, расположенном в центре зала, отражался на лице верного служаки, вспыхивал в его светлых глазах. В руках он держал то, во что превратилась одежда Эннис. Он с тоской изучал места, где сталь распорола лен. Какое-то время сэр Гай хранил молчание. Наконец произнес:
– Могу я гарантировать лорду Тарстону, что леди не причинили вреда, сеньор?
– Нет, не гарантируйте ничего, кроме того, что она моя заложница. В этих тряпках он может вычитать все, что ему заблагорассудится.
Рольф наполнил кубок. Но даже вино не могло уничтожить горький привкус во рту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Ее дыхание участилось, словно ей не хватало воздуха, ее всю трясло. Мышцы живота сжались, когда он наклонил голову, чтобы приникнуть губами туда, где лежала его вторая рука. Эннис почувствовала его влажный горячий язык на своей груди. Платье в этом месте сразу намокло, и вместе с материей он втянул ее сосок в рот. Горячая волна прошла по ее животу сверху вниз, еще более усиливая желание. Ничего подобного она не испытывала ранее. Все странным образом сжалось внутри ее. Дыхание прервалось. Лицо запылало.
– Милорд, – проговорила она, задыхаясь, – пожалуйста…
Ле Дрейк поднял голову. Лампа, стоявшая на столе за кроватью, заливала его волосы ярким золотым светом, оставляя лицо в тени. Он долго пристально глядел на Эннис сверху вниз. Задумчивая улыбка снова блуждала на его губах. Все еще держа колено между ее бедрами, он плотнее прижался к ней. И она вдруг ощутила толчок его пробуждающейся плоти.
Это очевидное подтверждение его намерений потрясло ее больше, чем она могла себе представить.
Эннис не сумела побороть внезапную дрожь. Голос сорвался, как у неопытной девушки.
– Нет, – взмолилась она, – не надо…
Она закусила нижнюю губу, чтобы не дать сорваться словам, за которые ей было бы стыдно потом и которые все равно не отвратили бы действий бессердечного рыцаря. Ле Дрейк слегка переменил положение рук, и огонь в его глазах вспыхнул с новой силой.
– Поглядим, – пробормотал он, – что у леди надето под платьем.
Эннис закрыла глаза, когда его пальцы проникли под воротник и резко рванули его. Бархат с треском распался, обнажив ее тело. Под платьем она не носила ничего, кроме льняной нижней рубашки и белых чулок, схваченных над коленями шелковыми подвязками.
В одно мгновение он сдернул с нее одежду и швырнул обрывки на пол. Эннис лежала в одной сорочке, доходившей ей до колен. Холодный воздух лизал ее обнаженную кожу. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, всецело во власти этого безжалостного дикаря.
– Да, – сквозь зубы пробормотал он, – вы и вправду прекрасны. Пожалуй, я повременю с отправкой послания милорду Сибруку…
Содрогнувшись, она открыла глаза и воззрилась на него. Он встретил ее взгляд с каким-то странным выражением на лице. Под его густыми длинными ресницами Эннис вдруг увидела тот горячечный блеск, какой временами бывал у Люка в преддверии любовной баталии. И вот теперь ле Дрейк собирается сделать с ней все, что ему заблагорассудится.
– Нет, – прошептала она, ненавидя свой голос, звучавший скорее с мольбою, чем с вызовом, – не затягивайте моего плена…
Он сел над нею, опираясь на пятки. Своим весом он сильно давил ей на ноги, прижимая их к матрасу. Насмешливая улыбка тронула углы его губ.
– Что я слышу, миледи? Вы хотите подписать письмо, которое я намерен отослать? Вы это хотите сказать?
Эннис проглотила ответ, уже готовый сорваться с губ. Согласие означало для нее полное и окончательное поражение, а он получал в руки вернейший способ заставить ее служить его целям, какими бы они ни были. Да и будет ли эта подпись гарантией от его посягательств? Нет, в этом она была далеко не уверена. Это будет только первый шаг в ее падении.
Глубоко вздохнув, она сказала просто:
– Нет, это совсем не то, что я имела в виду.
Несколько мгновений он молча глядел на нее. Затем слегка пожал широкими плечами. Это движение, казалось, оживило чешуйчатого дракона на его плаще, переливавшегося золотым и зеленым. Руки ле Дрейка потянулись к пряжке ремня.
Эннис тут же спрятала лицо в ладони. Ей не раз приходилось сносить побои от Люка, и она хорошо знала, зачем нужен ремень.
К ее удивлению, руки ле Дрейка замерли. Он ухмыльнулся:
– Я и не думал вас бить, леди Эннис. Так что не поджимайте хвост, словно трусливая дворняжка.
Не смея ему поверить, она открыла лицо. И тут ее сердце забилось в панике, потому что свет лампы блеснул на лезвии кинжала… Святая Мария! Да ведь он задумал нечто пострашнее, чем побить ее… Надо было зарезать его без жалости, когда у нее была такая возможность, а не сомневаться и медлить… И вот теперь он убьет ее.
Она не смогла удержать сдавленного крика, почувствовав прикосновение холодной стали к животу. Одним движением ле Дрейк распорол ее нижнюю рубашку сверху донизу, материя распалась, обнажив тело Эннис. Зубы ее сжались в ожидании смертельного удара в сердце…
Но вместо этого ле Дрейк негромко произнес:
– Господи! Да неужели вы думаете, что я испорчу своего единственного заложника, даже если бы мне и очень хотелось его убить? Ах, как вам не совестно думать обо мне такое! Лежите смирно, а то я и вправду нечаянно могу вас зарезать. И вообще, было бы очень некстати запачкать кровью такое красивое тело… Нет, леди, лучше не шевелитесь.
Тремя быстрыми движениями он разрезал на куски ее нижнюю рубашку, оставив Эннис совершенно обнаженной и дрожащей. Затем поднялся, собрал все обрывки одежды и связал их в тугой узел. С легкой улыбкой он взглянул на нее сверху вниз:
– Раз вы отказываетесь подписаться под письмом, я отправлю Сибруку вашу одежду. Ваша кузина ее опознает, и, клянусь, граф поймет смысл послания.
Эннис не нашлась что ответить. Она лежала, молча глядя на него и не решаясь прикрыть наготу. Дракон издал резкий смешок. Шагнув вперед, он опустился на одно колено перед ее матрасом. Сталь клинка снова сверкнула в свете лампы. Эннис почувствовала резкий рывок, и, когда ле Дрейк поднял руку, его пальцы сжимали густую прядь ее отрезанных волос.
– Этого хватит, чтобы доказать ему, что вы в моих руках, не так ли, миледи?
Она безвольно кивнула. Он небрежным жестом накинул на нее плащ сэра Гая и вышел, заперев за собою дверь, из чего она заключила, что больше ей пока ничто не грозит. Пресвятая Дева! Он вверг ее из ужаса в бешенство и обратно за считанные минуты. Она содрогнулась. Рольф ле Дрейк был дьяволом – без сомнения! В молве о нем не было ни капли лжи.
4
Сэр Гай Фицхью глядел на своего господина с обеспокоенным и сердитым видом. Свет пламени в очаге, расположенном в центре зала, отражался на лице верного служаки, вспыхивал в его светлых глазах. В руках он держал то, во что превратилась одежда Эннис. Он с тоской изучал места, где сталь распорола лен. Какое-то время сэр Гай хранил молчание. Наконец произнес:
– Могу я гарантировать лорду Тарстону, что леди не причинили вреда, сеньор?
– Нет, не гарантируйте ничего, кроме того, что она моя заложница. В этих тряпках он может вычитать все, что ему заблагорассудится.
Рольф наполнил кубок. Но даже вино не могло уничтожить горький привкус во рту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92