Здесь же в комнате стоял сундук, привезенный из Стонхема, где лежали разные мелочи, которые могли понадобиться ей в первое время после свадьбы. Она опустилась рядом с ним на колени и с трудом откинула тяжелую крышку. Там она обнаружила еще один клинок, грубый, удобный и похожий на оружие. Им она заменила драгоценную игрушку у пояса.
С колотящимся сердцем Эннис поднялась с колен. О, только бы врагов остановили, пока они не ворвались во внутренние помещения! Где Рольф? Цел ли он? Если его ранят – о, пусть тогда король осудит негодяев, пусть их приговорят к смерти! Она сама готова взять в руки топор палача и снести их головы!
Конечно же, только мятежники могли напасть на замок лояльного к королю барона. Это ясно. Король бы не послал людей штурмовать такую крепость, как Драгонвик, тем более что ее владелец принес ему присягу.
Время шло, Эннис перебегала от одного окна к другому, пытаясь понять, что происходит. Почему никто не принесет ей весточку? Неужели ее здесь забыли?
Шум боя усилился. Она подбежала к восточному окну и выглянула. У нее перехватило дыхание, а пальцы судорожно вцепились в каменный подоконник. Она узнала цвета атакующих – цвета дома Моубрэй. Солдаты сражались с яростью – и отнюдь не на стороне Драгонвика.
В полном расстройстве она опустила голову и закрыла руками лицо. Вильям Моубрэй был откровенный мятежник. Сэр Раннулф Моубрэй оставил свою службу у него, чтобы, как ей казалось, присоединиться к лоялистам. Неужели она так ошибалась? Как сэр Раннулф, бывший вассал Бьючампа, мог предать ее? Во имя Господа, пусть она ошибется!
Неожиданно в дверь громко постучали. Эннис подпрыгнула от неожиданности, сердце ее готово было выскочить из груди. Шум повторился. Но вдруг, к ее облегчению и радости, раздался знакомый голос:
– Миледи! Это Белл! Откройте, прошу вас!
Вне себя от радости, Эннис подбежала к дверям. Белл невредима, и теперь они будут вдвоем! Может быть, у нее есть новости, а может быть, это Рольф послал за нею служанку…
Тяжелый засов поддался не сразу, но все же отодвинулся со скрипом. Тут же грубый сильный удар обрушился на дверь снаружи, она стремительно распахнулась, едва не сбив Эннис с ног.
Белл действительно стояла в дверном проеме, но к ее горлу был приставлен кинжал, а держал его воин в цветах Моубрэя. Он ухмыльнулся:
– Очень мудро, миледи. Позвольте войти.
И тут же еще трое ворвались в комнату и схватили Эннис под руки.
Рыдая, Белл проговорила:
– Я не хотела вас предавать, миледи! Но ведь они бы убили меня, не сделай я, чего они хотели…
– Я тебя не обвиняю, – ответила Эннис, глядя на солдат, толпящихся в комнате. – Я обвиняю презренных людей, которые прячутся за женской юбкой.
– Может, и так, – коротко сказал воин, – но нам приказали доставить вас к нашему лорду любой ценой. И мы это сделаем.
В ужасе Эннис пыталась сопротивляться, но все было тщетно. Ей только и оставалось, что молиться, чтобы Рольф ее спас. И чтобы он сам был жив и не ранен.
Превозмогая боль, сэр Гай заставил себя подняться. Меч был крепко зажат в его здоровой руке. Немало времени понадобилось ему, чтобы достичь балкона, опоясывавшего зал. Опираясь рукою о стену, чтобы не упасть, он прижался лицом к деревянной стойке перил. Потрясенным взором он окинул сцену внизу. Одна из огромных дверей зала была сорвана и криво висела на петле. Дневной свет проникал внутрь и освещал дикий разгром. Вооруженные люди яростно бились, мечи звенели и сыпались искры, когда клинки скрещивались.
Истерические вопли служанок, попавших в гущу боя, усиливали хаос. Лай собак мешался с проклятиями солдат. Стол с грохотом перевернулся, взметнув тучу пыли и камышовой соломы. Настенный гобелен упал, накрыв собою двоих противников, которые изо всех сил пытались освободиться.
– Дерьмо… – прорычал Гай, сжав зубы от боли. Проклятый дурман все еще заволакивал мозг. Он отпустил деревянную стойку и оперся на меч. Первое, что он сделал, едва разобрав звуки боя, – схватился за оружие. Его можно использовать и как костыль. Хорошо еще, что он не выпил вторую порцию травяного зелья. Хватило и одной. И все же отрывочные образы реальности проникали в затуманенное сознание, как лучи солнца через густые облака…
С трудом передвигаясь, используя рукоятку меча как костыль, Гай доковылял до верхней части галереи для музыкантов. Здесь он облокотился на ограждение и вновь посмотрел вниз. Будь они прокляты… Эти мятежники хотят использовать ле Дрейка против короля. Если они возьмут Драгонвик, в их руках окажется ключ к большей части Линкольншира. Они соединятся с другими мятежниками графства, и тогда король будет почти бессилен против них. Но он появится здесь, услышав о случившемся. Король удивительно цепко держится за все, что считает своим. Он непременно пошлет войска, чтобы усмирить бунтовщиков. Это выступление раздробит его силы, ослабит его, но он не станет учитывать такие «мелочи»: он не обладает стратегической мудростью и осторожностью Ричарда. Этим изъяном его характера, видимо, и воспользовались бунтовщики, напав на Драгонвик. Разделяй и властвуй. Да, древняя мудрость ничуть не устарела.
Тяжело дыша, Гай с большим трудом выпрямился. Он так ослаб, что любая его попытка вмешаться в борьбу означала бы только смерть. Но отсиживаться и ждать было подобно пытке.
А борьба шла не на жизнь, а на смерть. Захваченные врасплох и одурманенные вином воины Драгонвика сражались отчаянно, но безуспешно. Не всех вообще удалось поднять на ноги. Но где Рольф? Лорд Драгонвик должен быть среди защитников внутренних помещений.
Гай рассматривал сражающихся, но не видел его среди них. Хотя и казалось, что уже прошли часы, в действительности битва началась сравнительно недавно. Неужели Рольф так и не вышел из спальни? Неужели никто не сообщил лорду о нападении? Ведь не мог же он не слышать звуки боя, как бы ни был упоен своей красавицей женой!
На всякий случай Гай решил сам узнать, проснулся ли Рольф, осведомлен ли о происходящем.
Подъем по винтовой лестнице занял у него намного больше времени, чем обычно. Когда же он достиг верхней площадки, нога его болела невыносимо. Хоть он и старался преодолеть боль, пришлось все же сделать паузу и отдохнуть. Он прислонился спиной к стене, судорожно глотая воздух.
Меч он выставил перед собой и обеими руками оперся на рукоятку. Дурман в его теле все еще буйствовал, отчего в ушах звенело, а сердце стучало, как кузнечный молот. Он потряс головой, пытаясь ее прочистить, и вдруг замер.
Из верхнего коридора до него донеслись голоса. Женский был резкий и гневный, и он узнал леди Эннис. Неужели она с Рольфом? Раньше у них были трения, это бесспорно. Но Гай и представить себе не мог, чтобы она говорила с ним в таком тоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
С колотящимся сердцем Эннис поднялась с колен. О, только бы врагов остановили, пока они не ворвались во внутренние помещения! Где Рольф? Цел ли он? Если его ранят – о, пусть тогда король осудит негодяев, пусть их приговорят к смерти! Она сама готова взять в руки топор палача и снести их головы!
Конечно же, только мятежники могли напасть на замок лояльного к королю барона. Это ясно. Король бы не послал людей штурмовать такую крепость, как Драгонвик, тем более что ее владелец принес ему присягу.
Время шло, Эннис перебегала от одного окна к другому, пытаясь понять, что происходит. Почему никто не принесет ей весточку? Неужели ее здесь забыли?
Шум боя усилился. Она подбежала к восточному окну и выглянула. У нее перехватило дыхание, а пальцы судорожно вцепились в каменный подоконник. Она узнала цвета атакующих – цвета дома Моубрэй. Солдаты сражались с яростью – и отнюдь не на стороне Драгонвика.
В полном расстройстве она опустила голову и закрыла руками лицо. Вильям Моубрэй был откровенный мятежник. Сэр Раннулф Моубрэй оставил свою службу у него, чтобы, как ей казалось, присоединиться к лоялистам. Неужели она так ошибалась? Как сэр Раннулф, бывший вассал Бьючампа, мог предать ее? Во имя Господа, пусть она ошибется!
Неожиданно в дверь громко постучали. Эннис подпрыгнула от неожиданности, сердце ее готово было выскочить из груди. Шум повторился. Но вдруг, к ее облегчению и радости, раздался знакомый голос:
– Миледи! Это Белл! Откройте, прошу вас!
Вне себя от радости, Эннис подбежала к дверям. Белл невредима, и теперь они будут вдвоем! Может быть, у нее есть новости, а может быть, это Рольф послал за нею служанку…
Тяжелый засов поддался не сразу, но все же отодвинулся со скрипом. Тут же грубый сильный удар обрушился на дверь снаружи, она стремительно распахнулась, едва не сбив Эннис с ног.
Белл действительно стояла в дверном проеме, но к ее горлу был приставлен кинжал, а держал его воин в цветах Моубрэя. Он ухмыльнулся:
– Очень мудро, миледи. Позвольте войти.
И тут же еще трое ворвались в комнату и схватили Эннис под руки.
Рыдая, Белл проговорила:
– Я не хотела вас предавать, миледи! Но ведь они бы убили меня, не сделай я, чего они хотели…
– Я тебя не обвиняю, – ответила Эннис, глядя на солдат, толпящихся в комнате. – Я обвиняю презренных людей, которые прячутся за женской юбкой.
– Может, и так, – коротко сказал воин, – но нам приказали доставить вас к нашему лорду любой ценой. И мы это сделаем.
В ужасе Эннис пыталась сопротивляться, но все было тщетно. Ей только и оставалось, что молиться, чтобы Рольф ее спас. И чтобы он сам был жив и не ранен.
Превозмогая боль, сэр Гай заставил себя подняться. Меч был крепко зажат в его здоровой руке. Немало времени понадобилось ему, чтобы достичь балкона, опоясывавшего зал. Опираясь рукою о стену, чтобы не упасть, он прижался лицом к деревянной стойке перил. Потрясенным взором он окинул сцену внизу. Одна из огромных дверей зала была сорвана и криво висела на петле. Дневной свет проникал внутрь и освещал дикий разгром. Вооруженные люди яростно бились, мечи звенели и сыпались искры, когда клинки скрещивались.
Истерические вопли служанок, попавших в гущу боя, усиливали хаос. Лай собак мешался с проклятиями солдат. Стол с грохотом перевернулся, взметнув тучу пыли и камышовой соломы. Настенный гобелен упал, накрыв собою двоих противников, которые изо всех сил пытались освободиться.
– Дерьмо… – прорычал Гай, сжав зубы от боли. Проклятый дурман все еще заволакивал мозг. Он отпустил деревянную стойку и оперся на меч. Первое, что он сделал, едва разобрав звуки боя, – схватился за оружие. Его можно использовать и как костыль. Хорошо еще, что он не выпил вторую порцию травяного зелья. Хватило и одной. И все же отрывочные образы реальности проникали в затуманенное сознание, как лучи солнца через густые облака…
С трудом передвигаясь, используя рукоятку меча как костыль, Гай доковылял до верхней части галереи для музыкантов. Здесь он облокотился на ограждение и вновь посмотрел вниз. Будь они прокляты… Эти мятежники хотят использовать ле Дрейка против короля. Если они возьмут Драгонвик, в их руках окажется ключ к большей части Линкольншира. Они соединятся с другими мятежниками графства, и тогда король будет почти бессилен против них. Но он появится здесь, услышав о случившемся. Король удивительно цепко держится за все, что считает своим. Он непременно пошлет войска, чтобы усмирить бунтовщиков. Это выступление раздробит его силы, ослабит его, но он не станет учитывать такие «мелочи»: он не обладает стратегической мудростью и осторожностью Ричарда. Этим изъяном его характера, видимо, и воспользовались бунтовщики, напав на Драгонвик. Разделяй и властвуй. Да, древняя мудрость ничуть не устарела.
Тяжело дыша, Гай с большим трудом выпрямился. Он так ослаб, что любая его попытка вмешаться в борьбу означала бы только смерть. Но отсиживаться и ждать было подобно пытке.
А борьба шла не на жизнь, а на смерть. Захваченные врасплох и одурманенные вином воины Драгонвика сражались отчаянно, но безуспешно. Не всех вообще удалось поднять на ноги. Но где Рольф? Лорд Драгонвик должен быть среди защитников внутренних помещений.
Гай рассматривал сражающихся, но не видел его среди них. Хотя и казалось, что уже прошли часы, в действительности битва началась сравнительно недавно. Неужели Рольф так и не вышел из спальни? Неужели никто не сообщил лорду о нападении? Ведь не мог же он не слышать звуки боя, как бы ни был упоен своей красавицей женой!
На всякий случай Гай решил сам узнать, проснулся ли Рольф, осведомлен ли о происходящем.
Подъем по винтовой лестнице занял у него намного больше времени, чем обычно. Когда же он достиг верхней площадки, нога его болела невыносимо. Хоть он и старался преодолеть боль, пришлось все же сделать паузу и отдохнуть. Он прислонился спиной к стене, судорожно глотая воздух.
Меч он выставил перед собой и обеими руками оперся на рукоятку. Дурман в его теле все еще буйствовал, отчего в ушах звенело, а сердце стучало, как кузнечный молот. Он потряс головой, пытаясь ее прочистить, и вдруг замер.
Из верхнего коридора до него донеслись голоса. Женский был резкий и гневный, и он узнал леди Эннис. Неужели она с Рольфом? Раньше у них были трения, это бесспорно. Но Гай и представить себе не мог, чтобы она говорила с ним в таком тоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92