Элизабет подошла к застекленному шкафу, встроенному в стену.
– Здесь хранится коллекция редких манускриптов Эмори, – объяснила она.
Эш взглянул на стоящие за стеклом фолианты в кожаных переплетах. Один из них оказался открытым. Каждая страница была заключена в рамку из замысловатого, писанного золотом переплетения фигур и цветов. Центральное место занимал рисунок из уличной жизни средневековой Венеции. Краски иллюстраций были живыми и сочными и мерцали, словно драгоценные камни.
– Теперь я понимаю, какое удовольствие получает человек, коллекционирующий старинные книги, – признался Эш.
– Да, – согласилась Элизабет и, мягко прошуршав платьем, отошла от мужа.
Она остановилась перед картиной, висевшей на стене.
– Этот портрет был написан спустя год после того, как Ребекка стала маркизой Энджелстоун.
Эш взглянул на него и был поражен. С полотна в позолоченной раме, улыбаясь, смотрел, казалось, сам ангел. Удивительно милая женщина в темно-синем платье стояла в окружении розовых кустов с красными, белыми и розовыми бутонами. У нее были чистые голубые глаза, как небо над головой. Светлые белокурые волосы Ребекки мягкими волнами спадали на плечи и обрамляли лицо, которому могла бы позавидовать принцесса из сказки.
Волна воспоминаний всколыхнула Эша. Ему показалось, что он ощутил, как к лицу прикасается роза. Услышал мягкий женский смех. Эш закрыл глаза, покорно следуя за этим видением.
– Розы были ее любимыми цветами, – прошептал он вдруг.
– Правда?
Услышав голос жены, Эш вздрогнул и открыл глаза.
– Что, правда? – переспросил он.
– Ты только что сказал: «Розы были ее любимыми цветами», – Элизабет охватило волнение. – Ты что-то вспомнил, да?
– Может быть, – нехотя согласился Эш. – Но я вполне мог так сказать, потому что женщина стоит в окружении роз.
– Я тебе не верю, – заявила Элизабет и подошла к полотну, висевшему напротив Ребекки. – Это твой отец Эмори. Здесь он на год младше тебя теперешнего. Хорошенько на него посмотри.
Фотографии Эмори Тревелиана, которые видел Эш, были жалкой копией портрета этого человека. Художнику удалось создать образ таким живым, что казалось, Эмори вот-вот шагнет со стены. Улыбка украшала и без того прекрасное лицо. Темно-карие глаза излучали добрый свет и могли принадлежать мужчине, получившему от жизни все.
– Ты не можешь отрицать вашего сходства, – горячо воскликнула Элизабет. – Ты так похож на своего отца!
Маленький проказник! Ты вырастешь и ста нешь таким же красивым , как и твой отец , и та ким же вредным и упрямым.
Слова проскользнули сквозь щели в стенах, удерживающих воспоминания. Их произнес приятный женский голос. Кто-то рассказывал ему истории о дальних странах. Ласково нашептывал по вечерам, пока он не засыпал. Эш явственно ощутил, как голову гладит нежная и мягкая рука, и невольно вздрогнул от воспоминаний.
– Теперь ты видишь, как сильно вы похожи? – спросила Элизабет взволнованным голосом.
Эш не смотрел на нее. Он не мог этого сделать, потому что слезы застилали ему глаза. Не отрывая взгляд от портрета Эмори Тревелиана, Эш видел перед собой те же решительные черты лица, которые встречал каждый раз, когда смотрелся в зеркало. Он и человек на портрете были похожи, как два брата. Неужели и в самом деле он видит перед собой отца?
– Ты вспомнил? – тихо спросила Элизабет. Эш судорожно перевел дыхание, безжалостно подавляя в себе волну эмоций, готовую накрыть его с головой.
– Я не уверен в том, что вспомнил, – выдавил он из себя.
– Что же в таком случае было? – удивилась она. – Я ведь прекрасно видела по твоему лицу, что ты вспомнил и мать, и отца.
– Какие-то обрывки. – Эш снова посмотрел на улыбающееся лицо Эмори. – Образы, которые могут быть плодами моего воображения.
Элизабет раздраженно вздохнула.
– Неужели так трудно признать, что ты – Пейтон Тревелиан?
Мужчина грустно засмеялся. Всю жизнь он искал свой дом. Ему казалось, что, отыскав семью, он, наконец, успокоится. Теперь же, стоя в доме, принадлежащем отцу, он верил в это с трудом.
– Я тебя не понимаю, – сердито сказала Элизабет. – У тебя появился шанс вновь обрести свою семью и начать жизнь сначала, а ты сопротивляешься.
Эш попытался объяснить жене причину своего упрямства:
– После смерти Джона Макгрегора у меня не оставалось ни одного близкого человека. Мне некуда было идти. Я жил на улице, ночевал под открытым небом. Однажды я обнаружил большое здание, в котором хранились книги. Читать меня научил Джон, и мне показалось, что я попал в рай.
Эш обвел глазами плотные ряды книг. Он почувствовал, как старые раны начинают кровоточить. Даже теперь, спустя столько лет, боль не утихала, была такой же острой и невыносимой.
– Библиотекарь вышвырнул меня на улицу, – продолжал он печальный рассказ. – Он не хотел обслуживать грязного, оборванного мальчишку. Но мне удалось найти небольшое окошко в задней стене здания. Каждую ночь я проникал в библиотеку и читал до тех пор, пока мои веки не слипались, я засыпал прямо у книжных полок. В те далекие дни то большое здание, со множеством книг представлялось мне моим домом.
Элизабет дотронулась до руки мужа.
– Теперь ты дома, – сказала она.
– Разве? – Эш смотрел в бездонную глубину ее глаз, страстно желая поверить. Ему хотелось навсегда забыть о той жизни, что сделала его изгоем без рода и племени.
– Но я не уверен, что когда-нибудь смогу назвать это место своим домом, – признался Эш. – Слишком много лет отделяет мальчика, жившего здесь когда-то, от того мужчины, которым я стал.
Элизабет внимательно смотрела на Эша.
– Ты не из тех людей, которые позволяют своему прошлому лишать их будущего, – высказала она свое мнение. – И если сильно чего-то захочешь, тебя ничто уже не остановит.
Он, конечно, твердо знал, чего хочет от жизни, – любви Элизабет. Ему очень хотелось верить во взаимную любовь. Но Эш не мог доверять ни Элизабет, ни кому-нибудь другому в этом доме. Ему известны намерения Элизабет любой ценой сделать из него настоящего Пейтона.
– Ты говоришь так, словно веришь, что я смогу завоевать весь мир, – усмехнулся Эш.
– Завоевать доверие общества куда проще, Эш. И я уверена, ты справишься с этой задачей. – Элизабет улыбнулась мужу.
Эш легонько пощекотал ее теплую щеку. Из груди Элизабет вырвался удивленный вздох. В глазах он увидел слабую надежду и пробуждающееся желание. Она была так прекрасна и так желанна.
– Возвращайся домой, Эш, – прошептала Элизабет. – Возвращайся, назад в свою семью.
Семья. Разве мог он, за плечами которого была тяжелая и непростая жизнь, стать таким, каким Элизабет хотела его видеть?
– Может быть, я и Пейтон, – ответил Эш. – А может быть, и нет. Но как бы то ни было, я не могу обещать, что здесь останусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94