— Вам нужны деньги, Джиб? — сказала Джулия, и воцарилось молчание, которое, казалось» будет длиться вечно.
— Нет, — сказал он после очень длинной паузы. — Я ни в чем не нуждаюсь.
Ответ Джиба успокоил Джулию, и она могла теперь спокойно закончить есть. Дотти, Луиза, Гэрриэт и Гарлан — все они ошибаются. Они думают о Джибе только самое худшее и они ошибаются в нем.
На кухню вошла Би и нетерпеливо замяукала.
— Ну, посмотри, кто здесь, — сказала Джулия, обращаясь к кошке. — Почувствовала запах еды? Вот тебе отличные кусочки свинины.
Джулия положила на тарелку мясо и поставила ее на пол, потом погладила кошку.
— Как только начинаю готовить, Би тут как тут. Джиб, не посмотрев на Джулию, встал и сказал:
— Я лучше пойду. У вас были тяжелые бессонные дни и ночи. Вам лучше выспаться.
Он вышел в холл, взял пиджак и шляпу. Джулия стала убирать со стола, размышляя, почему же он так внезапно собрался прочь. Возможно, Джиб подумал, что она опять станет спрашивать о его деньгах.
Одевшись, Джиб вошел на кухню и сказал:
— Спокойной ночи, мадам.
«Мадам», — подумала Джулия. «Вчера вечером была принцесса. Принцесса и поцелуй».
— Я еще кое-что доложен сделать у вас в доме. Подремонтировать ставни, отошедшие планки на фасаде дома надо прибить и на веранде кое-что подправить, — сказал Джиб, теребя в руках шляпу. — И тогда можно сказать, что все закончено с уборкой.
Джулия не хотела, чтобы он уходил, она хотела видеть его улыбку, его ласковые глаза. Она хотела ощущать прикосновение его губ, но настроение Джиба явно изменилось.
— Чэпмены хотели, чтобы вы были крестным Джильберта. Вы и я, — сказала Джулия.
Лучше бы она этого не говорила. Джиб был опять ошеломлен.
— Что это значит?
— Это значит, что мы должны оставаться все вместе, пока ребенка не окрестят, а затем мы вместе с церковью будем считаться его духовными воспитателями и наставниками вплоть до конфирмации мальчика.
Глаза Джиба забегали по комнате. Он был явно обескуражен, не зная что и сказать. Джулия заметила это и очень жалела, что завела разговор, сначала о деньгах, теперь о крестинах.
— Когда это будет… ну, эта… конфирмация? — спросил Джиб.
— Когда ребенку исполнится двенадцать или тринадцать лет.
— Вряд ли я засяду здесь на 12 или 13 лет, — сказал Джиб.
— Это чистая формальность, Джиб. Это как почетная обязанность.
— Я думаю, что не могу участвовать во всем этом, — сказал Джиб, быстро отведя взгляд.
«Он не хочет никакой ответственности, — подумала Джулия. — Как это я не догадалась сразу».
— Спокойной ночи, мадам, — сказал Джиб, надевая шляпу.
— Спокойной ночи, Джиб, — ответила Джулия, попытавшись улыбнуться, но он уже захлопнул дверь.
Джиб слез с Лаки в конюшне Ли Тейбора. Ночной сторож сразу же подошел и сказал, что поставит лошадь в стойло.
— Спасибо, Фред. Я думал, что у вас уже закрыто.
— Черт побери, да еще рано. А потом я здесь остаюсь на всю ночь.
Джиб вышел из конюшни и направился вниз к Бон Тону. Было не очень поздно, но магазины и лавки были уже закрыты, а в увеселительных местах начинался самый разгар веселья. Подойдя к Бон Тону, Джиб поднялся по наружной лестнице на второй этаж и вошел в комнату, которую он здесь снимал. Узкая каморка была насквозь прокурена. Деллвуд сдавал комнаты на ночь или на неделю, но по необходимости и на час, хотя это было запрещено городскими законами. Джиба ничто здесь не беспокоило: ни стрельба, ни скрипящие кровати, ни интимные вздохи из соседней комнаты. Из его окна была видна улица. Обстановка комнаты была скромной: железная кровать, шкаф, умывальник. Когда-то комната была оклеена желтыми обоями, но они уже выгорели и затерлись. В некоторых местах виднелись следы подтеков, оставшиеся после дождей.
Джиб зажег лампу и присел на кровать. Минувший день был очень длинным и тяжелым; сначала скандал с Хьюгзом в Пиккексе, затем нотации Барнета, а позже уборка у Джулии. Он должен был устать, как собака, но он этого не ощущал.
Он бросил шляпу на тумбочку у кровати и прилег, оставив одну ногу на полу, а другую положив поверх одеяла.
Джиб был недоволен собой, недоволен своим поведением вчера вечером у Чэпменов. Там, на веранде, он сам положил начало тому, что могло перечеркнуть весь его план. Все происшедшее пугало его до смерти. Его отношения с Джулией, принявшие совершенно иной оборот, пугали Джиба больше, чем предстоящие крестины Джильберта Чэпмена. Джиб встал с постели, подошел к умывальнику, умылся, протер глаза. Чем быстрее он завершит то, что надумал, тем скорее он уберется из города. А для этого ему надо думать все время о деле, о своем плане, а не о сердечных делах с Джулией.
Он взглянул на часы: было уже половина десятого вечера. Он опять лег на кровать. Джулия, конечно, удивила его, когда спросила о деньгах, она попала в самое больное место.
Однако он и не думал, что его план будет легко осуществить. В принципе, он не хотел причинять слишком много неприятностей жене доктора, которого он чтил и уважал. А сейчас у него одна проблема — деньги, этот стартовый капитал, который будет его визитной карточкой. И сделать все надо быстрее.
Он решил вздремнуть немного, а затем отправиться в дом Тейборов. Он подумал, не попросить ли денег у Ли.
Джиб перепрыгнул через высокий забор и приземлился на траве. Он быстро перебежал через двор и обошел дом вокруг. Он взглянул на то самое злосчастное окно на втором этаже, через которое они с Ли пытались когда-то запустить воздушный шар, но кроме пожара и сгоревшей комнаты ничего из этой затеи не вышло.
Все обвиняли Джиба в случившемся. Что бы не происходило дурного в городе, всегда думали, что зачинщик Джиб. Чтобы как-то возместить ущерб за сгоревшую комнату, он работал в течение трех месяцев на старика Леви. Потом Джиб и Ли еще раз предприняли попытку запуска воздушного шара, но на этот раз дело закончилось тем, что были сожжены кусты сирени миссис Тейбор и часть веранды. После этого старуха Тейбор запретила Джибу переступать порог ее дома.
Джиб бросил несколько камешков в окно комнаты Ли. Он, конечно, рисковал. Но был уверен, что попал в комнату Ли. К окну кто-то подошел. Джиб шепотом позвал Ли:
— Эй, Ли. Спустись вниз. Надо поговорить.
— Джиб?
— Да, да. Спустись на веранду.
— Не разбуди маму.
— Я что, похож на сумасшедшего? — ответил Джиб, прекрасно понимая, что сделает с ним мать Ли, если увидит здесь.
Джиб пошел к веранде, сел на ступеньку, вытащил зубочистку из кармана и стал ее жевать. Вечер был очень спокойным и тихим. Мысль о том, что мать Ли может всадить в него заряд дроби, взывала к особой осторожности.
Дверь открылась, и Ли вышел на веранду. Джиб все никак не мог привыкнуть к усам на лице Ли. Без усов Ли всегда был похож на взрослого ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101