— Трейси исчезла этой ночью, — прошептала она. — Я не хотела тебя тревожить.
— О Господи! — вырвалось у Кэтрин. — Только не Трейси! — И она снова залилась слезами.
— С Трейси ничего не случится, — твердо заявила Касс, хотя сама не верила в свои слова. — И если уж на то пошло — с какой стати мы должны торчать здесь до понедельника? Как только она вернется — а это, надеюсь, случится с минуты на минуту, — мы соберемся и уедем!
— Как скажешь, — кивала Кэтрин, тихо плача..
— Есть что-то еще, правда? — догадалась Касс. — Ты не все мне рассказала?
— Да. Отец Эдуардо погиб от ужасных ран, когда ему едва исполнилось сорок лет.
— А сам Эдуардо умер в сорок два года, верно? — с тоскливым предчувствием спросила Касс.
Кэтрин молча кивнула.
— Что ты хочешь сказать? — Но ответ напрашивался сам собой. На протяжении многих десятилетий мужчины в роду де ла Барка умирали совсем молодыми и не своей смертью. А Антонио… ему тоже скоро исполнится сорок!
Касс остолбенела.
— Его ударила ножом собственная жена, — продолжала Кэтрин. — Ее признали невменяемой, и остаток жизни она провела в сумасшедшем доме.
— Аитонио никогда об этом не говорил, — прошептала Касс, чувствуя, как в комнате все сильнее пахнет фиалками. — Тетя Кэтрин!
— Пойдем отсюда, — выдохнула Кэтрин, нервно оглядываясь.
Касс и не думала спорить. Все ее существо кричало о том, что эта женщина сейчас здесь, в этой комнате, что, безусловно, являлось полным абсурдом, кроме запаха фиалок. Он был более чем реален. И тетка тоже ощутила ее присутствие, иначе что заставило бы ее замереть на месте, испуганно распахнув глаза и едва дыша? Судя по всему, Изабель находилась где-то совсем рядом, между ними, обволакивая их ароматом своих духов. Он становился все сильнее. Из-за него было трудно дышать. Касс закашлялась.
Кэтрин, смертельно бледная, рванула ворот блейзера и забилась в приступе кашля.
— Тебе плохо? — с трудом выдавила Касс.
Но Кэтрин не могла ответить. Она боролась с удушьем.
Касс перепугалась. Она похлопала тетку по спине, но Кэтрин зашлась в новом приступе кашля.
Касс с криком рванулась вперед и едва успела подхватить Кэтрин. Беспомощно хватаясь за горло, выкатив от натуги глаза и покрывшись синюшной краснотой, ее тетка упала на пол. Наверное, с ней случился сердечный приступ вроде апоплексического удара. Нужно скорее дать ей кислород!
— Антонио! — отчаянно закричала Касс. — Антонио! Антонио! — Она не знала, что делать. На память пришли уроки первой помощи. Касс распахнула блейзер у Кэтрин на груди.
По коридору к ним бежал Антонио.
— Нужно отвезти ее в больницу! — воскликнула Касс. — По-моему, у нее сердечный приступ!
Антонио встал на колени. Тем временем Кэтрин совсем перестала дышать, а ее лицо приняло зловещий пурпурный оттенок. Дико выпученные глаза оставались пустыми, невидящими. Антонио немедленно начал делать ей искусственное дыхание.
С возраставшим ужасом Касс следила за тем, с какой силой он налегает на грудную клетку тетки и старается вдувать воздух в легкие. Бесполезно. «Нет! — тупо твердила про себя Касс. — Только не это! Этого не может быть!»
Однако, несмотря на ужас и растерянность, она обратила внимание на то, как слабеет запах фиалок. Вскоре он совсем исчез.
«Боже! Боже!» — молилась Касс про себя, не спуская глаз с Антонио, все еще делавшего искусственное дыхание Кэтрин.
Наконец он сел на корточки.
Касс взглянула на Кэтрин: ее лицо стало восковым, неподвижным — и в отчаянии вскричала: — Почему ты остановился?
Антонио закрыл Кэтрин глаза и поднял на Касс печальный взгляд.
— Мне очень жаль, Кассандра, — промолвил он.

Часть третья
ИЗАБЕЛЬ
Глава 14
Замок Стоунхилл. Июль 1550 года
Наконец-то он приехал.
Ее дядя, граф, сославший ее в это место семь лет назад, ждет ее.
Изабель спряталась за деревом, понимая, что должна идти, но не могла сделать первый шаг. Шумная ватага солдат в цветах графа Сассекса по-хозяйски расположилась во дворе — ее дворе, а собственных слуг Изабель не было ни видно, ни слышно. Изабель не винила свою челядь. Вид дядиных солдат не сулил ничего хорошего. Они наверняка только что вернулись с севера. На прошлой неделе жители Ситтингберна взбунтовались из-за высоких налогов, и власти подавили мятеж железной рукой.
— Изабель! — звала ее леди Хелен.
Изабель тяжко вздохнула. Девушке совсем не нравилась компаньонка, кузина дядиной жены, навязанная ей после того, как она лишилась семьи. Сварливая, вздорная женщина. Да к тому же еще и шпионка. Изабель не сомневалась, что Хелен регулярно доносит дяде обо всех ее поступках. Было бы о чем доносить! За семь лет, проведенных на глухой восточной окраине графства, Изабель окончательно стала деревенщиной…
— Изабель!!!
Нет, дальше тянуть нет смысла. И она вышла из-за дерева.
Хелен стояла посреди двора и замахала руками, заметив Изабель.
— Ты что, не нашла другого времени пойти за ягодами?
Изабель приосанилась и гордо вздернула подбородок. Она была босая и придерживала рукой подол передника, полный спелой ежевики.
— Он не предупредил нас, что приедет именно сегодня!
— Ах вот как, мы снова решили показать свой норов? Ну, юная леди, позволь тебе напомнить, что он твой опекун и за семь лет впервые вспомнил о твоем существовании! А все потому, что тебе пора замуж!
— И без тебя знаю! — огрызнулась Изабель.
Она пошла через двор, стараясь не обращать внимания на наглые ужимки дядиных солдат, осыпавших ее грубыми насмешками и еще более грубыми предложениями. Внутри у Изабель все дрожало. В ближайшие минуты решится ее будущее!
— Она родная племянница Сассекса! — прикрикнула Хелен на чересчур обнаглевшего латника. — Попридержи язык, деревенщина!
Изабель, не обращая внимания на Хелен, толкнула тяжелую дверь.
Граф в раздражении мерил шагами главный зал. Он был не один. С ним были двое его рыцарей. Изабель задержалась на пороге: дядя так увлекся разговором, что не заметил ее. А вдруг она сумеет прошмыгнуть к себе в комнату и успеет переодеться?
Но в этот миг граф Сассекс остановился и взглянул на девушку с холодным презрением.
— Мы велели подать вино! Где оно?
Изабель сделала такой глубокий реверанс, что едва не упала. Этот замок не шел ни в какое сравнение с Римской крепостью, и грубый каменный пол больно царапал босые ноги. Ничего удивительного, что граф принял ее за служанку.
— Прошу прощения, милорд, я сейчас же позабочусь о том, чтобы вам подали самое лучшее вино.
— Изабель?..
Изабель выпрямилась, по-прежнему придерживая передник с ягодами.
— Да, милорд, — слетело с ее онемевших от страха губ.
На груди у графа красовалась тяжелая золотая цепь с огромным гранатом, принадлежавшая когда-то ее отцу. Изабель застыла, захваченная вихрем воспоминаний, против воли овладевших рассудком и грозивших лишить ее остатков самообладания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106