— Не глухая. Я сказал «нет».
Лучше расстаться с половиной состояния, чем хоть день терпеть Изольду в том райском уголке Монтаны, который она столько лет превращала в ад.
— Извини, но я никак не могу согласиться с этим «нет».
И вдруг в ее правой руке оказался «дерринджер» — она держала его между оборками платья.
Дуло было направлено ему прямо в грудь.
Адам не поверил своим глазам. Дважды на протяжении одного часа! Похоже, злые демоны сегодня вечером усиленно охотятся за ним.
Он сделал глубокий вдох и спокойно сказал:
— Слушай, Изольда, ты что затеваешь? Не воображай, что, убив меня, ты станешь хоть на цент богаче. Из моего завещания ты исключена, а оговоренное в брачном контракте ежегодное содержание ты будешь получать лишь до моей смерти.
— А я и не буду тебя убивать, голубчик. Я здесь, чтобы переспать с тобой.
Это было сказано тем же безмятежным тоном, каким за столом говорят: «Передайте мне, пожалуйста, соль».
— Ты что, рехнулась? — ошарашенно спросил Адам. Обычно неизменно хладнокровный в моменты опасности, он теперь потерял самообладание. Шок был слишком велик.
— Ну, ну, не ерепенься, — с нарочито ласковой улыбкой промолвила Изольда. — Ты привык обслуживать зараз целую ватагу женщин. Так что давай перепихнемся по-быстрому — и гуляй.
— Что и говорить, француженка, голубая кровь! — сказал Адам, презрительно кривя губы. — И эта милая лексика парижской проститутки!
— Не строй из себя ангела!
— Нет, кошечка, я пас. Я в эти игры не играю.
Сейчас он с большим бы удовольствием сунул голову под нож гильотины, чем полез под юбку Изольды.
— Нравится тебе или нет, но ты со мной переспишь.
— Это как же? В приказном порядке у меня просто не встанет.
— Нужда заставит — и мертвый встанет.
— Ошибаешься. Стреляй, все равно ничего от меня не добьешься. Ну же, жми на курок.
Он стоял в дверях, она сидела на диване в дальнем конце гостиной. С такого расстояния убить из «дерринджера» затруднится даже опытный стрелок. Так что можно надеяться на незначительную рану. А вот его револьвер, до которого пальцам всего лишь несколько дюймов… его револьвер с такого расстояния уложит ее несомненно.
— Зачем мне убивать тебя? Пусть лучше мои слуги убьют миссис Ричардс. Одной поварихой меньше — велика ли беда?
И это было сказано спокойным тоном. Словно графиня обсуждала покупку шляпки нового фасона.
Все это выглядело полнейшим абсурдом. Но, когда дело касается Изольды, ни в чем нельзя быть уверенным. Возьмет и впрямь прикажет убить повариху, с нее станется. Адам видел, с какой жестокостью и с каким упоением Изольда однажды избивала хлыстом для верховой езды свою горничную — за какую-то мелкую провинность. Неизвестно, чем бы это закончилась, не войди он случайно в комнату, напуганный визгом несчастной девушки.
— Хорошо, — сказал Адам. — Где будем совокупляться? На софе, где ты сидишь? Или в другом месте?
— Софа подойдет. Но позволь мне позвать пару свидетелей.
И тут до него дошло, что она задумала.
Два свидетеля необходимы для того, чтобы официально подтвердить наличие плотских отношений между супругами.
Неужели Изольда уже сообразила, что он выберет самый сложный и самый надежный способ развода, а именно обратится в папскую курию? Нет, это здесь ни при чем. Для Ватикана ни дети, ни фактические брачные отношения не имеют значения. Папа Римский вправе по своей воле разорвать любые брачные узы, безотносительно к частным обстоятельствам расторгаемого союза. Итак, причина выходки Изольды другая. Какая именно?
Адам лихорадочно соображал. Ситуация сложилась необычная, и надо было, как при игре в шахматы, успевать думать на несколько ходов вперед.
Значит, она беременна! Барон ее успел обрюхатить! Да, лишь так можно объяснить тот бред, что сейчас происходит. Она хочет баронского ребенка выдать за законного.
Какая гнусная ирония судьбы! Женщина, ему отвратительная, патологически равнодушная к детям, способна рожать, как кошка. А любимая женщина этой возможности лишена.
Адам хотел бы иметь еще одного ребенка, но только, разумеется, не от Изольды!
Когда на призыв Изольды в гостиную вышли из спальни Люси ее слуги, кучер и горничная, Адам в первую секунду опешил.
Кучер был сказочно красивый, нагловатого вида молодой парень. В голове Адама даже мелькнула мысль: а не этот ли молодец является папашей Изольдиного выблядка?
Под стать разбитному красавцу кучеру была и горничная — девушка по-своему смазливая, с дерзкими глазами. Нахально ухмыляясь, она уставилась на Адама, как-то плотоядно облизывая губы — словно и сама была не прочь подлечь под него вместо хозяйки. А впрочем, говорили ее глаза, пусть мне не перепадет, так хоть потешусь, глядючи, как другим сладко.
Адам холодным взглядом молча наблюдал, как горничная, по знаку Изольды, заперла дверь в спальню Люси — чтобы миссис Ричардс не имела возможности убежать.
Он бросил быстрый взгляд на часы, стоявшие на каминной доске. Нужно поспеть на станцию вовремя — вместе с Люси и миссис Ричардс, но без излишнего багажа, коим является Изольда и парочка ее слуг-сообщников, по которым явно виселица плачет. О переговорах теперь и думать нечего. Тут заваривается, с учетом уже имеющегося трупа на улице, такая крутая каша, что надо выворачиваться любой ценой: речь идет о выживании.
— Ну, все готовы? — насмешливо осведомился Адам после того, как кучер вынул из кармана револьвер и взвел курок, а Изольда передала свой «дерринджер» служанке, которая наставила его на Адама — явно привычной к оружию бестрепетной рукой.
Глядя в сразу две направленных на него черных дыры, Адам иронически крякнул и сказал:
— Давненько я не работал членом перед публикой. В последний раз приходилось делать это в компании лет в шестнадцать, когда разврат в новинку и хорош при любых обстоятельствах.
Кучер пожирал Изольду такими откровенно влюбленными глазами, что Адам уже почти не сомневался в том, кто «счастливый отец». И некоторый ревнивый блеск в глазах смазливого плебея только подтверждал догадку Адама.
— Пожалуйста, доставь мне хорошенькое удовольствие, Адам, — сказала Изольда. — Ведь ты в этом деле мастак. — Она сбросила туфли и улеглась на диван, после чего добавила: — Иди сюда. А потом мы все вместе поедем в Монтану.
— Совсем забыл, какая ты тонкая и романтическая натура, — мягко произнес Адам, подходя к дивану. — Два-три твоих слова, и я уже объят непреодолимым желанием!
— Не болтай насчет романтизма. Со мной это не пройдет. Я знаю, что тебе нужно от женщин. Не сюси-пуси, а чтоб они побыстрее ноги раскидывали — вот и вся твоя романтика.
— Что ж, — спокойно молвил Адам, присаживаясь на край дивана, — постараюсь не ударить в грязь лицом и доказать, что слух о моих потрясающих постельных талантах нисколько не преувеличен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118