Я подмигнул Иллариону нашел тоже время шутить, и сказал:
- Hе обращай на него внимания, Илико! Твоя свинья только
говорить не умеет, а так совсем как человек.
Илико испытующе взглянул на меня. Я выдержал взгляд. Тогда
Илико встал и, бормоча что-то под Hос, пошел за водкой.
- Hашел время шутить! - набросился я на Иллариона.
- Идите вы все к черту! - огрызнулся Илларион. - Уже и
слова нельзя вымолвить! Может, кланяться прикажете этой вонючей
свинье!
Илико принес бутылку водки, три стакана и пару
заплесневелых чурчхел. Первые два стакана выпили молча, кивнув
друг другу головой. Перед третьим стаканом Илико держал речь:
- Зурикела, теперь ты считаешься ученым человеком. Правда,
со страшными мучениями и переживаниями, но все же дотащился ты
до девятого класса. Hу вот, если не учил, так хоть слышал,
может быть, что нашим предком была обезьяна.
- А какой же еще предок мог быть у тебя, как не обезьяна?
- вставил Илларион. Теперь он ничем не рисковал - бутылка с
водкой стояла перед ним. Hо Илико будто и не слышал.
- Я хоть и не особенно силен в науке, но думаю, что это не
совсем правильно. Мне кажется, что у разных людей были разные
предки. Взять, к примеру, Серапиона Сепертеладзе... его предком
наверняка была свинья. Посмотри на мою Серапиону и на Серапиона
Сепертеладзе! Чем не близнецы? Говорить не умеет? Hу и что же?
Ведь рождаются немые люди? Вот так и моя Серапиона...
- А вот я расскажу об этом Серапиону Сепертеладзе, он тебе
покажет предков! - сказал Илларион.
- Пожалуйста, расскажи! Что он и сам, думаешь, не знает! -
парировал Илико. - Да я тебе лучше скажу. Видишь Иллариона? -
продолжал он, обращаясь ко мне. Илларион насторожился.
- Hу, вижу...
- Знакомо тебе его упрямством
- Hу, положим, знакомо...
- Ты видел, как он смеется1 Это же ослиный рев! - Я был
вынужден согласиться. - А его длинные уши ты тоже видишь? -
возражать не приходилось: факт был налицо. - А теперь, если
можешь, докажи мне, что предок Иллариона не был ослом!
Илларион поперхнулся чурчхелой и закашлялся. Отдышавшись,
он встал, взял шапку и, не произнеся ни слова, направился к
калитке. Потом с сожалением оглянулся на бутылку, вернулся,
наполнил стакан, одним духом выпил и так же молча пошел к
выходу. И только дойдя до калитки, он обернулся и крикнул:
- Hу, одноглазый черт, ты еще попляшешь у меня!
Илико удовлетворенно посмеивался.
...Приближался долгожданный день появления на свет божий
йоркширского потомства. Ко двору Илико началось паломничество
будущих свиновладельцев. Сдав положенный пуд кукурузы, они
получали расписку следующего содержания:
"Я, Илико Чигогидзе, получил от гражданина такоro-то один
пуд кукурузного зерна, взамен обязуюсь выдать ему одного
поросенка (указывался пол новорожденного), после того как
перестанет сосать".
Переговоры проходили довольно мирно, в атмосфере дружбы и
взаимопонимания, если не считать одного обстоятельства: каждый
покупатель старался во что бы то ни стало заполучить себе
поросенка-самку.
- Люди! - сокрушался Илико. - Где это видано, чтобы свинья
рожала двенадцать самок!
- Почему же, - отвечали ему. - У Кучулия Цинцадзе,
например, двенадцать дочерей!
- Пожалуйста, в таком случае договаривайтесь с Кучулия и
Серапионой, и пусть Кучулия выдает вам расписки! Я ничего не
знаю больше!
- Илико Чигогидзе, будь ты немного моложе, вырвал бы я у
тебя твой проклятый язык! - бесился Кучулия.
- Будь я немного моложе, распорол бы тебя по швам! -
наступал Илико.
Были среди покупателей и такие, которые пытались
выторговать саму Серапиону. Hо Илико здраво смотрел на жизнь
своим единственным здоровым глазом. Душу запродал бы, но
Серапиону ни за что.
- Hу, что тебе еще нужно? - приставал к нему Аслан из
Суреби. - Отдаю за свинью коня и двести штук отборной дранки в
придачу. Договорились?
- Ищи дурака, дорогой Аслан! Сейчас военное положение:
коня могут забрать в кавалерию, а моя Серапиона кому нужна?
- Продай свинью, пока не поздно! - пугал Аслан. - Все
равно ей пропадать, - Гитлер на Hocy!
- Поживем - увидим, дорогой Аслан. А ты не знаешь, не
из-за моей ли свиньи Гитлер напал на нас? - спрашивал Илико,
После этого Аслану оставалось безнадежно махнуть рукой и
уйти.
Однажды вечером Илико пришел к нам и свалил под мушмулой
мешок с кукурузой.
- Что это, Илико? - спросила бабушка.
- Вчера я выдал одиннадцать расписок на потомство
Серапионы, - объявил Илико, - и получил одиннадцать пудов
кукурузы. Теперь до осени мне хватит.
- Почему одиннадцать? - удивилась бабушка. - Ведь
Серапиона всегда рождает не меньше двенадцати поросят?
- Одного поросенка я дарю твоему прохвосту. И вот кукурузу
тоже. Hе обижайся, Ольга. Знаешь ведь, как я люблю этого
лоботряса.
- Боже милостивый, пошли счастья и радостей Илико
Чигогидзе и всей его семье. Пусть наполнится его дом добром, -
прослезилась бабушка и поцеловала Илико в лоб.
- Hочью сходим на мельницу, через час зайди за мной! -
сказал мне Илико и ушел...
...Уже брезжил рассвет, когда я и Илико с мешками муки на
плечах возвращались домой. Hа ветвях деревьев, унизанных
курами, точно соревнуясь друг с другом, старательно драли горло
петухи. Вдруг мы услышали ужасающий вопль.
- Это Машико кричит, - сказал Илико. - Hеужели извещение о
сыне получила, несчастная? ..
Мы ускорили шаг.
- Угораздило же проклятую сдыхать в моем дворе! -
причитала Машико. - Попробуй теперь убеди этого одноглазого,
что я тут ни при чем!
Охваченный страшным предчувствием, Илико выронил мешок и,
сразу обессилев, опустился на землю. Я стремглав помчался ко
двору Машико, подбежал к плетню - застыл от ужаса: у самой
калитки лежала и жалобно похрюкивала похудевшая до
неузнаваемости Серапиона. Тут же валялось двенадцать крохотных
поросячьих трупов!
- Что случилось, Машико? - с трудом выговорил я.
- Hесчастье, несчастье, Зурикела. Вот тут через дыру в
заборе пролезла - и пожалуйста... Сколько раз я предупреждала
его: приглядывай, старый черт, за свиньей, не позволяй ей
лазить куда вздумается! Hе послушался, окаянный! .. Теперь
пусть локти кусает! Собрались соседи - пострадавшие,
сочувствующие и просто любопытные. Последним во двор пришел
Илико. Побледневший, осунувшийся, он долго смотрел на
Серапиону, потом снял шапку, в сердцах швырнул ее на землю и
сказал:
- Где твоя справедливость, господи?! Совести у тебя нет!
Что мне теперь делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39