Это было необходимо сделать… особенно в свете последних событий. Но я не сделал ничего. Мне так нужны были деньги, что я не прислушался к голосу разума. Из-за моей жадности погибли десятки людей, я потерял искуснейшего капитана.
— Кто же тот купец, который посулил вам большую сумму денег?
— Хэйес.
Мертвое дело. Рем хорошо знал Хэйеса. Он был порядочным человеком. Неожиданно у Гришэма забрезжила догадка.
— Скажите, а этот ваш… Ноллвуд… он знал, что у вас не будет времени тщательно проверить прочность судна?
— Я допускаю это. Но… почему вы спрашиваете?
Потому что, подумал Рем, цинизм этого кровопийцы простирается намного дальше, чем вульгарное вымогательство денег.
— Я хотел спросить, как вы думаете, не рассчитывал ли он заранее на ваше бегство? Многие мужчины не смогли бы справиться с чувством вины и постоянного давления.
— Гришэм, я не могу вернуться, — слезы появились на глазах Годфри. — Я не могу ничего ему выплатить… ничего.
— А что ваша семья? Она, наверное, беспокоится, не зная, куда вы пропали.
— Моя жена понятия не имеет о нашем стесненном материальном положении. Если бы она узнала, она бы не задумываясь сказала Ноллвуду.
— Но ваше исчезновение не решает проблем.
— Еще меньше проблем можно решить, оставаясь в Лондоне.
Интуиция подсказывала Ремингтону, что вина Годфри заключалась в безответственности, жадности и слабости характера. Она также подсказала Рему, что виконт находится на грани самоубийства. Вопрос заключался в следующем: как помочь Годфри, не раскрывая при этом собственных карт.
— Гришэм, умоляю, никому не говорите, что видели меня. К ночи меня уже здесь не будет. Если Ноллвуд узнает, где я, он пойдет по следу.
— Хорошо, Годфри, — согласился Рем, — я никому не скажу о вас, но при одном условии.
— При каком?
— Расскажите мне все, что знаете об этом подлеце Ноллвуде.
— Зачем? — В глазах Годфри блеснул огонек подозрения.
— Я хотел бы, чтобы заинтересованные люди проверили его личность и деятельность. Я ни словом не обмолвлюсь о вас.
После недолгого раздумья Годфри проговорил:
— О нем я знаю очень мало. Не я его нашел — он вышел на меня. И всегда он назначает наши встречи.
— Где?
— В Тауэре. Всегда в час дня. Он предварительно оповещает меня запиской.
— А ему известно, когда вы нуждаетесь в деньгах?
Годфри пожал плечами:
— Каким-то образом это становится ему известно. И он всегда решает сам, когда потребовать деньги назад.
— Как он выглядит?
— Низенький. Пухлый. Бледно-голубые глаза. Всклокоченные седые волосы. Среднего возраста. Пожалуй, это все, что я могу сказать о нем.
— Этого вполне достаточно, — успокоил собеседника Рем и поднялся со стула.
— Гришэм! — воскликнул вслед ему Годфри. — Помните, вы обещали никому ничего не говорить!
— Обещал — и не скажу, — с жалостью посмотрел на Годфри Ремингтон. — Но мне нужно знать, где вас искать: мне небезразлична ваша судьба.
— Зачем вам знать, где я?
— Если Ноллвуда арестуют, я дам вам знать.
— Не думаю, чтобы арест Ноллвуда имел для меня существенное значение. Мне в любом случае крышка.
— В том, чтобы вы жили, крайне заинтересован я. Неужели вы запамятовали, что одолжили у меня пятьдесят фунтов во время нашей последней встречи? Так вот: я хочу получить свои деньги назад, поэтому очень хочу, чтобы вы сберегли себя.
Годфри слабо улыбнулся:
— Спасибо за поддержку Гришэм. — Он огляделся. — Я остановлюсь у своего дальнего родственника в Эдинбурге. Давайте я напишу вам адрес.
Ремингтон взял у него листок бумаги:
— Большое спасибо. А сейчас я вынужден попрощаться с вами: мне предстоит встреча с другом. Желаю вам всего доброго. Не падайте духом.
Саманта дожидалась своего героя у парадной двери.
— Здравствуйте, сэр!
Несмотря на мрачность, Ремингтон не смог сдержать улыбку:
— Чертенок, этикет требует, чтобы меня встречал у двери слуга.
— Я знаю, но я не могла дождаться вас.
— Вы прелестно выглядите.
— Вы тоже выглядите весьма элегантно. — С этими словами Саманта окинула дерзким взглядом Ремингтона, затянутого в узкие темные брюки со штрипками и сюртук в полоску. — Какой у меня великолепный кавалер!
По лестнице торопливо спустилась Милли:
— Я готова, госпожа. Добрый день, сэр.
— Экипаж к вашим услугам, мисс, — пропел Ремингтон, оборачиваясь к Саманте.
— Ах! Так вы не в кабриолете! — раздосадованно воскликнула девушка. По-видимому, она руководствовалась теми же соображениями, что и Бойд. По правде говоря, Ремингтон никогда бы не смог внятно объяснить, почему, отправляясь на прогулку, он остановил свой выбор на закрытой карете.
— Сегодня на удивление тепло, — дипломатично заметила Саманта, — так что Милли будет намного интереснее сидеть на скамеечке рядом с возницей.
— Но… — Милли была ошеломлена, но на сопротивление у нее не осталось времени: Саманта уже сидела внутри экипажа.
Ремингтон помог Милли устроиться на сиденье рядом с кучером, потом закрыл за собой дверцу экипажа и велел трогать. Едва опустившись на сиденье, он расхохотался:
— Чертенок, вы неисправимы, вы знаете об этом? Вам известно, что ваша репутация может существенно пострадать, если кто-нибудь узнает о том, что вы находились с молодым мужчиной наедине?
— Мне все равно, — отозвалась Саманта. — Мне очень хочется побыть с вами.
— А мне с вами, — непроизвольно вырвалось у графа Гришэма. — Так вам понравился ваш первый бал?
— Вы и сами прекрасно знаете, что понравился.
— Может быть, вы были утомлены танцами и бессонной ночью?
— Вовсе нет.
— А что… кому-нибудь из армии ваших поклонников… удалось произвести на вас впечатление?
Черт возьми, одернул себя Ремингтон, зачем он об этом спрашивает?
Саманта неопределенно пожала плечами:
— Кое-кто просил позволения нанести мне визит.
— Вы имеете в виду Андерса?
Девушка удивленно приподняла бровку:
— Да, виконт, действительно просил меня об этом.
— Он мастер соблазнять невинных девиц. Он известный негодяй с нравственностью пресмыкающегося и репутацией гада ползучего.
— Неужели у него такая же репутация, как у вас, сэр? — сверкнув глазами, спросила Саманта. Ремингтон едва не поперхнулся.
— Нет… впрочем, да. Черт возьми, Саманта, я бы не хотел, чтобы вас обидели.
— Меня никто не обидит, Ремингтон, — мягко объяснила ему девушка. — Вы же будете меня защищать.
Ремингтон взглянул в доверчивые зеленые глаза и прижал Саманту.
— Что же мне делать с вами, чертенок?
— Вы и сами знаете.
— Ну что ж… тогда поцелуйте меня, прекрасная героиня. — Он слегка погладил ее по щеке. — Ничего не могу представить себе лучше, чем ваш мягкий, нежный ротик.
Второго приглашения Сэмми не потребовалось.
— Тогда на балу… когда вы поцеловали меня… я почувствовала себя в раю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Кто же тот купец, который посулил вам большую сумму денег?
— Хэйес.
Мертвое дело. Рем хорошо знал Хэйеса. Он был порядочным человеком. Неожиданно у Гришэма забрезжила догадка.
— Скажите, а этот ваш… Ноллвуд… он знал, что у вас не будет времени тщательно проверить прочность судна?
— Я допускаю это. Но… почему вы спрашиваете?
Потому что, подумал Рем, цинизм этого кровопийцы простирается намного дальше, чем вульгарное вымогательство денег.
— Я хотел спросить, как вы думаете, не рассчитывал ли он заранее на ваше бегство? Многие мужчины не смогли бы справиться с чувством вины и постоянного давления.
— Гришэм, я не могу вернуться, — слезы появились на глазах Годфри. — Я не могу ничего ему выплатить… ничего.
— А что ваша семья? Она, наверное, беспокоится, не зная, куда вы пропали.
— Моя жена понятия не имеет о нашем стесненном материальном положении. Если бы она узнала, она бы не задумываясь сказала Ноллвуду.
— Но ваше исчезновение не решает проблем.
— Еще меньше проблем можно решить, оставаясь в Лондоне.
Интуиция подсказывала Ремингтону, что вина Годфри заключалась в безответственности, жадности и слабости характера. Она также подсказала Рему, что виконт находится на грани самоубийства. Вопрос заключался в следующем: как помочь Годфри, не раскрывая при этом собственных карт.
— Гришэм, умоляю, никому не говорите, что видели меня. К ночи меня уже здесь не будет. Если Ноллвуд узнает, где я, он пойдет по следу.
— Хорошо, Годфри, — согласился Рем, — я никому не скажу о вас, но при одном условии.
— При каком?
— Расскажите мне все, что знаете об этом подлеце Ноллвуде.
— Зачем? — В глазах Годфри блеснул огонек подозрения.
— Я хотел бы, чтобы заинтересованные люди проверили его личность и деятельность. Я ни словом не обмолвлюсь о вас.
После недолгого раздумья Годфри проговорил:
— О нем я знаю очень мало. Не я его нашел — он вышел на меня. И всегда он назначает наши встречи.
— Где?
— В Тауэре. Всегда в час дня. Он предварительно оповещает меня запиской.
— А ему известно, когда вы нуждаетесь в деньгах?
Годфри пожал плечами:
— Каким-то образом это становится ему известно. И он всегда решает сам, когда потребовать деньги назад.
— Как он выглядит?
— Низенький. Пухлый. Бледно-голубые глаза. Всклокоченные седые волосы. Среднего возраста. Пожалуй, это все, что я могу сказать о нем.
— Этого вполне достаточно, — успокоил собеседника Рем и поднялся со стула.
— Гришэм! — воскликнул вслед ему Годфри. — Помните, вы обещали никому ничего не говорить!
— Обещал — и не скажу, — с жалостью посмотрел на Годфри Ремингтон. — Но мне нужно знать, где вас искать: мне небезразлична ваша судьба.
— Зачем вам знать, где я?
— Если Ноллвуда арестуют, я дам вам знать.
— Не думаю, чтобы арест Ноллвуда имел для меня существенное значение. Мне в любом случае крышка.
— В том, чтобы вы жили, крайне заинтересован я. Неужели вы запамятовали, что одолжили у меня пятьдесят фунтов во время нашей последней встречи? Так вот: я хочу получить свои деньги назад, поэтому очень хочу, чтобы вы сберегли себя.
Годфри слабо улыбнулся:
— Спасибо за поддержку Гришэм. — Он огляделся. — Я остановлюсь у своего дальнего родственника в Эдинбурге. Давайте я напишу вам адрес.
Ремингтон взял у него листок бумаги:
— Большое спасибо. А сейчас я вынужден попрощаться с вами: мне предстоит встреча с другом. Желаю вам всего доброго. Не падайте духом.
Саманта дожидалась своего героя у парадной двери.
— Здравствуйте, сэр!
Несмотря на мрачность, Ремингтон не смог сдержать улыбку:
— Чертенок, этикет требует, чтобы меня встречал у двери слуга.
— Я знаю, но я не могла дождаться вас.
— Вы прелестно выглядите.
— Вы тоже выглядите весьма элегантно. — С этими словами Саманта окинула дерзким взглядом Ремингтона, затянутого в узкие темные брюки со штрипками и сюртук в полоску. — Какой у меня великолепный кавалер!
По лестнице торопливо спустилась Милли:
— Я готова, госпожа. Добрый день, сэр.
— Экипаж к вашим услугам, мисс, — пропел Ремингтон, оборачиваясь к Саманте.
— Ах! Так вы не в кабриолете! — раздосадованно воскликнула девушка. По-видимому, она руководствовалась теми же соображениями, что и Бойд. По правде говоря, Ремингтон никогда бы не смог внятно объяснить, почему, отправляясь на прогулку, он остановил свой выбор на закрытой карете.
— Сегодня на удивление тепло, — дипломатично заметила Саманта, — так что Милли будет намного интереснее сидеть на скамеечке рядом с возницей.
— Но… — Милли была ошеломлена, но на сопротивление у нее не осталось времени: Саманта уже сидела внутри экипажа.
Ремингтон помог Милли устроиться на сиденье рядом с кучером, потом закрыл за собой дверцу экипажа и велел трогать. Едва опустившись на сиденье, он расхохотался:
— Чертенок, вы неисправимы, вы знаете об этом? Вам известно, что ваша репутация может существенно пострадать, если кто-нибудь узнает о том, что вы находились с молодым мужчиной наедине?
— Мне все равно, — отозвалась Саманта. — Мне очень хочется побыть с вами.
— А мне с вами, — непроизвольно вырвалось у графа Гришэма. — Так вам понравился ваш первый бал?
— Вы и сами прекрасно знаете, что понравился.
— Может быть, вы были утомлены танцами и бессонной ночью?
— Вовсе нет.
— А что… кому-нибудь из армии ваших поклонников… удалось произвести на вас впечатление?
Черт возьми, одернул себя Ремингтон, зачем он об этом спрашивает?
Саманта неопределенно пожала плечами:
— Кое-кто просил позволения нанести мне визит.
— Вы имеете в виду Андерса?
Девушка удивленно приподняла бровку:
— Да, виконт, действительно просил меня об этом.
— Он мастер соблазнять невинных девиц. Он известный негодяй с нравственностью пресмыкающегося и репутацией гада ползучего.
— Неужели у него такая же репутация, как у вас, сэр? — сверкнув глазами, спросила Саманта. Ремингтон едва не поперхнулся.
— Нет… впрочем, да. Черт возьми, Саманта, я бы не хотел, чтобы вас обидели.
— Меня никто не обидит, Ремингтон, — мягко объяснила ему девушка. — Вы же будете меня защищать.
Ремингтон взглянул в доверчивые зеленые глаза и прижал Саманту.
— Что же мне делать с вами, чертенок?
— Вы и сами знаете.
— Ну что ж… тогда поцелуйте меня, прекрасная героиня. — Он слегка погладил ее по щеке. — Ничего не могу представить себе лучше, чем ваш мягкий, нежный ротик.
Второго приглашения Сэмми не потребовалось.
— Тогда на балу… когда вы поцеловали меня… я почувствовала себя в раю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82