Я ведь только что получил их.
— Тогда… что вам угодно?
— Упечь вас куда-нибудь подальше и избавить от вас наш мир.
На лбу Ноллвуда выступил липкий пот.
— На каком основании вы собираетесь это сделать? Вы только что уничтожили единственную улику, которой обладали.
— Неужели? Как неосмотрительно я поступил! — Ремингтон потер подбородок. — Хэррис, как вы думаете, не состряпать ли нам дополнительные улики, если я так неосторожно поступил с той, которой обладал?
— Думаю, это будет правильно, — отозвался Хэррис, выступая из-за спины Тэмплара.
— Хорошо. Мне даже стало легче.
— Какие улики? — потребовал ответа Ноллвуд. — И кто эти люди?
— Неужели я не представил их вам? Как это бестактно с моей стороны! Это Тэмплар и Хэррис, молодчики с известной вам Боу-стрит. У них уже есть наготове свора свидетелей, которые подтвердят совершение вами любого преступления, и есть письменные свидетельства тех, кто видел, но присутствовать на процессе не может. К счастью, Тэмплар и Хэррис заодно являются и любимчиками магистрата Боу-стрит… куда, собственно, им и предстоит вас доставить.
— Ах ты… ублюдок! А как насчет моих денег? Ты их приплетешь к этому делу?
— Ваших денег? — изумился Ремингтон. — Может, вы имели в виду мои деньги? Как быстро вы все забываете!
— Так ты собираешься их прикарманить? — заревел Ноллвуд и попытался броситься на Ремингтона. Но в ту же секунду пистолет Тэмплара блеснул у его виска, а Хэррис мертвой хваткой схватил его за руку.
— Осторожно, джентльмены, — предупредил Гришэм своих помощников, — мы вовсе не хотим поранить мистера Ноллвуда. В противном случае он не смог бы насладиться своим пребыванием в Ньюгэйте — Ремингтон сделал знак Хэррису и Тэмплару увести Ноллвуда. — Да, Ноллвуд, не беспокойтесь о своих денежках: я найду им превосходное применение.
— Дело сделано? — спросил Бойд, открывая заднюю дверь своей таверны и дожидаясь, пока Ремингтон проскользнет внутрь.
— Да… мистер Ноллвуд долгое время не будет иметь возможности кого-нибудь надуть.
— Он сообщил тебе какие-нибудь подробности дела, которое мы распутываем?
— Нет. Мы снова в тупике.
Бойд вздохнул:
— Этого-то я и боялся. — Он налил джин в два стакан? — А где же Тэмплар и Хэррис?
— Сопровождают Ноллвуда на Боу-стрит. Как только доставят его, присоединятся к нам. — Ремингтон водрузил кожаный чемоданчик Бойда на прилавок и раскрыл его. — Как ты думаешь, должен Ноллвуд гнить по году за каждый фунт из содержащихся здесь?
— Что ты собираешься делать с деньгами?
Ремингтон захлопнул чемоданчик:
— Буду вершить собственную справедливость. Это малая Толика того, что награбил Ноллвуд, но даже эта сумма может восстановить достоинство одного человека.
— Ты хочешь расплатиться по долгам Годфри. — Бойд знал своего друга, как себя самого. Он также знал, что Ремингтон сделает так, чтобы Годфри никогда не узнал имени своего спасителя.
— А ты знаешь, где находится сам Годфри?
— Знаю, — кивнул Ремингтон. — Но это не решает наших проблем. Мы снова в начальной точке поисков. Конечно, Тэмплар и Хэррис добудут кое-какие сведения о судовладельцах, и наверняка будет какая-нибудь информация от Джонсона. Ты уже связывался с ним?
— Неоднократно. В доках все спокойно. Но ведь и на море сейчас все спокойно. Тот, кто разработал всю эту операцию с исчезновением, решил быть осторожным.
— А как насчет компаний, которые проверяют наши друзья? Нет ли какой-нибудь зацепки там?
— Об этом мы узнаем, как только Хэррис и Тэмплар прибудут сюда. Хотя я не жду особых разоблачений. Если бы они узнали что-нибудь значительное, ты или я уже бы знали об этом от них.
Бойд откашлялся:
— А что с Самантой?
— Что с ней?
— Тебе удалось узнать что-нибудь от нее?
— Совсем немного, — улыбнулся Ремингтон. — Скорее ничего, что могло бы иметь отношение к пропавшим судам.
— А к чему это имеет отношение?
— Ко мне. Она разделяет твое мнение о том, что я убегаю от самого себя.
— Как много ты успел поведать ей о себе?
— Ничего.
— Поразительно, не правда ли, — пустился в рассуждения Бойд. — Ты знал так много опытных и умудренных женщин, одна проницательнее другой. И ни одна из них не рассмотрела тебя самого под той маской, которую ты на себя наклеил. И вот наивная, несмышленая девочка врывается в твою жизнь и всего за несколько дней раскусывает тебя, понимает, что ты лучше, чем сам о себе думаешь. — Бойд сделал паузу, надеясь, что его слова упадут на благодатную почву. — Она очень увлечена тобой. Ты много значишь для нее.
— Может быть.
— А ты готов дать ей что-нибудь взамен?
— Бойд, когда я с ней, я теряю голову. Я веду себя как школьник, я обо всем забываю: кто я, кто она, чем я должен заниматься… Я не могу позволить событиям развиваться таким образом.
— Почему? Потому, что она возможная ниточка, перебирая которую ты можешь выйти на важные факты, или потому, что она угроза твоему беззащитному сердцу?
— Оба варианта правильны.
— По крайней мере это честный ответ. Ты был правдив не только со мной, но и с самим собой.
— Мои личные чувства не имеют значения. Если Тэмплар и Хэррис ничего не разузнают, у нас не останется никакого другого источника информации, кроме Саманты. И поэтому… я должен продолжать встречаться с ней. — Ремингтон встретил ироничный взгляд Бойда и слегка изменил формулировку: — Ну хорошо. Мои чувства тоже имеют значение. Я не хочу прекращать свидания с ней.
— И правильно. Она красивая, теплая, влюбленная молодая женщина. Может, ей и удастся вернуть тебе то, что ты потерял. Кроме того… понимаешь ли ты, чего ты лишишь это невинное создание, если покинешь ее?
— Это причинит ей боль, оставит незаживающую рану.
— Подумай обо всем как следует, Рем. Я понимаю, что ты стараешься быть благородным. Но на карту поставлено не только целомудрие Саманты.
Граф Гришэм скривил губы в усмешке:
— Послушать Саманту, так меня заботит не ее невинность, а моя собственная нравственная безопасность.
— Она очень проницательна.
— Бойд, черт побери! С чего это ты так изменился?
— Рем, изменились обстоятельства — изменились Чувства. Возможно, Саманта полагает, что потеря физической невинности предпочтительнее нравственных страданий.
— Саманта еще слишком ребенок, чтобы понимать, что означает для леди потеря целомудренности. Это причинит страдание не только ей, но и ее семье. Она слишком доверчива и живет не реальностью, а чувствами, почерпнутыми из книг, причем лучшими чувствами лучших героев. А кстати, — Ремингтон вспомнил, что давно собирался удивить своего приятеля, — у Саманты теперь новая горничная.
— Да? — равнодушно протянул Бойд.
— Это Синтия.
— Синтия? — Бойд даже подпрыгнул. — Синтия из заведения Энни?
— Именно она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Тогда… что вам угодно?
— Упечь вас куда-нибудь подальше и избавить от вас наш мир.
На лбу Ноллвуда выступил липкий пот.
— На каком основании вы собираетесь это сделать? Вы только что уничтожили единственную улику, которой обладали.
— Неужели? Как неосмотрительно я поступил! — Ремингтон потер подбородок. — Хэррис, как вы думаете, не состряпать ли нам дополнительные улики, если я так неосторожно поступил с той, которой обладал?
— Думаю, это будет правильно, — отозвался Хэррис, выступая из-за спины Тэмплара.
— Хорошо. Мне даже стало легче.
— Какие улики? — потребовал ответа Ноллвуд. — И кто эти люди?
— Неужели я не представил их вам? Как это бестактно с моей стороны! Это Тэмплар и Хэррис, молодчики с известной вам Боу-стрит. У них уже есть наготове свора свидетелей, которые подтвердят совершение вами любого преступления, и есть письменные свидетельства тех, кто видел, но присутствовать на процессе не может. К счастью, Тэмплар и Хэррис заодно являются и любимчиками магистрата Боу-стрит… куда, собственно, им и предстоит вас доставить.
— Ах ты… ублюдок! А как насчет моих денег? Ты их приплетешь к этому делу?
— Ваших денег? — изумился Ремингтон. — Может, вы имели в виду мои деньги? Как быстро вы все забываете!
— Так ты собираешься их прикарманить? — заревел Ноллвуд и попытался броситься на Ремингтона. Но в ту же секунду пистолет Тэмплара блеснул у его виска, а Хэррис мертвой хваткой схватил его за руку.
— Осторожно, джентльмены, — предупредил Гришэм своих помощников, — мы вовсе не хотим поранить мистера Ноллвуда. В противном случае он не смог бы насладиться своим пребыванием в Ньюгэйте — Ремингтон сделал знак Хэррису и Тэмплару увести Ноллвуда. — Да, Ноллвуд, не беспокойтесь о своих денежках: я найду им превосходное применение.
— Дело сделано? — спросил Бойд, открывая заднюю дверь своей таверны и дожидаясь, пока Ремингтон проскользнет внутрь.
— Да… мистер Ноллвуд долгое время не будет иметь возможности кого-нибудь надуть.
— Он сообщил тебе какие-нибудь подробности дела, которое мы распутываем?
— Нет. Мы снова в тупике.
Бойд вздохнул:
— Этого-то я и боялся. — Он налил джин в два стакан? — А где же Тэмплар и Хэррис?
— Сопровождают Ноллвуда на Боу-стрит. Как только доставят его, присоединятся к нам. — Ремингтон водрузил кожаный чемоданчик Бойда на прилавок и раскрыл его. — Как ты думаешь, должен Ноллвуд гнить по году за каждый фунт из содержащихся здесь?
— Что ты собираешься делать с деньгами?
Ремингтон захлопнул чемоданчик:
— Буду вершить собственную справедливость. Это малая Толика того, что награбил Ноллвуд, но даже эта сумма может восстановить достоинство одного человека.
— Ты хочешь расплатиться по долгам Годфри. — Бойд знал своего друга, как себя самого. Он также знал, что Ремингтон сделает так, чтобы Годфри никогда не узнал имени своего спасителя.
— А ты знаешь, где находится сам Годфри?
— Знаю, — кивнул Ремингтон. — Но это не решает наших проблем. Мы снова в начальной точке поисков. Конечно, Тэмплар и Хэррис добудут кое-какие сведения о судовладельцах, и наверняка будет какая-нибудь информация от Джонсона. Ты уже связывался с ним?
— Неоднократно. В доках все спокойно. Но ведь и на море сейчас все спокойно. Тот, кто разработал всю эту операцию с исчезновением, решил быть осторожным.
— А как насчет компаний, которые проверяют наши друзья? Нет ли какой-нибудь зацепки там?
— Об этом мы узнаем, как только Хэррис и Тэмплар прибудут сюда. Хотя я не жду особых разоблачений. Если бы они узнали что-нибудь значительное, ты или я уже бы знали об этом от них.
Бойд откашлялся:
— А что с Самантой?
— Что с ней?
— Тебе удалось узнать что-нибудь от нее?
— Совсем немного, — улыбнулся Ремингтон. — Скорее ничего, что могло бы иметь отношение к пропавшим судам.
— А к чему это имеет отношение?
— Ко мне. Она разделяет твое мнение о том, что я убегаю от самого себя.
— Как много ты успел поведать ей о себе?
— Ничего.
— Поразительно, не правда ли, — пустился в рассуждения Бойд. — Ты знал так много опытных и умудренных женщин, одна проницательнее другой. И ни одна из них не рассмотрела тебя самого под той маской, которую ты на себя наклеил. И вот наивная, несмышленая девочка врывается в твою жизнь и всего за несколько дней раскусывает тебя, понимает, что ты лучше, чем сам о себе думаешь. — Бойд сделал паузу, надеясь, что его слова упадут на благодатную почву. — Она очень увлечена тобой. Ты много значишь для нее.
— Может быть.
— А ты готов дать ей что-нибудь взамен?
— Бойд, когда я с ней, я теряю голову. Я веду себя как школьник, я обо всем забываю: кто я, кто она, чем я должен заниматься… Я не могу позволить событиям развиваться таким образом.
— Почему? Потому, что она возможная ниточка, перебирая которую ты можешь выйти на важные факты, или потому, что она угроза твоему беззащитному сердцу?
— Оба варианта правильны.
— По крайней мере это честный ответ. Ты был правдив не только со мной, но и с самим собой.
— Мои личные чувства не имеют значения. Если Тэмплар и Хэррис ничего не разузнают, у нас не останется никакого другого источника информации, кроме Саманты. И поэтому… я должен продолжать встречаться с ней. — Ремингтон встретил ироничный взгляд Бойда и слегка изменил формулировку: — Ну хорошо. Мои чувства тоже имеют значение. Я не хочу прекращать свидания с ней.
— И правильно. Она красивая, теплая, влюбленная молодая женщина. Может, ей и удастся вернуть тебе то, что ты потерял. Кроме того… понимаешь ли ты, чего ты лишишь это невинное создание, если покинешь ее?
— Это причинит ей боль, оставит незаживающую рану.
— Подумай обо всем как следует, Рем. Я понимаю, что ты стараешься быть благородным. Но на карту поставлено не только целомудрие Саманты.
Граф Гришэм скривил губы в усмешке:
— Послушать Саманту, так меня заботит не ее невинность, а моя собственная нравственная безопасность.
— Она очень проницательна.
— Бойд, черт побери! С чего это ты так изменился?
— Рем, изменились обстоятельства — изменились Чувства. Возможно, Саманта полагает, что потеря физической невинности предпочтительнее нравственных страданий.
— Саманта еще слишком ребенок, чтобы понимать, что означает для леди потеря целомудренности. Это причинит страдание не только ей, но и ее семье. Она слишком доверчива и живет не реальностью, а чувствами, почерпнутыми из книг, причем лучшими чувствами лучших героев. А кстати, — Ремингтон вспомнил, что давно собирался удивить своего приятеля, — у Саманты теперь новая горничная.
— Да? — равнодушно протянул Бойд.
— Это Синтия.
— Синтия? — Бойд даже подпрыгнул. — Синтия из заведения Энни?
— Именно она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82