— Надеюсь, она останется такой же прыткой, когда мы приволочем ее домой!
— Гейтс, что ты там делаешь? — неожиданно раздался чистый женский голос.
Обидчик Саманты замер.
— Синтия, это ты?
— Я спрашиваю, что ты делаешь? — Прямо на них, сверкая глазами, надвигалась Синтия.
— Просто… мы немного развлекаемся… и все…
— С одной из девушек Энни? Разве ты не знаешь, что тебе будет за это?
Глаза Гейтса стали круглыми.
— Ты думаешь, она одна из девушек Энни? Но она выглядит, как…
— Мне все равно, как она выглядит. Ты что, хочешь, чтобы я сейчас же отправилась к Энни и сказала, что вы втроем похитили ее новенькую? Если вы этого добиваетесь — пожалуйста, но после этого на вашем месте я бы и носа сюда не казала.
— Ах нет, — отрезал третий забулдыга. — Мы не путаемся с девушками из этого заведения. Просто мы не знали, кто она. — Повернув голову, он произнес: — Гейтс, пошли. Быстро. Моя любимая женщина работает у Энни.
Грязно ругаясь, Гейтс подтолкнул Саманту к Синтии:
— Сначала ты, теперь она. Синтия, скажи Энни, пусть набирает девушек, которые выглядят как шлюхи, а не как благородные дамы. — Повернувшись к своим собутыльникам, он прошептал: — Пошли.
Только когда трое забулдыг растворились в темноте, Саманта медленно начала выходить из глубокого шока. Прислонившись к грязной стене какой-то лачуги, она дрожала всем телом.
— Спасибо, — едва слышно прошептала девушка.
— Не за что. — Синтия мягко обняла Саманту за плечи. — С вами все в порядке?
— Спасибо… спасибо вам…
— Что, черт возьми, вы здесь делаете?
— Я… это… — Саманта прикрыла глаза. — Это очень трудно объяснить.
— Попробуйте. Я добросовестный слушатель.
Отдышавшись, Саманта внимательно посмотрела на свою спасительницу.
— Так это вы… прислуживали ему за столом, — выдавила она из себя.
— Кому?
— Моему… — Она осеклась. Как она могла назвать Ремингтона? Он не был ее мужем, не был даже женихом. Честно говоря, он относился к ней как к ребенку, который создает в жизни дополнительные трудности. И разве она могла объяснить этой женщине, что Ремингтон является рыцарем ее сердца, ее героем. — Джентльмену за дальним столиком. Ремингтону Уорту. Графу Гришэму, — наконец вымолвила она.
— Ах вот оно что, — улыбнулась Синтия. — Вы озабочены верностью своего мужчины. Я бы не принимала его посещения этого заведения близко к сердцу. Я уверена, что вы для него находитесь на первом месте, что он водрузил вас на пьедестал. К несчастью, всеми мужчинами руководят в первую очередь низменные желания. Занимаясь сексом, они полагают, что выполняют обязанность, возложенную на них Господом.
— Если вы так думаете, почему вы потворствуете этому?
Синтия подавила в себе желание быть искренней.
— Ответ мой был бы слишком ужасен. Вряд ли вам было бы приятно услышать его.
— Что было мне неприятно услышать? То, что вы вынуждены угождать мужчинам, чтобы заработать на кусок хлеба? Но ведь вы сами это выбрали…
— Выбрала? — Горечь клокотала в словах Синтии. — Неужели вы думаете, что я добровольно выбрала такой способ жить? Нет, дорогая леди, меня вынудили этим заниматься.
— Так вас принудили ложиться в постель с мужчинами? — с ужасом спросила Саманта.
— Я же предупреждала: правда ужасна и неприглядна.
— Как это прискорбно… Никогда не могла бы вообразить… — Забыв о своих несчастьях, Саманта протянула руки, чтобы обнять свою заступницу. Синтия накрыла белую, мягкую ладошку Саманты своей натруженной рукой. Две руки — две судьбы. Неожиданно боль и обида, скопившиеся в сердце Синтии за последние несколько недель, хлынули наружу слезами.
— Простите меня… обычно я не плачу перед первым встречным…
— Я не первая встречная, — участливо прошептала Саманта. — Вы только что спасли мне жизнь. Кроме того, я тоже добросовестный слушатель.
Синтия изучающе взглянула в лицо Саманты:
— Вы воспитанная девушка, из хорошей семьи… Моя история не для ваших ушей.
— Скажите, что заставило вас идти угождать этим мужчинам?
— Обстоятельства. Железная мощь власть предержащих.
— Синтия… это ваше настоящее имя, не так ли? Я слышала, как этот ужасный человек, Гейтс кажется, назвал вас именно так. — Синтия кивнула, и ее собеседница продолжала: — Не стану отрицать, что принадлежу к высшему свету, но титул не гарантирует доброго сердца. Я бы хотела помочь вам. Искренне хотела бы.
— Это не в ваших силах. Зло уже совершилось.
— Зло? Какое зло? Расскажите мне все по порядку, — потребовала Саманта.
— Хорошо, мисс. — Синтия глубоко и печально вздохнула. — Я родилась в семье глубоко порядочных, работящих родителей, чьим единственным несчастьем была бедность. С детства мне внушали мысль, что я первой из членов семьи должна прорваться наверх, вырваться из полунищенского состояния. Чтобы оправдать надежды родных, я училась непрестанно. Я была счастлива, когда мои усилия оправдались. Я поместила объявление в газету, и меня сразу же приняли гувернанткой в одно богатое поместье, расположенное в Суррее. Джентльмен, который нанял меня, был богат, титулован и… весьма заботлив. — Синтия горько улыбнулась. — Какой я была наивной! Я верила, что он был добрейшим человеком, преданным своей жене, заинтересованным в том, чтобы его дети стали образованными и воспитанными людьми и при этом беспокоящимся о том, чтобы и я была при деле.
— А оказалось?
— Оказалось, что он действительно беспокоился о том, чтобы у меня были занятия, но только в его спальне, а отнюдь не в детской или классной комнате.
— Он делал вам двусмысленные предложения?
— Он изнасиловал меня.
Лицо Саманты стало белее снега.
— Господи! И что же сделали вы?
— Что я могла делать? Я плакала до тех пор, пока не ощутила полного опустошения внутри, потом собрала свои вещи и уехала.
— Кто же этот негодный человек? Его, без сомнения, арестовали или наказали каким-то другим образом!
— Я уже говорила, что вы чистый и невинный ребенок. Нет, его не наказали. Наказана была я. Что касается его, то через несколько часов он зашел ко мне в комнату и удивился, что я складываю вещи. Он уверил меня, что мне не стоит покидать его дом, что я доставила ему великое удовольствие и что мне стоит и впредь ублажать его. Как он был горд собой! Ему казалось, что он облагодетельствовал меня. Со мной случилась истерика. Я кричала, что ненавижу его, что найду себе другую работу. Он рассмеялся мне в лицо. Он сказал, что он расскажет всему свету, что я обыкновенная проститутка, и ни одна приличная семья не возьмет меня в дом. Он оказался прав. Мне отказывали с порога.
— А что стало с вашей семьей?
— Моя матушка умерла. Отец стар, и… он поверил слухам, распространяемым обо мне. Он даже слушать меня не хочет.
— Неужели он думает, что вы его обманываете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Гейтс, что ты там делаешь? — неожиданно раздался чистый женский голос.
Обидчик Саманты замер.
— Синтия, это ты?
— Я спрашиваю, что ты делаешь? — Прямо на них, сверкая глазами, надвигалась Синтия.
— Просто… мы немного развлекаемся… и все…
— С одной из девушек Энни? Разве ты не знаешь, что тебе будет за это?
Глаза Гейтса стали круглыми.
— Ты думаешь, она одна из девушек Энни? Но она выглядит, как…
— Мне все равно, как она выглядит. Ты что, хочешь, чтобы я сейчас же отправилась к Энни и сказала, что вы втроем похитили ее новенькую? Если вы этого добиваетесь — пожалуйста, но после этого на вашем месте я бы и носа сюда не казала.
— Ах нет, — отрезал третий забулдыга. — Мы не путаемся с девушками из этого заведения. Просто мы не знали, кто она. — Повернув голову, он произнес: — Гейтс, пошли. Быстро. Моя любимая женщина работает у Энни.
Грязно ругаясь, Гейтс подтолкнул Саманту к Синтии:
— Сначала ты, теперь она. Синтия, скажи Энни, пусть набирает девушек, которые выглядят как шлюхи, а не как благородные дамы. — Повернувшись к своим собутыльникам, он прошептал: — Пошли.
Только когда трое забулдыг растворились в темноте, Саманта медленно начала выходить из глубокого шока. Прислонившись к грязной стене какой-то лачуги, она дрожала всем телом.
— Спасибо, — едва слышно прошептала девушка.
— Не за что. — Синтия мягко обняла Саманту за плечи. — С вами все в порядке?
— Спасибо… спасибо вам…
— Что, черт возьми, вы здесь делаете?
— Я… это… — Саманта прикрыла глаза. — Это очень трудно объяснить.
— Попробуйте. Я добросовестный слушатель.
Отдышавшись, Саманта внимательно посмотрела на свою спасительницу.
— Так это вы… прислуживали ему за столом, — выдавила она из себя.
— Кому?
— Моему… — Она осеклась. Как она могла назвать Ремингтона? Он не был ее мужем, не был даже женихом. Честно говоря, он относился к ней как к ребенку, который создает в жизни дополнительные трудности. И разве она могла объяснить этой женщине, что Ремингтон является рыцарем ее сердца, ее героем. — Джентльмену за дальним столиком. Ремингтону Уорту. Графу Гришэму, — наконец вымолвила она.
— Ах вот оно что, — улыбнулась Синтия. — Вы озабочены верностью своего мужчины. Я бы не принимала его посещения этого заведения близко к сердцу. Я уверена, что вы для него находитесь на первом месте, что он водрузил вас на пьедестал. К несчастью, всеми мужчинами руководят в первую очередь низменные желания. Занимаясь сексом, они полагают, что выполняют обязанность, возложенную на них Господом.
— Если вы так думаете, почему вы потворствуете этому?
Синтия подавила в себе желание быть искренней.
— Ответ мой был бы слишком ужасен. Вряд ли вам было бы приятно услышать его.
— Что было мне неприятно услышать? То, что вы вынуждены угождать мужчинам, чтобы заработать на кусок хлеба? Но ведь вы сами это выбрали…
— Выбрала? — Горечь клокотала в словах Синтии. — Неужели вы думаете, что я добровольно выбрала такой способ жить? Нет, дорогая леди, меня вынудили этим заниматься.
— Так вас принудили ложиться в постель с мужчинами? — с ужасом спросила Саманта.
— Я же предупреждала: правда ужасна и неприглядна.
— Как это прискорбно… Никогда не могла бы вообразить… — Забыв о своих несчастьях, Саманта протянула руки, чтобы обнять свою заступницу. Синтия накрыла белую, мягкую ладошку Саманты своей натруженной рукой. Две руки — две судьбы. Неожиданно боль и обида, скопившиеся в сердце Синтии за последние несколько недель, хлынули наружу слезами.
— Простите меня… обычно я не плачу перед первым встречным…
— Я не первая встречная, — участливо прошептала Саманта. — Вы только что спасли мне жизнь. Кроме того, я тоже добросовестный слушатель.
Синтия изучающе взглянула в лицо Саманты:
— Вы воспитанная девушка, из хорошей семьи… Моя история не для ваших ушей.
— Скажите, что заставило вас идти угождать этим мужчинам?
— Обстоятельства. Железная мощь власть предержащих.
— Синтия… это ваше настоящее имя, не так ли? Я слышала, как этот ужасный человек, Гейтс кажется, назвал вас именно так. — Синтия кивнула, и ее собеседница продолжала: — Не стану отрицать, что принадлежу к высшему свету, но титул не гарантирует доброго сердца. Я бы хотела помочь вам. Искренне хотела бы.
— Это не в ваших силах. Зло уже совершилось.
— Зло? Какое зло? Расскажите мне все по порядку, — потребовала Саманта.
— Хорошо, мисс. — Синтия глубоко и печально вздохнула. — Я родилась в семье глубоко порядочных, работящих родителей, чьим единственным несчастьем была бедность. С детства мне внушали мысль, что я первой из членов семьи должна прорваться наверх, вырваться из полунищенского состояния. Чтобы оправдать надежды родных, я училась непрестанно. Я была счастлива, когда мои усилия оправдались. Я поместила объявление в газету, и меня сразу же приняли гувернанткой в одно богатое поместье, расположенное в Суррее. Джентльмен, который нанял меня, был богат, титулован и… весьма заботлив. — Синтия горько улыбнулась. — Какой я была наивной! Я верила, что он был добрейшим человеком, преданным своей жене, заинтересованным в том, чтобы его дети стали образованными и воспитанными людьми и при этом беспокоящимся о том, чтобы и я была при деле.
— А оказалось?
— Оказалось, что он действительно беспокоился о том, чтобы у меня были занятия, но только в его спальне, а отнюдь не в детской или классной комнате.
— Он делал вам двусмысленные предложения?
— Он изнасиловал меня.
Лицо Саманты стало белее снега.
— Господи! И что же сделали вы?
— Что я могла делать? Я плакала до тех пор, пока не ощутила полного опустошения внутри, потом собрала свои вещи и уехала.
— Кто же этот негодный человек? Его, без сомнения, арестовали или наказали каким-то другим образом!
— Я уже говорила, что вы чистый и невинный ребенок. Нет, его не наказали. Наказана была я. Что касается его, то через несколько часов он зашел ко мне в комнату и удивился, что я складываю вещи. Он уверил меня, что мне не стоит покидать его дом, что я доставила ему великое удовольствие и что мне стоит и впредь ублажать его. Как он был горд собой! Ему казалось, что он облагодетельствовал меня. Со мной случилась истерика. Я кричала, что ненавижу его, что найду себе другую работу. Он рассмеялся мне в лицо. Он сказал, что он расскажет всему свету, что я обыкновенная проститутка, и ни одна приличная семья не возьмет меня в дом. Он оказался прав. Мне отказывали с порога.
— А что стало с вашей семьей?
— Моя матушка умерла. Отец стар, и… он поверил слухам, распространяемым обо мне. Он даже слушать меня не хочет.
— Неужели он думает, что вы его обманываете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82