Я был не меньше вашего удивлен, когда узнал, что лорду Конистану, пэру Англии, предстоит поселиться в конюшне. И все же, если он сам этого хочет…
Скотби сорвал с головы шапку и провел пятерней по редеющим волосам. Он все еще не верил.
— А что говорит леди Пенрит?
Блайндерз поморщился — дальнейшие расспросы пришлись ему явно не по вкусу. Поэтому он ответил очень сурово:
— Что касается леди Пенрит, то она взяла хозяина за руку, кивнула с довольным видом и прошептала: «Как это романтично!»
Поскольку к этому моменту в кухне уже успела собраться почти вся работавшая в доме прислуга, Блайндерз ничуть не удивился, услыхав, как все присутствующие женщины потрясенным хором вскричали: «Романтично!»
Одна из поломоек, не вынеся столь высокого накала романтики и совсем позабыв о своем низком ранге, обязывающем ее при любых обстоятельствах хранить молчание в присутствии старших, выразила всеобщее недоумение вслух:
— Что она имела в виду? Что значит «романтично»? Запереть мужчину в сарае с крысами, пауками и всякими ползучими тварями! Чего уж тут хорошего?
Блайндерз грозно откашлялся, заставив бойкую на язык поломойку вспыхнуть до самой оборки надвинутого на лоб чепчика. Однако он не стал ее распекать, а лишь пояснил:
— Миледи, я полагаю, всего лишь имела в виду странный и несвоевременный приезд виконта, вызвавший такой ответный демарш мисс Эммелайн. Мое мнение таково: ее милость считает их прекрасной парой!
Скотби отметил, что Блайндерз весьма доволен собой и тем впечатлением, которое произвела на слуг его краткая речь. Столпившиеся вокруг него женщины принялись горячо обсуждать волнующую новость, старухи при этом крестились, молоденькие служанки хватались за сердце и желали самим себе столь же страстной и безоглядной любви.
Сам Скотби продолжал сомневаться и попытался даже возразить, что здесь дело, мол, не только в любви, но и в чем-то еще, однако Блайндерз отмахнулся от него и велел заниматься своим делом, то есть конюшней.
Поэтому старший конюх с чистой совестью вернулся в стойла. Ему предстояло отдать и выполнить не меньше дюжины распоряжений, чтобы превратить полуразрушенный сарай в жилье, достойное не просто титулованной особы, но будущего супруга мисс Пенрит.
9
К четырем часам пополудни Эммелайн встревожилась не на шутку. Она ожидала, что к этому часу либо мамочка, либо папочка обрушат ей на голову громы и молнии, однако вызова пред грозные родительские очи так и не последовало. Она знала, что поступила чудовищно, отведя виконта в конюшню и объявив, что ему придется ночевать не в доме, а в грязном сарае, но ради того, чтобы хоть на краткий миг увидеть искру гнева в глазах Конистана и раскрывшийся от изумления рот главного конюха, была готова вытерпеть даже самый строгий выговор. Дело того стоило. Взять, к примеру, того же мистера Скотби. До сегодняшнего дня Эммелайн считала его самым невозмутимым человеком на свете. Бедный, славный мистер Скотби! Она улыбнулась, вспомнив, как глаза верного слуги, огорошенного ее распоряжением, едва не вылезли из орбит, а пышущая здоровьем физиономия побагровела. Словом, Эммелайн наслаждалась от души веселым приключением, и все же, хоть она и твердила себе, что всего лишь сводит счеты с Конистаном за его преждевременный приезд, совесть у нее была неспокойна.
По пути в парадную гостиную Эммелайн с удивлением заметила какую-то необычную суету на втором этаже. Над головой у нее по всей длине коридора ужасающе скрипели половицы, явственно слышался топот множества ног. Если бы ее не ждали в гостиной, она немедленно поднялась бы наверх, чтобы выяснить причину всей этой непонятной беготни. Но ей пришлось умерить свое любопытство, так как в эту самую минуту в той точке, где два коридора вливались в просторный вестибюль, она повстречалась с Конистаном.
Его лицо казалось невозмутимым, но все же ей удалось различить у него на губах еле заметную самодовольную улыбку. Эммелайн церемонно приветствовала его, словно ничего особенного не случилось, первой прошла в гостиную и о тотчас позабыла о госте, целиком сосредоточив внимание на отце и матери.
Леди Пенрит редко покидала свою спальню до послеполуденного чая. Ее здоровье ухудшилось настолько, что ей стоило огромного труда провести с семьей даже несколько кратких часов от чая до обеда.
Пройдя по выстланному старинными коврами полу через всю гостиную, Эммелайн чмокнула мать в щеку, обменялась с нею несколькими ласковыми словами, спросила о здоровье и наконец представила ей Конистана.
Тонкий луч солнца, проникавший из окна, окружил голову леди Пенрит, полулежавшую в инвалидном кресле, легким золотистым сиянием. Протянув виконту изуродованную ревматизмом руку, она приветливо улыбнулась ему. Эммелайн бросила взгляд на руку матери, и страх пронзил ей сердце отравленной стрелой. Она быстро обернулась к Конистану в надежде, что он поймет, каких героических усилий стоило матери это небольшое движение формального приветствия. Хватит ли ему ума догадаться, как тяжек ее недуг, какая боль терзает и гложет ее суставы?
Конистан взглянул на протянутую ему руку, бережно взял ее и с глубоким поклоном коснулся губами скрюченных пальцев. Сэр Джайлз, встав за спинкой кресла леди Пенрит, одобрительно пробормотал: «Отлично!»
— Вы со мною флиртуете, милорд? — спросила леди Пенрит с легким смешком.
Эммелайн была поражена по-девичьи звонким голосом матери и взглянула на нее так, словно видела впервые. Ей трудно было представить свою мать юной девушкой, которая когда-то обменивалась любезностями с галантными молодыми щеголями.
Конистан улыбнулся в ответ.
— Разумеется, нет! — живо возразил он. — Как бы я посмел, когда ваш ревнивый супруг — взгляните, он прямо-таки пронзает меня взглядом! — готов вот-вот вышвырнуть меня вон!
Леди Пенрит засмеялась и сказала, обращаясь к мужу через плечо:
— Вы слышите, сэр Джайлз, как мило он ведет разговор? Прошу вас отныне уделять мне больше внимания, а не то я сбегу из дома с этим человеком!
Она вновь обратилась к виконту:
— Прошу вас, возьмите стул и устраивайтесь поудобнее.
Конистан осторожно опустил ее руку на подлокотник кресла и, подвинув стул поближе, уселся рядом с нею.
Эммелайн испытала непонятное удовлетворение от его разговора с матерью. Конистан, безусловно, предстал перед нею в выгодном свете, к тому же необыкновенно приятно было услышать, как мамочка смеется. Чутко уловив, что леди Пенрит желает без помех насладиться беседой с виконтом, Эммелайн взяла на себя хлопоты по разливанию чая, но при этом старалась двигаться как можно тише, чтобы не пропустить ни слова.
— Я была очень привязана к вашей матери, виконт, — начала леди Пенрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Скотби сорвал с головы шапку и провел пятерней по редеющим волосам. Он все еще не верил.
— А что говорит леди Пенрит?
Блайндерз поморщился — дальнейшие расспросы пришлись ему явно не по вкусу. Поэтому он ответил очень сурово:
— Что касается леди Пенрит, то она взяла хозяина за руку, кивнула с довольным видом и прошептала: «Как это романтично!»
Поскольку к этому моменту в кухне уже успела собраться почти вся работавшая в доме прислуга, Блайндерз ничуть не удивился, услыхав, как все присутствующие женщины потрясенным хором вскричали: «Романтично!»
Одна из поломоек, не вынеся столь высокого накала романтики и совсем позабыв о своем низком ранге, обязывающем ее при любых обстоятельствах хранить молчание в присутствии старших, выразила всеобщее недоумение вслух:
— Что она имела в виду? Что значит «романтично»? Запереть мужчину в сарае с крысами, пауками и всякими ползучими тварями! Чего уж тут хорошего?
Блайндерз грозно откашлялся, заставив бойкую на язык поломойку вспыхнуть до самой оборки надвинутого на лоб чепчика. Однако он не стал ее распекать, а лишь пояснил:
— Миледи, я полагаю, всего лишь имела в виду странный и несвоевременный приезд виконта, вызвавший такой ответный демарш мисс Эммелайн. Мое мнение таково: ее милость считает их прекрасной парой!
Скотби отметил, что Блайндерз весьма доволен собой и тем впечатлением, которое произвела на слуг его краткая речь. Столпившиеся вокруг него женщины принялись горячо обсуждать волнующую новость, старухи при этом крестились, молоденькие служанки хватались за сердце и желали самим себе столь же страстной и безоглядной любви.
Сам Скотби продолжал сомневаться и попытался даже возразить, что здесь дело, мол, не только в любви, но и в чем-то еще, однако Блайндерз отмахнулся от него и велел заниматься своим делом, то есть конюшней.
Поэтому старший конюх с чистой совестью вернулся в стойла. Ему предстояло отдать и выполнить не меньше дюжины распоряжений, чтобы превратить полуразрушенный сарай в жилье, достойное не просто титулованной особы, но будущего супруга мисс Пенрит.
9
К четырем часам пополудни Эммелайн встревожилась не на шутку. Она ожидала, что к этому часу либо мамочка, либо папочка обрушат ей на голову громы и молнии, однако вызова пред грозные родительские очи так и не последовало. Она знала, что поступила чудовищно, отведя виконта в конюшню и объявив, что ему придется ночевать не в доме, а в грязном сарае, но ради того, чтобы хоть на краткий миг увидеть искру гнева в глазах Конистана и раскрывшийся от изумления рот главного конюха, была готова вытерпеть даже самый строгий выговор. Дело того стоило. Взять, к примеру, того же мистера Скотби. До сегодняшнего дня Эммелайн считала его самым невозмутимым человеком на свете. Бедный, славный мистер Скотби! Она улыбнулась, вспомнив, как глаза верного слуги, огорошенного ее распоряжением, едва не вылезли из орбит, а пышущая здоровьем физиономия побагровела. Словом, Эммелайн наслаждалась от души веселым приключением, и все же, хоть она и твердила себе, что всего лишь сводит счеты с Конистаном за его преждевременный приезд, совесть у нее была неспокойна.
По пути в парадную гостиную Эммелайн с удивлением заметила какую-то необычную суету на втором этаже. Над головой у нее по всей длине коридора ужасающе скрипели половицы, явственно слышался топот множества ног. Если бы ее не ждали в гостиной, она немедленно поднялась бы наверх, чтобы выяснить причину всей этой непонятной беготни. Но ей пришлось умерить свое любопытство, так как в эту самую минуту в той точке, где два коридора вливались в просторный вестибюль, она повстречалась с Конистаном.
Его лицо казалось невозмутимым, но все же ей удалось различить у него на губах еле заметную самодовольную улыбку. Эммелайн церемонно приветствовала его, словно ничего особенного не случилось, первой прошла в гостиную и о тотчас позабыла о госте, целиком сосредоточив внимание на отце и матери.
Леди Пенрит редко покидала свою спальню до послеполуденного чая. Ее здоровье ухудшилось настолько, что ей стоило огромного труда провести с семьей даже несколько кратких часов от чая до обеда.
Пройдя по выстланному старинными коврами полу через всю гостиную, Эммелайн чмокнула мать в щеку, обменялась с нею несколькими ласковыми словами, спросила о здоровье и наконец представила ей Конистана.
Тонкий луч солнца, проникавший из окна, окружил голову леди Пенрит, полулежавшую в инвалидном кресле, легким золотистым сиянием. Протянув виконту изуродованную ревматизмом руку, она приветливо улыбнулась ему. Эммелайн бросила взгляд на руку матери, и страх пронзил ей сердце отравленной стрелой. Она быстро обернулась к Конистану в надежде, что он поймет, каких героических усилий стоило матери это небольшое движение формального приветствия. Хватит ли ему ума догадаться, как тяжек ее недуг, какая боль терзает и гложет ее суставы?
Конистан взглянул на протянутую ему руку, бережно взял ее и с глубоким поклоном коснулся губами скрюченных пальцев. Сэр Джайлз, встав за спинкой кресла леди Пенрит, одобрительно пробормотал: «Отлично!»
— Вы со мною флиртуете, милорд? — спросила леди Пенрит с легким смешком.
Эммелайн была поражена по-девичьи звонким голосом матери и взглянула на нее так, словно видела впервые. Ей трудно было представить свою мать юной девушкой, которая когда-то обменивалась любезностями с галантными молодыми щеголями.
Конистан улыбнулся в ответ.
— Разумеется, нет! — живо возразил он. — Как бы я посмел, когда ваш ревнивый супруг — взгляните, он прямо-таки пронзает меня взглядом! — готов вот-вот вышвырнуть меня вон!
Леди Пенрит засмеялась и сказала, обращаясь к мужу через плечо:
— Вы слышите, сэр Джайлз, как мило он ведет разговор? Прошу вас отныне уделять мне больше внимания, а не то я сбегу из дома с этим человеком!
Она вновь обратилась к виконту:
— Прошу вас, возьмите стул и устраивайтесь поудобнее.
Конистан осторожно опустил ее руку на подлокотник кресла и, подвинув стул поближе, уселся рядом с нею.
Эммелайн испытала непонятное удовлетворение от его разговора с матерью. Конистан, безусловно, предстал перед нею в выгодном свете, к тому же необыкновенно приятно было услышать, как мамочка смеется. Чутко уловив, что леди Пенрит желает без помех насладиться беседой с виконтом, Эммелайн взяла на себя хлопоты по разливанию чая, но при этом старалась двигаться как можно тише, чтобы не пропустить ни слова.
— Я была очень привязана к вашей матери, виконт, — начала леди Пенрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82