Сумма оказалась слишком огромной? – осторожно спросила Лали.
Антонио нахмурился. Он и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. Почему отец, с которым они были очень близки, отказался заплатить деньги? Конечно, отец противился отъезду Антонио, но это не могло быть поводом отказаться от сына.
– Я не знаю, не понимаю… Отец, конечно, очень упрям, но…
– Может, у них не нашлось требуемой суммы?
– Моя семья не нуждается в деньгах! – сердито рявкнул Антонио, разозлившись на себя за то, что разоткровенничался с этой девочкой.
– Значит, что-то произошло…
– Я обязательно это выясню. А теперь спи.
– Селим! – Лали прикоснулась к его груди.
– Меня зовут Антонио, – сердито буркнул мужчина. – И я не нуждаюсь в утешении.
– Я и не думала… Мне все еще холодно, я не могу уснуть.
Карриоццо послушно притянул ее поближе и прижал к своей груди. У Лали остатки усталости как рукой сняло, а голова закружилась, словно на качелях в солнечный день. Прямо перед ней было лицо мужчины, прекраснее которого она в жизни не видела. Именно его светлые глаза столько раз снились ей по ночам! Именно он спас ее от козней Зары и теперь спасает от свадьбы со стариком и унижения в постели султанского сына.
«Что же мне делать? Как справиться со своими чувствами?» – спрашивал себя Антонио, вдыхая чудесный аромат, исходивший от девушки. Борясь с желанием, он старался не думать о прильнувшем к нему девичьему телу и в очередной раз напомнил себе, что на карту поставлено слишком многое. Недопустимо, чтобы он поддался женским чарам. Мысли должны быть свободны от чувств, иначе он потеряет способность здраво рассуждать и совершит губительную ошибку. Все будет потом. Когда они покинут берега Босфора, но никак не раньше.
19
С первыми лучами солнца Антонио осторожно разомкнул руки, обвивавшие его шею, и встал на ноги.
– Уже рассвет. Нам надо спешить, – он бросил ей мешок с одеждой. – Одевайся.
– Я не пойду с тобой, – объявила Лали, сжавшись, словно кошка перед прыжком.
– Пойдешь. Даже если мне придется нести тебя на плече.
– Я не позволю тебе это сделать! Я выцарапаю тебе глаза!
– Попробуй.
Итальянец рывком поднял Лали и принялся стаскивать ее одежду. И тут же получил изрядную порцию оплеух. Девушка в мгновение ока превратилась в разъяренную фурию: она извивалась, кусалась, брыкалась, стучала кулаками по спине Антонио, а под конец и вовсе впилась зубами в его плечо. Выругавшись, Карриоццо оттолкнул ее от себя.
– С ума сошла?! Дикая кошка!
– Отпусти меня!.. – тяжело дыша, взмолилась Лали. – Уходи, плыви в свою Парму, а меня оставь здесь. Я вернусь обратно во дворец.
– Не глупи. Если ты вернешься, тебе не миновать наказания. Ибрагим-паша не поверит, что ты сбежала от похитителя.
– Мне все равно. С тобой я никуда не пойду.
– Пойдешь, маленькая дурочка, – пробормотал Антонио, осторожно коснувшись губами ее виска.
– Я буду дурой, если поверю тебе!
Кипя от негодования, девушка вновь принялась колотить Антонио. Мужчина терпеливо сносил все удары, пока наконец Лали не обессилела и устало упала к нему на грудь.
– Я решил, что спасу тебя. Пусть даже от самой себя. И сделаю это. Можешь драться со мной всю дорогу, но ты все равно отправишься в Италию.
– Нет!
– Поверь мне, там тебе понравится.
– Мне страшно, – всхлипнула Лали и поспешно вытерла слезы, вскипевшие на ее глазах. – Я не знаю тебя, не знаю другой жизни…
– А что тебя здесь ждет? Если Ибрагим-паша простит тебя, тебе придется выйти за него замуж. Твоим мужем станет старик, и ты всю жизнь проведешь за стенами гарема, если, конечно, тебя не отравят. А дети? Твои дети? Ты будешь растить их в постоянной тревоге, опасаясь интриг, которые могут погубить малышей. Не думаю, что ты желаешь подобной участи.
– Это тебя не касается, – прошептала она. – Если решил бежать, то беги, а меня оставь в покое.
– Я сделаю все возможное, чтобы ты стала свободной, – Антонио провел прохладными пальцами по мокрым девичьим щечкам. – Я хочу тебе помочь.
– Почему я должна тебе верить? Кто я тебе? Никто. Одна из сотен других женщин в Стамбуле. Ты не обманешь меня лживым сочувствием. Почему ты решил осчастливить именно меня возможностью сбежать из плена?
– Хочешь знать правду? Хорошо, – на лице Карриоццо сердито заиграли желваки. – Ты влезла в мое сердце маленькой ящеркой в том миг, когда я услышал твое пение. Там, в саду. Поэтому я не могу и не хочу оставить тебя здесь.
Недоверчиво хмыкнув, Лали запрокинула голову, и у нее перехватило дыхание. Светлые глаза были полны страсти и нежности, желания и сочувствия. Как можно противиться им?
Антонио медленно наклонил голову и коснулся губами девичьего ротика.
– Нет, – слабым шепотом произнесла она.
– Да, – возразил он сильным звучным голосом.
Судорожно вздохнув, Лали отвернула голову. Его глаза и прикосновения очень хороши, опасно хороши, им нельзя покоряться. И нет сил не покориться!
– Я не могу позволить тебе вернуться, – прошептал Антонио, продолжая скользить губами по нежной щечке. – Я не могу и не хочу с тобой расставаться.
– Ты… ты хочешь насладиться моим телом? А если… если я отдамся тебе, ты отпустишь меня?
Антонио задумчиво провел пальцем по трепетной шее девушки.
– Ты так дешево ценишь себя? – с издевкой процедил он сквозь зубы.
Жар бросился в лицо Лали от этих слов.
– Я предложила себя, потому что любовные утехи считаю глупостью, – вздернула подбородок девушка.
– Девичья честь – бесценное сокровище, Лали. Если утратишь ее, вряд ли сумеешь обрести уважение своего будущего мужа.
– Почему ты решил, что я хочу замуж?
Антонио пожал плечами.
– Женщина должна иметь защитника. До замужества ее охраняет отец, затем – супруг.
Лали прикусила губку. Она почти не помнила своего родного отца. А человек, которого она считала приемным отцом, себя таковым не считал. Так на кого ей следует надеяться? В этом мире ей придется выйти замуж за старика, а в Италии? Кто и что ждет ее там, в чужой стране? Кто может стать ее защитником? Нет, лучше уж остаться здесь.
– Ты не ответил на мой вопрос. Куплю ли я свободу ценой невинности?
– Нет.
– Но ты говорил, что желаешь быть со мной…
– Да, я хочу тебя и только поэтому терплю твои капризы. И обещаю, что буду относиться к тебе, как к сестре, до тех пор, пока мы не вернемся на родину.
– А потом?
Взгляд Антонио был более, чем красноречив.
– Теперь я знаю, почему ты меня украл, – Лали облизнула пересохшие губы, ругая себя за теплую волну, рождавшуюся где-то внутри. – Расчетливый негодяй!
– Я честен перед собой. И перед тобой, – Антонио с удивлением смотрел на девушку, поражаясь противоречивости ее желаний и эмоций. Сначала она предлагает себя, а потом возмущается его откровенностью!
– Не смей на меня смотреть такими глазами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Антонио нахмурился. Он и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. Почему отец, с которым они были очень близки, отказался заплатить деньги? Конечно, отец противился отъезду Антонио, но это не могло быть поводом отказаться от сына.
– Я не знаю, не понимаю… Отец, конечно, очень упрям, но…
– Может, у них не нашлось требуемой суммы?
– Моя семья не нуждается в деньгах! – сердито рявкнул Антонио, разозлившись на себя за то, что разоткровенничался с этой девочкой.
– Значит, что-то произошло…
– Я обязательно это выясню. А теперь спи.
– Селим! – Лали прикоснулась к его груди.
– Меня зовут Антонио, – сердито буркнул мужчина. – И я не нуждаюсь в утешении.
– Я и не думала… Мне все еще холодно, я не могу уснуть.
Карриоццо послушно притянул ее поближе и прижал к своей груди. У Лали остатки усталости как рукой сняло, а голова закружилась, словно на качелях в солнечный день. Прямо перед ней было лицо мужчины, прекраснее которого она в жизни не видела. Именно его светлые глаза столько раз снились ей по ночам! Именно он спас ее от козней Зары и теперь спасает от свадьбы со стариком и унижения в постели султанского сына.
«Что же мне делать? Как справиться со своими чувствами?» – спрашивал себя Антонио, вдыхая чудесный аромат, исходивший от девушки. Борясь с желанием, он старался не думать о прильнувшем к нему девичьему телу и в очередной раз напомнил себе, что на карту поставлено слишком многое. Недопустимо, чтобы он поддался женским чарам. Мысли должны быть свободны от чувств, иначе он потеряет способность здраво рассуждать и совершит губительную ошибку. Все будет потом. Когда они покинут берега Босфора, но никак не раньше.
19
С первыми лучами солнца Антонио осторожно разомкнул руки, обвивавшие его шею, и встал на ноги.
– Уже рассвет. Нам надо спешить, – он бросил ей мешок с одеждой. – Одевайся.
– Я не пойду с тобой, – объявила Лали, сжавшись, словно кошка перед прыжком.
– Пойдешь. Даже если мне придется нести тебя на плече.
– Я не позволю тебе это сделать! Я выцарапаю тебе глаза!
– Попробуй.
Итальянец рывком поднял Лали и принялся стаскивать ее одежду. И тут же получил изрядную порцию оплеух. Девушка в мгновение ока превратилась в разъяренную фурию: она извивалась, кусалась, брыкалась, стучала кулаками по спине Антонио, а под конец и вовсе впилась зубами в его плечо. Выругавшись, Карриоццо оттолкнул ее от себя.
– С ума сошла?! Дикая кошка!
– Отпусти меня!.. – тяжело дыша, взмолилась Лали. – Уходи, плыви в свою Парму, а меня оставь здесь. Я вернусь обратно во дворец.
– Не глупи. Если ты вернешься, тебе не миновать наказания. Ибрагим-паша не поверит, что ты сбежала от похитителя.
– Мне все равно. С тобой я никуда не пойду.
– Пойдешь, маленькая дурочка, – пробормотал Антонио, осторожно коснувшись губами ее виска.
– Я буду дурой, если поверю тебе!
Кипя от негодования, девушка вновь принялась колотить Антонио. Мужчина терпеливо сносил все удары, пока наконец Лали не обессилела и устало упала к нему на грудь.
– Я решил, что спасу тебя. Пусть даже от самой себя. И сделаю это. Можешь драться со мной всю дорогу, но ты все равно отправишься в Италию.
– Нет!
– Поверь мне, там тебе понравится.
– Мне страшно, – всхлипнула Лали и поспешно вытерла слезы, вскипевшие на ее глазах. – Я не знаю тебя, не знаю другой жизни…
– А что тебя здесь ждет? Если Ибрагим-паша простит тебя, тебе придется выйти за него замуж. Твоим мужем станет старик, и ты всю жизнь проведешь за стенами гарема, если, конечно, тебя не отравят. А дети? Твои дети? Ты будешь растить их в постоянной тревоге, опасаясь интриг, которые могут погубить малышей. Не думаю, что ты желаешь подобной участи.
– Это тебя не касается, – прошептала она. – Если решил бежать, то беги, а меня оставь в покое.
– Я сделаю все возможное, чтобы ты стала свободной, – Антонио провел прохладными пальцами по мокрым девичьим щечкам. – Я хочу тебе помочь.
– Почему я должна тебе верить? Кто я тебе? Никто. Одна из сотен других женщин в Стамбуле. Ты не обманешь меня лживым сочувствием. Почему ты решил осчастливить именно меня возможностью сбежать из плена?
– Хочешь знать правду? Хорошо, – на лице Карриоццо сердито заиграли желваки. – Ты влезла в мое сердце маленькой ящеркой в том миг, когда я услышал твое пение. Там, в саду. Поэтому я не могу и не хочу оставить тебя здесь.
Недоверчиво хмыкнув, Лали запрокинула голову, и у нее перехватило дыхание. Светлые глаза были полны страсти и нежности, желания и сочувствия. Как можно противиться им?
Антонио медленно наклонил голову и коснулся губами девичьего ротика.
– Нет, – слабым шепотом произнесла она.
– Да, – возразил он сильным звучным голосом.
Судорожно вздохнув, Лали отвернула голову. Его глаза и прикосновения очень хороши, опасно хороши, им нельзя покоряться. И нет сил не покориться!
– Я не могу позволить тебе вернуться, – прошептал Антонио, продолжая скользить губами по нежной щечке. – Я не могу и не хочу с тобой расставаться.
– Ты… ты хочешь насладиться моим телом? А если… если я отдамся тебе, ты отпустишь меня?
Антонио задумчиво провел пальцем по трепетной шее девушки.
– Ты так дешево ценишь себя? – с издевкой процедил он сквозь зубы.
Жар бросился в лицо Лали от этих слов.
– Я предложила себя, потому что любовные утехи считаю глупостью, – вздернула подбородок девушка.
– Девичья честь – бесценное сокровище, Лали. Если утратишь ее, вряд ли сумеешь обрести уважение своего будущего мужа.
– Почему ты решил, что я хочу замуж?
Антонио пожал плечами.
– Женщина должна иметь защитника. До замужества ее охраняет отец, затем – супруг.
Лали прикусила губку. Она почти не помнила своего родного отца. А человек, которого она считала приемным отцом, себя таковым не считал. Так на кого ей следует надеяться? В этом мире ей придется выйти замуж за старика, а в Италии? Кто и что ждет ее там, в чужой стране? Кто может стать ее защитником? Нет, лучше уж остаться здесь.
– Ты не ответил на мой вопрос. Куплю ли я свободу ценой невинности?
– Нет.
– Но ты говорил, что желаешь быть со мной…
– Да, я хочу тебя и только поэтому терплю твои капризы. И обещаю, что буду относиться к тебе, как к сестре, до тех пор, пока мы не вернемся на родину.
– А потом?
Взгляд Антонио был более, чем красноречив.
– Теперь я знаю, почему ты меня украл, – Лали облизнула пересохшие губы, ругая себя за теплую волну, рождавшуюся где-то внутри. – Расчетливый негодяй!
– Я честен перед собой. И перед тобой, – Антонио с удивлением смотрел на девушку, поражаясь противоречивости ее желаний и эмоций. Сначала она предлагает себя, а потом возмущается его откровенностью!
– Не смей на меня смотреть такими глазами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65