47
Антонио поскользнулся на мраморных ступеньках и едва не ударился лбом о каменное изваяние льва, украшавшее изножье лестницы. Рухнув на плиты пола, он зажал голову руками, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. Отец умер! И именно он, Антонио, виновен в его смерти. Если бы он одумался и остался дома, то все было бы иначе.
– Я сожалею… Но все люди смертны, – женская рука коснулась его плеча.
Карриоццо не повернул голову. Голос Монны он узнал бы из тысячи, но Антонио он уже не волновал. Эта женщина больше для него ничего не значила. Именно безумная любовь к ней послужила причиной его бегства из родных краев. А стоила ли она этого? Вечной разлуки с отцом.
– Антонио… – Лали нахальным котенком протиснулась между своим возлюбленным и синьорой Монной.
Она присела возле него на ступеньку, не зная, какие слова найти для утешения. Ей было до слез жаль Антонио, и она стиснула в своей маленькой ладошке его руку. Вдвоем легче переносить боль.
– Бог мой! Кто вы?!
Изумленно вскинув голову, Лали взглянула на потрясенное лицо Бельфлера, и поняла, что побледневший граф уставился на нее, словно увидел привидение. Убрав с лица прядку, девушка только сейчас сообразила, что мантилья, скрывавшая ее лицо, где-то упала, и волосы роскошными локонами рассыпались по спине.
– Сеньорита, вы, как две капли воды, похожи на мою мать! Этот кулон в форме тюльпана…
Лали растерянно смотрела в глаза, похожие на отражение ее собственных очей, и видела, как надежда и неверие ведут борьбу в их вишневой глубине. Благоговейное молчание воцарилось на лестнице. Присутствующие с любопытством рассматривали девушку. Особенно синьора Монна. Широко распахнув глаза, женщина не отрывала взгляда от лица девушки, своими чертами поразительно напоминающего лицо ее супруга.
– Это ваша дочь, синьор, – произнес Антонио опустошенным голосом.
Мужчина, стоявший за спиной графа, первым вышел из оцепенения.
– Ты лжешь! Снедаемый желанием отомстить, ты нашел девчонку, похожую на несчастную Мальвину, чтобы причинить боль моему брату.
– Я не собираюсь никому мстить, синьор дель Уциано, – мрачно проговорил Антонио. – Перед вами настоящая дочь вашего кузена, похищенная двенадцать лет назад из отчего дома.
– Мальвина? – прошептал Бельфлер, вглядываясь в лицо девушки. – Моя дочь? – будто опасаясь, что испуганная девушка исчезнет, он провел рукой по щекам, носу и золотым волосам Лали. – Кара миа, все эти годы я лелеял надежду, что она жива. Никколо, разве ты не видишь, что она – точная копия моей матушки!
– Она действительно напоминает покойную графиню де Бельфлер, но… – Никколо дель Уциано крепко стиснул зубы, словно пытаясь справиться с гневом, и через мгновение заговорил совершенно иным тоном: – Кажется, я поспешил с выводами. Девушка и впрямь похожа на вас, мой кузен.
Понимая, что все ждут от нее каких-либо действий, девушка поднялась на ноги и, почтительно склонившись, поцеловала руку отца. И тут же взглянула на Антонио. Резким движением он вскочил на ноги. Его глаза уже высохли от слез и горели злым, неукротимым огнем.
«Сейчас он покинет меня… – эта мысль заставила Лали похолодеть. – Но почему? Почему он не хочет примириться с Бельфлером?»
– Моя миссия окончена, сеньорита. Живите в радости и счастье в отчем доме. А мне следует спешить к себе. В Карриоццо, – голос Антонио поражал сухостью. Он повернулся к графу: – Синьор, я хотел бы знать: когда именно умер мой отец?
– Летом истечет срок годичного траура, и можно будет устроить свадьбу.
– О свадьбе мы поговорим позднее, – решительно заявил Антонио. – Сначала я должен кое-что выяснить для себя. В частности: отчего мой брат не соизволил прислать выкуп за меня.
– Твоя ненависть угрожает разрушить счастье Филиппе и Доминики, – с горечью произнес Людовико. – Они любят друг друга.
– Любовь не всегда приносит счастье.
Лали не могла не поразиться жестокости слов Антонио.
– Мне это известно лучше, чем кому бы то ни было. К тому же, есть один нюанс. Насколько я понял, брак устраивает вас в случае, если Доминика станет хозяйкой Карриоццо? Но вот загвоздка: я не собираюсь отказываться от своих земель в пользу младшего брата. Филиппо успел доказать свои братские чувства ко мне, и я не стану подставлять ему другую щеку. Знайте все: хозяин Карриоццо вернулся домой. Но жениться он не собирается.
– Ты нарушишь последнюю волю отца?
– Отец не знал, что я жив. Иначе не дал бы согласия на этот брак.
– Твой отец мечтал о том, чтобы наши семьи породнились! – возмутился Людовико. – Ты должен об этом помнить!
– Хорошо. Если вы так настаиваете – свадьба состоится. Надеюсь, состояния вашего кузена хватит, чтобы прокормить нищего зятя?
Лицо Никколо дель Уциано вспыхнуло.
– Моя дочь не выйдет замуж за безземельного дворянина, – воскликнул он. – Доминика свяжет судьбу только с наследником Карриоццо.
– Я очень рад, сударь, что нашел понимание у вашего кузена, – усмехнулся Антонио и насмешливо поклонился Уциано.
Бельфлер умолк, пристально разглядывая строптивого хозяина Карриоццо.
– Ко мне вернулась дочь, – наконец произнес он. – Ваша с ней помолвка состоялась двенадцать лет назад. Обручения никто не отменял.
– Я сам решу свою судьбу, синьор Бельфлер, – произнес Антонио. – И будьте уверены: я не свяжу себя узами брака ни с вашей дочерью, ни с вашей племянницей.
Никколо возмущенно повернулся к брату.
– И ты позволяешь ему разговаривать с нами в подобном тоне?
– Довольно! – раздраженно рявкнул Людовико: – Ко мне только что вернулась моя дочь, которую я не видел двенадцать лет, а вы все заставляете меня думать о совершенно других проблемах! Синьора, – обратился он к хранившей молчание бледной Монне. – Вам следует распорядиться о том, чтобы Мальвине отвели лучшие покои и приготовили именно те кушанья, которые она любила в детстве. Старушка Дороти должна помнить пристрастия моей девочки.
Монна нервно повела плечами, но возражать не стала. Бросив пристальный взгляд на Антонио и еще более внимательный на Лали, она величавой походкой стала медленно подниматься по лестнице.
А Людовико вновь обратился к Антонио:
– Будь так добр, расскажи о том, где ты нашел мою девочку?
– В доме командующего османским флотом, – сухо промолвил Антонио, стараясь не смотреть на Лали.
Глаза Людовико стали мрачными.
– Как она оказалась там? И главное – кем в этом доме, была моя девочка?
– Насколько мне известно, после похищения Лали… простите – Мальвину продали корсарам. А те решили преподнести девочку капудан-паше. Лали покорила сердце старика, и все эти годы она жила в его дворце на правах приемной дочери.
Лицо графа побагровело, крылья носа свирепо раздувались, губы были плотно сжаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65