Бишоп прижимал к окровавленному носу галстук.
— Я бы так и сделал, — пробормотал он. — Я бы и в самом деле так сделал, если бы был уверен, что это поможет удержать такое грубое животное, как ты, подальше от нее.
За эти слова граф получил еще один удар, в голову, от которого он перелетел через диван, и без того испачканный его кровью. Берк ринулся за ним, но тут же пожалел, что сделал это, — Бишоп сильным ударом подсек ему ноги, и маркиз со страшным грохотом рухнул на спину рядом с графом.
— Все дело в том, — прохрипел Бишоп, вскарабкавшись на распростертого Берка и схватив его за горло, — что ее здесь нет! И нужно быть сумасшедшим, чтобы предположить это. Моя мать скорее позволит вождю гуннов Аттиле спать на белье для гостей, чем пустит в наш дом Кейт Мейхью.
Берк, который пытался вырваться из рук своего более легкого противника, после секундной паузы спросил:
— Почему?
— Почему? — Бишоп, скрипя зубами, душил маркиза. — И ты еще спрашиваешь? Ты ведь знаешь ответ!
Берку надоела вся эта возня, и он, оглушив графа ударом кулака по голове, отшвырнул его к стене. Там Бишоп и свалился, обливаясь кровью и тяжело дыша. Берк — он пострадал меньше, хотя ему тоже изрядно досталось — проковылял к нему и опустился на пол, прислонившись спиной к стене.
Как раз в тот момент, когда мужчины, сидя рядом, пытались прийти в себя, распахнулась боковая дверь и в комнату вошел дворецкий в сопровождении двух дюжих лакеев.
— Милорд. — Дворецкий оглядел жалкие обломки, которые прежде были Утренней гостиной его хозяйки. — Вам нужна помощь?
Бишоп посмотрел на Берка:
— Виски?
Берк кивнул.
— Виски, Якобс, — приказал Бишоп.
Дворецкий поклонился и, бросив последний взгляд на осколки фарфора, поморщившись, удалился. Лакеи последовали за ним, унося бездыханное тело леди Палмер.
— Почему, — спросил Берк, — твоя мать ненавидит Кейт?
— Ну ты и глупец! — удивленно протянул Бишоп, дотронувшись до носа рукавом сюртука. — Да знаешь ли ты хоть что-нибудь о Кейт?
— Конечно. Я знаю ее. — Берк подавил искушение рассказать графу, насколько хорошо он знает Кейт, потому что решил, что это будет подло. Он сказа! лишь: — Я знаю все, что мне необходимо знать.
— Однако, я думаю, тебе бы следовало получше изучить ее биографию, прежде чем нанимать на работу.
Берк уставился на графа.
— Если только ты собрался заявить, что Кейт воровка… — он почувствовал, как в нем закипает ярость, слепая и жидкая, она снова побежала по венам, — то мне останется сказать, что это ты ее совершенно не знаешь.
— Конечно же, она никакая не воровка! — отмахнулся Бишоп. — Вор — ее отец!
Берк вскинул брови.
— Ее отец?
Дверь вновь открылась, и на этот раз дворецкий вошел один. В его руках был серебряный поднос с графином из резного хрусталя, в котором колыхалась янтарная жидкость, и с двумя стаканами. Увидев, что во время потасовки драчуны опрокинули все столы, дворецкий опустился на колено и поставил поднос прямо на пол рядом с графом. Затем вынул пробку из графина и, налив в каждый стакан на два пальца виски, поднес их Бишопу и Берку.
— Спасибо, Якобс, — сказал Бишоп. — С матерью все в порядке?
— Она без чувств, милорд, — нахмурился Якобс. — Мы отнесли ее в комнату, и служанка дает ей нюхательную соль.
— Прекрасно, — улыбнулся Бишоп. — Все, Якобс. Можешь унести этот поднос.
— Да, сэр. — Дворецкий поднялся на ноги, бросил последний взгляд на разгромленную мебель и покинул комнату, тихо притворив за собой дверь.
— Отец Кейт, — напомнил Берк, проглотив большую часть содержимого своего стакана.
— Ох, — промычал Бишоп. Он сделал более осторожный глоток, чем Берк, — у него явно качалось несколько зубов. — Правильно. Ты хочешь сказать, что не знаешь, кем был ее отец?
Берк откинул голову на разрисованные цветами обои. Они сидели под окном, и он услышал, как на улице запели птицы.
— Не знаю.
— Хорошо. Имя Питер Мейхью тебе ни о чем не говорит?
Берк повторил:
— Питер Мейхью? Да, конечно. Это имя мне почему-то знакомо.
— «Почему-то». — Бишоп закатил глаза. — Оно тебе знакомо, Трэхерн, потому, что было у всех на устах семь лет назад. По крайней мере так же, как и твое десятью годами раньше.
— В чем же было дело? — Берк насмешливо посмотрел на собеседника. — Он что, развелся со своей неверной супругой и выбросил ее любовника из окна?
Бишоп снова поморщился.
— Конечно, нет. Питер Мейхью был известным лондонским банкиром. Он жил вместе с женой и дочерью на Мей-фер-стрит.
— На Мейфер-стрит? — Брови Берка поползли вверх.
— Да, именно там. — У Бишопа был весьма самодовольный вид. Ну, если по правде, настолько самодовольный, насколько таким может выглядеть человек, которому недавно разбили нос. — На Пэлл-Мэлл. Между прочим, по соседству с моим домом.
Берк подавил желание взять графа за шиворот и повозить лицом по паркету.
— Значит, ты и Кейт и в самом деле росли вместе?
— Совершенно верно. — Бишоп вынул из графина пробку и налил Берку еше виски. — Ее отец распоряжался многими солидными вкладами, включая деньги моих родителей. Восемь лет назад Мейхью, к своему несчастью, познакомился с молодым человеком, который заявил, что владеет алмазными копями в Африке. Единственной причиной, как говорил тот человек, почему он не разрабатывает эти копи, является отсутствие финансовой поддержки. Я не был знаком с этим джентльменом — если вообще в нем дело, в чем я сильно сомневаюсь, — но Мейхью, похоже, ему поверил, причем настолько, что уговорил своих друзей и соседей вложить деньги в его копи.
— Которых в реальности не существовало, — вставил Берк.
— Конечно, не существовало. И вот этот прекрасный молодой джентльмен забрал все деньги клиентов банкира, в том числе почти все деньги самого Мейхью, и сбежал с ними. Во всяком случае, такова версия Мейхью.
— А что, были причины в этом сомневаться?
— Скажем так, было достаточно причин в этом сомневаться, чтобы несколько человек, потерявших деньги — включая и моего отца, — сочли необходимым привлечь Мейхью к суду.
Берк провел языком по губам. Они были солеными. Он понял, что одна из них кровоточит.
— И?
Бишоп удивился:
— В каком смысле?
— В смысле — кто выиграл суд?
Граф прищурился.
— Ты не знаешь? Кейт не рассказывала тебе?
Берк глубоко вздохнул. «Тысяча один, — начал считать он про себя. — Тысяча два. Тысяча три…»
— Нет, — признался он, когда почувствовал, что может сдержаться и не наброситься на графа. — Кейт мне не рассказывала.
— Что ж, — пожал плечами Бишоп. — Дело так и не дошло до суда. Потому что ответчик, Питер Мейхью, умер за день до того, как он должен был начаться — я имею в виду суд.
— Умер? — Берк промокнул рукавом кровоточащую губу. — Ты имеешь в виду, во время пожара?
Бишоп взглянул на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87