Спустившись во двор, чтобы приобрести для хозяйства приправы, свечи и прочую мелочь, хозяйка Эшлингфорда даже близко не подходила к этому торговцу. Но он сам нашел ее и вручил подарок. Джослин не получила ни письма, ни устного послания, но они не были нужны. Она и так прекрасно поняла, о чем думал Лайм, передавая ей брошь.
Некоторое время Джослин сидела, прижимая подарок любимого к сердцу, затем, сняв брошь, которую ей дала Эмма, пристегнула украшение к накидке.
На протяжении долгих недель без Лайма, страдая от одиночества, она часто задумывалась над тем, что связывает лорда Фока с ней. Но сейчас, глядя на брошь, переданную лордом Фоком, Джослин знала ответ на вопрос, который не раз задавала себе. Эта безделушка стала символом их взаимной любви. Теперь женщина не сомневалась в том, что Лайм любит ее. Любит, несмотря на то, что не хочет признаваться в своих чувствах.
В мгновение ока серый мрачный день просветлел, небо, затянутое тучами, прояснилось. На душе у Джослин стало легко. Летящей походкой она вернулась во двор, чтобы завершить покупки.
Глава 25
Беда, как ночной призрак, пришла с темнотой. А поутру у ворот Эшлингфорда собралась толпа крестьян, надеявшихся получить помощь и поддержку в замке.
Лица мужчин и женщин, входящих в зал, выражали отчаяние и страх.
Джослин поспешила отослать Оливера вместе с Эммой в спальню. Со дня на день все обитатели баронства ждали появления первых больных. Теперь же, когда чума пришла, хозяйка Эшлингфорда поняла, что наступил момент, когда ей предстоит сдержать обещание, данное Лайму. Да, она должна предстать перед подданными сильной и бесстрашной. Ради Оливера и его будущего.
— Чума добралась до Эшлингфорда, — печально сообщила одна из женщин. — Карающий меч Господа обрушился и на нас.
Подавшись вперед, сэр Хью попросил:
— Расскажи, женщина, что произошло. Как вы узнали?
Она шагнула вперед.
— Вчера вечером у моего мужа на теле появились небольшие пятна. Затем они начали увеличиваться и опухать. А сейчас уже его тело полностью покрыто болячками. Он весь в огне.
— Сколько больных? — оглядывая собравшихся, спросил сэр Хью.
— Заболел и мой мальчик, мой сынок, — вступил в разговор пожилой мужчина, несомненно, по возрасту годившийся ребенку в дедушки. Нервно комкая капюшон в руках, он беспокойно добавил: — Мальчик ведь не умрет, правда? Вы же знаете, он у меня один.
В зале воцарилось гробовое молчание. Все присутствующие и сам старик знали ответ на этот вопрос: того, кто заболел чумой, могло спасти лишь чудо.
— Твоего сына необходимо как можно скорее забрать из дома, — уйдя от прямого ответа, заявил сэр Хью. — Всех, кого поразила чума, следует перевезти в старую деревню Белл-Глен.
Джослин, задумавшись, сдвинула брови. Название показалось ей знакомым.
Женщина, которая первой рассказывала о больном муже, удивленно воскликнула:
— Белл-Глен?! Но она же выжжена дотла. Там остались одни руины.
Только теперь Джослин вспомнила, что впервые услышала название деревни от Эммы. Речь шла о том месте, где Мейнард прятал украденные деньги.
— Этим летом по распоряжению лорда Фока в Белл-Глен построили несколько домов для больных, — объяснил сэр Хью.
— Я вместе с лекарем и монахами из монастыря отправлюсь туда, — сказал отец Уоррен. — Мы будем ухаживать за больными и хоронить умерших. — Он указал на трех мужчин, облаченных в монашеские одежды. Они молча стояли посреди зала. Два месяца назад их прислал в Эшлингфорд Лайм.
— Мы обязаны поступить так, как говорил лорд Фок, — уверенным тоном заявила Джослин, по очереди окидывая взглядом всех присутствующих. — Если мы хотим выжить, мы не должны впадать в панику. Нам следует жить так, как мы жили раньше. При первых признаках чумы необходимо вывозить заболевших из домов. Остальные будут продолжать выполнять свои обязанности. — Хозяйка Эшлингфорда понимала, что требовала от людей слишком много, и понимала, что долго удержать подданных в повиновении — а чума могла свирепствовать два или даже три месяца — будет неимоверно трудно. Джослин осознавала, что ей придется жить рядом со смертью и делать вид, что она не боится смерти.
— Но разве мы можем знать заранее, что, вывозя всех больных из домов, мы выживем? — с горечью в голосе спросил пожилой крестьянин, которому предстояло потерять единственного сына.
— Верно. Мы не можем этого знать, — снова вступил в разговор сэр Хью. — Однако одно могу сказать с уверенностью: если мы оставим зараженных чумой в домах, мертвых будет больше. Изолировав больных в Белл-Глен, мы спасем немало жизней.
Как выяснилось позднее, среди крестьян заболели пока только пятеро. Селяне, стараясь сохранять спокойствие, разошлись из замка по домам и повезли больных в деревню Белл-Глен.
Джослин стояла у окна и наблюдала за собравшимися во дворе. Отец Уоррен и лекарь направлялись к двум уже оседланным лошадям. Женщина плохо знала лекаря, однако успела заметить, что не ее слова и не утешения отца Уоррена, а именно присутствие в зале этого молчаливого человека успокоило подданных и вселило в их сердца надежду.
Джослин не сводила глаз с удалявшихся мужчин. Ходили слухи, что многие священники и лекари, страшась болезни, пренебрегали своим долгом и, бросив умирающих больных на произвол судьбы, спасались бегством. Неужели и присланный Лаймом лекарь относится к их числу? Неужели он тоже покинет Эшлингфорд?
— Умоляю, не уходите. Не оставляйте нас, — прошептала Джослин. Она понимала, что лекарь вряд ли мог справиться с чумой, но в его силах было облегчить страдания людей.
— Мама, а когда вернется дядя Лайм? — спросил Оливер, возвращая Джослин к реальности.
Мальчик сидел на краю кровати и вертел в руках волчка. Мать уже в который раз отметила про себя, что ее сын заметно вырос и повзрослел, тело окрепло, руки и ноги удлиннились. Одежда, которую он сейчас носил, стала ему маловата. Оливер понимал то, что в прошлом году было неподвластно его разуму. Господь, не позволь чуме забрать мальчика!
— Мама!
— Я не знаю, когда вернется лорд Фок.
Оливер тяжело вздохнул.
— Наверное, не скоро. Он очень давно к нам не приезжал.
Да, время тянулось мучительно медленно. С того дня, когда Лайм прислал ей брошь, прошло три месяца.
— Возможно, он навестит нас в ближайшем будущем, — попыталась ободрить сына Джослин, хотя в глубине души не верила в сказанное. Она понимала, что теперь, когда чума нагрянула в Эшлингфорд, Торнмид тоже находился под угрозой ужасной болезни. Лайм ни за что не покинет свое баронство в такой решительный момент.
— Мама!
— Что?
— А почему дядя Лайм не женится на тебе?
Вопрос сына привел Джослин в смятение. Она мучительно подыскивала слова, чтобы объяснить все Оливеру, но он был слишком мал, чтобы понять то, что происходило между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Некоторое время Джослин сидела, прижимая подарок любимого к сердцу, затем, сняв брошь, которую ей дала Эмма, пристегнула украшение к накидке.
На протяжении долгих недель без Лайма, страдая от одиночества, она часто задумывалась над тем, что связывает лорда Фока с ней. Но сейчас, глядя на брошь, переданную лордом Фоком, Джослин знала ответ на вопрос, который не раз задавала себе. Эта безделушка стала символом их взаимной любви. Теперь женщина не сомневалась в том, что Лайм любит ее. Любит, несмотря на то, что не хочет признаваться в своих чувствах.
В мгновение ока серый мрачный день просветлел, небо, затянутое тучами, прояснилось. На душе у Джослин стало легко. Летящей походкой она вернулась во двор, чтобы завершить покупки.
Глава 25
Беда, как ночной призрак, пришла с темнотой. А поутру у ворот Эшлингфорда собралась толпа крестьян, надеявшихся получить помощь и поддержку в замке.
Лица мужчин и женщин, входящих в зал, выражали отчаяние и страх.
Джослин поспешила отослать Оливера вместе с Эммой в спальню. Со дня на день все обитатели баронства ждали появления первых больных. Теперь же, когда чума пришла, хозяйка Эшлингфорда поняла, что наступил момент, когда ей предстоит сдержать обещание, данное Лайму. Да, она должна предстать перед подданными сильной и бесстрашной. Ради Оливера и его будущего.
— Чума добралась до Эшлингфорда, — печально сообщила одна из женщин. — Карающий меч Господа обрушился и на нас.
Подавшись вперед, сэр Хью попросил:
— Расскажи, женщина, что произошло. Как вы узнали?
Она шагнула вперед.
— Вчера вечером у моего мужа на теле появились небольшие пятна. Затем они начали увеличиваться и опухать. А сейчас уже его тело полностью покрыто болячками. Он весь в огне.
— Сколько больных? — оглядывая собравшихся, спросил сэр Хью.
— Заболел и мой мальчик, мой сынок, — вступил в разговор пожилой мужчина, несомненно, по возрасту годившийся ребенку в дедушки. Нервно комкая капюшон в руках, он беспокойно добавил: — Мальчик ведь не умрет, правда? Вы же знаете, он у меня один.
В зале воцарилось гробовое молчание. Все присутствующие и сам старик знали ответ на этот вопрос: того, кто заболел чумой, могло спасти лишь чудо.
— Твоего сына необходимо как можно скорее забрать из дома, — уйдя от прямого ответа, заявил сэр Хью. — Всех, кого поразила чума, следует перевезти в старую деревню Белл-Глен.
Джослин, задумавшись, сдвинула брови. Название показалось ей знакомым.
Женщина, которая первой рассказывала о больном муже, удивленно воскликнула:
— Белл-Глен?! Но она же выжжена дотла. Там остались одни руины.
Только теперь Джослин вспомнила, что впервые услышала название деревни от Эммы. Речь шла о том месте, где Мейнард прятал украденные деньги.
— Этим летом по распоряжению лорда Фока в Белл-Глен построили несколько домов для больных, — объяснил сэр Хью.
— Я вместе с лекарем и монахами из монастыря отправлюсь туда, — сказал отец Уоррен. — Мы будем ухаживать за больными и хоронить умерших. — Он указал на трех мужчин, облаченных в монашеские одежды. Они молча стояли посреди зала. Два месяца назад их прислал в Эшлингфорд Лайм.
— Мы обязаны поступить так, как говорил лорд Фок, — уверенным тоном заявила Джослин, по очереди окидывая взглядом всех присутствующих. — Если мы хотим выжить, мы не должны впадать в панику. Нам следует жить так, как мы жили раньше. При первых признаках чумы необходимо вывозить заболевших из домов. Остальные будут продолжать выполнять свои обязанности. — Хозяйка Эшлингфорда понимала, что требовала от людей слишком много, и понимала, что долго удержать подданных в повиновении — а чума могла свирепствовать два или даже три месяца — будет неимоверно трудно. Джослин осознавала, что ей придется жить рядом со смертью и делать вид, что она не боится смерти.
— Но разве мы можем знать заранее, что, вывозя всех больных из домов, мы выживем? — с горечью в голосе спросил пожилой крестьянин, которому предстояло потерять единственного сына.
— Верно. Мы не можем этого знать, — снова вступил в разговор сэр Хью. — Однако одно могу сказать с уверенностью: если мы оставим зараженных чумой в домах, мертвых будет больше. Изолировав больных в Белл-Глен, мы спасем немало жизней.
Как выяснилось позднее, среди крестьян заболели пока только пятеро. Селяне, стараясь сохранять спокойствие, разошлись из замка по домам и повезли больных в деревню Белл-Глен.
Джослин стояла у окна и наблюдала за собравшимися во дворе. Отец Уоррен и лекарь направлялись к двум уже оседланным лошадям. Женщина плохо знала лекаря, однако успела заметить, что не ее слова и не утешения отца Уоррена, а именно присутствие в зале этого молчаливого человека успокоило подданных и вселило в их сердца надежду.
Джослин не сводила глаз с удалявшихся мужчин. Ходили слухи, что многие священники и лекари, страшась болезни, пренебрегали своим долгом и, бросив умирающих больных на произвол судьбы, спасались бегством. Неужели и присланный Лаймом лекарь относится к их числу? Неужели он тоже покинет Эшлингфорд?
— Умоляю, не уходите. Не оставляйте нас, — прошептала Джослин. Она понимала, что лекарь вряд ли мог справиться с чумой, но в его силах было облегчить страдания людей.
— Мама, а когда вернется дядя Лайм? — спросил Оливер, возвращая Джослин к реальности.
Мальчик сидел на краю кровати и вертел в руках волчка. Мать уже в который раз отметила про себя, что ее сын заметно вырос и повзрослел, тело окрепло, руки и ноги удлиннились. Одежда, которую он сейчас носил, стала ему маловата. Оливер понимал то, что в прошлом году было неподвластно его разуму. Господь, не позволь чуме забрать мальчика!
— Мама!
— Я не знаю, когда вернется лорд Фок.
Оливер тяжело вздохнул.
— Наверное, не скоро. Он очень давно к нам не приезжал.
Да, время тянулось мучительно медленно. С того дня, когда Лайм прислал ей брошь, прошло три месяца.
— Возможно, он навестит нас в ближайшем будущем, — попыталась ободрить сына Джослин, хотя в глубине души не верила в сказанное. Она понимала, что теперь, когда чума нагрянула в Эшлингфорд, Торнмид тоже находился под угрозой ужасной болезни. Лайм ни за что не покинет свое баронство в такой решительный момент.
— Мама!
— Что?
— А почему дядя Лайм не женится на тебе?
Вопрос сына привел Джослин в смятение. Она мучительно подыскивала слова, чтобы объяснить все Оливеру, но он был слишком мал, чтобы понять то, что происходило между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92