И теперь ее величество приказала поддерживать ночью огонь для своего любимого Джордано. Обычно «попугайскую вахту», как называли это горничные, несла старая служанка Томазина, устраиваясь на ночь на скамье. Но последние дни у бедной старушки так разыгрался ревматизм, что Кори отослала ее домой. Женщина, работающая с утра до вечера, должна хоть ночью нормально поспать.
Кори очень надеялась, что ее приятельнице это удалось, потому что про себя она этого сказать не могла. Ложе было достаточно удобным, но после стольких волнующих событий она далеко не сразу смогла заснуть. Закрыв глаза, она поглубже зарылась в подушки, желая хоть немного продлить свой отдых. Ее величество проспит еще по крайней мере час.
Сон мгновенно перенес ее в воображаемый мир. Пират появился снова и заключил ее в объятия, спасая от одиночества, которое уже грозило затянуть ее в свою мрачную пустоту.
Скрипнула дверь, и Кори услышала приглушенное всхлипывание.
Эти звуки были явно не из ее сна. Кори приоткрыла один глаз. Около ее постели, на полу, с удрученным видом сидел Сэмюэль, маленький паж леди Дороти Флеминг, его глаза покраснели, по его пухлым щечкам текли слезы. Острая жалость пронзила Кори. Ее собственная боль из-за потери матери снова охватила ее, растревоженная вчерашними мучительно-сладкими пряничными воспоминаниями. Она обняла мальчика. – Что случилось, малыш? – прошептала она ласково.
– Госпожа вчера ударила меня своим хлыстом, и рука ужасно болит!
Кори сердито нахмурилась:
– Покажи-ка. Надо было сразу прийти ко мне.
Он показал ей маленький кулачок. Костяшки пальцев распухли и посинели.
– Вчера госпожа приказала мне сразу же ложиться.
Вздыхая, Кори поцеловала маленькую ручку.
– Почему же она тебя ударила?
– Я… я отнес письмо от королевы лорду Эссексу, а оно предназначалось барону Грейстоку. А письмо было важное. Это была ужасная ошибка.
– Какое бы оно ни было важное, ей не следовало бить тебя за случайную ошибку. Тебе должны более четко говорить, кому предназначаются письма. Я поговорю с ней.
– Но из-за него лорд Эссекс поссорился с бароном Грейстоком, – объяснил Сэмюэль, всхлипывая и заливаясь слезами. – Он сказал, что барона нельзя и близко подпускать к королеве, потому что он рожден грязным простолюдином. Они будут драться на дуэли, и леди Флеминг говорит, что все это из-за меня! – Он с рыданием уткнулся в ее плечо.
– Да нет, это не из-за тебя, Сэмюэль! Просто лорд Эссекс – горячая голова, он только и знает, что задирать людей. – Кори погладила его по голове и, укачивая его, почувствовала, как он продрог от сырого ночного воздуха. – Снимай камзол и туфли и полезай ко мне под одеяло, – велела она. – Сразу согреешься. – Он не заставил себя долго просить и с готовностью забрался под одеяло, а Кори обняла его, с болью вспоминая, как сама лежала вот так же в объятиях матери. – Откуда ты узнал, что я сегодня ночую здесь? – поинтересовалась она.
– Я спросил твою подругу Энн. – Он зевнул и устроился поудобнее. – Она не спала.
Он имел в виду Энн Симс, одну из горничных ее величества.
– А она сказала, почему не спит? – спросила Кори с некоторой тревогой.
– Ну да. Она волновалась насчет Молл Дейкинс.
Кори промолчала. Она и сама тревожилась из-за Молл, королевской камеристки. Согревшись, Сэмюэль мгновенно заснул. Она поправила выбившуюся прядь его курчавых каштановых волос, думая о Молл. За те месяцы, что Кори была знакома с Молл, та зарекомендовала себя как работящая девушка. Свой заработок она отдавала матери, помогая той растить восьмерых братьев и сестер. И вдруг она пропадает на целых два дня, причем без всяких объяснений!
Это казалось так непохоже на обязательную, добросовестную Молл! Но что могло с ней случиться? В последнее время она ничего не говорила о возможных переменах в своей жизни. Более того, она все больше привязывалась к Кори, видимо, потому, что у нее не было при дворе ни одного другого близкого человека. Кори беспокоила ее бледность и очевидная изможденность. А вдруг Молл лежит где-то больная?
В то же время королеву каждый день должны одевать четыре камеристки под руководством главного камердинера, так что кто-то должен замещать Молл. С чего королеве поступать иначе? Ведь Молл не просила королеву сохранить за ней место.
Кори беспокоилась также и о Сэмюэле. Как бы ей хотелось, чтобы он рос, окруженный любовью родителей, проводя свое время за уроками и играми. Но госпожа Фортуна распорядилась так, что он одевался, как маленький солдатик, и бегал по поручениям с утра и до полуночи. Все потому, что он был незаконнорожденным сыном простой служанки, которая умерла год назад. Большинство людей при дворе считали, что мальчику ужасно повезло, когда леди Флеминг взяла его к себе в услужение. Еще бы, она дала ему кров и пищу. А то, что его частенько драли за уши или хлестали по рукам, считалось не слишком высокой платой за это. Но Кори возмущало такое понимание удачи.
Закрыв глаза, она поплотнее укуталась одеялом, утешаясь тем, что дарила утешение другому, как всегда учила ее мать. Стоило ей заснуть, как ее снова охватило очарование прошлой ночи.
В полночь она вошла в сказочный лес, где вся ее жизнь должна была преобразиться. И, как она и мечтала, принц-пират явился из сверкающего тумана, чтобы в нужный момент прийти ей на помощь.
Но тяжелая реальность жизни проникла даже в сны, потому что, как только Кори хотела обнять его, он исчез. Она осталась одна на берегу Темзы. Сказочная страна исчезла. Между темных берегов текла грязная вода, словно напоминая, что человек, которого она встретила, вовсе не интересовался ею. Он просто хотел узнать, кто стрелял в нее, вот и все.
В природе не существует таких людей, как ее принц-пират. И ее талисман, зеленый шарф, данный предсказательницей, обещавшей ей любовь, исчез.
* * *
Около семи утра Мэтью шагал по коридору в сторону королевских апартаментов. Открыв третью дверь слева, он всмотрелся в неосвещенную прихожую. Это была не та комната. Но ведь королева говорила вчера, что ее дурацкий попугай будет в третьей комнате слева. И почему она так настаивала, чтобы Мэтью осмотрел его? Он совершенно не разбирался в птицах, но раз он только что вернулся из тропиков, его сочли специалистом по лечению попугаев.
Мэтью потер подбородок, ужасно чесавшийся после того, как он сбрил бороду, и попытался вспомнить, что именно говорила королева. После первой ссоры с Кэрью вчера днем он совершенно забыл о попугае и теперь не мог точно вспомнить, о какой комнате шла речь. Может быть, третья дверь справа?
Вот теперь все верно. На деревянном шесте около горящего камина сидел ярко-зеленый попугай, деловито поклевывая зажатый в лапе кусок хлеба. Старуха, которая должна была стеречь попугая, лежала на скамье рядом, завернутая в стеганое одеяло, и крепко спала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Кори очень надеялась, что ее приятельнице это удалось, потому что про себя она этого сказать не могла. Ложе было достаточно удобным, но после стольких волнующих событий она далеко не сразу смогла заснуть. Закрыв глаза, она поглубже зарылась в подушки, желая хоть немного продлить свой отдых. Ее величество проспит еще по крайней мере час.
Сон мгновенно перенес ее в воображаемый мир. Пират появился снова и заключил ее в объятия, спасая от одиночества, которое уже грозило затянуть ее в свою мрачную пустоту.
Скрипнула дверь, и Кори услышала приглушенное всхлипывание.
Эти звуки были явно не из ее сна. Кори приоткрыла один глаз. Около ее постели, на полу, с удрученным видом сидел Сэмюэль, маленький паж леди Дороти Флеминг, его глаза покраснели, по его пухлым щечкам текли слезы. Острая жалость пронзила Кори. Ее собственная боль из-за потери матери снова охватила ее, растревоженная вчерашними мучительно-сладкими пряничными воспоминаниями. Она обняла мальчика. – Что случилось, малыш? – прошептала она ласково.
– Госпожа вчера ударила меня своим хлыстом, и рука ужасно болит!
Кори сердито нахмурилась:
– Покажи-ка. Надо было сразу прийти ко мне.
Он показал ей маленький кулачок. Костяшки пальцев распухли и посинели.
– Вчера госпожа приказала мне сразу же ложиться.
Вздыхая, Кори поцеловала маленькую ручку.
– Почему же она тебя ударила?
– Я… я отнес письмо от королевы лорду Эссексу, а оно предназначалось барону Грейстоку. А письмо было важное. Это была ужасная ошибка.
– Какое бы оно ни было важное, ей не следовало бить тебя за случайную ошибку. Тебе должны более четко говорить, кому предназначаются письма. Я поговорю с ней.
– Но из-за него лорд Эссекс поссорился с бароном Грейстоком, – объяснил Сэмюэль, всхлипывая и заливаясь слезами. – Он сказал, что барона нельзя и близко подпускать к королеве, потому что он рожден грязным простолюдином. Они будут драться на дуэли, и леди Флеминг говорит, что все это из-за меня! – Он с рыданием уткнулся в ее плечо.
– Да нет, это не из-за тебя, Сэмюэль! Просто лорд Эссекс – горячая голова, он только и знает, что задирать людей. – Кори погладила его по голове и, укачивая его, почувствовала, как он продрог от сырого ночного воздуха. – Снимай камзол и туфли и полезай ко мне под одеяло, – велела она. – Сразу согреешься. – Он не заставил себя долго просить и с готовностью забрался под одеяло, а Кори обняла его, с болью вспоминая, как сама лежала вот так же в объятиях матери. – Откуда ты узнал, что я сегодня ночую здесь? – поинтересовалась она.
– Я спросил твою подругу Энн. – Он зевнул и устроился поудобнее. – Она не спала.
Он имел в виду Энн Симс, одну из горничных ее величества.
– А она сказала, почему не спит? – спросила Кори с некоторой тревогой.
– Ну да. Она волновалась насчет Молл Дейкинс.
Кори промолчала. Она и сама тревожилась из-за Молл, королевской камеристки. Согревшись, Сэмюэль мгновенно заснул. Она поправила выбившуюся прядь его курчавых каштановых волос, думая о Молл. За те месяцы, что Кори была знакома с Молл, та зарекомендовала себя как работящая девушка. Свой заработок она отдавала матери, помогая той растить восьмерых братьев и сестер. И вдруг она пропадает на целых два дня, причем без всяких объяснений!
Это казалось так непохоже на обязательную, добросовестную Молл! Но что могло с ней случиться? В последнее время она ничего не говорила о возможных переменах в своей жизни. Более того, она все больше привязывалась к Кори, видимо, потому, что у нее не было при дворе ни одного другого близкого человека. Кори беспокоила ее бледность и очевидная изможденность. А вдруг Молл лежит где-то больная?
В то же время королеву каждый день должны одевать четыре камеристки под руководством главного камердинера, так что кто-то должен замещать Молл. С чего королеве поступать иначе? Ведь Молл не просила королеву сохранить за ней место.
Кори беспокоилась также и о Сэмюэле. Как бы ей хотелось, чтобы он рос, окруженный любовью родителей, проводя свое время за уроками и играми. Но госпожа Фортуна распорядилась так, что он одевался, как маленький солдатик, и бегал по поручениям с утра и до полуночи. Все потому, что он был незаконнорожденным сыном простой служанки, которая умерла год назад. Большинство людей при дворе считали, что мальчику ужасно повезло, когда леди Флеминг взяла его к себе в услужение. Еще бы, она дала ему кров и пищу. А то, что его частенько драли за уши или хлестали по рукам, считалось не слишком высокой платой за это. Но Кори возмущало такое понимание удачи.
Закрыв глаза, она поплотнее укуталась одеялом, утешаясь тем, что дарила утешение другому, как всегда учила ее мать. Стоило ей заснуть, как ее снова охватило очарование прошлой ночи.
В полночь она вошла в сказочный лес, где вся ее жизнь должна была преобразиться. И, как она и мечтала, принц-пират явился из сверкающего тумана, чтобы в нужный момент прийти ей на помощь.
Но тяжелая реальность жизни проникла даже в сны, потому что, как только Кори хотела обнять его, он исчез. Она осталась одна на берегу Темзы. Сказочная страна исчезла. Между темных берегов текла грязная вода, словно напоминая, что человек, которого она встретила, вовсе не интересовался ею. Он просто хотел узнать, кто стрелял в нее, вот и все.
В природе не существует таких людей, как ее принц-пират. И ее талисман, зеленый шарф, данный предсказательницей, обещавшей ей любовь, исчез.
* * *
Около семи утра Мэтью шагал по коридору в сторону королевских апартаментов. Открыв третью дверь слева, он всмотрелся в неосвещенную прихожую. Это была не та комната. Но ведь королева говорила вчера, что ее дурацкий попугай будет в третьей комнате слева. И почему она так настаивала, чтобы Мэтью осмотрел его? Он совершенно не разбирался в птицах, но раз он только что вернулся из тропиков, его сочли специалистом по лечению попугаев.
Мэтью потер подбородок, ужасно чесавшийся после того, как он сбрил бороду, и попытался вспомнить, что именно говорила королева. После первой ссоры с Кэрью вчера днем он совершенно забыл о попугае и теперь не мог точно вспомнить, о какой комнате шла речь. Может быть, третья дверь справа?
Вот теперь все верно. На деревянном шесте около горящего камина сидел ярко-зеленый попугай, деловито поклевывая зажатый в лапе кусок хлеба. Старуха, которая должна была стеречь попугая, лежала на скамье рядом, завернутая в стеганое одеяло, и крепко спала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99