И как он мог не видеть, что нужен ему. Больше он не покинет его. Он не сможет уйти, зная, какую боль причиняет своему мальчику. Он никогда не нарушит слово.
Правда, при мысли о том, что принесет ему жизнь на берегу, в нем зашевелились сомнения. Обещание не уезжать еще не делало его хорошим отцом. Что, если они будут продолжать ссориться? Как он это переживет?
Мэтью искал способ избавиться от охватившего его беспокойства. Устремив взгляд на лицо спящего сына, он сказал себе, что ему поможет Кори. Он же последовал ее совету и сказал сыну, что любит его и никуда не уедет.
За последние годы это был первый положительный сдвиг в их отношениях. В прошлом его отъезды лишь углубляли пропасть между ними. Решив, что отныне сын будет для него на первом месте, Мэтью скинул башмаки и улегся в постель.
Сразу поняв, что отец действительно остается, Кэрью слабо улыбнулся сквозь сон, крепче сжал ему руку и опять закрыл глаза.
* * *
Когда вернулась Кори, мальчик уже крепко спал. Мэтью жестом подозвал ее и следил, как она смазывает маслом волдыри Кэрью, а потом бинтует ему руку мягкой льняной тканью.
– Могу я поговорить с тобой в коридоре, прежде чем уйду? – прошептала она, закончив.
Мэтью осторожно поднялся и вышел из комнаты. Он и сам хотел сказать ей несколько слов. После случившегося их планы требовали значительных изменений.
– Я рассказала все капитану Уэллсу, – сказала Кори, тихо закрыв дверь. – Я спросила, успеем ли мы еще задержать Франсуа, но, оказывается, корабль уже ушел во Францию. Уэллс сказал, что сам проследил за его отъездом, как ему и было велено.
– Ну вот и все. Я получил все, что можно, от пребывания при дворе, – саркастически произнес Мэтью. – Завтра же я скажу королеве, что после свадьбы мы немедленно уезжаем.
К его облегчению, Кори полностью с ним согласилась.
– Твой свекор известил меня, что я должен встретиться с его поверенным, чтобы подписать бумаги, – добавил Мэтью. – Скоро ты получишь все, что тебе причитается.
– Ты можешь использовать мое состояние, чтобы отремонтировать свои суда, – предложила Кори. Эти слова свидетельствовали о ее полном доверии.
– Я же обещал не плавать больше, – резко ответил Мэтью. Он уже теперь начинал скучать по морю, но не брать же назад свое обещание! Да и если говорить честно, Кэрью был для него важнее. – Я не собираюсь жить на деньги жены. Люди скажут, что я охотник за приданым. – Он нахмурился. Его жизнь за последние недели круто изменилась. Никогда он не испытывал такой бури противоречивых чувств. В его душе смешались по-настоящему осознанная любовь к Кэрью, страх за него, восхищение душевными качествами Кори, бешеное влечение к ней… И ко всему этому добавлялся привкус смертельной опасности.
Этой ночью его собирались убить. Его спасло только отчаянное поведение сына. Кэрью невольно принял на себя удар, предназначавшийся ему.
Казалось, во дворце на каждом шагу их всех подстерегает угроза. Самым мудрым решением было уехать отсюда как можно скорее.
* * *
На следующий день Мэтью узнал о кислоте две вещи. Во-первых, это было масло купороса, приготовленное путем нагревания серы. Эта едкая жидкость могла разъедать живые ткани, хлопок и прочие подобные материалы. Делали же ее в аптеках. Около Хэмптон-Корта не было аптек, так что кислота наверняка была привезена из Лондона.
Мэтью обошел аптеки города, спрашивая, покупал ли кто-нибудь в последнее время масло купороса и не был ли он французом, но никто ничего не знал. Ни в одну аптеку не заходил темноволосый смуглый француз, и Мэтью уже начал терять надежду. Но, зайдя по дороге к мастеру Хоуи, он заметил поблизости еще одну маленькую аптеку.
Служащий аптеки ответил на вопросы утвердительно. Да, смуглый черноволосый мужчина в одежде придворного слуги покупал купоросную кислоту несколько дней назад. Он говорил по-английски, но с акцентом, который вполне мог свидетельствовать, что он француз.
– Это Франсуа купил кислоту, – сказал Мэтью Кори по возвращении. – При дворе много темноволосых слуг, но никто больше не говорит с акцентом.
– Мы знаем, что это Франсуа, и знаем, что он работает на Эссекса. Но как нам доказать их причастность? – тревожно сказала Кори, перебирая пальцами передник. – Я спрашивала всех, живущих в этом крыле дворца, не заходил ли кто-то в твою комнату. Никто ничего не заметил. Вот если бы женщина проскользнула на свидание, все бы сразу были в курсе. А раз это всего лишь некто, пытавшийся тебя убить, кого же это заинтересует?
Мэтью удивился, услышав такое от Кори.
– Не ожидал, что ты можешь быть такой циничной. Просто было уже поздно, люди спали, на это и рассчитывал Франсуа. – Но Мэтью и сам был обескуражен. Несмотря на все собранные улики, он до сих пор не выяснил наверняка, кто стоит за Франсуа. Отъезд от двора казался ему самым надежным способом уберечь от опасности Кори и Кэрью.
* * *
Итак, Франсуа уехал. Был выброшен за пределы страны, словно мешок отбросов.
Он сидел в большом кресле, внимательно всматриваясь в пятерых молодых людей, слоняющихся по его комнате, пьющих вино и пытающихся привлечь его внимание. Было известно, что он щедр со своими слугами. Кто из них сможет заменить человека, которого он только что потерял?
По многим соображениям, Франсуа был выдворен вовремя. Кавендиш подобрался слишком близко к истине, но королева по своей глупости не дала ему возможности допросить парня с пристрастием. Конечно, она и не подозревала, что он знает кое-что весьма интересное. Она считала его непричастным, глупая старуха. До чего ему нравилось, что она принимала его не за того, кто он есть на самом деле! Она считала себя столь великой, что просто не представляла, что кто-то может жить рядом с ней и так ее дурачить.
Эта мысль принесла ему огромное удовлетворение. Как и раньше, его тайна была в неприкосновенности, а необходимую помощь он получит от одного из этих молодцов. Ему она очень понадобится, если Кавендиш не перетанет совать нос куда не следует.
Он поднялся, чтобы подлить еще вина своим гостям. Он знал, что жадность, честолюбие и плотские страсти движут большинством людей. Он выберет одного из пятерых, узнает его слабости, затем станет использовать, когда сочтет нужным. Но выбирать нужно осторожно, потому что пока ему нельзя раскрываться. Позже это уже не будет иметь значения, но сейчас время еще не пришло.
24
В следующие несколько дней напряжение во дворце возросло. Видя перевязанную руку Кэрью, люди проявляли естественное любопытство, и история с кислотой вскоре вышла наружу. Несколько человек испросили у ее величества позволения покинуть двор и получили его. Все заметно нервничали.
Однажды днем, когда Мэтью сидел у окна, наслаждаясь редкими минутами спокойствия, вошел Тоби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Правда, при мысли о том, что принесет ему жизнь на берегу, в нем зашевелились сомнения. Обещание не уезжать еще не делало его хорошим отцом. Что, если они будут продолжать ссориться? Как он это переживет?
Мэтью искал способ избавиться от охватившего его беспокойства. Устремив взгляд на лицо спящего сына, он сказал себе, что ему поможет Кори. Он же последовал ее совету и сказал сыну, что любит его и никуда не уедет.
За последние годы это был первый положительный сдвиг в их отношениях. В прошлом его отъезды лишь углубляли пропасть между ними. Решив, что отныне сын будет для него на первом месте, Мэтью скинул башмаки и улегся в постель.
Сразу поняв, что отец действительно остается, Кэрью слабо улыбнулся сквозь сон, крепче сжал ему руку и опять закрыл глаза.
* * *
Когда вернулась Кори, мальчик уже крепко спал. Мэтью жестом подозвал ее и следил, как она смазывает маслом волдыри Кэрью, а потом бинтует ему руку мягкой льняной тканью.
– Могу я поговорить с тобой в коридоре, прежде чем уйду? – прошептала она, закончив.
Мэтью осторожно поднялся и вышел из комнаты. Он и сам хотел сказать ей несколько слов. После случившегося их планы требовали значительных изменений.
– Я рассказала все капитану Уэллсу, – сказала Кори, тихо закрыв дверь. – Я спросила, успеем ли мы еще задержать Франсуа, но, оказывается, корабль уже ушел во Францию. Уэллс сказал, что сам проследил за его отъездом, как ему и было велено.
– Ну вот и все. Я получил все, что можно, от пребывания при дворе, – саркастически произнес Мэтью. – Завтра же я скажу королеве, что после свадьбы мы немедленно уезжаем.
К его облегчению, Кори полностью с ним согласилась.
– Твой свекор известил меня, что я должен встретиться с его поверенным, чтобы подписать бумаги, – добавил Мэтью. – Скоро ты получишь все, что тебе причитается.
– Ты можешь использовать мое состояние, чтобы отремонтировать свои суда, – предложила Кори. Эти слова свидетельствовали о ее полном доверии.
– Я же обещал не плавать больше, – резко ответил Мэтью. Он уже теперь начинал скучать по морю, но не брать же назад свое обещание! Да и если говорить честно, Кэрью был для него важнее. – Я не собираюсь жить на деньги жены. Люди скажут, что я охотник за приданым. – Он нахмурился. Его жизнь за последние недели круто изменилась. Никогда он не испытывал такой бури противоречивых чувств. В его душе смешались по-настоящему осознанная любовь к Кэрью, страх за него, восхищение душевными качествами Кори, бешеное влечение к ней… И ко всему этому добавлялся привкус смертельной опасности.
Этой ночью его собирались убить. Его спасло только отчаянное поведение сына. Кэрью невольно принял на себя удар, предназначавшийся ему.
Казалось, во дворце на каждом шагу их всех подстерегает угроза. Самым мудрым решением было уехать отсюда как можно скорее.
* * *
На следующий день Мэтью узнал о кислоте две вещи. Во-первых, это было масло купороса, приготовленное путем нагревания серы. Эта едкая жидкость могла разъедать живые ткани, хлопок и прочие подобные материалы. Делали же ее в аптеках. Около Хэмптон-Корта не было аптек, так что кислота наверняка была привезена из Лондона.
Мэтью обошел аптеки города, спрашивая, покупал ли кто-нибудь в последнее время масло купороса и не был ли он французом, но никто ничего не знал. Ни в одну аптеку не заходил темноволосый смуглый француз, и Мэтью уже начал терять надежду. Но, зайдя по дороге к мастеру Хоуи, он заметил поблизости еще одну маленькую аптеку.
Служащий аптеки ответил на вопросы утвердительно. Да, смуглый черноволосый мужчина в одежде придворного слуги покупал купоросную кислоту несколько дней назад. Он говорил по-английски, но с акцентом, который вполне мог свидетельствовать, что он француз.
– Это Франсуа купил кислоту, – сказал Мэтью Кори по возвращении. – При дворе много темноволосых слуг, но никто больше не говорит с акцентом.
– Мы знаем, что это Франсуа, и знаем, что он работает на Эссекса. Но как нам доказать их причастность? – тревожно сказала Кори, перебирая пальцами передник. – Я спрашивала всех, живущих в этом крыле дворца, не заходил ли кто-то в твою комнату. Никто ничего не заметил. Вот если бы женщина проскользнула на свидание, все бы сразу были в курсе. А раз это всего лишь некто, пытавшийся тебя убить, кого же это заинтересует?
Мэтью удивился, услышав такое от Кори.
– Не ожидал, что ты можешь быть такой циничной. Просто было уже поздно, люди спали, на это и рассчитывал Франсуа. – Но Мэтью и сам был обескуражен. Несмотря на все собранные улики, он до сих пор не выяснил наверняка, кто стоит за Франсуа. Отъезд от двора казался ему самым надежным способом уберечь от опасности Кори и Кэрью.
* * *
Итак, Франсуа уехал. Был выброшен за пределы страны, словно мешок отбросов.
Он сидел в большом кресле, внимательно всматриваясь в пятерых молодых людей, слоняющихся по его комнате, пьющих вино и пытающихся привлечь его внимание. Было известно, что он щедр со своими слугами. Кто из них сможет заменить человека, которого он только что потерял?
По многим соображениям, Франсуа был выдворен вовремя. Кавендиш подобрался слишком близко к истине, но королева по своей глупости не дала ему возможности допросить парня с пристрастием. Конечно, она и не подозревала, что он знает кое-что весьма интересное. Она считала его непричастным, глупая старуха. До чего ему нравилось, что она принимала его не за того, кто он есть на самом деле! Она считала себя столь великой, что просто не представляла, что кто-то может жить рядом с ней и так ее дурачить.
Эта мысль принесла ему огромное удовлетворение. Как и раньше, его тайна была в неприкосновенности, а необходимую помощь он получит от одного из этих молодцов. Ему она очень понадобится, если Кавендиш не перетанет совать нос куда не следует.
Он поднялся, чтобы подлить еще вина своим гостям. Он знал, что жадность, честолюбие и плотские страсти движут большинством людей. Он выберет одного из пятерых, узнает его слабости, затем станет использовать, когда сочтет нужным. Но выбирать нужно осторожно, потому что пока ему нельзя раскрываться. Позже это уже не будет иметь значения, но сейчас время еще не пришло.
24
В следующие несколько дней напряжение во дворце возросло. Видя перевязанную руку Кэрью, люди проявляли естественное любопытство, и история с кислотой вскоре вышла наружу. Несколько человек испросили у ее величества позволения покинуть двор и получили его. Все заметно нервничали.
Однажды днем, когда Мэтью сидел у окна, наслаждаясь редкими минутами спокойствия, вошел Тоби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99