– Отсюда не видно, но с той стороны с гор круглый год бежит ручей. Там можно построить дом, который будет защищен с трех сторон, а с четвертой стороны могут пожаловать, разве что горные козы. Вода вкусная, и ее в избытке.
Эмоциональность, с которой говорил Калеб, заставила Виллоу оторвать взгляд от пейзажа и посмотреть на человека. Калеб любил эту страну. И хотя он знал ее суровый нрав, он продолжал восхищаться ее возможностями.
– Если построить дом в правильном месте, человек будет чувствовать себя в безопасности, – продолжал Калеб. – Скот будет пастись летом на высокогорье, а на зиму сено можно косить в низине. Через несколько лет, если человек хорошо поработает, он обеспечит себя почище любого джентльмена из Виргинии.
Виллоу снова посмотрела вокруг, на этот раз глазами Калеба, увидев места, где можно надежно укрыться, а также места, которые могут подвергнуться нападению.
– Вы всегда так рассуждаете? – спросила она.
– Я уже десять лет мечтаю разводить скот. Остановка лишь за тем, чтобы найти подходящее место и деньги для начала.
– Нет, я имею в виду, вы всегда думаете о сражениях?
Калеб бросил искоса на Виллоу взгляд, в котором читались изумление и недоверие.
– Южная леди, каждый, кто хочет здесь выжить, рассуждает таким же образом. Это так же естественно, как помнить о межевом столбе впереди и позади. Бог создал эту землю красивой и привлекательной для самого дьявола. Если ты не будешь смотреть в оба и держать ушки на макушке, тебя здесь ждет печальный конец.
– Тогда зачем вы хотите стать владельцем ранчо именно здесь?
Улыбку Калеба нельзя было назвать ни доброжелательной, ни веселой.
– На востоке и в Калифорнии лучшие земли уже заняты другими людьми. Здесь все иначе. Человек может взять себе столько земли, сколько сможет защитить. Я неплохой боец, Виллоу, и знаю толк в скотоводстве.
– Значит, вы хотите поселиться здесь и стать фермером?
Калеб с отсутствующим видом кивнул, продолжая, в отличие от женщины, смотревшей на него, любоваться пейзажем.
– Такие горы и долины можно найти и в нескольких днях езды к югу от Сан-Хуана, – сказал он. – Пастбища там отличные, но на каждом шагу встретишь если не апачеи, то команчей, а стрел в твоих коровах будет больше, чем у дикобраза игл. Так что большого удовольствия и большой выгоды не получишь.
Еще раз окинув взглядом живописную долину, Виллоу снова посмотрела на человека с суровым лицом, который внимательно следил за любым движением в кустах, стараясь определить, был ли причиной этого ветер или человек. Скорее всего – люди.
Команчи.
Беспокойство охватило Виллоу. Она никогда не считала, что Запад слишком цивилизован, но и не могла себе представить такой дикости. Это в каком-то отношении походило на войну. Постоянно требовалось быть начеку, халатность могла стать роковой. Вообще-то Виллоу привыкла жить в напряжении во время войны. Она научилась всего остерегаться, чутко спать, укрываться с матерью в лесу при первых признаках опасности.
Но эта обширная дикая страна была несравнима с ее фермой. Здесь она настолько зависела от силы Калеба, его боевого мастерства и знаний, что это пугало ее.
«Он предупреждал меня, что так будет, – напомнила себе Виллоу. – Он сказал об этом четко и ясно».
Она передернула плечами, вспомнив тот разговор.
"Там, куда мы направляемся, о законе и слыхом не слыхивали. В этих горах каждый заботится о себе сам, и никто другой за него это не сделает.
А что делать женщине?
Женщине нужно взять в мужья человека, который защитит ее и детей".
Прошло всего несколько дней с того момента, как она услышала и пропустила мимо ушей предупреждение Калеба, полагая, что ничего не может быть страшнее пережитой войны. Но сейчас ей казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она простилась с непритязательным комфортом Денвера и углубилась в страну, которая становилась все более дикой по мере продвижения к западу.
И все же она не вернулась бы на благополучный, безопасный Восток. В Скалистых горах ее поджидало нечто такое, что согревало и окрыляло.
Виллоу закрыла глаза, вбирая в себя окружающие звуки. Одна из лошадей заржала и ударила копытом. Заскрипело седло, когда Калеб переменил положение. Птица вспорхнула и улетела к югу, Не ощущалось запаха дыма, пиленых дров или вспаханной земли. Ветерок доносил лишь первозданные запахи, река жизни текла своим чередом, обвевая и лаская ее.
– Черт возьми, Виллоу, я же сказал, что вернусь. Вы что, не верите мне?
Вздрогнув, она открыла глаза
– Конечно, верю
– Тогда в чем проблема?
– Ни в чем, – сказала она, грустно улыбнувшись. – Во всяком случае, в вашем понимании. Это просто… – Она на момент замолчала. – Я вдруг поняла, что люблю эту чистую, дикую страну, хотя она небезопасна. – Виллоу улыбнулась губами, которые были близки к тому, чтобы задрожать. – К такой мысли нужно привыкнуть.
Некоторое время Калеб внимательно вглядывался в ее лицо, затем сказал:
– Если хотите быть в безопасности, нужно оставаться дома.
– Да, – шепотом произнесла Виллоу. – Я знаю. Не беспокойтесь, Калеб. То, что со мной происходит, не должно вас волновать. Я могла не знать, к чему иду, но я знала, что покидаю.
Калеб кивнул.
Виллоу ничего больше не сказала. Она просто любовалась простором, испытывая горькую радость оттого, что осознала свою мечту – найти здесь новый дом, но обнаружила, что эта страна не создана для того, чтобы женщина жила одна. Конечно, это не была светлая страна ее детства. Но та страна разрушена, и возврата в нее нет.
– О чем вы думаете? – тихо спросил Калеб.
– Я устала от израненной, измученной земли, – медленно сказала Виллоу. – Я хотела бы увидеть, как могучая Миссисипи рвется к далекому океану… Хотела увидеть безлесную равнину от горизонта до горизонта, стада буйволов, речку, которая петляет в высокой траве… И, конечно, Скалистые горы – такой контраст с обширной равниной…
Виллоу замолчала и стала думать о том, о чем еще мечтала: увидеть родное или, по крайней мере, не вражеское лицо, увидеться с любимым братом, посмеяться с ним, вспомнить те времена, когда она не была одинокой. Она хотела… Виллоу покачала головой, потому что она хотела такого, для чего не находилось слов и что вызревало где-то в глубинах души.
Виллоу вздохнула и признала, что, несмотря ни на какие повороты судьбы, она чувствовала в себе больше жизненных сил, чем если бы она оставалась в Западной Виргинии. Ничто не находило в ее душе такого отклика, как этот горный пейзаж, за исключением, может быть, человека, который ехал рядом с ней. Подобно горам, Калеб был суровым, непредсказуемым, порой непонятным. И подобно горам, он дарил мгновения тепла и дикой красоты. Виллоу повернулась к нему и мягко улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Эмоциональность, с которой говорил Калеб, заставила Виллоу оторвать взгляд от пейзажа и посмотреть на человека. Калеб любил эту страну. И хотя он знал ее суровый нрав, он продолжал восхищаться ее возможностями.
– Если построить дом в правильном месте, человек будет чувствовать себя в безопасности, – продолжал Калеб. – Скот будет пастись летом на высокогорье, а на зиму сено можно косить в низине. Через несколько лет, если человек хорошо поработает, он обеспечит себя почище любого джентльмена из Виргинии.
Виллоу снова посмотрела вокруг, на этот раз глазами Калеба, увидев места, где можно надежно укрыться, а также места, которые могут подвергнуться нападению.
– Вы всегда так рассуждаете? – спросила она.
– Я уже десять лет мечтаю разводить скот. Остановка лишь за тем, чтобы найти подходящее место и деньги для начала.
– Нет, я имею в виду, вы всегда думаете о сражениях?
Калеб бросил искоса на Виллоу взгляд, в котором читались изумление и недоверие.
– Южная леди, каждый, кто хочет здесь выжить, рассуждает таким же образом. Это так же естественно, как помнить о межевом столбе впереди и позади. Бог создал эту землю красивой и привлекательной для самого дьявола. Если ты не будешь смотреть в оба и держать ушки на макушке, тебя здесь ждет печальный конец.
– Тогда зачем вы хотите стать владельцем ранчо именно здесь?
Улыбку Калеба нельзя было назвать ни доброжелательной, ни веселой.
– На востоке и в Калифорнии лучшие земли уже заняты другими людьми. Здесь все иначе. Человек может взять себе столько земли, сколько сможет защитить. Я неплохой боец, Виллоу, и знаю толк в скотоводстве.
– Значит, вы хотите поселиться здесь и стать фермером?
Калеб с отсутствующим видом кивнул, продолжая, в отличие от женщины, смотревшей на него, любоваться пейзажем.
– Такие горы и долины можно найти и в нескольких днях езды к югу от Сан-Хуана, – сказал он. – Пастбища там отличные, но на каждом шагу встретишь если не апачеи, то команчей, а стрел в твоих коровах будет больше, чем у дикобраза игл. Так что большого удовольствия и большой выгоды не получишь.
Еще раз окинув взглядом живописную долину, Виллоу снова посмотрела на человека с суровым лицом, который внимательно следил за любым движением в кустах, стараясь определить, был ли причиной этого ветер или человек. Скорее всего – люди.
Команчи.
Беспокойство охватило Виллоу. Она никогда не считала, что Запад слишком цивилизован, но и не могла себе представить такой дикости. Это в каком-то отношении походило на войну. Постоянно требовалось быть начеку, халатность могла стать роковой. Вообще-то Виллоу привыкла жить в напряжении во время войны. Она научилась всего остерегаться, чутко спать, укрываться с матерью в лесу при первых признаках опасности.
Но эта обширная дикая страна была несравнима с ее фермой. Здесь она настолько зависела от силы Калеба, его боевого мастерства и знаний, что это пугало ее.
«Он предупреждал меня, что так будет, – напомнила себе Виллоу. – Он сказал об этом четко и ясно».
Она передернула плечами, вспомнив тот разговор.
"Там, куда мы направляемся, о законе и слыхом не слыхивали. В этих горах каждый заботится о себе сам, и никто другой за него это не сделает.
А что делать женщине?
Женщине нужно взять в мужья человека, который защитит ее и детей".
Прошло всего несколько дней с того момента, как она услышала и пропустила мимо ушей предупреждение Калеба, полагая, что ничего не может быть страшнее пережитой войны. Но сейчас ей казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она простилась с непритязательным комфортом Денвера и углубилась в страну, которая становилась все более дикой по мере продвижения к западу.
И все же она не вернулась бы на благополучный, безопасный Восток. В Скалистых горах ее поджидало нечто такое, что согревало и окрыляло.
Виллоу закрыла глаза, вбирая в себя окружающие звуки. Одна из лошадей заржала и ударила копытом. Заскрипело седло, когда Калеб переменил положение. Птица вспорхнула и улетела к югу, Не ощущалось запаха дыма, пиленых дров или вспаханной земли. Ветерок доносил лишь первозданные запахи, река жизни текла своим чередом, обвевая и лаская ее.
– Черт возьми, Виллоу, я же сказал, что вернусь. Вы что, не верите мне?
Вздрогнув, она открыла глаза
– Конечно, верю
– Тогда в чем проблема?
– Ни в чем, – сказала она, грустно улыбнувшись. – Во всяком случае, в вашем понимании. Это просто… – Она на момент замолчала. – Я вдруг поняла, что люблю эту чистую, дикую страну, хотя она небезопасна. – Виллоу улыбнулась губами, которые были близки к тому, чтобы задрожать. – К такой мысли нужно привыкнуть.
Некоторое время Калеб внимательно вглядывался в ее лицо, затем сказал:
– Если хотите быть в безопасности, нужно оставаться дома.
– Да, – шепотом произнесла Виллоу. – Я знаю. Не беспокойтесь, Калеб. То, что со мной происходит, не должно вас волновать. Я могла не знать, к чему иду, но я знала, что покидаю.
Калеб кивнул.
Виллоу ничего больше не сказала. Она просто любовалась простором, испытывая горькую радость оттого, что осознала свою мечту – найти здесь новый дом, но обнаружила, что эта страна не создана для того, чтобы женщина жила одна. Конечно, это не была светлая страна ее детства. Но та страна разрушена, и возврата в нее нет.
– О чем вы думаете? – тихо спросил Калеб.
– Я устала от израненной, измученной земли, – медленно сказала Виллоу. – Я хотела бы увидеть, как могучая Миссисипи рвется к далекому океану… Хотела увидеть безлесную равнину от горизонта до горизонта, стада буйволов, речку, которая петляет в высокой траве… И, конечно, Скалистые горы – такой контраст с обширной равниной…
Виллоу замолчала и стала думать о том, о чем еще мечтала: увидеть родное или, по крайней мере, не вражеское лицо, увидеться с любимым братом, посмеяться с ним, вспомнить те времена, когда она не была одинокой. Она хотела… Виллоу покачала головой, потому что она хотела такого, для чего не находилось слов и что вызревало где-то в глубинах души.
Виллоу вздохнула и признала, что, несмотря ни на какие повороты судьбы, она чувствовала в себе больше жизненных сил, чем если бы она оставалась в Западной Виргинии. Ничто не находило в ее душе такого отклика, как этот горный пейзаж, за исключением, может быть, человека, который ехал рядом с ней. Подобно горам, Калеб был суровым, непредсказуемым, порой непонятным. И подобно горам, он дарил мгновения тепла и дикой красоты. Виллоу повернулась к нему и мягко улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84