– Ну, видишь ли, милая, не поведи ты себя в ту ночь как настоящая дива, мне не пришлось бы обламывать твое самомнение.
– Дива?! – рассердилась Одри. – У меня нет самомнения!
– Да ну? А вот мне кажется, что оно у тебя довольно-таки большое.
– Да тебе откуда знать? Джек выгнул бровь.
– Ну, начать с того, что ты кидаешься на всех. Ты не очень-то вежлива, но об этом мы уже говорили.
Неужели это правда? Неужели все они считают ее дивой? Но она вовсе не такая, даже близко ничего подобного нет! На самом деле она очень милая… Стоп! Что это она опять делает?
– О Боже! – воскликнула Одри, оттолкнула его в сторону и зашагала по дорожке. – Я даже пытаться не буду что-нибудь объяснять! – крикнула она, оглянувшись.
– Прекрасно. Только не уходи далеко – мне не платят за то, чтобы я бегал за тобой, как собака, всякий раз, как ты начинаешь психовать.
– Я не психую! Я просто хочу немного побыть одна и не хочу выслушивать от тебя, что я дива, и не хочу думать, что мне кто-то угрожает, и… и вообще! – выкрикнула Одри, неистово размахивая руками. – Я что, так много прошу? Что, захотеть ненадолго остаться одной – это слишком много?
– Конечно, нет, – спокойно ответил Джек. – Это твое шоу. Если хочешь побыть одна, достаточно просто сказать об этом. И даже если ты не моментально получаешь то, чего хочешь, совсем ни к чему выскакивать из комнаты, как обиженная четырнадцатилетняя девчонка. Просто скажи мне, в какое время это организовать.
Одри чуть не задохнулась от такой наглости.
– Хорошо. Я говорю, что хочу что-нибудь такое организовать, Рэмбо. И я хочу, чтобы ты организовал это прямо сейчас!
Он усмехнулся своей сексуальной кривоватой улыбочкой, и Одри немедленно захотелось оказаться подальше от него и его синих глаз. Она повернулась и побежала.
Она понимала, что поступает глупо и смешно и – ладно, пусть – ведет себя как дива, но по крайней мере сейчас она могла контролировать то, что происходило у нее в душе.
Решив, что она убежала довольно далеко, и уже собравшись перейти на шаг, чтобы спуститься к лагуне, Одри повернула голову, проверяя, где там ее Рэмбо (разумеется, прямо за спиной), и не заметила бежавшего трусцой мужчину. Тот поднимался вверх по тропинке, ведущей к лагуне, и сильно задел ее плечом. Перепугавшись, Одри громко вскрикнула.
– Прошу прощения, – пропыхтел тот, пробегая мимо. В миг столкновения Одри испугалась самого худшего – ей показалось, что тот псих нашел ее, от ужаса замерло сердце. Одри вскрикнула, но в тот же самый момент Джек протянул руку и надежно обнял Одри за плечи.
– Видишь? Вот тебе еще одна причина, по которой не нужно убегать; разозлившись, ты не смотришь, куда идешь, – успокаивающе произнес он.
Он постарался сделать вид, что ничего серьезного не произошло, но понимал, о чем она подумала, – Одри слышала это в его низком голосе, обволакивающем ее, как защитное покрывало. И она сломалась. Издерганные нервы и запутанные чувства, вызванные в ней Джеком; то, что ом говорил ей правду, – все это каким-то образом изменило восприятие реальности. Одри не знала, как ему это удалось, но вдруг повернулась и, не глядя, положила руки ему на плечи.
И поцеловала его.
Но Джек резко схватил ее за руки и отодвинул от себя.
– Не надо! – сказал он. Его синие глаза предостерегали, – Не делай этого. Потому что если ты сделаешь это еще раз, я отвечу тебе поцелуем – и не только. Ты меня понимаешь?
Одри не ответила. Она тяжело дышала, глядя на его губы.
Джек прищурился.
– Я говорю серьезно, Одри. Не начинай того, что не сможешь или не захочешь завершить.
Она все еще не понимала, как это произошло – она ли его обняла, он ли ее, – но она уже целовала Джека, и вовсе не легким поцелуем. Она пожирала его, пыталась съесть, хотела проглотить целиком. От резкого пробуждения всех чувств ее тело вдруг ожило, она не ощущала себя так недели, месяцы, а может быть, и годы. Желание разгоралось, как неистовый огонь, быстро и с беспощадными последствиями. Все протесты, все резоны, которыми сознание пыталось остановить ее, Одри откидывала в сторону, словно крошки хлеба для уток.
Джек откликнулся, резко развернув ее и прижав к стволу дерева. Его губы все настойчивее прижимались к ее губам; его руки скользили по ее рукам, по талии и снова вверх, к груди. Одри отчаянно вторглась языком в его рот; Джек гортанно застонал и прижался к ней еще сильнее.
Пальцы одной руки легли на ее грудь, а другой рукой он прижал ее бедра к своему восставшему естеству.
Одри пропускала пальцы сквозь его волосы, гладила его широкие плечи, все сильнее прижимаясь к нему. Кровь в жилах кипела, сердце колотилось все сильнее; она задыхалась. Никогда еще Одри не испытывала такого сильного, всепоглощающего желания; никогда еще ей так отчаянно не хотелось бросить мужчину на землю и оседлать его.
Благодарение Господу, но приближающиеся шаги какого-то бегуна, чье-то – не ее, не Джека – затрудненное дыхание привели Одри в чувство. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы оторвать губы от его рта, упереться руками ему в грудь и вернуть утраченную рассудительность.
Но Джек все еще обнимал ее, а глаза его были полны вожделения. Он поглаживал ладонью ее грудь.
– Перестань, – прошептала Одри и закрыла глаза. – Мы должны остановиться. Извини. Я… это безумие.
– Разве?
– Да! Я не хочу… В смысле – это не то, что ты думаешь.
Джек наклонился вперед, прижав ее к дереву руками и взглядом.
– Мне кажется, это именно то, что я думаю, – хрипло произнес он, слегка укусив ее за губу.
– Что?
– Я думаю, тебе нужен мужчина, Одри. Я думаю, он нужен тебе сильнее, чем любой другой женщине. Тебе не нужны таблетки, милая, тебе нужен…
– Нет! – воскликнула она и сильно толкнула Джека. Его руки опустились. Глаза оглядели ее лицо, он заправил локон ей за ухо и неохотно убрал руки совсем.
– Повторю это только один раз, – сказал он, засунув руки в карманы. – Никогда. Не. Делай. Этого. Снова.
– Нет, конечно же, нет, – слабо произнесла Одри и отвернулась, прижав руку ко лбу. Голова заболела резко и очень сильно. – Не знаю, что на меня нашло, – пробормотала она, вспоминая, как фактически накинулась на Джека, едва не швырнула его на землю и не сорвала с него одежду в городском парке в Омахе. О чем она вообще думала? – У меня просто… крыша поехала, – договорила Одри, искоса взглянув на Джека.
Он внимательно смотрел на нее. Лицо все еще было полно вожделения, а тело – напряжения.
– Слушай, – сказала Одри, отходя и небрежно поправляя волосы. – Я прошу прощения. Это… этого никогда больше не повторится, – добавила она, показав на место, где они только что стояли. – В смысле – не настолько уж и чокнутая.
Уголок рта Джека приподнялся в кривой усмешке.
– Нет, подожди. Я хотела сказать не так, как это прозвучало, – поспешно произнесла Одри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81