С этими словами Холт встряхнул грузное тело Крэддока так, что из его рукавов посыпались карты разных мастей. Присутствовавшие разом охнули.
При ближайшем рассмотрении все карты оказались тузами. Наклонившись, Эйнджел подняла одну из них.
– Так вот как тебе удалось обыграть моего отца! – Голос ее задрожал, и она швырнула карты в лицо Крэддоку. – Ты обманул его, и он покончил жизнь самоубийством!
– Мне не надо было его обманывать! – огрызнулся Крэддок. – Ройс Макклауд был пьяницей, пропившим последние мозги! И если у него не хватило ума сберечь свою дочь и поместье, значит, так ему и надо!
– Заткнись! – прошипел Холт, сжимая горло Крэддока с такой силой, что тот побагровел и стал хрипеть. С гримасой отвращения на лице Холт отшвырнул толстяка к стене. Больше ему уже ничего не надо было делать. Разъяренная толпа по-своему расправится с ним, когда Холт уведет Эйнджел из салуна.
Слезы катились по щекам Эйнджел, когда она быстрым шагом шла по тротуару, и она яростно вытирала их ладонью.
Холт остановил ее и, обняв за плечи, повернул лицом к себе.
– Этот старик просто лжец! – сказал он.
– Нет, Холт, это я лгунья. Все эти годы я лгала сама себе. – Она подняла на Холта полные слез глаза, и у того сердце сжалось от боли. – Я знала, что отец сильно пил, знала, что он слишком увлекался игрой в карты, и не остановила его!
Холт нежно обнял ее.
– Но ты и не могла остановить его, ты же была, совсем ребенком.
– И все-таки я должна была постараться это сделать, – прошептала она, закрывая глаза, и слезы снова потекли по ее щекам. – Иногда я прятала от него бутылки, порой подливала ему настойки опия, чтобы удержать дома, но все мои усилия ни к чему не приводили, и я прекратила попытки остановить его. Может, если бы у меня хватило терпения, я спасла бы его от Крэддока...
– Эйнджел, твой отец был взрослым и самостоятельным человеком. Он сам сделал свой выбор. Я знаю, тебе больно это слышать, но человек не может распоряжаться жизнью другого человека, несмотря ни на какие родственные отношения, существующие между ними.
Холт с нежностью гладил ее золотистую головку, пока она немного не успокоилась.
– Я знаю, что ты прав, но не могу выбросить из головы Бель-Монтань...
– Теперь поместье принадлежит тебе, Эйнджел. У нас есть полсотни свидетелей, если Крэддок вздумает отказаться от своего обещания. Теперь ты спокойно можешь отправляться домой.
Эйнджел удивленно взглянула на Холта, уловив в его голосе боль и сожаление.
– Я не хочу домой, – прошептала она.
– Не будь смешной, – неожиданно взорвался Холт. – Ты добилась того, к чему стремилась все это время! С самого начала ты только и говорила о том, как дорого тебе это поместье и как ты страстно хочешь получить его обратно!
– Правильно, – согласилась Эйнджел. – Но теперь Бель-Монтань для меня не более чем жилище, лишенное мебели, убранства и даже чести! У меня нет денег, чтобы обустроить его заново, так что придется ждать прибыли от нашего прииска.
Он помолчал, как будто взвешивая ее слова.
– От твоего прииска! – уточнил он. Эйнджел покачала головой с неожиданным раздражением.
– Холт, послушай меня! Ты мне нужен. Ты все знаешь о том, как добывают золото, а я не знаю об этом ничего! Если мы сейчас поведем себя как кошка с собакой, то никогда ничего не добьемся! Только не говори, что не хочешь больше работать в шахте!
– Хорошо, я хочу работать. Но ты должна пони мать, Эйнджел, что мы, возможно, вообще не найдем никакого золота, большая часть туннелей уже отработана, и без всякого результата!
Она согласно кивнула:
– Мне нечего терять!
– Единственное, что ты получишь от всей этой затеи, это партнера без гроша в кармане! – кисло улыбнулся Холт.
– Я уже все обдумала, Холт, и по-прежнему считаю тебя совладельцем прииска. Сейчас я не хочу ничего менять. К тому же я ничего не понимаю в добыче золота.
– Не стану с этим спорить, однако я еще ни разу в жизни не встречал такого целеустремленного чело-вежа, как ты.
– Боюсь, это черта характера всех Макклаудов. – Слабая улыбка тронула ее губы. – Такая же невыносимая, как фамильная гордость всех Мерфи! – добавила она.
– Прости, Эйнджел, я наговорил тебе много лишнего и обидного, – Холт виновато опустил голову. – Но разлука, пусть и кратковременная, заставила меня о многом поразмыслить. Я был у Жан-Клода. Он пришел в себя на короткое время, и я объяснил ему, что произошло. Он в высшей степени благодарен нам с тобой. Доктор сказал, что его рана на голове быстро заживает. Скоро он совсем поправится и уедет к своей семье.
– Я так рада! Но достаточно ли у него денег, чтобы оплатить врачебные услуги?
Холт кивнул.
– Собственно, на это я и потратил последние деньги. Но Жан-Клод сказал, что обязательно вернет мне все до последнего цента, как только поправится, и я верю ему. Я сказал, что он сможет найти меня на прииске, хотя, наверное, слишком поторопился.
Улыбнувшись, Эйнджел коснулась его чисто выбритого подбородка.
– Нет, не слишком. Твое место там, на прииске, как и мое. Давай вернемся домой, Холт.
– Ты уверена, что хочешь именно этого? – поколебавшись секунду, спросил он.
– Больше всего на свете я хочу только этого и ничего другого, – тихо подтвердила Эйнджел.
Всю обратную дорогу в Оро Эйнджел спала крепким сном. Когда они прибыли на место, и Холт, открыв дверцу, протянул ей руку, чтобы помочь выбраться, она с трудом открыла глаза, зевая и потягиваясь.
– Боже мой! Похоже, зима опередила нас! – воскликнула Эйнджел, увидев снег глубиной не меньше трех футов.
– Это точно, – согласился Холт, помогая ей сойти вниз. – Осторожно! Здесь скользко!
Опираясь на его руку, Эйнджел взглянула на приближавшуюся к ним пару.
– Рейчел! Нил! Какая приятная неожиданность! Эйнджел была по-настоящему удивлена, увидев священника под руку с Рейчел, однако румянец на щеках девушки был красноречивее всяких слов.
– Мы узнали, что сегодня придет дилижанс, и реши ли, что вы вернетесь, – сказала Рейчел, обнимая подругу. – Господи! Ты выглядишь такой усталой, Эйнджел.
– Я действительно страшно устала, – грустно подтвердила Эйнджел, краем глаза заметив, как Нил и Холт враждебно переглянулись. Как бы невзначай она оказалась между ними и весело сказала: – Пожалуй, сейчас мне бы не помешала тонизирующая настойка те тушки Клары!
Рейчел рассмеялась:
– Я припасла несколько бутылочек для нашей свадьбы.
– Свадьбы? – Только теперь до Эйнджел окончательно дошло, почему так блестят глаза и порозовели щеки Рейчел. – Боже! Неужели вы помолвлены?
Вынув из своей меховой муфты левую руку, Рейчел гордо протянула ее Эйнджел:
– Тебе нравится кольцо? Нил говорит, что мне очень идут золотые украшения.
– Великолепное кольцо, Рейчел! Поздравляю вас обоих!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
При ближайшем рассмотрении все карты оказались тузами. Наклонившись, Эйнджел подняла одну из них.
– Так вот как тебе удалось обыграть моего отца! – Голос ее задрожал, и она швырнула карты в лицо Крэддоку. – Ты обманул его, и он покончил жизнь самоубийством!
– Мне не надо было его обманывать! – огрызнулся Крэддок. – Ройс Макклауд был пьяницей, пропившим последние мозги! И если у него не хватило ума сберечь свою дочь и поместье, значит, так ему и надо!
– Заткнись! – прошипел Холт, сжимая горло Крэддока с такой силой, что тот побагровел и стал хрипеть. С гримасой отвращения на лице Холт отшвырнул толстяка к стене. Больше ему уже ничего не надо было делать. Разъяренная толпа по-своему расправится с ним, когда Холт уведет Эйнджел из салуна.
Слезы катились по щекам Эйнджел, когда она быстрым шагом шла по тротуару, и она яростно вытирала их ладонью.
Холт остановил ее и, обняв за плечи, повернул лицом к себе.
– Этот старик просто лжец! – сказал он.
– Нет, Холт, это я лгунья. Все эти годы я лгала сама себе. – Она подняла на Холта полные слез глаза, и у того сердце сжалось от боли. – Я знала, что отец сильно пил, знала, что он слишком увлекался игрой в карты, и не остановила его!
Холт нежно обнял ее.
– Но ты и не могла остановить его, ты же была, совсем ребенком.
– И все-таки я должна была постараться это сделать, – прошептала она, закрывая глаза, и слезы снова потекли по ее щекам. – Иногда я прятала от него бутылки, порой подливала ему настойки опия, чтобы удержать дома, но все мои усилия ни к чему не приводили, и я прекратила попытки остановить его. Может, если бы у меня хватило терпения, я спасла бы его от Крэддока...
– Эйнджел, твой отец был взрослым и самостоятельным человеком. Он сам сделал свой выбор. Я знаю, тебе больно это слышать, но человек не может распоряжаться жизнью другого человека, несмотря ни на какие родственные отношения, существующие между ними.
Холт с нежностью гладил ее золотистую головку, пока она немного не успокоилась.
– Я знаю, что ты прав, но не могу выбросить из головы Бель-Монтань...
– Теперь поместье принадлежит тебе, Эйнджел. У нас есть полсотни свидетелей, если Крэддок вздумает отказаться от своего обещания. Теперь ты спокойно можешь отправляться домой.
Эйнджел удивленно взглянула на Холта, уловив в его голосе боль и сожаление.
– Я не хочу домой, – прошептала она.
– Не будь смешной, – неожиданно взорвался Холт. – Ты добилась того, к чему стремилась все это время! С самого начала ты только и говорила о том, как дорого тебе это поместье и как ты страстно хочешь получить его обратно!
– Правильно, – согласилась Эйнджел. – Но теперь Бель-Монтань для меня не более чем жилище, лишенное мебели, убранства и даже чести! У меня нет денег, чтобы обустроить его заново, так что придется ждать прибыли от нашего прииска.
Он помолчал, как будто взвешивая ее слова.
– От твоего прииска! – уточнил он. Эйнджел покачала головой с неожиданным раздражением.
– Холт, послушай меня! Ты мне нужен. Ты все знаешь о том, как добывают золото, а я не знаю об этом ничего! Если мы сейчас поведем себя как кошка с собакой, то никогда ничего не добьемся! Только не говори, что не хочешь больше работать в шахте!
– Хорошо, я хочу работать. Но ты должна пони мать, Эйнджел, что мы, возможно, вообще не найдем никакого золота, большая часть туннелей уже отработана, и без всякого результата!
Она согласно кивнула:
– Мне нечего терять!
– Единственное, что ты получишь от всей этой затеи, это партнера без гроша в кармане! – кисло улыбнулся Холт.
– Я уже все обдумала, Холт, и по-прежнему считаю тебя совладельцем прииска. Сейчас я не хочу ничего менять. К тому же я ничего не понимаю в добыче золота.
– Не стану с этим спорить, однако я еще ни разу в жизни не встречал такого целеустремленного чело-вежа, как ты.
– Боюсь, это черта характера всех Макклаудов. – Слабая улыбка тронула ее губы. – Такая же невыносимая, как фамильная гордость всех Мерфи! – добавила она.
– Прости, Эйнджел, я наговорил тебе много лишнего и обидного, – Холт виновато опустил голову. – Но разлука, пусть и кратковременная, заставила меня о многом поразмыслить. Я был у Жан-Клода. Он пришел в себя на короткое время, и я объяснил ему, что произошло. Он в высшей степени благодарен нам с тобой. Доктор сказал, что его рана на голове быстро заживает. Скоро он совсем поправится и уедет к своей семье.
– Я так рада! Но достаточно ли у него денег, чтобы оплатить врачебные услуги?
Холт кивнул.
– Собственно, на это я и потратил последние деньги. Но Жан-Клод сказал, что обязательно вернет мне все до последнего цента, как только поправится, и я верю ему. Я сказал, что он сможет найти меня на прииске, хотя, наверное, слишком поторопился.
Улыбнувшись, Эйнджел коснулась его чисто выбритого подбородка.
– Нет, не слишком. Твое место там, на прииске, как и мое. Давай вернемся домой, Холт.
– Ты уверена, что хочешь именно этого? – поколебавшись секунду, спросил он.
– Больше всего на свете я хочу только этого и ничего другого, – тихо подтвердила Эйнджел.
Всю обратную дорогу в Оро Эйнджел спала крепким сном. Когда они прибыли на место, и Холт, открыв дверцу, протянул ей руку, чтобы помочь выбраться, она с трудом открыла глаза, зевая и потягиваясь.
– Боже мой! Похоже, зима опередила нас! – воскликнула Эйнджел, увидев снег глубиной не меньше трех футов.
– Это точно, – согласился Холт, помогая ей сойти вниз. – Осторожно! Здесь скользко!
Опираясь на его руку, Эйнджел взглянула на приближавшуюся к ним пару.
– Рейчел! Нил! Какая приятная неожиданность! Эйнджел была по-настоящему удивлена, увидев священника под руку с Рейчел, однако румянец на щеках девушки был красноречивее всяких слов.
– Мы узнали, что сегодня придет дилижанс, и реши ли, что вы вернетесь, – сказала Рейчел, обнимая подругу. – Господи! Ты выглядишь такой усталой, Эйнджел.
– Я действительно страшно устала, – грустно подтвердила Эйнджел, краем глаза заметив, как Нил и Холт враждебно переглянулись. Как бы невзначай она оказалась между ними и весело сказала: – Пожалуй, сейчас мне бы не помешала тонизирующая настойка те тушки Клары!
Рейчел рассмеялась:
– Я припасла несколько бутылочек для нашей свадьбы.
– Свадьбы? – Только теперь до Эйнджел окончательно дошло, почему так блестят глаза и порозовели щеки Рейчел. – Боже! Неужели вы помолвлены?
Вынув из своей меховой муфты левую руку, Рейчел гордо протянула ее Эйнджел:
– Тебе нравится кольцо? Нил говорит, что мне очень идут золотые украшения.
– Великолепное кольцо, Рейчел! Поздравляю вас обоих!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86