– Ты моя, Рея. Всегда помни это. Что бы с нами ни случилось, знай, что никто больше не будет сжимать тебя в своих объятиях, кроме меня, никто не будет любить сильнее, чем я сегодня. Ты никогда не сможешь забыть, как мои руки касались тебя, да и я тоже. – В голосе Данте звучала ярость. Казалось, мужчина бросал вызов судьбе.
Рея почувствовала, как пальцы возлюбленного осторожно ослабили шнуровку ее корсажа… Горячие губы проложили огненную цепочку поцелуев вдоль изящного изгиба девичьей шеи, где бриллианты ожерелья, согревшись теплом ее тела, казалось, ожили и трепетали в такт биению сердца. Данте вытащил заколки из высокой прически, и золото ее волос вырвалось на волю. Роскошные кудри заструились по спине как живые, закручиваясь колечками на концах, и закрыли изящную девичью фигурку до самых бедер. Но Данте уже не видел этого. Он со стоном приник губами к нежным, соблазнительным округлостям груди, которые показались из-под смятого кружева корсажа. Он горел как в лихорадке, страстно мечтая о том мгновении, когда сможет почувствовать всей кожей ее обнаженное тело, вдохнет аромат разгоряченной женской плоти и снова испытает головокружительное счастье, как в тот незабываемый миг, когда им впервые удалось остаться наедине.
Он представил себе, что они вновь оказались на теплом песке крошечной пещеры, на тропическом острове посреди океана, и единственными звуками, нарушавшими тишину, были печальные крики чаек, провожавших уходящее светило, и шум прибоя. Как морская нимфа, Рея поднялась к нему из пены волн. Заходящее солнце позолотило лучами ее белоснежную кожу, на фоне пурпурного заката тело девушки казалось статуэткой древней богини…
Как раз в эту минуту налетевший шквал обрушил стену дождя, струи воды зазмеились по оконному стеклу, а в камине уютно затрещали дрова. Но влюбленным не было дела до разгулявшейся стихии. И хотя теплый тропический ветер теперь не грел их, а запахи моря и буйные краски заката уже не кружили им головы, но страсть, толкнувшая их в объятия друг другу, не стала меньше.
Рее казалось, что все ее чувства необычайно обострились. Ведь она так долго предвкушала сладостный миг, когда их тела вновь соединятся. В тот первый раз, когда они любили друг друга на горячем песке, она была ребенком, наивной девочкой, которая не подозревает о собственной чувственности. До сих пор страсти не было места в ее жизни. Теперь она превратилась в женщину, неукротимую в своем желании вновь испытать мучительный экстаз страсти. Данте подарил его ей в тот незабываемый день, впервые обучив искусству любви. И теперь только ему было под силу укротить огонь, полыхавший в ее крови.
И то, что он шепнул ей в последний миг, перед тем как слились воедино их тела, было отнюдь не попыткой напугать любимую – скорее, какой-то вспышкой озарения. «Что бы ни случилось, – услышала Рея, – у меня никого не будет, кроме тебя!» Данте принадлежал ей, и Рея давно поняла, что магия его прикосновений останется с ней навсегда.
Рука Данте скользнула в струящийся поток ее волос, который, подобно драгоценному плащу, окутывал белоснежные, как алебастр, плечи. Его пальцы нежно обхватили ее затылок, и Рея со вздохом откинула назад голову. Пальцы его осторожно коснулись все еще влажной от слез щеки, и Данте ласково погладил мягкие губы. Он словно утонул в синеве ее глаз, не в силах оторваться от дивного зрелища: тяжелые веки чуть опустились, не давая горячему желанию выплеснуться наружу. И, склонившись над ней, Данте медленно накрыл губами ее рот.
Отвечая на его поцелуй, Рея уже как в тумане ощущала, что он нетерпеливо распустил шнуровку ее корсажа. Потом настал черед юбки, и Рея только облегченно вздохнула, почувствовав, что он, наконец, потянул вниз ее платье. Оно скользнуло на пол вместе с белоснежными юбками и пеной кружев обвилось вокруг шелковых туфелек. Рея осталась в одной рубашке и тончайших чулках.
Уютно потрескивали дрова в камине, и в ярком свете белая кожа Реи отливала золотом, напоминая Данте об их первой ночи на песке. Отблески пламени играли в ее кудрях, серебряные блики сменялись золотыми, будто лунный и солнечный свет сражались за право подчеркнуть ее красоту. Ослепительный блеск бриллиантов на шее заставил Данте опустить глаза чуть ниже, где изысканный изгиб полной груди проглядывал сквозь пенное кружево корсета. Его взгляд невольно задержался там, где белевшее как слоновая кость бедро соблазнительно выглядывало поверх расшитых подвязок на чулках.
Наконец он сорвал с нее последние муслиновые и шелковые покровы. Она обняла его за шею, и, зарывшись пылающим лицом в шелк ее волос, Данте нетерпеливо привлек ее к своему мускулистому телу.
– С каждым днем ты становишься все более страстной, милая. Я просто теряю голову, когда дотрагиваюсь до тебя, – прошептал он, и голос его утонул в пышных завитках ее волос. У Реи мурашки побежали по спине, когда дыхание Данте защекотало щеку; она игриво прикусила зубами мочку его уха, и кончик ее языка шаловливо коснулся мягкой кожи.
– Ты меня смущаешь, – нежно пробормотал Данте, опуская ее на ковер. Рея даже не успела заметить, как оказалась перевернутой на живот и Данте рванул завязки ее корсета.
Подхватив Рею на руки, Данте бросил ее на кровать. Ахнув от неожиданности, Рея оказалась в довольно-таки рискованной позе на пикейном покрывале, утонув в целой горе мягких подушек.
Опустившись возле нее на колени, Данте принялся осторожно стягивать с ног воздушные шелковые чулочки.
Затем Данте отпустил крохотные, изящные ножки и отступил назад. Рея поразилась, как странно изменилось его лицо: нежность и доброта смягчили суровые, словно высеченные из мрамора черты.
Лениво потянувшись, девушка заложила руки за голову, и тонкая ткань рубашки натянулась, соблазнительно обрисовывая тугую грудь. Рея немного поерзала, поудобнее устраиваясь на подушках. Она вздохнула, как довольная кошка, и принялась играть прядями пушистых волос, исподтишка наблюдая за Данте. Тот ожесточенно сорвал с себя рубашку и, отшвырнув ее в сторону, обнажил великолепно вылепленную мускулистую грудь и плечи.
– Хочешь узнать маленький секрет? – промурлыкала Рея, и лукавые ямочки появились у нее на щеках.
– Вообще-то я намерен выведать их все, – отозвался Данте. Он был странно серьезен. – Послушай, лучше бы между нами не было никаких секретов. Они могут только отдалить нас друг от друга.
– Никогда в жизни, – искренне пообещала Рея, подумав, что нет ничего легче, чем сдержать свое слово.
Данте покачал головой. Он до сих пор не переставал удивляться, как это Рея верит в порядочность и доброту всех подряд, несмотря на недавнюю трагедию, которая чуть было не разрушила ее жизнь. Казалось, его любимая и не подозревала о темных сторонах человеческой души, о том, на что могут толкнуть человека отчаяние и ярость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162