Голова ее легла ему на плечо, и Рея блаженно вздохнула, почувствовав, как горячие губы мужа скользнули по ее щеке.
– Завтра, Рея. Уже завтра я привезу тебя и нашего сына в Мердрако. После стольких лет изгнания я наконец вернусь в свое родовое гнездо, – прошептал он. Чуть погодя его рот отыскал ее губы, и они до рассвета забыли о кромешной мгле и непогоде.
Глава 17
Тьма лишь подчеркивает свет.
Джон Мильтон
Налетевшая с моря буря, которая всей своей мощью обрушилась на прибрежные деревушки, как рассказывали местные жители, бушевала не меньше двух дней, отрезав трактир «Могила епископа» от остального мира. Она заставила сгоравшего от нетерпения Данте Лейтона метаться, подобно загнанному зверю, бросая мрачные взгляды в сторону подслеповатых окошек трактира и прислушиваясь к не умолкавшему ни на минуту шороху дождя. Ничего не поделаешь, он хорошо понимал, что единственная дорога в Мердрако, по всей видимости, превратилась в бурлящий поток.
Об одном Данте не догадывался – какую хорошую службу сослужила ему буря, которую он, неблагодарный, проклинал день и ночь. Ведь за те дни, что он провел под их крышей, Дора и Сэм в полной мере смогли оценить перемены, что произошли с необузданным маркизом Джейкоби. Непогода дала Хьюстону Кирби возможность правдиво поведать изумленным хозяевам кое-что о том, что действительно произошло пятнадцать лет назад. Как нетрудно догадаться, в его рассказах сэр Майлз Сэндбурн предстал вовсе не тем благородным героем, каким его здесь всегда считали.
И очень екоро почтенная Дора Лескомб уже пылала негодованием при мысли о том, как чудовищно несправедливы были люди к бедному молодому маркизу. Глаза старой женщины увлажнялись, стоило ей только бросить взгляд на этого почти незнакомого ей человека, так сильно влюбленного в свою жену и старавшегося не упускать ни единой возможности подержать на руках крошку сына. «Да разве когда-нибудь небеса видели более любящего и преданного мужа и отца, чем маркиз Джейкоби?!» – думала она.
Сэм Лескомб тоже был немало поражен происшедшей с маркизом переменой, но гораздо большее впечатление на трактирщика произвели рассказы юного Конни и Алистера Марлоу о тех приключениях, что они все вместе пережили на палубе «Морского дракона». Сэму даже по ночам стало сниться, что он тоже с ними, со всей командой «Морского дракона», разыскивает в пучине океана затопленный галион с сокровищами. Вся немудреная философия трактирщика сводилась к одному простому убеждению, что о каждом человеке можно судить по тому, как к нему относятся его друзья. А теперь перед ним был храбрый капитан, которого, судя по всему, любила и уважала команда. Любой, кто совершил бы столько подвигов, сколько выпало на долю Данте Лейтона, был бы в глазах Сэма Лескомба достоин восхищения.
В том, что достойный Сэм и его супруга вдруг почувствовали себя горячими сторонниками маркиза Джейкоби, была большая заслуга Реи и ее братьев. Рея и двое младших Домиников выглядели столь благородно, что Сэм и Дора порой гадали, догадываются ли они, что очень скоро придет время, когда Данте Лейтону понадобится помощь любого, кто считает себя его другом. Ведь не каждый в здешних местах был способен так быстро забыть прошлое и свою ненависть к хозяину Мердрако.
Наступило утро третьего дня с тех пор, как буря загнала Данте Лейтона, его семью и спутников под крышу трактира. Светало. Небо было чистым и безоблачным. Солнце еще не успело показаться из-за горизонта, а Данте, одетый по-дорожному, уже будил Рею.
– Вставай, соня! – скомандовал он громовым голосом, словно опять стал капитаном «Морского дракона», отдающим приказ своим людям идти на абордаж.
Рея зарылась лицом в подушки. Она не выспалась – ночью пришлось вставать и кормить неугомонного Кита.
– Оставь меня, – сонно попросила Рея. Чуть приоткрыв глаза, она недовольно взглянула на Данте. И сон тут же как по волшебству слетел с нее, как только она разглядела, что муж полностью одет и смотрит на нее с улыбкой. – Который час? – спросила Рея. – Наверное, еще темно? – А сама подумала, что, похоже, начинает ненавидеть тех, кто способен веселиться спозаранку.
Данте уселся на край кровати и, обхватив Рею за плечи, прижал ее к себе.
– Уже светло. Солнце встало, любовь моя, и нам с тобой предстоит немало хлопот.
– Мердрако? – спросила она, оторвав голову от его плеча.
Данте коснулся ее губ нежным поцелуем.
– Ты готова к встрече? – спросил он, тревожно заглянув жене в лицо. На мгновение ему страшно захотелось юркнуть в постель вместе с ней. – Грязь на дорогах, скорее всего еще не просохла, но нам пора. Может быть, хочешь, чтобы я оседлал для тебя Скайларка? – спросил он. Ее любимый жеребец проделал весь путь вместе с ними в компании нескольких лошадей, подаренных молодым Люсьеном Домиником. Тому было прекрасно известно, что Данте еще только предстоит завести своих скакунов, а конюшни Камейра были полны породистых лошадей, которые славились на всю Англию.
– Ты никуда не поедешь без меня! – воскликнула Рея, тщетно стараясь разлепить тяжелые веки. – А что Робин и Конни? – спросила она. – Останутся здесь?
– Нет, конечно. Френсис решил, что посадит Робина к себе в седло, а Алистер с удовольствием возьмет Конни. Кит, конечно, пока останется здесь, но Бетси с Норой и Дора Лескомб глаз с него не спустят. Думаю, за него можно не волноваться.
Заспанная Рея кивнула.
– А что Кирби? Даже представить себе не могу, чтобы он сел в седло! Он будет ждать здесь?
– Кирби? Будет ждать, когда мы уже в двух шагах от Мердрако?! – присвистнул Данте, словно не веря своим ушам. – Что ты, милая! Сегодня все черти из преисподней не смогли бы удержать его в трактире, хотя, если честно, ничто так не пугает старину Кирби, как конская спина! – расхохотался Данте.
Рея испытующе посмотрела на мужа и заметила, как на его скулах ходуном заходили желваки. Ее вдруг тоже обдало жаром, словно нетерпение Данте каким-то чудом передалось ей.
– Данте! – окликнула она.
– Да?
– Мне так хочется, чтобы ты был счастлив, – тихо произнесла Рея.
Низко склонившись, Данте коснулся ее губ нежным поцелуем.
– Непременно буду, Рея, как же иначе, ведь я теперь дома! – уверенно ответил он.
Не прошло и нескольких минут с тех пор, как все еще бурное море скрылось у них из глаз, а путешественники приблизились уже почти вплотную к мрачным сторожевым башням.
Рея то и дело оглядывалась на Робина, со смехом ловя его восхищенные крики, прежде чем ветер успевал унести их в море. Мальчику еще никогда в жизни не приходилось видеть столь дикого и мрачного уголка, чувствовать на своем лице соленые брызги.
Рея была потрясена. Так вот она какая, земля, на которой родился и вырос Данте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
– Завтра, Рея. Уже завтра я привезу тебя и нашего сына в Мердрако. После стольких лет изгнания я наконец вернусь в свое родовое гнездо, – прошептал он. Чуть погодя его рот отыскал ее губы, и они до рассвета забыли о кромешной мгле и непогоде.
Глава 17
Тьма лишь подчеркивает свет.
Джон Мильтон
Налетевшая с моря буря, которая всей своей мощью обрушилась на прибрежные деревушки, как рассказывали местные жители, бушевала не меньше двух дней, отрезав трактир «Могила епископа» от остального мира. Она заставила сгоравшего от нетерпения Данте Лейтона метаться, подобно загнанному зверю, бросая мрачные взгляды в сторону подслеповатых окошек трактира и прислушиваясь к не умолкавшему ни на минуту шороху дождя. Ничего не поделаешь, он хорошо понимал, что единственная дорога в Мердрако, по всей видимости, превратилась в бурлящий поток.
Об одном Данте не догадывался – какую хорошую службу сослужила ему буря, которую он, неблагодарный, проклинал день и ночь. Ведь за те дни, что он провел под их крышей, Дора и Сэм в полной мере смогли оценить перемены, что произошли с необузданным маркизом Джейкоби. Непогода дала Хьюстону Кирби возможность правдиво поведать изумленным хозяевам кое-что о том, что действительно произошло пятнадцать лет назад. Как нетрудно догадаться, в его рассказах сэр Майлз Сэндбурн предстал вовсе не тем благородным героем, каким его здесь всегда считали.
И очень екоро почтенная Дора Лескомб уже пылала негодованием при мысли о том, как чудовищно несправедливы были люди к бедному молодому маркизу. Глаза старой женщины увлажнялись, стоило ей только бросить взгляд на этого почти незнакомого ей человека, так сильно влюбленного в свою жену и старавшегося не упускать ни единой возможности подержать на руках крошку сына. «Да разве когда-нибудь небеса видели более любящего и преданного мужа и отца, чем маркиз Джейкоби?!» – думала она.
Сэм Лескомб тоже был немало поражен происшедшей с маркизом переменой, но гораздо большее впечатление на трактирщика произвели рассказы юного Конни и Алистера Марлоу о тех приключениях, что они все вместе пережили на палубе «Морского дракона». Сэму даже по ночам стало сниться, что он тоже с ними, со всей командой «Морского дракона», разыскивает в пучине океана затопленный галион с сокровищами. Вся немудреная философия трактирщика сводилась к одному простому убеждению, что о каждом человеке можно судить по тому, как к нему относятся его друзья. А теперь перед ним был храбрый капитан, которого, судя по всему, любила и уважала команда. Любой, кто совершил бы столько подвигов, сколько выпало на долю Данте Лейтона, был бы в глазах Сэма Лескомба достоин восхищения.
В том, что достойный Сэм и его супруга вдруг почувствовали себя горячими сторонниками маркиза Джейкоби, была большая заслуга Реи и ее братьев. Рея и двое младших Домиников выглядели столь благородно, что Сэм и Дора порой гадали, догадываются ли они, что очень скоро придет время, когда Данте Лейтону понадобится помощь любого, кто считает себя его другом. Ведь не каждый в здешних местах был способен так быстро забыть прошлое и свою ненависть к хозяину Мердрако.
Наступило утро третьего дня с тех пор, как буря загнала Данте Лейтона, его семью и спутников под крышу трактира. Светало. Небо было чистым и безоблачным. Солнце еще не успело показаться из-за горизонта, а Данте, одетый по-дорожному, уже будил Рею.
– Вставай, соня! – скомандовал он громовым голосом, словно опять стал капитаном «Морского дракона», отдающим приказ своим людям идти на абордаж.
Рея зарылась лицом в подушки. Она не выспалась – ночью пришлось вставать и кормить неугомонного Кита.
– Оставь меня, – сонно попросила Рея. Чуть приоткрыв глаза, она недовольно взглянула на Данте. И сон тут же как по волшебству слетел с нее, как только она разглядела, что муж полностью одет и смотрит на нее с улыбкой. – Который час? – спросила Рея. – Наверное, еще темно? – А сама подумала, что, похоже, начинает ненавидеть тех, кто способен веселиться спозаранку.
Данте уселся на край кровати и, обхватив Рею за плечи, прижал ее к себе.
– Уже светло. Солнце встало, любовь моя, и нам с тобой предстоит немало хлопот.
– Мердрако? – спросила она, оторвав голову от его плеча.
Данте коснулся ее губ нежным поцелуем.
– Ты готова к встрече? – спросил он, тревожно заглянув жене в лицо. На мгновение ему страшно захотелось юркнуть в постель вместе с ней. – Грязь на дорогах, скорее всего еще не просохла, но нам пора. Может быть, хочешь, чтобы я оседлал для тебя Скайларка? – спросил он. Ее любимый жеребец проделал весь путь вместе с ними в компании нескольких лошадей, подаренных молодым Люсьеном Домиником. Тому было прекрасно известно, что Данте еще только предстоит завести своих скакунов, а конюшни Камейра были полны породистых лошадей, которые славились на всю Англию.
– Ты никуда не поедешь без меня! – воскликнула Рея, тщетно стараясь разлепить тяжелые веки. – А что Робин и Конни? – спросила она. – Останутся здесь?
– Нет, конечно. Френсис решил, что посадит Робина к себе в седло, а Алистер с удовольствием возьмет Конни. Кит, конечно, пока останется здесь, но Бетси с Норой и Дора Лескомб глаз с него не спустят. Думаю, за него можно не волноваться.
Заспанная Рея кивнула.
– А что Кирби? Даже представить себе не могу, чтобы он сел в седло! Он будет ждать здесь?
– Кирби? Будет ждать, когда мы уже в двух шагах от Мердрако?! – присвистнул Данте, словно не веря своим ушам. – Что ты, милая! Сегодня все черти из преисподней не смогли бы удержать его в трактире, хотя, если честно, ничто так не пугает старину Кирби, как конская спина! – расхохотался Данте.
Рея испытующе посмотрела на мужа и заметила, как на его скулах ходуном заходили желваки. Ее вдруг тоже обдало жаром, словно нетерпение Данте каким-то чудом передалось ей.
– Данте! – окликнула она.
– Да?
– Мне так хочется, чтобы ты был счастлив, – тихо произнесла Рея.
Низко склонившись, Данте коснулся ее губ нежным поцелуем.
– Непременно буду, Рея, как же иначе, ведь я теперь дома! – уверенно ответил он.
Не прошло и нескольких минут с тех пор, как все еще бурное море скрылось у них из глаз, а путешественники приблизились уже почти вплотную к мрачным сторожевым башням.
Рея то и дело оглядывалась на Робина, со смехом ловя его восхищенные крики, прежде чем ветер успевал унести их в море. Мальчику еще никогда в жизни не приходилось видеть столь дикого и мрачного уголка, чувствовать на своем лице соленые брызги.
Рея была потрясена. Так вот она какая, земля, на которой родился и вырос Данте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162