Могли ли они толкнуть молодого человека на убийство?
Узнав о том, что Грей как-то сражался на дуэли из-за дочери барона, Белдон все больше и больше склонялся к мысли, что он мог пойти на преступление. Ему очень хотелось встретиться с Кендаллом, но тот как нарочно уехал в свой загородный замок.
Узнав об этом, Рэнд на следующее утро выехал из Лондона. Путешествие это он решил проделать верхом, на чистокровном гнедом жеребце. Путь его лежал в поместье Кендалла, расположенное неподалеку от дороги, ведущей в замок Коломб. Для встреч с покойной графиней замок был расположен довольно удобно. Однако при теперешних обстоятельствах, когда Кендалла подозревали в убийстве, для него было бы лучше, если бы он жил от нее подальше.
По дороге в замок Рэнд миновал небольшой городок под названием Апшир, расположенный неподалеку от поместья виконта. Таверна «Лебедь и шпага» лежала на его пути, однако Белдон не стал останавливаться. Он собрал уже достаточно сведений для встречи с Греем Таунсендом, и теперь ему хотелось как можно скорее узнать правду.
Вскоре Рэнд уже подъезжал к величественному фамильному поместью Таунсендов. Дворецкий открыл ему дверь и проводил в элегантную гостиную, выдержанную в темно-зеленых и золотистых тонах. Виконт был человеком богатым, и в убранстве замка чувствовалось наличие денег и вкуса.
Однако, увидев нынче Кендалла, никому бы не пришло в голову вспомнить о его богатстве и положении. Он страшно похудел, глаза ввалились, цвет лица стал землистым. Красивый, уверенный в себе молодой лорд исчез, и его место занял осунувшийся жалкий человечишка с дрожащими, словно у горького пьяницы, руками.
Вежливо поклонившись, он произнес:
— Я чрезвычайно польщен вашим визитом, ваша светлость, хотя представить себе не могу, что привело вас ко мне.
Помедлив, Рэнд проговорил:
— Я лишь первый из посетителей, которых вам предстоит принимать в самом ближайшем будущем.
Кендалл промолчал, лишь удивленно поднял брови. Затем он подошел к резному деревянному буфету, дверцы которого были щедро расписаны цветами.
— Выпьете что-нибудь? Бренди? Или предпочитаете что-то покрепче?
— Нет, благодарю.
Виконт предложил Рэнду присесть, но тот, покачав головой, отказался.
— Вы утверждаете, что не догадываетесь о цели моего визита. Быть может, если вы хорошенько подумаете, то поймете, зачем я приехал.
Кендалл сделал глоток бренди, явно пытаясь взять себя в руки.
— Мне известно, что вы наняли полицейского и тот крутился в таверне, что-то высматривая и выспрашивая. Улыбнувшись краешком губ, Рэнд проговорил:
— Мистер Смолл отлично знает свое дело. Настолько, что сумел выяснить: вы пробыли в таверне «Лебедь и шпага» не несколько часов, а всего полчаса. Следовательно, на день убийства у вас нет алиби. У вас было достаточно времени, чтобы вернуться в замок и убить Рейчел Уор-ринг. А поскольку вы солгали относительно алиби, значит, именно вы — убийца.
Отхлебнув добрый глоток бренди, Кендалл поднял на Рэнда глаза. В его взгляде смешались отчаяние и полнейшая покорность судьбе. Тяжело вздохнув, он проговорил:
— Я все время думал, как скоро это обнаружится. Надеялся, конечно, что никогда. Ведь я еще молод, и мне хочется жить. Но выяснилось, что во мне больше благородства, чем я предполагал. Совесть ни на секунду не оставляла меня в покое. Не знаю, на сколько бы еще меня хватило, даже если бы вы ко мне не приехали.
Сердце Рэнда исступленно забилось. Он уже знал, что расскажет ему Кендалл, однако все-таки спросил:
— Почему бы вам не рассказать мне все начистоту?
Рука, в которой Кендалл держал стакан, затряслась. Он сделал еще один большой глоток.
— Я не хотел ее убивать. Я любил ее. Утром того дня, сразу после ухода Рейвенуорта, между нами произошла жуткая ссора. Граф просил ее о разводе. Я был просто счастлив, я думал, что тогда мы смогли бы пожениться. Но Рейчел заявила мне, что не желает меня больше видеть.
Кендалл снова глотнул бренди, желая успокоиться.
— Я ужасно разозлился и одновременно испугался, что на сей раз непременно ее потеряю. Я пошел в «Лебедь и шпагу» и начал пить. И очень скоро я был готов вернуться обратно.
— И что было потом?
— Я вошел через черный ход, которым частенько пользовался, когда хотел, чтобы меня не видели слуги. Рейчел сидела перед туалетным столиком и смотрела на себя в зеркало, любуясь ожерельем. — Взгляд Кендалла стал отсутствующим, словно он вновь вернулся в тот страшный день. — Она была такая красивая… такая потрясающе красивая! Мне захотелось тотчас же сорвать с нее платье и овладеть ею.
— Но на сей раз она вас не хотела.
Грей кивнул головой.
— Да. Она все еще сердилась на меня и была полна решимости разорвать наши отношения. Мы снова стали ссориться, и очень скоро я вышел из себя. Я бросился к ней, и последнее, что помню, — я схватил ее за горло и стал сжимать его. Я сжимал все сильнее и сильнее, а когда наконец разжал руки, Рейчел была уже мертва. Я вышел так же незаметно, как и вошел, сел на лошадь и поспешил домой.
В глазах молодого человека блеснули слезы, и Рэнд не мог не посочувствовать ему.
— Я любил ее, — прошептал виконт. — Любил больше всего на свете. Я не хотел ее убивать.
Клейтон промолчал, а про себя подумал: какая это, оказывается, страшная сила — любовь! Она толкает людей на преступления, из-за нее развязываются войны, гибнут ни в чем не повинные люди. И Рэнд в тысячный раз поклялся, что никогда не поддастся этому разрушительному чувству.
— Будет лучше, если вы сами отправитесь в полицию, не дожидаясь, пока за вами приедут.
Виконт кивнул:
— Да, думаю, так и в самом деле будет лучше.
— Если не возражаете, я поеду с вами.
Кендалл язвительно улыбнулся:
— Конечно.
Он на минуту вышел, чтобы взять шляпу и перчатки, затем они вместе пошли на конюшню.
Наконец-то все позади, думал Рэнд, покачиваясь в седле. И хотя ему было жаль молодого Кендалла, так глупо погубившего свою жизнь, он тем не менее испытывал удовлетворение. Обвинение с Ника будет снято, и они с Элизабет смогут вернуться домой и зажить счастливо, как того заслуживают.
В общем, Рэнд впервые за очень долгое время почувствовал, что сделал очень важное дело.
— Все кончено! — глуповато улыбаясь, воскликнул Элиас, возникая на пороге маленькой чердачной комнатки таверны «Свинья и скрипка».
Оторвавшись от записей, касавшихся убийства, Элизабет с Николасом с недоумением воззрились на него.
— О чем, черт подери, ты говоришь? — спросил Николас. — Что кончено?
Продолжая глуповато улыбаться, Элиас проговорил:
— Это сделал Кендалл. Об этом уже весь город знает.
— Кендалл? — Элизабет вскочила. Сердце ее чуть не выскочило из груди. — Кендалл убил Рейчел? Но ведь Бэскомб…
— Не Бэскомб, а Кендалл, — повторил Элиас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Узнав о том, что Грей как-то сражался на дуэли из-за дочери барона, Белдон все больше и больше склонялся к мысли, что он мог пойти на преступление. Ему очень хотелось встретиться с Кендаллом, но тот как нарочно уехал в свой загородный замок.
Узнав об этом, Рэнд на следующее утро выехал из Лондона. Путешествие это он решил проделать верхом, на чистокровном гнедом жеребце. Путь его лежал в поместье Кендалла, расположенное неподалеку от дороги, ведущей в замок Коломб. Для встреч с покойной графиней замок был расположен довольно удобно. Однако при теперешних обстоятельствах, когда Кендалла подозревали в убийстве, для него было бы лучше, если бы он жил от нее подальше.
По дороге в замок Рэнд миновал небольшой городок под названием Апшир, расположенный неподалеку от поместья виконта. Таверна «Лебедь и шпага» лежала на его пути, однако Белдон не стал останавливаться. Он собрал уже достаточно сведений для встречи с Греем Таунсендом, и теперь ему хотелось как можно скорее узнать правду.
Вскоре Рэнд уже подъезжал к величественному фамильному поместью Таунсендов. Дворецкий открыл ему дверь и проводил в элегантную гостиную, выдержанную в темно-зеленых и золотистых тонах. Виконт был человеком богатым, и в убранстве замка чувствовалось наличие денег и вкуса.
Однако, увидев нынче Кендалла, никому бы не пришло в голову вспомнить о его богатстве и положении. Он страшно похудел, глаза ввалились, цвет лица стал землистым. Красивый, уверенный в себе молодой лорд исчез, и его место занял осунувшийся жалкий человечишка с дрожащими, словно у горького пьяницы, руками.
Вежливо поклонившись, он произнес:
— Я чрезвычайно польщен вашим визитом, ваша светлость, хотя представить себе не могу, что привело вас ко мне.
Помедлив, Рэнд проговорил:
— Я лишь первый из посетителей, которых вам предстоит принимать в самом ближайшем будущем.
Кендалл промолчал, лишь удивленно поднял брови. Затем он подошел к резному деревянному буфету, дверцы которого были щедро расписаны цветами.
— Выпьете что-нибудь? Бренди? Или предпочитаете что-то покрепче?
— Нет, благодарю.
Виконт предложил Рэнду присесть, но тот, покачав головой, отказался.
— Вы утверждаете, что не догадываетесь о цели моего визита. Быть может, если вы хорошенько подумаете, то поймете, зачем я приехал.
Кендалл сделал глоток бренди, явно пытаясь взять себя в руки.
— Мне известно, что вы наняли полицейского и тот крутился в таверне, что-то высматривая и выспрашивая. Улыбнувшись краешком губ, Рэнд проговорил:
— Мистер Смолл отлично знает свое дело. Настолько, что сумел выяснить: вы пробыли в таверне «Лебедь и шпага» не несколько часов, а всего полчаса. Следовательно, на день убийства у вас нет алиби. У вас было достаточно времени, чтобы вернуться в замок и убить Рейчел Уор-ринг. А поскольку вы солгали относительно алиби, значит, именно вы — убийца.
Отхлебнув добрый глоток бренди, Кендалл поднял на Рэнда глаза. В его взгляде смешались отчаяние и полнейшая покорность судьбе. Тяжело вздохнув, он проговорил:
— Я все время думал, как скоро это обнаружится. Надеялся, конечно, что никогда. Ведь я еще молод, и мне хочется жить. Но выяснилось, что во мне больше благородства, чем я предполагал. Совесть ни на секунду не оставляла меня в покое. Не знаю, на сколько бы еще меня хватило, даже если бы вы ко мне не приехали.
Сердце Рэнда исступленно забилось. Он уже знал, что расскажет ему Кендалл, однако все-таки спросил:
— Почему бы вам не рассказать мне все начистоту?
Рука, в которой Кендалл держал стакан, затряслась. Он сделал еще один большой глоток.
— Я не хотел ее убивать. Я любил ее. Утром того дня, сразу после ухода Рейвенуорта, между нами произошла жуткая ссора. Граф просил ее о разводе. Я был просто счастлив, я думал, что тогда мы смогли бы пожениться. Но Рейчел заявила мне, что не желает меня больше видеть.
Кендалл снова глотнул бренди, желая успокоиться.
— Я ужасно разозлился и одновременно испугался, что на сей раз непременно ее потеряю. Я пошел в «Лебедь и шпагу» и начал пить. И очень скоро я был готов вернуться обратно.
— И что было потом?
— Я вошел через черный ход, которым частенько пользовался, когда хотел, чтобы меня не видели слуги. Рейчел сидела перед туалетным столиком и смотрела на себя в зеркало, любуясь ожерельем. — Взгляд Кендалла стал отсутствующим, словно он вновь вернулся в тот страшный день. — Она была такая красивая… такая потрясающе красивая! Мне захотелось тотчас же сорвать с нее платье и овладеть ею.
— Но на сей раз она вас не хотела.
Грей кивнул головой.
— Да. Она все еще сердилась на меня и была полна решимости разорвать наши отношения. Мы снова стали ссориться, и очень скоро я вышел из себя. Я бросился к ней, и последнее, что помню, — я схватил ее за горло и стал сжимать его. Я сжимал все сильнее и сильнее, а когда наконец разжал руки, Рейчел была уже мертва. Я вышел так же незаметно, как и вошел, сел на лошадь и поспешил домой.
В глазах молодого человека блеснули слезы, и Рэнд не мог не посочувствовать ему.
— Я любил ее, — прошептал виконт. — Любил больше всего на свете. Я не хотел ее убивать.
Клейтон промолчал, а про себя подумал: какая это, оказывается, страшная сила — любовь! Она толкает людей на преступления, из-за нее развязываются войны, гибнут ни в чем не повинные люди. И Рэнд в тысячный раз поклялся, что никогда не поддастся этому разрушительному чувству.
— Будет лучше, если вы сами отправитесь в полицию, не дожидаясь, пока за вами приедут.
Виконт кивнул:
— Да, думаю, так и в самом деле будет лучше.
— Если не возражаете, я поеду с вами.
Кендалл язвительно улыбнулся:
— Конечно.
Он на минуту вышел, чтобы взять шляпу и перчатки, затем они вместе пошли на конюшню.
Наконец-то все позади, думал Рэнд, покачиваясь в седле. И хотя ему было жаль молодого Кендалла, так глупо погубившего свою жизнь, он тем не менее испытывал удовлетворение. Обвинение с Ника будет снято, и они с Элизабет смогут вернуться домой и зажить счастливо, как того заслуживают.
В общем, Рэнд впервые за очень долгое время почувствовал, что сделал очень важное дело.
— Все кончено! — глуповато улыбаясь, воскликнул Элиас, возникая на пороге маленькой чердачной комнатки таверны «Свинья и скрипка».
Оторвавшись от записей, касавшихся убийства, Элизабет с Николасом с недоумением воззрились на него.
— О чем, черт подери, ты говоришь? — спросил Николас. — Что кончено?
Продолжая глуповато улыбаться, Элиас проговорил:
— Это сделал Кендалл. Об этом уже весь город знает.
— Кендалл? — Элизабет вскочила. Сердце ее чуть не выскочило из груди. — Кендалл убил Рейчел? Но ведь Бэскомб…
— Не Бэскомб, а Кендалл, — повторил Элиас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100