Роберт немедленно предложил одному из своих воинов взять в жены Изабеллу, тайно договорившись с ним, что все приданое перейдет к нему. Ему без труда удалось убедить Дерека, что женитьба на его племяннице – достаточная награда. Девушка была безнадежно глупа и испорчена, но красива, а спесь из нее можно выбить – не такая уж сложная задача для сильного и жестокого воина. Изабелла была почти ребенком, которого всю жизнь баловали, и сломить ее будет легко. Одна ночь в постели с грубым и необузданным Дереком – и она, рыдая, будет просить о милосердии.
К несчастью, согласившись с предложением Роберта, Седрик по-прежнему отказывался отдать приказ о наступлении. Что должно произойти, спрашивал брат, чтобы имело смысл посылать стольких воинов на битву с сумасшедшим лэрдом? Неужели потеря приговоренной к смерти ведьмы – достаточная причина для войны? Как Роберт ни старался, он не мог убедить Седрика в обратном.
А затем Изабелла убежала.
Хотя Седрик терялся в догадках, почему дочь вернулась к человеку, который изнасиловал ее, не подлежало сомнению, что Изабеллу следует вернуть домой. Поэтому Роберт получил войско и приказ привезти свою племянницу. Седрик, правда, надеялся, что применять силу не понадобится. Но теперь, получив в свое распоряжение воинов, решение принимал Роберт. Откровенно говоря, ему было абсолютно все равно, вернется с ним Изабелла или нет.
Он только хотел получить Гвендолин и камень.
Когда к ним впервые приехал Макдан и сказал, что разыскивает ее, Роберт испугался, что тот каким-то образом узнал о камне и хочет завладеть им. То, что Макдан осмелился похитить Гвендолин прямо с места казни, только укрепило его подозрения. Но после встречи с ним в ночном лесу Роберт не был так уверен, что Макдану известно о могущественном талисмане, который оставила Гвендолин ее мать. Гвендолин и ее отец в течение многих лет бдительно охраняли свою тайну.
Последний год Роберт все время наблюдал за Гвендолин и знал, что странная молчаливая девочка, которую все считали ведьмой, внезапно превратилась в прелестную женщину. Поначалу он следил за ней издали и никак не мог понять, что так влечет его к ней. Всю жизнь он предпочитал пышноволосых пухленьких девушек с круглыми ягодицами и розовыми, смеющимися губками. Было приятно видеть, как страх затуманивает их оленьи глаза, и наблюдать, как милый румянец невинности сменяется неподдельным ужасом, когда он валил их на землю и силой овладевал ими. Пройдя через его руки, ни одна девушка не сохранила свою невинность. Он ни одну не пощадил.
Но Гвендолин, с ее копной иссиня-черных волос, оттенявших бледность кожи, с хрупким телом, которое, казалось, можно легко сломать, если сжать посильнее, не принадлежала к тому типу девушек, которые привлекали его. Тем не менее он не мог избавиться от мыслей о ней. Каждую ночь он представлял ее себе – распластанную под ним, видел, как его плоть погружается в нее, как его руки мнут маленькие белые груди, как его ноги прижимаются к ее стройным ногам. Эта картина преследовала его, пока он окончательно не потерял интерес к другим женщинам. Наконец он понял, что этого не избежать. Он овладеет ею хотя бы для того, чтобы избавиться от неотвязного желания и доказать, что она совсем не такая соблазнительная, как ему казалось.
Чтобы сблизиться с девушкой, он стал приходить к ней в домик и делал вид, что подружился с ее отцом. Отец Гвендолин из-за дочери вел уединенную жизнь и с огромным воодушевлением относился к знакам внимания брата лэрда. Но Гвендолин оставалась холодна, удаляясь в свою комнату или вообще уходя из дома во время его визитов. То обстоятельство, что она не испытывала ни страха перед ним, ни влечения к нему, странным образом еще больше усиливало его желание. Роберт приносил огромное количество вина и эля отцу Гвендолин, надеясь, что того в конце концов сморит глубокий сон и он останется наедине со своей жертвой. Как-то вечером после нескольких кувшинов особенно крепкого эля Джон Максуин пьяно уронил голову на руки и заплакал. Он жаловался на жестокую судьбу, лишившую его жены, на то, как трудно воспитывать без матери ребенка, который унаследовал великую силу. Посчитав, что он имеет в виду слухи о занятиях колдовством, Роберт осушил свой кубок и, усмехнувшись, сказал, что дочь Джона такая же ведьма, как он, Роберт. Тогда отец Гвендолин зарыдал еще сильнее и рассказал ему о могущественном камне, который перешел к Гвендолин от матери.
Он клялся, что этот необыкновенной чистоты и красоты драгоценный камень принадлежал королю Кеннету Макальпину, жившему триста лет назад. Говорили, что Кеннет украл его у волшебника и использовал его силу, чтобы выиграть жизненно важное сражение. Но когда Кеннет в следующий раз попросил камень, чтобы уничтожить врагов, ничего не вышло, потому что талисман мог исполнять желание лишь один раз в столетие. Каким-то образом камень попал в семью матери Гвендолин и передавался из поколения в поколение, от матери к дочери, и обладательница его была обязана хранить драгоценность до тех пор, пока не придет время вновь воспользоваться силой камня. А это, клялся Джон, было во власти Гвендолин, поскольку талисман вновь накопил волшебную силу.
Заинтересовавшись, Роберт попросил показать камень, но отец Гвендолин отказался, утверждая, что это очень опасно. Роберт рассердился и приказал принести ему камень, говоря, что собственность членов клана по праву принадлежит их лэрду и что он преподнесет камень в дар брату. Джон обвинил его в том, что он хочет присвоить сокровище. Разъяренный его сопротивлением, Роберт в поисках талисмана перевернул вверх дном весь домик. Отец Гвендолин пытался остановить его, но пьяный простофиля не мог быть ему достойным противником. В завязавшейся борьбе Роберт сжал руками шею старика и резко дернул вверх, сломав ее. У него не было намерения убивать Джона, но эль затуманил его сознание, и он не отдавал себе отчета в своей силе. Джон Максуин упал замертво, и в этот момент в комнату вошла Гвендолин.
Роберту ничего не оставалось делать, кроме как обвинить ее в убийстве.
– Похоже, здесь сегодня довольно спокойно, – заметил черноволосый воин с уродливым шрамом под глазом.
Дерек остановил своего коня рядом с Робертом.
– Очевидно, они боятся промокнуть, – презрительно фыркнул он.
– Может, они и не упражняются, но на стене Макдан расставил воинов через каждые десять футов, – ответил Роберт. – Их трудно разглядеть из-за дождя. И я готов поспорить, что у каждой бойницы этих башен стоит стрелок с луком на изготовку.
– Если ему известно о нашем приближении, почему мы не атакуем? – спросил Хэмиш, сердито глядя на потоки дождя. – Мы стоим здесь лагерем уже три дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
К несчастью, согласившись с предложением Роберта, Седрик по-прежнему отказывался отдать приказ о наступлении. Что должно произойти, спрашивал брат, чтобы имело смысл посылать стольких воинов на битву с сумасшедшим лэрдом? Неужели потеря приговоренной к смерти ведьмы – достаточная причина для войны? Как Роберт ни старался, он не мог убедить Седрика в обратном.
А затем Изабелла убежала.
Хотя Седрик терялся в догадках, почему дочь вернулась к человеку, который изнасиловал ее, не подлежало сомнению, что Изабеллу следует вернуть домой. Поэтому Роберт получил войско и приказ привезти свою племянницу. Седрик, правда, надеялся, что применять силу не понадобится. Но теперь, получив в свое распоряжение воинов, решение принимал Роберт. Откровенно говоря, ему было абсолютно все равно, вернется с ним Изабелла или нет.
Он только хотел получить Гвендолин и камень.
Когда к ним впервые приехал Макдан и сказал, что разыскивает ее, Роберт испугался, что тот каким-то образом узнал о камне и хочет завладеть им. То, что Макдан осмелился похитить Гвендолин прямо с места казни, только укрепило его подозрения. Но после встречи с ним в ночном лесу Роберт не был так уверен, что Макдану известно о могущественном талисмане, который оставила Гвендолин ее мать. Гвендолин и ее отец в течение многих лет бдительно охраняли свою тайну.
Последний год Роберт все время наблюдал за Гвендолин и знал, что странная молчаливая девочка, которую все считали ведьмой, внезапно превратилась в прелестную женщину. Поначалу он следил за ней издали и никак не мог понять, что так влечет его к ней. Всю жизнь он предпочитал пышноволосых пухленьких девушек с круглыми ягодицами и розовыми, смеющимися губками. Было приятно видеть, как страх затуманивает их оленьи глаза, и наблюдать, как милый румянец невинности сменяется неподдельным ужасом, когда он валил их на землю и силой овладевал ими. Пройдя через его руки, ни одна девушка не сохранила свою невинность. Он ни одну не пощадил.
Но Гвендолин, с ее копной иссиня-черных волос, оттенявших бледность кожи, с хрупким телом, которое, казалось, можно легко сломать, если сжать посильнее, не принадлежала к тому типу девушек, которые привлекали его. Тем не менее он не мог избавиться от мыслей о ней. Каждую ночь он представлял ее себе – распластанную под ним, видел, как его плоть погружается в нее, как его руки мнут маленькие белые груди, как его ноги прижимаются к ее стройным ногам. Эта картина преследовала его, пока он окончательно не потерял интерес к другим женщинам. Наконец он понял, что этого не избежать. Он овладеет ею хотя бы для того, чтобы избавиться от неотвязного желания и доказать, что она совсем не такая соблазнительная, как ему казалось.
Чтобы сблизиться с девушкой, он стал приходить к ней в домик и делал вид, что подружился с ее отцом. Отец Гвендолин из-за дочери вел уединенную жизнь и с огромным воодушевлением относился к знакам внимания брата лэрда. Но Гвендолин оставалась холодна, удаляясь в свою комнату или вообще уходя из дома во время его визитов. То обстоятельство, что она не испытывала ни страха перед ним, ни влечения к нему, странным образом еще больше усиливало его желание. Роберт приносил огромное количество вина и эля отцу Гвендолин, надеясь, что того в конце концов сморит глубокий сон и он останется наедине со своей жертвой. Как-то вечером после нескольких кувшинов особенно крепкого эля Джон Максуин пьяно уронил голову на руки и заплакал. Он жаловался на жестокую судьбу, лишившую его жены, на то, как трудно воспитывать без матери ребенка, который унаследовал великую силу. Посчитав, что он имеет в виду слухи о занятиях колдовством, Роберт осушил свой кубок и, усмехнувшись, сказал, что дочь Джона такая же ведьма, как он, Роберт. Тогда отец Гвендолин зарыдал еще сильнее и рассказал ему о могущественном камне, который перешел к Гвендолин от матери.
Он клялся, что этот необыкновенной чистоты и красоты драгоценный камень принадлежал королю Кеннету Макальпину, жившему триста лет назад. Говорили, что Кеннет украл его у волшебника и использовал его силу, чтобы выиграть жизненно важное сражение. Но когда Кеннет в следующий раз попросил камень, чтобы уничтожить врагов, ничего не вышло, потому что талисман мог исполнять желание лишь один раз в столетие. Каким-то образом камень попал в семью матери Гвендолин и передавался из поколения в поколение, от матери к дочери, и обладательница его была обязана хранить драгоценность до тех пор, пока не придет время вновь воспользоваться силой камня. А это, клялся Джон, было во власти Гвендолин, поскольку талисман вновь накопил волшебную силу.
Заинтересовавшись, Роберт попросил показать камень, но отец Гвендолин отказался, утверждая, что это очень опасно. Роберт рассердился и приказал принести ему камень, говоря, что собственность членов клана по праву принадлежит их лэрду и что он преподнесет камень в дар брату. Джон обвинил его в том, что он хочет присвоить сокровище. Разъяренный его сопротивлением, Роберт в поисках талисмана перевернул вверх дном весь домик. Отец Гвендолин пытался остановить его, но пьяный простофиля не мог быть ему достойным противником. В завязавшейся борьбе Роберт сжал руками шею старика и резко дернул вверх, сломав ее. У него не было намерения убивать Джона, но эль затуманил его сознание, и он не отдавал себе отчета в своей силе. Джон Максуин упал замертво, и в этот момент в комнату вошла Гвендолин.
Роберту ничего не оставалось делать, кроме как обвинить ее в убийстве.
– Похоже, здесь сегодня довольно спокойно, – заметил черноволосый воин с уродливым шрамом под глазом.
Дерек остановил своего коня рядом с Робертом.
– Очевидно, они боятся промокнуть, – презрительно фыркнул он.
– Может, они и не упражняются, но на стене Макдан расставил воинов через каждые десять футов, – ответил Роберт. – Их трудно разглядеть из-за дождя. И я готов поспорить, что у каждой бойницы этих башен стоит стрелок с луком на изготовку.
– Если ему известно о нашем приближении, почему мы не атакуем? – спросил Хэмиш, сердито глядя на потоки дождя. – Мы стоим здесь лагерем уже три дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95