— Ах, вот мои самые дорогие леди на свете, — галантно произнес Джон, — какие вы обе очаровательные!
— Спасибо, па, — сказала Мисси.
Джон бросил на Лавинию испытующий взгляд.
— Дорогая, объявим ли мы сегодня о дне свадьбы? — с надеждой спросил он
— Не объявите, — ответила Мисси за мать.
Родители тяжело вздохнули.
— Джон, — попросила мужа Лавиния, — придется тебе урезонить эту капризную девицу. А мне нужно поговорить с музыкантами насчет сегодняшней программы да еще проверить, отодвинули ли мебель, чтобы не мешала танцевать.
Лавиния поплыла в гостиную, а Джон лукаво подмигнул дочери:
— Не выпить ли нам пунша, дорогая?
— Чудная мысль, — ответила Мисси, беря его под руку.
Они направились в парадную столовую. Благоухание цветов здесь смешивалось с соблазнительными кулинарными ароматами, сверкающие люстры заливали мягким светом великолепную мебель и прекрасный персидский ковер. На столах у окон, выходивших во двор, был накрыт роскошный ужин а-ля фуршет. Там было все, начиная с устриц и кончая виргинской ветчиной, пикулями, канапе, птифурами и сладостями.
Они остановились рядом с огромной хрустальной чашей с «плантаторским» пуншем. Джозеф наполнил бокалы. Мисси улыбнулась, и они подошли к окну.
— Скажи мне, дорогая, — начал Джон, — почему ты так настроена против брака с Фабианом?
— Потому что он мне не нравится, — отозвалась Мисси.
Джон усмехнулся.
— Я не могу не восхищаться твоим упорством, но ведь любому дураку ясно, что вы с ним прекрасная пара.
— Ха!
— И стало быть, дочь моя, не стоит противиться своей участи.
Мисси широко раскрыла глаза; отец вряд ли понимал, сколь иронично звучит для нее это утверждение.
— Почему бы и нет? — с вызовом спросила она, дерзко вздернув подбородок. — На каком это камне высечено, что я никогда не стану чем-то иным, как только чьей-то женой и племенной кобылой для производства детей?
Джон вздохнул, сочувственно улыбнувшись дочери.
— Уж так заведено в этом мире, дорогая. Женщинам суждено становиться женами и матерями, равно как мужчинам суждено заниматься делами и политикой. — И добавил, кивнув в сторону Джозефа: — Как и неграм суждено выполнять для нас физическую работу.
Мисси тотчас вспомнила Дульси.
— Вот еще что, па. Мне не нравится, что у нас на плантации есть рабы.
— Прошу прощения? — удивленно хмыкнул Джон.
— Она взглянула на него в упор:
— Я считаю, па, что ты должен освободить рабов.
— Ты, верно, шутишь.
— Вовсе нет.
— Освободить их для чего?
— Чтобы они могли жить, как им захочется — работать, создавать семьи…
— В жизни не слыхал ничего более нелепого! — закатил глаза Джон. — Если бы я освободил рабов, мы бы лишились рабочих рук на плантации, да и сами негры без нашего попечения и руководства просто не знали бы, что делать.
— Ой, не смешите! — воскликнула Мисси, — Неужели ты на самом деле осмелишься утверждать, что чернокожие люди не в состоянии сами о себе позаботиться?!
— Нет, но…
— Я просто видеть не могу, когда людей держат в кабале! — воскликнула она.
Джон с опаской посмотрел на Джозефа, но потом решительно прошептал:
— Мисси, не забывай, что нас могут услышать. Наши темнокожие вовсе не живут в кабале. С ними очень хорошо обращаются…
— А я видела, что некоторые работают по воскресеньям, — возразила она.
— Только те, кто хочет получить лишние продукты. Вообще же у них каждую неделю есть выходной, дабы посетить церковь и побыть со своей семьей.
— Ого! Речь, достойная белого человека! — бросила она.
Джон вспыхнул и проговорил отрывисто и холодно:
— Мелисса, не забывайтесь!
— Не смейте мне указывать!
Джон погрозил дочери пальцем:
— Придется, дочь моя, иначе вы проведете вечер в своей комнате, а не в приятном обществе! И вот еще что, я не желаю больше ни минуты продолжать с вами этот нелепый разговор! И советую вам не совать свой нос в дела, которые вас не касаются. Лучше подумайте о том, чтобы назначить день вашей свадьбы, как положено послушной дочери.
Джок повернулся и, исполненный негодования, двинулся прочь, а ей страшно захотелось топнуть ногой.
Вскоре начали прибывать гости, и Лавиния послала за Мисси, чтобы та встречала в холле друзей. Мисси послушно поплелась на зов и стала подле родителей. Мимо них проплывала бесконечная вереница очаровательных джентльменов в черных фраках и изящных леди в ослепительных бальных платьях, и Мисси усердно выказывала каждому свое расположение. Кое-кого она уже встречала на церковном базаре, но большинство были ей совершенно незнакомы. Нескольким парам Лавиния тактично объяснила, что у дочери после падения с лестницы что-то произошло с памятью. Мисси тотчас поймала на себе несколько любопытных взглядов. Значит, в городе говорят о ее выходках — не столько о падении с лестницы в день свадьбы, сколько о том, что она подбила своих подруг взбунтоваться против мужей и продавала поцелуи на церковном базаре.
Вскоре приехали Антуанетта и Люси со своими мужьями. На сей раз настроение супругов было, очевидно, получше, и они даже посмеялись все вместе над тем, что Филиппа с Чарльзом все еще не вернулись из Кентукки. Внезапно сзади раздалось чье-то покашливание. Обернувшись, Мисси увидела Фабиана. Выглядел он потрясающе — приталенный фрак из черного бархата, темные панталоны и плиссированная рубашка с белым шейным платком. При виде его Мисси охватило волнение.
— Добрый вечер, милая Мисси, — протянул он, подходя к ней и целуя ей руку.
— Добрый вечер, Фабиан, — жеманно улыбнулась она.
— Боже, как вы хороши! — продолжал он, в его бархатном голосе звучали саркастические нотки. — Можно ли надеяться, что сегодня в кои-то веки ваше поведение будет соответствовать вашему обличью блестящей леди?
Мисси яростно сверкнула глазами. С тех пор как она обыграла жениха на базаре, он держался с ней холодно и отчужденно. Виделись они с тех пор всего несколько раз — в церкви, в театре и на званом обеде, где она была вместе с родителями; при этом он никогда не упускал возможности беспощадно съязвить. И его поведение вызывало у нее отчаянное желание досадить ему так же, как он досаждал ей.
— Ждите больше! — прошипела она.
Внезапно перед ними остановилась весьма пожилая чета. Улыбнувшись, Фабиан обратился к Мисси:
— Дорогая, вы помните моих бабушку и дедушку — Аннет и Пьера Лабранш?
Глядя на беловолосых дряхлых старичков, Мисси смущенно протянула руку:
— Как вы по… то есть… очень рада повидаться с вами.
— Я просто счастлив, дорогая, — галантно проговорил Пьер, целуя ей руку.
— Мы так рады, что ты поправилась, Мелисса, — добавила Аннет, целуя ее в щеку.
Мисси немного поболтала с этой супружеской четой, стискивая зубы всякий раз, когда старички прозрачно намекали на то, что желали бы услышать новую дату свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81