— Я боялась, что это Джонни.
— Ты цела? Как твои руки и ноги?
— Ты убил их?
— Ответь же, черт побери! Подумай хоть раз о себе!
Ориел согнула и выпрямила ногу, а потом подняла руку.
— Кажется, все в порядке. — Но вдруг застонала коснулась рукой лба. — Моя голова!
— Тебе еще повезло, что ты не сломала шею.
Он поднял ее и крепко обнял. От боли Ориел инстинктивно отдернулась. Блэйд осторожно поставил ее на землю, и она зарылась в его одежду, согреваясь его теплом. Обняв ее еще крепче, Блэйд склонился к ней. Казалось, он хотел ее проглотить, целуя так жарко, что она чуть не задохнулась. Когда он наконец оторвался от ее губ, она стала жадно глотать воздух.
Наконец Ориел смогла снова посмотреть в его глаза, и тут ее сердце кольнуло тяжелое предчувствие. Он никогда еще не смотрел на нее с такой яростью, смотрел так, будто она была ему совсем чужим человеком.
— Клянусь небом, сударыня, мне следовало бы не целовать вас, а отхлестать плеткой. Ты взяла на себя слишком много. Надо было довериться мне и подождать, что буду делать я. Разве я не говорил, что хорошо знаю Джека Миднайта?
И это было наградой за то, что она спасла их обоих!
Ориел вспыхнула от гнева.
— Ты, если хочешь, можешь доверять убийце и грабителю, но не я. — Она оттолкнула его. — У меня нет желания успокаивать твою уязвленную гордость; ты, похоже, забыл, что с каждой минутой Лесли уходит все дальше.
Она с трудом сдержала улыбку, когда, выругавшись, Блэйд рванулся к лошади. Но теперь она не позволит ему преследовать Лесли одному, не взяв ее с собой. Конечно, он будет спорить с ней, но Лесли слишком опасен, и Блэйд не должен оказаться с ним один на один. Он только что убил четверых, но это не значит, что ее помощь не пригодится ему в дальнейшем.
17
У ада нет пределов, нет границ,
Он только там, где мы живем,
И там, где ад, мы будем вечно.
Кристофер Марло
Блэйд ходил взад и вперед перед камином в комнате дядюшки Томаса в старом охотничьем домике. Ориел сидела в кресле, дрожа от холода и потирая плечи.
— Ты еще не пришла в себя? — спросил Блэйд.
— Нет.
Блэйд стал перевязывать ремень, поддерживающий ножны.
— Я только что убил четверых. Больше я не хочу подвергать тебя опасности. Мне придется скакать ночью. В спорах с тобой я потерял светлое время суток, и, если я ошибаюсь и Лесли поехал не в Лондон — я упущу его, тогда ты будешь виновата!
— Он отправился в Лондон. Лесли частенько там бывает, и ты же сам говорил, что он собирается встретиться с французским послом.
Блэйд начал выходить из себя.
— Ты не поедешь! Ты отправишься в Ричмонд-Холл и будешь там в полной безопасности.
— Я не буду в безопасности, и если ты оставишь меня, помни — я знаю здесь все стежки и короткие объезды. Я обгоню тебя.
Она взглянула на него, горделиво подняв подбородок. Даже гневаясь, он не мог не восхищаться ее мужеством. Блэйд снял руку с ее плеча и подошел к окну, в котором можно было видеть теряющийся в дымке лес. Она ничего не знала о мире, помимо своих книг и Ричмонд-Холла, но была готова рисковать жизнью, чтобы помочь ему. Но этого-то как раз и нельзя ей позволить. Блэйд никогда не испытывал такого страха, как увидев, что за ее лошадью устремились преследователи. Именно этим страхом была вызвана быстрота, с какой он, словно рысь, бросился на Сэмюэля и пронзил того насквозь его же собственным клинком.
Когда Блэйд представил, что Ориел могла умереть, он похолодел. Чего бы это ему ни стоило, он не даст ей впутаться в эту опасную игру. Видно, наступило время сказать ей правду.
Он расскажет ей все — пусть она даже возненавидит его, но зато будет в безопасности. Блэйд уперся лбом в холодное оконное стекло и произнес:
— Милая, мне нужно признаться тебе кое в чем.
— Поспеши, мы должны поскорее добраться до Холла, только там найдутся свежие лошади для нашего путешествия.
Он горько рассмеялся:
— Ты не поедешь, милая, и, чтобы ты не возражала, я собираюсь открыть тебе всю правду.
Блэйд повернулся к ней, но тут же отвел глаза, потому что встретиться с таким ясным взглядом было выше его сил.
— Помнишь пословицу, что хлеб обмана сладок для человека, но потом на его зубах остается песок?
— Ты хочешь сказать, что обманывал меня?
Блэйд чуть заметно кивнул и призвал на помощь все свое мужество, чтобы договорить до конца. Он вынул перчатки из-за пояса, похлопал ими по ладони и с усилием выдавил улыбку.
— Прости меня, милая, но во второй раз я прибыл в Ричмонд-Холл с секретной миссией. Ты была права, подозревая меня, когда я подмешивал снотворное твоему двоюродному брату. Я служу королеве и приехал выведать секреты у сэра Томаса, касающиеся законных прав Ее Величества на престол Англии.
— Ты находишься на службе у королевы, — она произнесла эти слова, как ученик, повторяющий за учителем.
— Эту задачу поручили именно мне, потому что я мог оправдать свое присутствие здесь влюбленностью в тебя и сватовством.
Ориел привстала, но тут же без сил опустилась в кресло, нервно ломая пальцы.
— Значит, ты никогда… Ты — лазутчик. Ты — шпион. Ты притворялся влюбленным, чтобы… чтобы я помогла тебе найти журнал дедушки Томаса и разоблачить Лесли.
Она замолчала, не в силах продолжать. Да и того, что она сказала, было, пожалуй, достаточно.
Блэйд опустил глаза, чтобы не видеть, как она сидит на краю кресла, сгорбленная, с поникшими плечами.
— Я не верю тебе.
Она поднялась и подошла к нему. Затем посмотрела ему прямо в глаза.
— Я помню, как ты касался меня и как говорил со мной. Не может быть, чтобы это была ложь!
— Человек многое может наговорить женщине, если старается ее увлечь. Тебя обманула твоя неопытность.
Он взял ее руку, не давая ей продолжать:
— Не надо, дорогая. Ты меня не знаешь.
Ее губы задрожали, и она сжала руки.
— Тогда произнеси эти слова. Скажи, что не любишь меня! И все, что ты говорил мне, все это — ложь! Возможно, тогда я поверю тебе.
— Боже Всевышний! — воскликнул Блэйд, взъерошив свои волосы. — Хорошо. Даже если бы я любил тебя, то никогда бы не женился. Видишь ли, милая, все, что я пережил, осталось со мной, и это может уничтожить женщину, которую я полюблю. Мой отец — чудовище, а я — его сын. Его кровь течет во мне. Она — во всем моем теле, она требует разрушать, калечить, убивать! Единственное мое спасение — избегать своего отца и никогда, никогда не жениться. На моей совести много недостойных и глупых вещей, но этого я делать не стану!
— Даже если ты любишь меня?
Он горько засмеялся.
— Ты знаешь, сколько молоденьких глупых девушек висло на мне? Избавь меня от необходимости вгонять тебя в краску подобными разговорами.
Наконец Ориел оторвала свои глаза от него. Отвернувшись, она тихо произнесла:
— Было очень любезно с твоей стороны открыться мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70