Что за удовольствие иметь в своем распоряжении послушного бессловесного раба! Почему, ты думаешь, я выбрал тебя, а потом Блейда тебе на смену?
— Мне все равно.
Черный Джек набросился на Кристиана и влепил ему пощечину, потом ударил кулаком в челюсть. Кристиан зашатался под ударами, ему показалось, что голова у него раскалывается. Он упал на одно колено, но двое подручных Джека поставили его на ноги, поддерживая с обеих сторон. Кристиан пытался вызвать в себе хоть какую-то реакцию на происходящее и не мог; с утратой надежды на него нашло полное оцепенение.
У него было ощущение, что все мысли и чувства вытекают из него и бесследно уходят в землю. Он не стал сопротивляться даже тогда, когда Джек, схватив за цепь, соединяющую наручники, поволок его к дереву. Он слышал, как Блейд что-то кричал ему, но не мог заставить себя вникнуть в смысл его слов.
Он испытал что-то вроде удивления, когда кто-то снял с него наручники, но чувство это тут же исчезло, поскольку наручники снова надели на него, заведя руки за спину. Джек привязал к цепи на наручниках веревку; конец веревки он перекинул через ветку над головой Кристиана и, взяв его в руки, встал рядом с ним.
— Пора напомнить тебе, кто здесь хозяин, — сказал разбойник и потянул за веревку. Руки Кристиана взлетели вверх.
Блейд, привязанный к другому дереву, разразился потоком брани.
— Джек, сукин ты сын, отпусти его.
— Молчи, — ответил ему Джек. — Скоро придет и твоя очередь.
При этих словах Кристиан встрепенулся.
— Отпусти мальчика. У тебя же есть я.
— Мне нужны вы оба. Сейчас ты почувствуешь, как вы мне нужны.
Он дернул за веревку. Она с треском натянулась, и острая боль пронзила плечи и руки Кристиана. Тело его дернулось. Он прикусил губу, удерживаясь от крика — у него было ощущение, что его мышцы и сухожилия горят в огне. Джек ослабил веревку, и руки упали.
Напряжение в мышцах исчезло, но это вызвало еще большую боль. Кристиан сжал челюсти; на лице выступил пот, дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Джек снова дернул за веревку, и снова боль вцепилась в Кристиана острыми когтями. Грудь и руки, казалось, разрываются под тяжестью его собственного тела.
Он вскрикнул, но тут же вонзил зубы в нижнюю губу и подавил крик. Джек ослабил веревку, и новая волна боли окатила Кристиана. Ноги стали ватными. Он задрожал, и Джек обхватил его за талию. Вор что-то прокричал, но в пучине своей агонии Кристиан не разобрал ни слова.
Он чувствовал, что утрачивает способность контролировать свои реакции, и пришел к выводу, что сейчас боль нравится ему ничуть не больше, чем раньше, до того как предательство Норы породило в нем желание умереть. Он пожалел, что не сделал этого важного открытия немного раньше.
При этой мысли Кристиан усмехнулся про себя, усмешка неожиданно перешла в смех. Привалившись к разбойнику, он вздрогнул. Окрашенные в красноватые тона, перед глазами замелькали образы Джека, воскрешая в памяти воспоминания о жестоких побоях. Рука Джека на рукоятке плети. Кристиан снова вздрогнул, не сознавая, что продолжает смеяться.
Джек выругался, и Кристиан, повернувшись, с усмешкой посмотрел на него. И снова вор натянул веревку и, схватив Кристиана за волосы, откинул ему голову.
— Вспоминаешь старые времена, любовь моя?
— Чтоб у тебя член отсох.
— Узнаю своего Кита. Ты создан для того, чтобы упиваться мучениями слабых и невинных, а не падать из-за них в обморок. — Вор дернул за веревку и улыбнулся, увидев, как побледнел Кристиан. — Присоединяйся ко мне добровольно, любовь моя. Что еще тебе остается теперь, когда ты достаточно вкусил супружеского счастья? Я помогу тебе избавиться от жены.
— Оставь меня, — задыхаясь, проговорил Кристиан.
— Джек покачал головой.
— Я не, могу этого сделать. Вдобавок, еще одно упражнение с веревкой, и ты будешь умолять меня, чтобы я позволил тебе выполнить любое свое желание, лишь бы положить конец боли.
— Не удивительно, что лорд согнал тебя с земли. Ты, наверное, морил голодом собственных жену и ребенка.
Разбойник дважды ударил Кристиана кулаком в живот и одновременно натянул веревку. На этот раз Кристиан закричал. Этот крик доставил бы Джеку немалое удовольствие, не появись в этот момент на поляне вооруженные всадники.
Сквозь нестерпимую боль, нахлынувшую на него после того, как Джек отпустил веревку, Кристиан все же различил топот копыт и звон мечей, и уже падая, услышал звуки завязавшегося боя. Джек не дал ему упасть, рывком поставив на ноги. Кристиан завалился вперед на поддерживавшую его руку; вор схватил его за шею и, запрокинув голову, приставил к горлу кинжал.
Когда голова Кристиана оказалась поднятой таким образом, он увидел своего отца и трех других вооруженных людей, сражавшихся с бандитами Джека. Граф, наклонившись вбок, перерубил одного из них чуть ли не надвое. Джек замахал графу, и Себастьян посмотрел в их сторону. Последовала пауза, граф опустил меч. Кристиан попробовал вырваться, но руки у него не действовали; онемевшие и бесполезные, они были зажаты между двумя телами: его собственным и его мучителя.
— Сдавайтесь, милорд, — заорал Черный Джек, — или я убью вашего сына.
Ужас охватил Кристиана при мысли об отце в руках Черного Джека. Нет. Он стал извиваться, не обращая внимания на то, что острие кинжала царапает ему кожу. Себастьян закричал, приказывая сыну прекратить сопротивление, но тот был уже не способен внимать голосу разума. Он рванулся в сторону и выругался, поняв, что ему не справиться с противником.
— Стой спокойно, любовь моя, — прошипел Джек, усиливая свой захват. — Я хочу, чтобы твоя голова еще побыла у тебя на плечах.
Видя, что его отец слезает с лошади, Кристиан с протестующим возгласом возобновил борьбу. Внезапно Черный Джек взвизгнул. Тело его дернулось, и Кристиан выставил вперед ногу с целью подставить вору подножку. И действительно, Черный Джек потерял равновесие и упал, подминая под себя Кристиана.
Кристиан стукнулся головой о землю. Джек навалился на его истерзанные болью руки и грудь всей своей тяжестью, но он все равно неистово извивался под ним, стараясь сбросить с себя. Это ему удалось, и он встал на колени, услышав в тот же момент, что сражение возобновилось.
Откинув упавшие на лицо волосы и выплюнув набившуюся в рот грязь, Кристиан стал искать глазами Черного Джека. Челюсть у него отвисла, когда он увидел Нору, стоявшую над вором с поленом в руках. Она обрушила на него полено, но Джек отклонился вправо, и удар пришелся по голове сбоку. Вор захрипел и покачнулся.
В ту же минуту Нора наклонилась вперед и вытащила из его правой ягодицы свой кинжал. Джек заорал и, зажав рану рукой, стал отползать в безопасное место, но почти сразу наткнулся на графа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— Мне все равно.
Черный Джек набросился на Кристиана и влепил ему пощечину, потом ударил кулаком в челюсть. Кристиан зашатался под ударами, ему показалось, что голова у него раскалывается. Он упал на одно колено, но двое подручных Джека поставили его на ноги, поддерживая с обеих сторон. Кристиан пытался вызвать в себе хоть какую-то реакцию на происходящее и не мог; с утратой надежды на него нашло полное оцепенение.
У него было ощущение, что все мысли и чувства вытекают из него и бесследно уходят в землю. Он не стал сопротивляться даже тогда, когда Джек, схватив за цепь, соединяющую наручники, поволок его к дереву. Он слышал, как Блейд что-то кричал ему, но не мог заставить себя вникнуть в смысл его слов.
Он испытал что-то вроде удивления, когда кто-то снял с него наручники, но чувство это тут же исчезло, поскольку наручники снова надели на него, заведя руки за спину. Джек привязал к цепи на наручниках веревку; конец веревки он перекинул через ветку над головой Кристиана и, взяв его в руки, встал рядом с ним.
— Пора напомнить тебе, кто здесь хозяин, — сказал разбойник и потянул за веревку. Руки Кристиана взлетели вверх.
Блейд, привязанный к другому дереву, разразился потоком брани.
— Джек, сукин ты сын, отпусти его.
— Молчи, — ответил ему Джек. — Скоро придет и твоя очередь.
При этих словах Кристиан встрепенулся.
— Отпусти мальчика. У тебя же есть я.
— Мне нужны вы оба. Сейчас ты почувствуешь, как вы мне нужны.
Он дернул за веревку. Она с треском натянулась, и острая боль пронзила плечи и руки Кристиана. Тело его дернулось. Он прикусил губу, удерживаясь от крика — у него было ощущение, что его мышцы и сухожилия горят в огне. Джек ослабил веревку, и руки упали.
Напряжение в мышцах исчезло, но это вызвало еще большую боль. Кристиан сжал челюсти; на лице выступил пот, дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Джек снова дернул за веревку, и снова боль вцепилась в Кристиана острыми когтями. Грудь и руки, казалось, разрываются под тяжестью его собственного тела.
Он вскрикнул, но тут же вонзил зубы в нижнюю губу и подавил крик. Джек ослабил веревку, и новая волна боли окатила Кристиана. Ноги стали ватными. Он задрожал, и Джек обхватил его за талию. Вор что-то прокричал, но в пучине своей агонии Кристиан не разобрал ни слова.
Он чувствовал, что утрачивает способность контролировать свои реакции, и пришел к выводу, что сейчас боль нравится ему ничуть не больше, чем раньше, до того как предательство Норы породило в нем желание умереть. Он пожалел, что не сделал этого важного открытия немного раньше.
При этой мысли Кристиан усмехнулся про себя, усмешка неожиданно перешла в смех. Привалившись к разбойнику, он вздрогнул. Окрашенные в красноватые тона, перед глазами замелькали образы Джека, воскрешая в памяти воспоминания о жестоких побоях. Рука Джека на рукоятке плети. Кристиан снова вздрогнул, не сознавая, что продолжает смеяться.
Джек выругался, и Кристиан, повернувшись, с усмешкой посмотрел на него. И снова вор натянул веревку и, схватив Кристиана за волосы, откинул ему голову.
— Вспоминаешь старые времена, любовь моя?
— Чтоб у тебя член отсох.
— Узнаю своего Кита. Ты создан для того, чтобы упиваться мучениями слабых и невинных, а не падать из-за них в обморок. — Вор дернул за веревку и улыбнулся, увидев, как побледнел Кристиан. — Присоединяйся ко мне добровольно, любовь моя. Что еще тебе остается теперь, когда ты достаточно вкусил супружеского счастья? Я помогу тебе избавиться от жены.
— Оставь меня, — задыхаясь, проговорил Кристиан.
— Джек покачал головой.
— Я не, могу этого сделать. Вдобавок, еще одно упражнение с веревкой, и ты будешь умолять меня, чтобы я позволил тебе выполнить любое свое желание, лишь бы положить конец боли.
— Не удивительно, что лорд согнал тебя с земли. Ты, наверное, морил голодом собственных жену и ребенка.
Разбойник дважды ударил Кристиана кулаком в живот и одновременно натянул веревку. На этот раз Кристиан закричал. Этот крик доставил бы Джеку немалое удовольствие, не появись в этот момент на поляне вооруженные всадники.
Сквозь нестерпимую боль, нахлынувшую на него после того, как Джек отпустил веревку, Кристиан все же различил топот копыт и звон мечей, и уже падая, услышал звуки завязавшегося боя. Джек не дал ему упасть, рывком поставив на ноги. Кристиан завалился вперед на поддерживавшую его руку; вор схватил его за шею и, запрокинув голову, приставил к горлу кинжал.
Когда голова Кристиана оказалась поднятой таким образом, он увидел своего отца и трех других вооруженных людей, сражавшихся с бандитами Джека. Граф, наклонившись вбок, перерубил одного из них чуть ли не надвое. Джек замахал графу, и Себастьян посмотрел в их сторону. Последовала пауза, граф опустил меч. Кристиан попробовал вырваться, но руки у него не действовали; онемевшие и бесполезные, они были зажаты между двумя телами: его собственным и его мучителя.
— Сдавайтесь, милорд, — заорал Черный Джек, — или я убью вашего сына.
Ужас охватил Кристиана при мысли об отце в руках Черного Джека. Нет. Он стал извиваться, не обращая внимания на то, что острие кинжала царапает ему кожу. Себастьян закричал, приказывая сыну прекратить сопротивление, но тот был уже не способен внимать голосу разума. Он рванулся в сторону и выругался, поняв, что ему не справиться с противником.
— Стой спокойно, любовь моя, — прошипел Джек, усиливая свой захват. — Я хочу, чтобы твоя голова еще побыла у тебя на плечах.
Видя, что его отец слезает с лошади, Кристиан с протестующим возгласом возобновил борьбу. Внезапно Черный Джек взвизгнул. Тело его дернулось, и Кристиан выставил вперед ногу с целью подставить вору подножку. И действительно, Черный Джек потерял равновесие и упал, подминая под себя Кристиана.
Кристиан стукнулся головой о землю. Джек навалился на его истерзанные болью руки и грудь всей своей тяжестью, но он все равно неистово извивался под ним, стараясь сбросить с себя. Это ему удалось, и он встал на колени, услышав в тот же момент, что сражение возобновилось.
Откинув упавшие на лицо волосы и выплюнув набившуюся в рот грязь, Кристиан стал искать глазами Черного Джека. Челюсть у него отвисла, когда он увидел Нору, стоявшую над вором с поленом в руках. Она обрушила на него полено, но Джек отклонился вправо, и удар пришелся по голове сбоку. Вор захрипел и покачнулся.
В ту же минуту Нора наклонилась вперед и вытащила из его правой ягодицы свой кинжал. Джек заорал и, зажав рану рукой, стал отползать в безопасное место, но почти сразу наткнулся на графа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105