— Обыщите его.
Грубые руки принялись ощупывать его тело, и Кристиан воплями выражал свой протест, пока один из стражников не стукнул его как следует. Его товары тоже осмотрели и сложили обратно в мешок. Стражник втолкнул его в прихожую, захлопнул за ним дверь я запер ее. Фрейлина, похожая на испуганную кошку, поманила его за собой.
— Быстрее. Шум, который вы подняли, вывел Ее высочество из себя. Она запустила в меня книгой.
Кристиан поспешил за женщиной в будуар принцессы. Елизавета отвернулась от окна, когда он вошел. Он поклонился и поставил на пол свой мешок. Не произнося ни слова, Елизавета обошла вокруг Кристиана, внимательно рассматривая запыленную кожаную куртку и поношенные штаны, обтягивающие бедра.
— Нищий торговец, — заговорила она наконец. — Бродячий разносчик товаров с языком Иуды и повадками шлюхи. Твои сласти должны быть много лучше тебя самого, иначе я прикажу посадить тебя в колодки.
Кристиан достал из мешка коробку из слоновой кости.
— Ах, госпожа, скромные засахаренные фрукты, хранящиеся в этой коробке, все равно не могут соперничать по сладости с Вашим высочеством.
— Чума тебя забери. Давай их сюда.
Кристиан обеими руками протянул ей коробку. Принцесса взяла ее и уселась на кресло с высокой спинкой. С улыбкой подняв крышку, она достала цукат и сунула его в рот. Разжевывая цукат, она продолжала внимательно наблюдать за торговцем, затем, оторвавшись на миг от цукатов, потребовала, чтобы он показал ей и другие товары. Фрейлина принцессы взвизгнула от восторга при виде золотого флакончика с ароматическими шариками, и Елизавета запустила в нее подушкой.
— Убирайся, глупая женщина. От твоего визга у меня будет сердечный приступ или меня вырвет.
Фрейлина пискнула и засеменила к двери. Наступило молчание. Елизавета сунула в рот еще одну фигу, повертела в руках флакон с благовониями и все еще с набитым ртом обратилась к Кристиану.
— Один из драгоценных камней на моем башмачке еле держится. У тебя есть шелковая нитка сизого цвета?
— Да, милостивая госпожа.
Елизавета встала и, подобрав юбки, поставила ногу в бархатной туфельке на кресло.
— Сейчас же укрепи его.
Встав на колени у ног принцессы, Кристиан осторожно взялся за туфельку. Елизавета вынула из нее ногу и наступила ему на руку. Затем прошептала, оглядываясь вокруг.
— Твои штаны в обтяжку тебе больше к лицу, чем плащ, мой беспутный рыцарь.
Кристиан растопырил пальцы под ногой принцессы, продолжая смотреть вниз.
— Известный вам кавалер все еще во Франции, и от него нет никаких известий. Король Филипп выговаривает королеве за то, что она отказывается решать вопрос о наследовании. Совет не дает ей покоя ни днем ни ночью, требуя, чтобы она объявила вас наследницей престола, хотя кое-кто направил прошение королеве Шотландии.
— Она называет меня незаконнорожденной, моя дорогая кузина Мария Шотландская. — Елизавета убрала ногу и уселась в кресло. — Она навлечет на Англию войну, и английский народ окажется под господством французов.
Кристиан присел на корточки и достал иголку с ниткой.
— Ваше высочество, я подсчитал количество ваших сторонников, вернее, я уже сбился со счета, так их много.
Елизавета ударила кулаком по подлокотнику кресла.
— Какой мне от них прок, если сестра успеет убить меня, прежде чем сама умрет.
— В связи с этим я и пришел, Ваше высочество. У меня есть сведения, что испанцы изменили свою позицию. Они решили, что ненавидят вас меньше, чем французов, и для них предпочтительнее, чтобы на английский трон села просто слабая молодая женщина, а не молодая женщина, имеющая мужем будущего короля Франции.
— Откуда ты это узнал?
Воткнув иголку в бархатный башмачок, Кристиан ответил:
— От д'Атеки.
— И каким же образом ты убедил его обнажить перед тобой что-то кроме своего тела?
— Я бросил ему наживку помоложе, и он попытался заглотить ее. Но пока он к ней подкрадывался, мысли его только этим и были заняты, а язык работал сам по себе.
Последовала пауза. Елизавета барабанила пальцами по подлокотнику кресла, Кристиан орудовал иглой, прислушиваясь к малейшему шороху, который мог бы свидетельствовать о приближении посторонних.
— Чем хуже ей становится, — заговорила наконец Елизавета, — тем больше придворных покидают двор и присягают на верность мне. Если она прослышит об этом, она может потерять тот разум, который у нее еще остался, и убить меня.
— Филипп не допустит этого.
— Может быть.
— А ваши тюремщики, по-моему, больше боятся вас, чем вы их.
Елизавета улыбнулась, а потом, откинув голову, громко расхохоталась.
— Клянусь Богом, Кристиан, мне надо взять с тебя клятву, что ты будешь защищать и утешать меня.
— Ваше высочество, мне прекрасно известно, что в ваших жилах течет кровь предка с душой льва. Вы разгоните этих кроликов, которыми они вас окружили.
Откусив нитку, Кристиан встал перед принцессой на колени, надел туфельку ей на ногу и поцеловал руку.
Но когда он попытался поднятья, она положила руку ему на плечо, удерживая на месте. Она внимательно вглядывалась ему в лицо.
— Ты собрался сыграть роль привидения, мой беспутный рыцарь? Я вижу боль в этих фиалковых глазах, которые раньше всегда искрились смехом и озорством.
— Пустяки, не стоящие вашего внимания, Ваша светлость.
Взяв его за подбородок, она приподняла ему голову и заставила посмотреть на себя.
— Я мало кому могу доверять и не могу позволить себе терять этих людей. Ты в беде.
— Боннер пытался покончить со мной.
— Но это ему не удалось, и потом, из-за Боннера ты бы не потерял аппетит. Клянусь кровью Христовой, непозволительно так относиться к своей плоти. В чем дело? Быстро говори мне, а то скоро вернется моя фрейлина.
Кристиан тяжело вздохнул, и плечи его поникли
— Я взял себе жену, Ваше высочество.
— Черт возьми, ради чего ты это сделал?
— Она шпионила в пользу врага. И она чуть не убила моего отца.
— Кто она?
— Нора Бекет.
Елизавета покачала головой.
— Лжешь. Ты и эта мышка Нора Бекет. Нора и Кит. Невозможно. Вдобавок она никому не может причинить зла. Ты что-то напутал, мой мальчик.
Закатав рукав до локтя, Кристиан обнажил руку, на которой тянулся длинный шрам.
— Это знак ее любви ко мне. У меня их несколько, и моего отца она тоже пометила — кинжал в спину, чудом не попавший в сердце.
Елизавета провела по шраму длинными пальцами, и Кристиан вздрогнул.
— Предательство не доставляет особых страданий, если нет любви, — сказала она. — Я всю свою жизнь прожила, балансируя на краю обрыва, сомневалась, плела интриги. Я научилась разбираться в людях. Нора — воплощение доброты и невинности. Я высоко ценю эти два качества, хотя и не обладаю ими сама.
— Я ее ненавижу.
— Знаю. — Елизавета замолчала, прислушиваясь к женским голосам в соседней комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105