Кристиан остановился. Кольцо напомнило ему о его неудачной попытке подарить Норе драгоценности.
Драгоценности. Три дня назад их привезли из города в отделанной серебром шкатулке. Подвески, кольца, золотые цепочки, нитки жемчуга. Рубины и бриллианты, желтое и красное золото, еще бриллианты. Он обрадовался, получив драгоценности, потому что тем утром совершил очередной проступок, запретив Норе пойти с Артуром на прогулку в лес.
Она не захотела побыть с ним, о чем ему и сказала. Этот отказ был новым болезненным ударом для его и без того уже израненной гордости, и он запретил ей идти на прогулку. С какой стати она будет приятно проводить время без него, рассудил он, когда он так жаждет ее общества, что готов бежать за ней как щенок, которого он ей подарил, не отставая ни на шаг, дожидаясь, пока его погладят по голове.
Решив, что драгоценности заставят ее сменить гнев на милость, он понес их Норе сразу же после того, как она ушла к себе в комнату и захлопнула за собой дверь. Сначала, когда он вручил ей шкатулку, она только взглянула на нее. Он открыл крышку, и сердце его учащенно забилось, потому что он увидел в ее глазах выражение величайшего изумления.
— Что это значит? — спросила она.
— Они твои. Судя по всему, тебе не нужны мои извинения, и я подумал, что может быть ты хочешь…
— Чтобы меня купили?
Он покачал головой. Он хотел сказать, что блеск драгоценностей не может затмить блеска ее ума и красоты души, но это не имело смысла. Она усмотрела в его подарке желание откупиться. Пробормотав несколько слов, которых он не расслышал, она подбежала к окну, распахнула его и, вытащив из шкатулки пригоршню драгоценностей, выбросила их в окно. В первый момент он глазам своим не поверил; он стоял неподвижно, глядя, как исчезает за окном жемчужное ожерелье, все камни в котором были размером с ноготь его большого пальца. Затем, выругавшись, налетел на жену.
Вырвав шкатулку у нее из рук, он оттолкнул ее в сторону и выглянул в окно. На дорожке и лужайке внизу блестели драгоценности. Мальчик-грум и садовник стояли на дорожке, открыв рты. Нитка жемчуга, зацепившись за плющ под окном, повисла на нем как белая гирлянда.
— Проклятие, — пробормотал Кристиан и заорал на изумленных слуг. — Нечего пялиться. Подберите их.
Грум заморгал и указал на золотую цепь, украшенную рубинами и бриллиантами, свисавшую с ветки дерева.
— О Господи, держите меня.
Отойдя от окна, Кристиан повернулся к Норе.
— Неблагодарная скандалистка, я хотел сделать тебе приятное. — Он захлопнул крышку шкатулки.
— Вы осмеливаетесь указывать мне, идти мне на прогулку или нет, и надеетесь, что после этого я буду радоваться вашим подаркам? — Нора скривила губы. — Наверное, вы думаете, что у женщин достоинства не больше, чем у детей; с ними можно обращаться как с вещью, а потом задобрить побрякушками.
В смущении Кристиан пытался понять, что она имеет в виду.
— Ты говоришь какую-то бессмыслицу.
— Вы полагали, что я буду вести себя как ребенок. Ведь ребенка можно сначала отшлепать, а потом утешить фруктовой карамелькой.
— Никто тебя не шлепал.
Кристиан старался не показывать своего смущения. Но она не стала больше с ним разговаривать, и ему не оставалось ничего другого как уйти.
Тряхнув с отвращением головой, он вернулся в настоящее и возобновил свое хождение по кабинету. Он так и не понял, почему она швырнула в него своей коробкой для рукоделия, когда он выходил из комнаты.
— Милорд, донесение. Милорд.
Кристиан взял бумагу. Пока он читал ее, секретарь стоял рядом, беспрестанно вытирая руки о свой черный костюм. Дочитав до конца, Кристиан скатал бумагу в трубочку и поднес к пламени свечи.
— Оставь меня, Томас.
— Милорд, это слишком опасно.
— Уходи сейчас же.
Томас ушел, а Кристиан подошел к полке с книгами и положил ладони на томик Платона. Прикосновение прохладной кожи не успокоило его. Он закрыл газа и напряг волю, стараясь совладать с кипевшей в нем яростью. Его отец с помощью Иниго продолжил поиски тех, кто напал на них. Не далее как два дня назад Иниго выяснил, что один из нападавших был человеком из охраны епископа Боннера. Граф беспокоился, писал Иниго, раз их предала не Нора, значит это сделал кто-то другой, но кто именно, узнать пока не удалось.
С этим Кристиан был согласен. Боннер был на маскараде, когда еретики, ослушавшись Кристиана, выбрались из подвала. Там же был и д'Атека. Черный Джек, взявшийся неизвестно откуда, спас их, когда на них напали на пристани. Кристиан не верил, что это объяснялось счастливой случайностью или своенравием Черного Джека. В задумчивости он перелистывал страницы книги. Завтра он поедет в город. Наверное, будет не так уж сложно опознать среди слуг Боннера того, кто принимал участие в нападении. Впрочем, возможно, этот человек где-то прятался.
Кто-то забарабанил в дверь, прервав размышления Кристиана о мести Боннеру.
— Входите.
Дверь открылась. Блейд застыл на пороге, но тут сзаи появилась Нора и втолкнула его в кабинет. Удивленный Кристиан улыбнулся ей, но она ответила на его приветствие хмурой гримасой.
— Единственная причина моего прихода сюда — желание защитить Блейда, — сказала она и ущипнула молодого человека. — Давай выкладывай.
— Я думал, ты будешь довольна, — огрызнулся Блейд, — иначе ничего тебе не рассказал бы.
— Я не люблю д'Атеку, — ответила Нора — и я представить не могу, что лорд Монфор заставлял тебя заигрывать с ним. У этого человека любимое блюдо на обед — молодые мальчики.
Кристиан обошел стол и приблизился к юноше.
— Что ты сделал?
— Ничего.
Положив ладонь на плечо Блейду, Кристиан повторил:
— Давай, мой сахарный, рассказывай все как есть.
Блейд молча смотрел на Кристиана.
— Ты знаешь, что бывает, когда он говорит тоном влюбленного рыцаря, — сказала Нора. -
Лучше признавайся.
Блейд отодвинулся от Кристиана и спрятался за Нору, прежде чем Кристиан успел остановить его.
— Как твой любимый кузен, я взял на себя смелость пригласить д'Атеку в Фале.
— Зачем? — приподняв Нору, Кристиан переставил ее так, чтобы она не загораживала Блейда. — Зачем ты это сделал, мой сладкий? Объясни своему любящему кузену. — Он протянул к юноше руку.
Блейд отпрыгнул.
— Хотел дать тебе возможность померяться силами с противником более опытным, чем Нора.
— Думаешь о собственных обидах, а не о Норе.
— И о том, и о другом. — Блейд снова спрятался за Нору.
Кристиан прекратил преследование и остановился, уперев руки в бока.
— Ты сумасшедший. Я вижу, что в моем собственном доме меня окружают злоумышленники. — Увидев их довольные лица, он выругался. — Когда приедет граф?
Блейд подошел к окну и выглянул наружу.
— Думаю, сейчас.
— Черт! — Кристиан ринулся к окну и увидел, что конюхи повели к конюшне нескольких лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Драгоценности. Три дня назад их привезли из города в отделанной серебром шкатулке. Подвески, кольца, золотые цепочки, нитки жемчуга. Рубины и бриллианты, желтое и красное золото, еще бриллианты. Он обрадовался, получив драгоценности, потому что тем утром совершил очередной проступок, запретив Норе пойти с Артуром на прогулку в лес.
Она не захотела побыть с ним, о чем ему и сказала. Этот отказ был новым болезненным ударом для его и без того уже израненной гордости, и он запретил ей идти на прогулку. С какой стати она будет приятно проводить время без него, рассудил он, когда он так жаждет ее общества, что готов бежать за ней как щенок, которого он ей подарил, не отставая ни на шаг, дожидаясь, пока его погладят по голове.
Решив, что драгоценности заставят ее сменить гнев на милость, он понес их Норе сразу же после того, как она ушла к себе в комнату и захлопнула за собой дверь. Сначала, когда он вручил ей шкатулку, она только взглянула на нее. Он открыл крышку, и сердце его учащенно забилось, потому что он увидел в ее глазах выражение величайшего изумления.
— Что это значит? — спросила она.
— Они твои. Судя по всему, тебе не нужны мои извинения, и я подумал, что может быть ты хочешь…
— Чтобы меня купили?
Он покачал головой. Он хотел сказать, что блеск драгоценностей не может затмить блеска ее ума и красоты души, но это не имело смысла. Она усмотрела в его подарке желание откупиться. Пробормотав несколько слов, которых он не расслышал, она подбежала к окну, распахнула его и, вытащив из шкатулки пригоршню драгоценностей, выбросила их в окно. В первый момент он глазам своим не поверил; он стоял неподвижно, глядя, как исчезает за окном жемчужное ожерелье, все камни в котором были размером с ноготь его большого пальца. Затем, выругавшись, налетел на жену.
Вырвав шкатулку у нее из рук, он оттолкнул ее в сторону и выглянул в окно. На дорожке и лужайке внизу блестели драгоценности. Мальчик-грум и садовник стояли на дорожке, открыв рты. Нитка жемчуга, зацепившись за плющ под окном, повисла на нем как белая гирлянда.
— Проклятие, — пробормотал Кристиан и заорал на изумленных слуг. — Нечего пялиться. Подберите их.
Грум заморгал и указал на золотую цепь, украшенную рубинами и бриллиантами, свисавшую с ветки дерева.
— О Господи, держите меня.
Отойдя от окна, Кристиан повернулся к Норе.
— Неблагодарная скандалистка, я хотел сделать тебе приятное. — Он захлопнул крышку шкатулки.
— Вы осмеливаетесь указывать мне, идти мне на прогулку или нет, и надеетесь, что после этого я буду радоваться вашим подаркам? — Нора скривила губы. — Наверное, вы думаете, что у женщин достоинства не больше, чем у детей; с ними можно обращаться как с вещью, а потом задобрить побрякушками.
В смущении Кристиан пытался понять, что она имеет в виду.
— Ты говоришь какую-то бессмыслицу.
— Вы полагали, что я буду вести себя как ребенок. Ведь ребенка можно сначала отшлепать, а потом утешить фруктовой карамелькой.
— Никто тебя не шлепал.
Кристиан старался не показывать своего смущения. Но она не стала больше с ним разговаривать, и ему не оставалось ничего другого как уйти.
Тряхнув с отвращением головой, он вернулся в настоящее и возобновил свое хождение по кабинету. Он так и не понял, почему она швырнула в него своей коробкой для рукоделия, когда он выходил из комнаты.
— Милорд, донесение. Милорд.
Кристиан взял бумагу. Пока он читал ее, секретарь стоял рядом, беспрестанно вытирая руки о свой черный костюм. Дочитав до конца, Кристиан скатал бумагу в трубочку и поднес к пламени свечи.
— Оставь меня, Томас.
— Милорд, это слишком опасно.
— Уходи сейчас же.
Томас ушел, а Кристиан подошел к полке с книгами и положил ладони на томик Платона. Прикосновение прохладной кожи не успокоило его. Он закрыл газа и напряг волю, стараясь совладать с кипевшей в нем яростью. Его отец с помощью Иниго продолжил поиски тех, кто напал на них. Не далее как два дня назад Иниго выяснил, что один из нападавших был человеком из охраны епископа Боннера. Граф беспокоился, писал Иниго, раз их предала не Нора, значит это сделал кто-то другой, но кто именно, узнать пока не удалось.
С этим Кристиан был согласен. Боннер был на маскараде, когда еретики, ослушавшись Кристиана, выбрались из подвала. Там же был и д'Атека. Черный Джек, взявшийся неизвестно откуда, спас их, когда на них напали на пристани. Кристиан не верил, что это объяснялось счастливой случайностью или своенравием Черного Джека. В задумчивости он перелистывал страницы книги. Завтра он поедет в город. Наверное, будет не так уж сложно опознать среди слуг Боннера того, кто принимал участие в нападении. Впрочем, возможно, этот человек где-то прятался.
Кто-то забарабанил в дверь, прервав размышления Кристиана о мести Боннеру.
— Входите.
Дверь открылась. Блейд застыл на пороге, но тут сзаи появилась Нора и втолкнула его в кабинет. Удивленный Кристиан улыбнулся ей, но она ответила на его приветствие хмурой гримасой.
— Единственная причина моего прихода сюда — желание защитить Блейда, — сказала она и ущипнула молодого человека. — Давай выкладывай.
— Я думал, ты будешь довольна, — огрызнулся Блейд, — иначе ничего тебе не рассказал бы.
— Я не люблю д'Атеку, — ответила Нора — и я представить не могу, что лорд Монфор заставлял тебя заигрывать с ним. У этого человека любимое блюдо на обед — молодые мальчики.
Кристиан обошел стол и приблизился к юноше.
— Что ты сделал?
— Ничего.
Положив ладонь на плечо Блейду, Кристиан повторил:
— Давай, мой сахарный, рассказывай все как есть.
Блейд молча смотрел на Кристиана.
— Ты знаешь, что бывает, когда он говорит тоном влюбленного рыцаря, — сказала Нора. -
Лучше признавайся.
Блейд отодвинулся от Кристиана и спрятался за Нору, прежде чем Кристиан успел остановить его.
— Как твой любимый кузен, я взял на себя смелость пригласить д'Атеку в Фале.
— Зачем? — приподняв Нору, Кристиан переставил ее так, чтобы она не загораживала Блейда. — Зачем ты это сделал, мой сладкий? Объясни своему любящему кузену. — Он протянул к юноше руку.
Блейд отпрыгнул.
— Хотел дать тебе возможность померяться силами с противником более опытным, чем Нора.
— Думаешь о собственных обидах, а не о Норе.
— И о том, и о другом. — Блейд снова спрятался за Нору.
Кристиан прекратил преследование и остановился, уперев руки в бока.
— Ты сумасшедший. Я вижу, что в моем собственном доме меня окружают злоумышленники. — Увидев их довольные лица, он выругался. — Когда приедет граф?
Блейд подошел к окну и выглянул наружу.
— Думаю, сейчас.
— Черт! — Кристиан ринулся к окну и увидел, что конюхи повели к конюшне нескольких лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105