Даже если бы ей не нужно было прикрывать рану, она все равно не стала бы вышагивать по залам дворца, тряся драгоценностями на обнаженной груди, подобно некоторым фрейлинам королевы.
Удовлетворенная тем, что она была прилично, если и не слишком модно, одета, Нора направилась за своим пажом через анфиладу комнат в зал для приемов. Войдя, она сразу же устремила взгляд на лишенное всяких следов косметики маленькое и некрасивое лицо королевы, но прежде чем она смогла к ней приблизиться, ей пришлось, согласно этикету, трижды преклонить колено. Вокруг нее звучали приглушенные голоса придворных. В воздухе стоял аромат корицы, гвоздики и роз и слышался звон золотых и серебряных кубков. Когда Нора в последний раз преклонила колени прямо перед королевой, та своим низким, почти мужским голосом, который так не вязался с ее миниатюрной фигурой, произнесла:
— Господь уберег тебя от опасности, моя добрая Нора. Надеюсь, ты отблагодарила Его?
— Я благодарю Его каждый день за свое спасение, Ваше величество.
Взмахом унизанной кольцами короткопалой руки Мария велела девушке встать. Поднявшись, Нора оказалась достаточно близко от королевы, чтобы та могла видеть ее совершенно отчетливо своими близорукими глазами. Заметив ясный взгляд королевы и ее спокойно лежащие на коленях руки, Нора порадовалась за бедную женщину, у которой, очевидно, был сегодня один из ее редких хороших дней. В плохие дни Мария беспрестанно рыдала, звала своего отсутствующего супруга, проклинала французов и всех еретиков и поминутно заглядывала во все шкафы и под кровати в поисках наемных убийц. Но сегодня, похоже, самочувствие у королевы было, хорошим, и она улыбалась. Неожиданно она вновь взмахнула рукой, подзывая кого-то, находящегося за спиной у Норы.
— Лорд Монфор, подойдите-ка сюда и расскажите Всем нам о своем рыцарском поступке.
Нора прикусила губу и устремила взгляд на одну из Расшитых шелком бархатных подушечек, лежавших на Полу подле кресла королевы. Итак, он был здесь, черт его подери. Даже если бы королева и не обратила к нему, можно было бы догадаться о его появлении в зале по тому, как моментально оживились все придворные дамы.
Приблизившись, он остановился рядом с Норой. В стремлении скрыть свое смущение, она склонила голову, приседая перед ним. В тот же миг и он ей поклонился, и когда их головы были совсем близко она услышала его шепот:
— Только попробуйте опровергнуть мой рассказ, и я закончу работу, начатую Блейдом на вашей прекрасной груди.
Она вздрогнула и, подняв на него глаза, моргнула. В одном ухе у него был рубин, который сверкал мрачным красноватым светом, резко выделяясь на фоне его волос цвета темного топаза. Когда они оба выпрямились, он одарил ее одной из своих ангельских улыбок Продолжая слышать в голове эту угрозу, она отвечала односложно, на все вопросы королевы и кивала, соглашаясь с враньем лорда Монфора. Вскоре лорд Монфор сумел даже рассмешить королеву, рассказав, как он разогнал разбойников веткой. И ни разу в своем рассказе он не упомянул имени Черного Джека.
— Подобная доблесть, даже если оружием была только палка, заслуживает награды, — сказала королева, когда он закончил. — Я попрошу госпожу Кларансье написать об этом отцу леди Норы.
Нора почувствовала, как лицо ее заливает краска стыда. Несмотря на всю грубость лорда Монфора и случайность оказанной им помощи, она осталась жива лишь благодаря ему. И она даже не отблагодарила его за свое спасение! Вряд ли, конечно, он нуждался в словах благодарности. Но, скорее всего, они буду единственной наградой, которую ему суждено был получить, так как от ее отца он ничего не дождется. Выходит, благодарить его придется ей.
Страх, мгновенно охвативший ее при мысли о этом тяжком для нее испытании, помешал Норе расслышать обращенные к ней слова королевы. Неожиданно она почувствовала на своей руке пальцы лорда Монфора. Он увлекал ее за собой.
— Проснись, мой маленький дрозд, — прошептал он, — или ты наступишь на подол своего платья.
— Что вы делаете?
— Мы должны станцевать для королевы.
Он поставил Нору во главе шеренги дам, занял свое место среди джентльменов напротив и поклонился. Танец начался. Дамы и кавалеры сблизились, и она протянула ему руку, как требовал того танец. Он сжал ее пальчики и, повернувшись, они медленно поплыли по залу под аккомпанемент флейты, барабана и клавесина. Затем, по ходу танца, они остановились и, повернувшись лицом друг к другу, сделали шаг вперед. Их сплетенные руки образовали арку у них над головами. Лорд Монфор наклонился к ней так близко, что она увидела фиалковые крапинки в его глазах. Рубин у него в ухе, казалось, подмигнул ей.
— Зачем ты скрываешь такую великолепную грудь?
Она застыла, но тут же лорд Монфор увлек ее вперед, склонился над ее рукой и преклонил колено. Когда она описала круг и присела перед ним в реверансе, он поднялся и, стиснув ей руку, улыбнулся.
— Твоя кожа своим цветом напоминает клубнику в молоке. Глупо скрывать такое сокровище.
Нора вспыхнула и открыла рот, но оттуда не вырвалось ни звука. В этот момент дамы должны были отойти от кавалеров, и с необычайным проворством она поспешила прочь. Лорд Монфор рассмеялся ей в спину и вместе с другими джентльменами зашагал к дамам. Приблизившись к Норе, он взял ее за руку, и они заскользили между стоявшими лицом друг к другу дамами и кавалерами.
«Поступки дам нам говорят, что жалобы их ложны, — прошептал он ей в самое ухо, — и проявляют внешне неприязнь они к тому, чем жаждут обладать…» Ты ведь любишь Катулла, не так ли? Какой беспутный учитель дал тебе его стихи? '
— Я…
— Оказывается, мышка не такая уж и мышка, какой притворяется. Во всяком случае, не с такими пышными сочными плодами и дрожащим голоском, в котором явственно звучит приглашение.
Никогда прежде не чувствовала себя Нора такой униженной, как в этот момент. Ей хотелось разрыдаться в голос прямо посреди придворного танца, на глазах у королевы и всего двора, и она с силой стиснула зубы, стараясь удержать готовые брызнуть из глаз слезы. Они проплыли между стоявшими друг против друга дамами и кавалерами, и она присела перед ним в реверансе. Когда он склонился над ней, она прошептала:
— Не знаю, почему вы мучаете меня, но я прошу вас прекратить это.
Соединив и подняв руки над головой, они пошли по кругу. Нора не поднимала глаз и была рада, что он молчит. Но ей следовало знать, что долго это не продлится.
— Моя бедная, маленькая птичка, ты не имеешь ни малейшего понятия, как играть в подобные игры.
Он наклонился к ней, слегка задев ее по щеке прядью своих волос. Она подняла голову и устремила на него полный суровости взгляд. К своему несказанному удивлению она не увидела на этот раз в его глазах раздражения, ни насмешки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Удовлетворенная тем, что она была прилично, если и не слишком модно, одета, Нора направилась за своим пажом через анфиладу комнат в зал для приемов. Войдя, она сразу же устремила взгляд на лишенное всяких следов косметики маленькое и некрасивое лицо королевы, но прежде чем она смогла к ней приблизиться, ей пришлось, согласно этикету, трижды преклонить колено. Вокруг нее звучали приглушенные голоса придворных. В воздухе стоял аромат корицы, гвоздики и роз и слышался звон золотых и серебряных кубков. Когда Нора в последний раз преклонила колени прямо перед королевой, та своим низким, почти мужским голосом, который так не вязался с ее миниатюрной фигурой, произнесла:
— Господь уберег тебя от опасности, моя добрая Нора. Надеюсь, ты отблагодарила Его?
— Я благодарю Его каждый день за свое спасение, Ваше величество.
Взмахом унизанной кольцами короткопалой руки Мария велела девушке встать. Поднявшись, Нора оказалась достаточно близко от королевы, чтобы та могла видеть ее совершенно отчетливо своими близорукими глазами. Заметив ясный взгляд королевы и ее спокойно лежащие на коленях руки, Нора порадовалась за бедную женщину, у которой, очевидно, был сегодня один из ее редких хороших дней. В плохие дни Мария беспрестанно рыдала, звала своего отсутствующего супруга, проклинала французов и всех еретиков и поминутно заглядывала во все шкафы и под кровати в поисках наемных убийц. Но сегодня, похоже, самочувствие у королевы было, хорошим, и она улыбалась. Неожиданно она вновь взмахнула рукой, подзывая кого-то, находящегося за спиной у Норы.
— Лорд Монфор, подойдите-ка сюда и расскажите Всем нам о своем рыцарском поступке.
Нора прикусила губу и устремила взгляд на одну из Расшитых шелком бархатных подушечек, лежавших на Полу подле кресла королевы. Итак, он был здесь, черт его подери. Даже если бы королева и не обратила к нему, можно было бы догадаться о его появлении в зале по тому, как моментально оживились все придворные дамы.
Приблизившись, он остановился рядом с Норой. В стремлении скрыть свое смущение, она склонила голову, приседая перед ним. В тот же миг и он ей поклонился, и когда их головы были совсем близко она услышала его шепот:
— Только попробуйте опровергнуть мой рассказ, и я закончу работу, начатую Блейдом на вашей прекрасной груди.
Она вздрогнула и, подняв на него глаза, моргнула. В одном ухе у него был рубин, который сверкал мрачным красноватым светом, резко выделяясь на фоне его волос цвета темного топаза. Когда они оба выпрямились, он одарил ее одной из своих ангельских улыбок Продолжая слышать в голове эту угрозу, она отвечала односложно, на все вопросы королевы и кивала, соглашаясь с враньем лорда Монфора. Вскоре лорд Монфор сумел даже рассмешить королеву, рассказав, как он разогнал разбойников веткой. И ни разу в своем рассказе он не упомянул имени Черного Джека.
— Подобная доблесть, даже если оружием была только палка, заслуживает награды, — сказала королева, когда он закончил. — Я попрошу госпожу Кларансье написать об этом отцу леди Норы.
Нора почувствовала, как лицо ее заливает краска стыда. Несмотря на всю грубость лорда Монфора и случайность оказанной им помощи, она осталась жива лишь благодаря ему. И она даже не отблагодарила его за свое спасение! Вряд ли, конечно, он нуждался в словах благодарности. Но, скорее всего, они буду единственной наградой, которую ему суждено был получить, так как от ее отца он ничего не дождется. Выходит, благодарить его придется ей.
Страх, мгновенно охвативший ее при мысли о этом тяжком для нее испытании, помешал Норе расслышать обращенные к ней слова королевы. Неожиданно она почувствовала на своей руке пальцы лорда Монфора. Он увлекал ее за собой.
— Проснись, мой маленький дрозд, — прошептал он, — или ты наступишь на подол своего платья.
— Что вы делаете?
— Мы должны станцевать для королевы.
Он поставил Нору во главе шеренги дам, занял свое место среди джентльменов напротив и поклонился. Танец начался. Дамы и кавалеры сблизились, и она протянула ему руку, как требовал того танец. Он сжал ее пальчики и, повернувшись, они медленно поплыли по залу под аккомпанемент флейты, барабана и клавесина. Затем, по ходу танца, они остановились и, повернувшись лицом друг к другу, сделали шаг вперед. Их сплетенные руки образовали арку у них над головами. Лорд Монфор наклонился к ней так близко, что она увидела фиалковые крапинки в его глазах. Рубин у него в ухе, казалось, подмигнул ей.
— Зачем ты скрываешь такую великолепную грудь?
Она застыла, но тут же лорд Монфор увлек ее вперед, склонился над ее рукой и преклонил колено. Когда она описала круг и присела перед ним в реверансе, он поднялся и, стиснув ей руку, улыбнулся.
— Твоя кожа своим цветом напоминает клубнику в молоке. Глупо скрывать такое сокровище.
Нора вспыхнула и открыла рот, но оттуда не вырвалось ни звука. В этот момент дамы должны были отойти от кавалеров, и с необычайным проворством она поспешила прочь. Лорд Монфор рассмеялся ей в спину и вместе с другими джентльменами зашагал к дамам. Приблизившись к Норе, он взял ее за руку, и они заскользили между стоявшими лицом друг к другу дамами и кавалерами.
«Поступки дам нам говорят, что жалобы их ложны, — прошептал он ей в самое ухо, — и проявляют внешне неприязнь они к тому, чем жаждут обладать…» Ты ведь любишь Катулла, не так ли? Какой беспутный учитель дал тебе его стихи? '
— Я…
— Оказывается, мышка не такая уж и мышка, какой притворяется. Во всяком случае, не с такими пышными сочными плодами и дрожащим голоском, в котором явственно звучит приглашение.
Никогда прежде не чувствовала себя Нора такой униженной, как в этот момент. Ей хотелось разрыдаться в голос прямо посреди придворного танца, на глазах у королевы и всего двора, и она с силой стиснула зубы, стараясь удержать готовые брызнуть из глаз слезы. Они проплыли между стоявшими друг против друга дамами и кавалерами, и она присела перед ним в реверансе. Когда он склонился над ней, она прошептала:
— Не знаю, почему вы мучаете меня, но я прошу вас прекратить это.
Соединив и подняв руки над головой, они пошли по кругу. Нора не поднимала глаз и была рада, что он молчит. Но ей следовало знать, что долго это не продлится.
— Моя бедная, маленькая птичка, ты не имеешь ни малейшего понятия, как играть в подобные игры.
Он наклонился к ней, слегка задев ее по щеке прядью своих волос. Она подняла голову и устремила на него полный суровости взгляд. К своему несказанному удивлению она не увидела на этот раз в его глазах раздражения, ни насмешки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105