— Почему это вы так беспокоитесь о его прелестной шкуре? Пусть он расстанется с нею.
Теа посмотрела вниз, на руки, которыми она упиралась в скамейку.
— Ты не понимаешь. Он следит за мной, как будто я мать Девы Марии, рискует своей жизнью, чтобы защитить меня, и тем не менее не доверяет. Он мало что говорит мне. Я думаю, что он выставляет себя напоказ Уайверну, чтобы тот попытался убить его.
— Ну и отлично.
Поджав губы, Теа посмотрела на Хобби.
— Мне так не кажется.
— Это не хорошо?
— Нет.
Хобби смотрела на нее несколько мгновений, потом застонала и схватилась за голову.
— Да защитят нас святые и апостолы. — Руки Хобби упали. Повернувшись к, Тее, она хлопнула ее по плечу. — До меня дошли слухи о вас двоих, но я не верила им.
— Хобби, я так запуталась. — Теа закрыла лицо руками и прошептала. — Он… он помыкает мною, как будто я лошадь какая-то и потом…
— Ага.
Теа посмотрела на Хобби. Та внимательно изучала ее.
— Я боялась, что он соблазнит вас, — сказала Хобби. — Вы такая хорошенькая.
Лицо Теи разгорелось, и она уронила голову.
— Да, кажется, слухи оказались правдой. Слуги говорят, ты сходишь с ума от любви.
— Я не схожу с ума, — Теа заговорила тише. — Он… он, ох, ты ничего не понимаешь. Он не тот, кто слушает кого бы то ни было, если одержим желанием… и я, кажется, совсем теряю разум, когда он… он как будто
околдовывает меня. Я думала, что ненавижу его, но…
Последнее слово потонуло в стоне, но Хобби внезапно захихикала. Теа посмотрела на нее и нахмурилась.
— Я запрещаю тебе смеяться.
Хобби прикрыла свой рот. Смешок вырвался у нее, но все же ей удалось успокоиться.
— Простите меня, госпожа.
— О Хобби, если бы он не был таким, таким… В конце концов, он обманул меня и он постоянно указывает мне, что делать. Он ужасно раздражает меня. Но и защищает тоже и по-своему заботится, хотя никогда не говорит об этом, и… и я велела ему убираться, как только он схватит этого предателя.
— Хмм. Никогда не говорит об этом?
— Ну, понимаешь ли, мы проводим много времени, м-м-м, обсуждая что-нибудь.
— Спорите, да?
Теа вздохнула.
— Хорошо.
— О Хобби.
— Это, — пояснила служанка, — вы проверяете друг друга. Каждый из вас понял, будет ли другой стоять на своем до конца, любой ценой. Если вспомнить всю эту историю с его первой женой…
— Женой? — Теа почувствовала, что земля ускользает у нее из-под ног.
— Хватит мять свою юбку. Она мертва. Предала его старому епископу Боннеру, и его бросили в Тауэр, когда он был еще юношей. Обвинила его в заговоре против старой королевы, сказала, что он сообщник Уайтта, который все это и задумал, вот она какая. Если бы ты прислушивалась к разговорам, вместо того, чтобы отсиживаться за городом, ты бы слышала эту историю.
Сглотнув, Теа наконец обрела дар речи.
— И они пытали его?
Обычно болтливая. Хобби закрыла рот.
— Хобби, скажи мне.
— Дыба.
На верхней губе и у бровей Теи проступил пот.
— И его жена предала его?
— Она солгала. Но это было так давно, госпожа, и теперь он пользуется благосклонностью Ее Величества. Говорили, она так очарована им, что хотела подарить ему дворец, но он отказался.
Вот наконец и объяснение. Все эти недели она подчинялась непредсказуемым настроениям Дерри. Он завлекал ее, как сирена, и потом становился гадюкой, шипящей и набрасывающейся, злобной и устрашающей. И все же он снова и снова приходил к ней, несмотря на свою осторожность.
Она знала, что это такое, — не доверять кому-либо. Она слишком хорошо понимала ту боль, которая лежала в основе ее затворничества, нежелания покинуть свой безопасный деревенский дом. Как бы там ни было, Дерри спас ей жизнь, рискуя собой, защитил ее. То, что он не может сказать вслух, за него говорят его поступки.
И этим вечером он вынужден будет тоже раскрыться, так как он будет присутствовать на званом вечере после того, как бросил вызов Уайверну, после того, как спасся по крайней мере от двух покушений на его жизнь. Она не сможет переубедить его. Может быть, она защитит его, если будет наблюдать за ним. Она может искать предателей вместе с ним.
Вскочив со скамейки, она сказала Хобби, выходя из комнаты:
— Найди платье для меня. Я иду на вечер, который дает граф Линфорд этим вечером. Я должна найти отца и напомнить ему. Я не сомневаюсь, он совсем забыл о существовании графа Линфорда.
Она сбежала вниз по ступеням и выбежала в сад позади дома. Солнце садилось, но отец никогда не покидал своих любимых занятий, пока совсем не стемнеет. Она обогнула высокий, конусовидный куст и едва не натолкнулась на Дерри. Он схватил ее за руку и повернул к себе лицом.
— Я как раз направлялся к тебе, — сказал он.
— Я ищу отца.
— Я отправил его к слуге, чтобы он переоделся для вечера.
— Тогда я вернусь в свою комнату, — сказала Теа. — Я еще не начинала переодеваться.
— В этом нет необходимости.
— Я же не могу идти в грязном платье. — Она повернулась, но он схватил ее за плечи.
— Ты никуда не пойдешь,
— Почему?
— Опасность возрастает, Теа, bella.
— Раньше тебя это не беспокоило.
— Я всегда боялся подвергать тебя опасности, — сказал он. — Но я нуждался в тебе, чтобы ты помогла мне завлечь Уайверна. Он взял наживку и теперь переключится на меня.
— Но тебе нужна моя помощь. Я знаю друзей бабушки. Я знаю больше о них, чем ты.
— Ты забыла, кто я.
Теа оттолкнула его.
— Кровь Господня, я знаю, кто ты, и Уайверн и его сообщники тоже знают это. Я собираюсь.
Она вскрикнула, когда Дерри внезапно схватил ее и прижал так сильно, что их губы почти соприкасались. Его язык коснулся ее нижней губы, прежде чем он наклонился к ней. Ошеломленная, она стояла спокойно, позволяя ему посасывать свой язык. Он оторвал свои губы от нее и проговорил прямо ей в рот.
— Теа, bella, милая, милая bella, ты чувствуешь?
— Д-да.
— Да простит меня Бог, я хочу тебя. Прямо здесь, в саду.
Он снова припал к ее губам.
— Не отталкивай меня, — говорил он между поцелуями, что заставляло ее содрогаться. — Скажи, что ты покоришься мне.
Он отклонился так, чтобы она могла говорить.
— Нет.
Его умудренные опытом губы замерли, потом вытянулись в прямую линию.
Теа просунула язык между этими губами и притянула его к себе. Она поцеловала его так же страстно, как это сделал он, потом отпустила его. Она с удовлетворением отметила, что он дышит так же тяжело, как и она.
— Ты обманываешь меня своим телом слишком часто, — сказала она. — Ты, проклятый распутник, используешь мое… мою страсть к тебе, чтобы подчинить мою волю. Я не хочу этого. Ты думаешь, я одна из безмозглых шлюх, которые теряют рассудок при твоем прикосновении?
Он улыбнулся ей, и она взорвалась.
— Да, именно так ты и думаешь!
— Я никогда не считал тебя шлюхой, тем более безмозглой.
Она подняла гордо подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73