– резко бросила она и принялась мыть его живот и скрести колени. Ей хотелось отвести взгляд от мужской плоти, но это оказалось невозможно. Сжав зубы, Адэр наскоро обтерла Конала.
– Ну вот и все. Теперь можете выйти.
Он ступил на клочок ткани, который она расстелила на полу, взял протянутое полотенце и стал медленно, тщательно вытираться. Обвязав полотенцем чресла, он подошел к двери спальни, открыл и позвал:
– Дункан! Мердок! Ко мне! Братья дружно взлетели наверх.
– Уберите чертову лохань, но сначала вылейте воду в окно. И не зыркайте по сторонам! – предупредил он, заметив, как они украдкой бросают взгляды на Адэр, оставшуюся в одной камизе.
Дункан и Мердок подняли лохань за веревочные ручки и, открыв окно, опрокинули ее вверх дном. Вода с шумом выплеснулась вниз. Братья быстро закрыли ставни и так же поспешно вышли из спальни. Обернувшись, Адэр увидела, как лэрд поворачивает ключ в скважине. Ее сердце тревожно забилось.
Конал положил ключ на столик у кровати.
– Ну вот. Я сдержал свое обещание. Ты вымыла меня и теперь должна сдержать слово. Сними камизу и позволь посмотреть на тебя.
Адэр молча стянула промокшую одежду, повесила на спинку стула у пылающего огня и только потом вскинула голову. В лице ее не было страха. Она стояла неподвижно, пока его взгляд скользил по ее телу, и прежде чем Конал шагнул к ней, расплела свою длинную косу и тряхнула головой, так что волосы рассыпались по плечам.
– Хорошо, что Уилли Дуглас не видел тебя такой. Ты стоишь куда дороже серебряного пенни, моя медовая любовь, – улыбнулся Конал и протянул руку. – Иди ко мне, Адэр.
Ноги Адэр словно налились свинцом. Удивительно, что она вообще могла двигаться!
Но все же она пересекла комнату и, когда Конал привлек ее к себе, слегка вздрогнула. Его ладонь гладила ее волосы, скользя по длинным прядям до самой поясницы. Прикосновение его тела было подобно удару молнии. Давно уже Адэр не испытывала подобных ощущений, и мягкие завитки на его груди щекотали ее. Конал сжал ее ягодицы. Адэр охнула от неожиданности.
– Если не сейчас, то когда? – потребовал он, глядя ей в глаза.
– Я… не… знаю, – прошептала она, не в состоянии отвести от него взгляда.
– Тогда сейчас, моя медовая любовь, – сказал он за мгновение до того, как их губы встретились.
К своему удивлению, Адэр почти лишилась чувств, когда сильные руки подхватили ее. Эти полузабытые ощущения обрушились на нее приливной волной. Ее губы чуть приоткрылись, впустив язык Конала. Эндрю никогда не целовал ее так… В поцелуях лэрда чувствовалась яростная решимость. Эндрю же всегда был с ней нежен, словно иначе она просто рассыплется в его руках. Но Конал хотя и не был груб, все же, казалось, забыл о нежности. Он требовал, и Адэр, как ни странно, уступала этим невысказанным требованиям.
Он сжал ее лицо ладонями и поцеловал сомкнутые веки, лоб, щеки.
– С тобой все по-другому, – изумленно пробормотал он. – Не как с Агнесс Карр. С ней я спешу получить наслаждение. С тобой, моя медовая любовь, я боюсь торопиться, потому что не желаю, чтобы это кончалось.
Он поймал ее руку, прижался горячим поцелуем к ладони и повел Адэр к постели.
Адэр была вынуждена признать, что несколько сбита с толку. Почему с Эндрю она никогда не испытывала тех эмоций, которые сейчас копились в ее душе?
– Разве для мужчин не все женщины одинаковы? – тихо спросила она, когда Конал уложил ее на перину.
– Вовсе нет, – улыбнулся он, слегка прикасаясь губами к ее губам. – И для женщин все мужчины различны. По крайней мере так утверждает Агнесс Карр, которая знала в своей жизни немало парней.
– Вот как?
Значит, не все мужчины одинаковы. Эндрю обещал ей наслаждение после брачной ночи, но Адэр ничего особенного не почувствовала. О, конечно, она лгала ему и говорила, что испытывает неземное блаженство, потому что вина, разумеется, лежала на ней, а не на нем. Наверное, сумей она дать ему ребенка, все было бы иначе. Она не находила его ласки неприятными, но не испытывала того, что ощущал он, когда овладевал ею ночь за ночью. И каждый раз, излившись в ее лоно, он целовал Адэр, отодвигался и мгновенно засыпал, пока та лежала в темноте.
Но теперь грубый шотландец касался ее тела большими ладонями, и Адэр обуревали чувства, которых она не знала прежде. Его губы прижались к ложбинке у основания ее горла, и у него вырвалось нечто вроде медвежьего рыка. Он лизал стройную колонну ее шеи горячим языком, и Адэр ощущала зародившуюся где-то внутри дрожь. Жадный рот сомкнулся на соске, сильно потянул, пока пальцы мяли другую грудь. Адэр тихо заплакала, терзаемая потребностью, которой не понимала. Обжигающий язык скользнул по ее животу, и Адэр тяжело задышала, когда Конал проник в ямку пупка.
Гладкость ее кожи, слабый аромат, поднимавшийся от ее теплого тела, кружили голову. Ее пухлый венерин холмик был розовым и безволосым, как у ребенка. Сомкнутые створки розовой раковины возбуждали его. Конал провел языком по узкой щелке, наслаждаясь вкусом ее любовных соков, разделил створки, увидел между ними крохотный влажный бутон и осторожно лизнул.
Адэр вскрикнула от удовольствия. Эндрю никогда не делал ничего подобного, и все же она не хотела, чтобы Конал останавливался, потому что изнемогала от удовольствия.
– О да! – выпалила она и тут же залилась краской. Конал поднял темную голову.
– Тебе это нравится, моя медовая любовь?
– Д-да, – выдохнула Адэр, закрывая глаза.
Несколько минут он ласкал языком чувствительный бугорок и, охваченный желанием, отстранился. Поцеловал ее в губы, чтобы заглушить протесты, подмял под себя и вонзился в горячую влагу ее лона. Сначала она была слишком тугой, но постепенно ее тело расслабилось и Адэр приняла его вторжение. Он был больше, чем Эндрю, и Адэр поразилась, до чего же легко вобрала его в себя.
Войдя в нее, Конал замер и взглянул ей в лицо.
– Открой глаза, Адэр, – велел он. – Я хочу видеть наслаждение, сверкающее в твоих прекрасных фиолетовых глазах, моя медовая любовь.
– Нет, – прошептала она. – Я никогда не знала того наслаждения, о котором вы толкуете, милорд. Если я разочарую вас, вы отошлете меня обратно к Дугласу, но раньше я покончу с собой.
Из головы неожиданно вылетели все мысли о Стентоне.
– Твой муж не дарил тебе наслаждения? Он был жесток? – удивился лэрд.
– Нет, никогда! Эндрю был мягким и добрым. Я притворялась, что мне хорошо с ним, потому что не хотела огорчать, – призналась она.
– Ах, моя медовая любовь, я уже дал тебе немного наслаждения, лаская твой крохотный бутон. Ты истекала соками, что облегчило вхождение в твое лоно. Доверься мне, и я подарю тебе истинное блаженство, – пообещал Конал.
– Я боюсь, – призналась Адэр.
– О нет, только не ты, – рассмеялся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Ну вот и все. Теперь можете выйти.
Он ступил на клочок ткани, который она расстелила на полу, взял протянутое полотенце и стал медленно, тщательно вытираться. Обвязав полотенцем чресла, он подошел к двери спальни, открыл и позвал:
– Дункан! Мердок! Ко мне! Братья дружно взлетели наверх.
– Уберите чертову лохань, но сначала вылейте воду в окно. И не зыркайте по сторонам! – предупредил он, заметив, как они украдкой бросают взгляды на Адэр, оставшуюся в одной камизе.
Дункан и Мердок подняли лохань за веревочные ручки и, открыв окно, опрокинули ее вверх дном. Вода с шумом выплеснулась вниз. Братья быстро закрыли ставни и так же поспешно вышли из спальни. Обернувшись, Адэр увидела, как лэрд поворачивает ключ в скважине. Ее сердце тревожно забилось.
Конал положил ключ на столик у кровати.
– Ну вот. Я сдержал свое обещание. Ты вымыла меня и теперь должна сдержать слово. Сними камизу и позволь посмотреть на тебя.
Адэр молча стянула промокшую одежду, повесила на спинку стула у пылающего огня и только потом вскинула голову. В лице ее не было страха. Она стояла неподвижно, пока его взгляд скользил по ее телу, и прежде чем Конал шагнул к ней, расплела свою длинную косу и тряхнула головой, так что волосы рассыпались по плечам.
– Хорошо, что Уилли Дуглас не видел тебя такой. Ты стоишь куда дороже серебряного пенни, моя медовая любовь, – улыбнулся Конал и протянул руку. – Иди ко мне, Адэр.
Ноги Адэр словно налились свинцом. Удивительно, что она вообще могла двигаться!
Но все же она пересекла комнату и, когда Конал привлек ее к себе, слегка вздрогнула. Его ладонь гладила ее волосы, скользя по длинным прядям до самой поясницы. Прикосновение его тела было подобно удару молнии. Давно уже Адэр не испытывала подобных ощущений, и мягкие завитки на его груди щекотали ее. Конал сжал ее ягодицы. Адэр охнула от неожиданности.
– Если не сейчас, то когда? – потребовал он, глядя ей в глаза.
– Я… не… знаю, – прошептала она, не в состоянии отвести от него взгляда.
– Тогда сейчас, моя медовая любовь, – сказал он за мгновение до того, как их губы встретились.
К своему удивлению, Адэр почти лишилась чувств, когда сильные руки подхватили ее. Эти полузабытые ощущения обрушились на нее приливной волной. Ее губы чуть приоткрылись, впустив язык Конала. Эндрю никогда не целовал ее так… В поцелуях лэрда чувствовалась яростная решимость. Эндрю же всегда был с ней нежен, словно иначе она просто рассыплется в его руках. Но Конал хотя и не был груб, все же, казалось, забыл о нежности. Он требовал, и Адэр, как ни странно, уступала этим невысказанным требованиям.
Он сжал ее лицо ладонями и поцеловал сомкнутые веки, лоб, щеки.
– С тобой все по-другому, – изумленно пробормотал он. – Не как с Агнесс Карр. С ней я спешу получить наслаждение. С тобой, моя медовая любовь, я боюсь торопиться, потому что не желаю, чтобы это кончалось.
Он поймал ее руку, прижался горячим поцелуем к ладони и повел Адэр к постели.
Адэр была вынуждена признать, что несколько сбита с толку. Почему с Эндрю она никогда не испытывала тех эмоций, которые сейчас копились в ее душе?
– Разве для мужчин не все женщины одинаковы? – тихо спросила она, когда Конал уложил ее на перину.
– Вовсе нет, – улыбнулся он, слегка прикасаясь губами к ее губам. – И для женщин все мужчины различны. По крайней мере так утверждает Агнесс Карр, которая знала в своей жизни немало парней.
– Вот как?
Значит, не все мужчины одинаковы. Эндрю обещал ей наслаждение после брачной ночи, но Адэр ничего особенного не почувствовала. О, конечно, она лгала ему и говорила, что испытывает неземное блаженство, потому что вина, разумеется, лежала на ней, а не на нем. Наверное, сумей она дать ему ребенка, все было бы иначе. Она не находила его ласки неприятными, но не испытывала того, что ощущал он, когда овладевал ею ночь за ночью. И каждый раз, излившись в ее лоно, он целовал Адэр, отодвигался и мгновенно засыпал, пока та лежала в темноте.
Но теперь грубый шотландец касался ее тела большими ладонями, и Адэр обуревали чувства, которых она не знала прежде. Его губы прижались к ложбинке у основания ее горла, и у него вырвалось нечто вроде медвежьего рыка. Он лизал стройную колонну ее шеи горячим языком, и Адэр ощущала зародившуюся где-то внутри дрожь. Жадный рот сомкнулся на соске, сильно потянул, пока пальцы мяли другую грудь. Адэр тихо заплакала, терзаемая потребностью, которой не понимала. Обжигающий язык скользнул по ее животу, и Адэр тяжело задышала, когда Конал проник в ямку пупка.
Гладкость ее кожи, слабый аромат, поднимавшийся от ее теплого тела, кружили голову. Ее пухлый венерин холмик был розовым и безволосым, как у ребенка. Сомкнутые створки розовой раковины возбуждали его. Конал провел языком по узкой щелке, наслаждаясь вкусом ее любовных соков, разделил створки, увидел между ними крохотный влажный бутон и осторожно лизнул.
Адэр вскрикнула от удовольствия. Эндрю никогда не делал ничего подобного, и все же она не хотела, чтобы Конал останавливался, потому что изнемогала от удовольствия.
– О да! – выпалила она и тут же залилась краской. Конал поднял темную голову.
– Тебе это нравится, моя медовая любовь?
– Д-да, – выдохнула Адэр, закрывая глаза.
Несколько минут он ласкал языком чувствительный бугорок и, охваченный желанием, отстранился. Поцеловал ее в губы, чтобы заглушить протесты, подмял под себя и вонзился в горячую влагу ее лона. Сначала она была слишком тугой, но постепенно ее тело расслабилось и Адэр приняла его вторжение. Он был больше, чем Эндрю, и Адэр поразилась, до чего же легко вобрала его в себя.
Войдя в нее, Конал замер и взглянул ей в лицо.
– Открой глаза, Адэр, – велел он. – Я хочу видеть наслаждение, сверкающее в твоих прекрасных фиолетовых глазах, моя медовая любовь.
– Нет, – прошептала она. – Я никогда не знала того наслаждения, о котором вы толкуете, милорд. Если я разочарую вас, вы отошлете меня обратно к Дугласу, но раньше я покончу с собой.
Из головы неожиданно вылетели все мысли о Стентоне.
– Твой муж не дарил тебе наслаждения? Он был жесток? – удивился лэрд.
– Нет, никогда! Эндрю был мягким и добрым. Я притворялась, что мне хорошо с ним, потому что не хотела огорчать, – призналась она.
– Ах, моя медовая любовь, я уже дал тебе немного наслаждения, лаская твой крохотный бутон. Ты истекала соками, что облегчило вхождение в твое лоно. Доверься мне, и я подарю тебе истинное блаженство, – пообещал Конал.
– Я боюсь, – призналась Адэр.
– О нет, только не ты, – рассмеялся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107