Его величество заявил, что в подобных случаях не потерпит фаворитизма. И теперь люди стекаются к нему со всей страны. Он шагу не может ступить без того, чтобы его не окружили. Народ очень любит его. Когда он приезжает из Толбута, где правит суд, перед его конем бежит скороход и кричит: «Дорогу! Дорогу!» Но люди стремятся коснуться его одежды, поцеловать руку. Никогда за всю свою жизнь не видел ничего подобного.
– Скажи, все ли лорды помирились с королем? – спросил Конал.
Прежде чем ответить, гость осушил кубок.
– Нет, не все, хотя рано или поздно им придется это сделать. Он призвал их в Эдинбург. Кое-кто из приближенных советовал обвинить их в государственной измене, но другие так не считали. Ангус заявил, что нелепо обвинять в измене человека, сражавшегося за своего короля, и Яков согласился. Но ему еще нужно оправдаться перед правительствами некоторых иностранных держав, называющими его отцеубийцей.
– Англия, – тихо заметила Адэр. – Генрих VII пытается посеять рознь в Шотландии.
– Да, Англия. Рамзи сбежал именно туда и пытается уговорить тамошнего короля ввести войска в Шотландию.
– С какой целью? – допытывалась Адэр. – На троне Шотландии сидит законный наследник. Но расскажи, что случилось, когда лорды приехали в Эдинбург.
– Как я уже говорил, кто-то приехал, а кто-то не захотел. Тут же появился список тех, кого полагалось судить за государственную измену, но из всех великих имен назвали только одно. Граф Бакан, дядя короля по прозвищу Искренний Джеймс, здоровенный жирный парень. Он встал перед королем на колени, коснулся лбом его сапог, и наш Джейми поднял его и простил. И хотя ни Хантли, ни Кроуфорд, ни другие знатные господа так и не показались, в приемной было полно других лордов, рыцарей и джентльменов, ожидавших приговора короля. Но он был милостив: на некоторых наложил пеню, остальных просто пожурил – и сказал, что его величайшее желание – сделать Шотландию единой, сильной и процветающей. И что в его сердце нет места для возмездия.
– Он поистине великодушен! – заметила Адэр.
– Совсем как его родитель, – буркнул лэрд.
– Ничего подобного, – возразил Хепберн. – Он сильный человек и поэтому может позволить себе выказать милосердие к врагам. Недаром его любят и почитают. Но конечно, когда пришло время награждать верных друзей, все члены его совета и друзья высказали желание удостоиться чести. Один Ангус ничего не сказал и только хмурился. Наверное, хотел, что бы король вознаградил его без всяких просьб. Поэтому рассердился на остальных и стал обличать их алчность и корыстолюбие. К сожалению, он в своей тираде упомянул и короля, а потом вылетел из комнаты и хлопнул дверью. Король не мог побежать за ним, хотя наверняка был ранен в самое сердце, поскольку граф, вместе с епископом Глазго, был самым верным его союзником. Поэтому король отдал другим должности и награды, предназначенные Ангусу. Мой бедный кузен Патрик теперь верховный адмирал Шотландии, а он ненавидит море. – Херкьюлез от души рассмеялся. – Слава Богу, что нашим маленьким флотом управляет сэр Эндрю Вудз! Хотя для меня остается тайной, зачем вообще Шотландии флот! – Он подмигнул Адэр, что заставило Конала мгновенно помрачнеть, а его жена едва сдержала смех.
– Как ты добр, Херкьюлез, что приехал и рассказал нам новости! – воскликнула она.
– Я рад передать вам все, что знаю, но кроме того, еще и привез приглашение. Поскольку официально Шотландия находится в трауре по прежнему королю, в Стерлинге не собираются праздновать Рождество, но мой брат, как новый граф Босуэлл, примет у себя короля и пригласил вас к себе на Новый год. Народу соберется мало, только старые друзья.
Конал пожал плечами:
– Не знаю, сможем ли мы принять приглашение графа.
– Король лично просил, чтобы его прелестная английская кузина приехала в Хейлз, – спокойно объявил Херкьюлез. – Замок невелик, но там соберутся не только мужчины, но и дамы тоже.
– Милорд, – осторожно начала Адэр, положив маленькую ручку на плечо мужа, – граф оказывает нам честь. Пожалуйста, не могли бы мы поехать? Мне так хочется немного развлечься.
Хепберн едва сдержал улыбку. Госпожа Клайта славилась своим умом, и муж был совершенно ею очарован. Но говорили также, что англичанка росла при королевском дворе и знает обычаи и привычки сильных мира сего, а следовательно, несмотря на упрямство мужа, настоит на своем и отправится в Хейлз на Новый год. Она не упустит возможности войти в милость к королю и графу Босуэллу ради блага мужа и клана Брюсов.
– А если ты носишь ребенка? – проворчал муж.
– Я не ношу ребенка, – бесстрастно ответила Адэр.
– Но сейчас только конец лета. К декабрю ты вполне успеешь забеременеть, – настаивал лэрд. – Вы уже потеряли одно дитя, мадам. Хотите потерять второе?
– Если я и забеременею, мы всегда сможем передумать и остаться дома, но до Хейлза всего день пути. Мой отказ никого не оскорбит. Однако, конечно, решать должен ты, как лэрд Клайта, а я всего лишь твоя жена. Все же ты порадуешь меня, если передашь с Херкьюлезом, что мы приедем, – нежно улыбнулась Адэр.
Хепберн искренне веселился, наблюдая смену эмоций на лице лэрда. Тот хотел быть хозяином в собственном доме и одновременно сделать жену счастливой. А она, вне всякого сомнения, давала ему всяческую возможность сохранить достоинство. Не говорила от имени мужа, как сделали бы большинство женщин, не упрекала в глупости, не принимала предложение самостоятельно. Не рыдала, не капризничала, не топала ногами, не обвиняла в желании досадить ей, а вместо этого искусно вела его к решению, которое подсказывала сама. Херкьюлез подумал, что госпожа Клайта – женщина поразительная, и найти такую жену – величайшая удача для любого мужчины.
– Передай Патрику, что мы будем счастливы принять его приглашение и будем в Хейлзе к Новому году, – вымолвил наконец Конал.
– Он будет доволен, милорд, и король тоже, – кивнул парень.
В этот раз гость остался на ночь и развлекал собравшихся историями о своем клане. Когда утром Хепберн собрался уезжать, Адэр очень жалела, потому что в Клайте редко бывали гости.
Лето подошло к концу, и как-то в октябре Адэр выехала вместе с Коналом, Мердоком и другими членами клана, чтобы помочь подогнать ближе к замку лохматых коров-шорт-горнов, которых они держали для молока. Они почти подскакали к стаду, когда заметили другой отряд всадников, скачущих им навстречу. Лэрд выругался про себя.
На плащах неизвестных не было блях с гербами кланов. Вероятнее всего, это были разбойники, охотившиеся за скотом. Лэрд велел своим людям остановиться.
– Возвращайся в замок, – сказал он Адэр.
– Если я оторвусь от вас, кто-то из них обязательно погонится за мной. Не желаю, чтобы меня снова продали!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Скажи, все ли лорды помирились с королем? – спросил Конал.
Прежде чем ответить, гость осушил кубок.
– Нет, не все, хотя рано или поздно им придется это сделать. Он призвал их в Эдинбург. Кое-кто из приближенных советовал обвинить их в государственной измене, но другие так не считали. Ангус заявил, что нелепо обвинять в измене человека, сражавшегося за своего короля, и Яков согласился. Но ему еще нужно оправдаться перед правительствами некоторых иностранных держав, называющими его отцеубийцей.
– Англия, – тихо заметила Адэр. – Генрих VII пытается посеять рознь в Шотландии.
– Да, Англия. Рамзи сбежал именно туда и пытается уговорить тамошнего короля ввести войска в Шотландию.
– С какой целью? – допытывалась Адэр. – На троне Шотландии сидит законный наследник. Но расскажи, что случилось, когда лорды приехали в Эдинбург.
– Как я уже говорил, кто-то приехал, а кто-то не захотел. Тут же появился список тех, кого полагалось судить за государственную измену, но из всех великих имен назвали только одно. Граф Бакан, дядя короля по прозвищу Искренний Джеймс, здоровенный жирный парень. Он встал перед королем на колени, коснулся лбом его сапог, и наш Джейми поднял его и простил. И хотя ни Хантли, ни Кроуфорд, ни другие знатные господа так и не показались, в приемной было полно других лордов, рыцарей и джентльменов, ожидавших приговора короля. Но он был милостив: на некоторых наложил пеню, остальных просто пожурил – и сказал, что его величайшее желание – сделать Шотландию единой, сильной и процветающей. И что в его сердце нет места для возмездия.
– Он поистине великодушен! – заметила Адэр.
– Совсем как его родитель, – буркнул лэрд.
– Ничего подобного, – возразил Хепберн. – Он сильный человек и поэтому может позволить себе выказать милосердие к врагам. Недаром его любят и почитают. Но конечно, когда пришло время награждать верных друзей, все члены его совета и друзья высказали желание удостоиться чести. Один Ангус ничего не сказал и только хмурился. Наверное, хотел, что бы король вознаградил его без всяких просьб. Поэтому рассердился на остальных и стал обличать их алчность и корыстолюбие. К сожалению, он в своей тираде упомянул и короля, а потом вылетел из комнаты и хлопнул дверью. Король не мог побежать за ним, хотя наверняка был ранен в самое сердце, поскольку граф, вместе с епископом Глазго, был самым верным его союзником. Поэтому король отдал другим должности и награды, предназначенные Ангусу. Мой бедный кузен Патрик теперь верховный адмирал Шотландии, а он ненавидит море. – Херкьюлез от души рассмеялся. – Слава Богу, что нашим маленьким флотом управляет сэр Эндрю Вудз! Хотя для меня остается тайной, зачем вообще Шотландии флот! – Он подмигнул Адэр, что заставило Конала мгновенно помрачнеть, а его жена едва сдержала смех.
– Как ты добр, Херкьюлез, что приехал и рассказал нам новости! – воскликнула она.
– Я рад передать вам все, что знаю, но кроме того, еще и привез приглашение. Поскольку официально Шотландия находится в трауре по прежнему королю, в Стерлинге не собираются праздновать Рождество, но мой брат, как новый граф Босуэлл, примет у себя короля и пригласил вас к себе на Новый год. Народу соберется мало, только старые друзья.
Конал пожал плечами:
– Не знаю, сможем ли мы принять приглашение графа.
– Король лично просил, чтобы его прелестная английская кузина приехала в Хейлз, – спокойно объявил Херкьюлез. – Замок невелик, но там соберутся не только мужчины, но и дамы тоже.
– Милорд, – осторожно начала Адэр, положив маленькую ручку на плечо мужа, – граф оказывает нам честь. Пожалуйста, не могли бы мы поехать? Мне так хочется немного развлечься.
Хепберн едва сдержал улыбку. Госпожа Клайта славилась своим умом, и муж был совершенно ею очарован. Но говорили также, что англичанка росла при королевском дворе и знает обычаи и привычки сильных мира сего, а следовательно, несмотря на упрямство мужа, настоит на своем и отправится в Хейлз на Новый год. Она не упустит возможности войти в милость к королю и графу Босуэллу ради блага мужа и клана Брюсов.
– А если ты носишь ребенка? – проворчал муж.
– Я не ношу ребенка, – бесстрастно ответила Адэр.
– Но сейчас только конец лета. К декабрю ты вполне успеешь забеременеть, – настаивал лэрд. – Вы уже потеряли одно дитя, мадам. Хотите потерять второе?
– Если я и забеременею, мы всегда сможем передумать и остаться дома, но до Хейлза всего день пути. Мой отказ никого не оскорбит. Однако, конечно, решать должен ты, как лэрд Клайта, а я всего лишь твоя жена. Все же ты порадуешь меня, если передашь с Херкьюлезом, что мы приедем, – нежно улыбнулась Адэр.
Хепберн искренне веселился, наблюдая смену эмоций на лице лэрда. Тот хотел быть хозяином в собственном доме и одновременно сделать жену счастливой. А она, вне всякого сомнения, давала ему всяческую возможность сохранить достоинство. Не говорила от имени мужа, как сделали бы большинство женщин, не упрекала в глупости, не принимала предложение самостоятельно. Не рыдала, не капризничала, не топала ногами, не обвиняла в желании досадить ей, а вместо этого искусно вела его к решению, которое подсказывала сама. Херкьюлез подумал, что госпожа Клайта – женщина поразительная, и найти такую жену – величайшая удача для любого мужчины.
– Передай Патрику, что мы будем счастливы принять его приглашение и будем в Хейлзе к Новому году, – вымолвил наконец Конал.
– Он будет доволен, милорд, и король тоже, – кивнул парень.
В этот раз гость остался на ночь и развлекал собравшихся историями о своем клане. Когда утром Хепберн собрался уезжать, Адэр очень жалела, потому что в Клайте редко бывали гости.
Лето подошло к концу, и как-то в октябре Адэр выехала вместе с Коналом, Мердоком и другими членами клана, чтобы помочь подогнать ближе к замку лохматых коров-шорт-горнов, которых они держали для молока. Они почти подскакали к стаду, когда заметили другой отряд всадников, скачущих им навстречу. Лэрд выругался про себя.
На плащах неизвестных не было блях с гербами кланов. Вероятнее всего, это были разбойники, охотившиеся за скотом. Лэрд велел своим людям остановиться.
– Возвращайся в замок, – сказал он Адэр.
– Если я оторвусь от вас, кто-то из них обязательно погонится за мной. Не желаю, чтобы меня снова продали!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107