Я не смогла дать тебе сына, в точности как когда-то моя мать, оставившая Стентон без наследника мужского пола.
– Семя графа было негодным! – возмутилась вошедшая Элсбет. – Ни одна из трех жен не родила ему ребенка. Твоя мать не была бесплодна, да и он не был твоим отцом.
– У нас будут другие дети, – попытался утешить ее лэрд. – Сыновья и дочери, моя медовая любовь. Я с радостью дам их тебе.
Адэр тут же зарыдала. За последние дни она часто плакала. Набухшие молоком груди болели, и Флора как могла лечила ее травяными настоями.
Прошло несколько недель, прежде чем скорбь начала понемногу утихать. Погода с каждым днем становилась теплее. Наступила Пасха, и через несколько дней на холмах появились сигнальные огни, призывающие сторонников принца Джеймса собраться в Лаудон-Хилле. Конал с братьями и со своими людьми покинул замок. Адэр не хотела отпускать мужа.
– Тебя убьют, – твердила она. – Когда я в последний раз послала мужа на войну, он так и не вернулся. Что будет с нами, если ты погибнешь в сражении? Умоляю, останься!
– Но у меня долг перед принцем, – напомнил он. – Я человек чести. Клан Брюсов славится своим благородством. Я должен ехать.
– Но ты уже заплатил долг, позволив заговорщикам собраться в Клайте. Заклинаю тебя, Конал, останься!
– Я вернусь к тебе живым и здоровым, – поклялся он.
И вдруг Адэр стало безразлично, что он так и не признался ей в любви. Она с трудом сглотнула, смахнула слезы со щек и вскинула голову:
– С Богом, милорд. Возвращайтесь ко мне невредимыми. Все вы. – Она оглядела обоих деверей. – Но, пожалуйста, будьте осторожны. Ты мне нужен, Конал.
– Чтобы сделать еще одного ребенка, – едва слышно пробормотал он и, перегнувшись, поцеловал ее в губы.
– Да, – кивнула Адэр. – Чтобы сделать еще одного ребенка.
Она долго стояла на вершине холма, глядя вслед небольшому отряду. И была вне себя от изумления, когда, десять дней спустя, они вернулись. Сражения так и не было, поскольку король, не понимая, что его собственный сын и есть вдохновитель восстания, отказался драться и вместо этого попытался вести дипломатические переговоры, к величайшему отвращению графа Ангуса и остальных мятежников. Они не хотели видеть на троне Шотландии Якова III. Им был нужен его сын. Король был абсолютно бессилен, и Шотландия лишилась даже того небольшого престижа, который имела до сих пор. Но Яков III пообещал лордам, что будет чаще советоваться с ними и сыном. Армия восставших отправилась в Ферт-оф-Форт, где предводители попытались привлечь на свою сторону войско короля. Но лорды не распустили своих сторонников, поскольку, судя по прошлому опыту, доверять Якову III было нельзя.
Одной Адэр было безразлично, какой король правит в Шотландии. Она была счастлива, что Конал благополучно вернулся домой. Радость была так велика, что Адэр стала реже вспоминать о дочери. И постепенно начала сознавать, что ее муж просто не умеет красиво говорить. Он не был похож на ее прежних мужчин, умевших плести паутину затейливых речей. Конал – неотесанный приграничный лэрд. Ее муж. И она любит его.
Может, именно потеря малышки Джейн заставила Адэр понять, что ей суждена именно эта судьба и именно такая жизнь. Англия осталась только в воспоминаниях, а Стентона больше нет. Адэр еще повезло оказаться в Клайте, ибо ее участь могла быть намного хуже. Смерть ребенка яснее ясного показала Адэр, что она хочет детей. Детей Конала. Он был терпелив с ней, и Адэр решила отплатить за его безмолвную любовь способом, наиболее приятным для них обоих. Адэр намеревалась соблазнить мужа.
Они не спали вместе со дня рождения Джейн, и лэрду не терпелось отведать прелестей жены. В ночь его возвращения Адэр встала из-за стола и, прежде чем уйти, прошептала ему на ухо приглашение. Дункан, оказавшийся сообразительнее Мердока, тут же поднялся.
– Мы с парнишкой собираемся навестить Агнесс, – сообщил он, хлопнув по плечу брата. – И не вернемся до утра, так что запри дверь, Конал.
– Я слышала, что после принца Агнесс не смог удовлетворить ни один любовник, – заметил лэрд. – Боюсь, кроме Джейми, она теперь никого знать не хочет.
– Поэтому мы и собрались к ней вдвоем, – смеясь, пояснил Дункан. – Теперь требуется не менее двух мужчин, чтобы удовлетворить распутную девицу. Мыс Мердоком не поссоримся из-за ее милостей. Будем развлекать ее всю ночь и к рассвету окончательно измотаем. Она почему-то неравнодушна к нашему младшему брату. Отсутствие опыта он возмещает юным энтузиазмом и энергией. Я сам видел, как он развлекался с ней без устали почти целый час. Лично я просто благоговею перед такой выносливостью.
Конал рассмеялся и, встав, взъерошил темные волосы Мердока.
– Отец, упокой Господь его душу, гордился бы тобой. Ладно, идите. Увидимся утром. Мы должны тренировать наших людей, ибо то дельце с королем еще не закончено.
К лету все, так или иначе, уладится.
– Каким образом? – спросил Мердок.
– Победит король, вопрос только какой, – задумчиво протянул лэрд. – Думаю, теперешний слишком слаб, чтобы выстоять против амбиций сына.
– Но горцы все еще на стороне короля, – отметил Дункан. – Их силы велики в сравнении с войском принца.
– Да, но пойдут ли они в бой за короля? – возразил Конал. – Этот вопрос, братцы, нуждается в точном ответе, а его мы не узнаем до вечера этой самой битвы, в которой мы либо выживем, либо погибнем.
– Доброй ночи, – попрощался Дункан, он был не в настроении спорить сегодня по столь серьезному поводу. Конал же обычно не слишком любил задумываться о делах государства, но последние события его изменили.
Дункан поманил Мердока, и они вместе вышли во двор. Вечер в постели с Агнесс куда приятнее, чем разговоры о будущем.
После их ухода лэрд обошел замок, желая убедиться, что все огни потушены, лампы и свечи погашены, а дверь заперта. И только потом поднялся по лестнице в спальню. Едва открылась дверь, в нос ударил аромат цветов лаванды. И перед огнем стоял большой высокий чан, которого он раньше не видел. Из него поднимался пар, сквозь который едва виднелась макушка Агнесс.
Заслышав шаги, она нежно пригласила:
– Идите ко мне, милорд. После долгого отсутствия вы нуждаетесь в ванне. Раздевайтесь. Сбоку от чана увидите ступеньки.
– Откуда взялась эта чертова штука? – спросил Конал, поспешно сбрасывая одежду.
– Гризел сказала, что в деревне поселился бондарь. Я пошла к нему, объяснила, что мне нужно, и вот! Теперь мы оба сможем поместиться в этом чане! Разве не приятно искупаться вдвоем?
Почти спотыкаясь, спеша оказаться рядом с женой, Конал добежал до маленькой лестнички рядом с чаном и застонал от удовольствия, как только горячая вода согрела его ноющие мышцы.
– Иисусе, женщина, с тех пор как ты появилась здесь, мой дом становится все уютнее, – пробормотал он, схватив Адэр в объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Семя графа было негодным! – возмутилась вошедшая Элсбет. – Ни одна из трех жен не родила ему ребенка. Твоя мать не была бесплодна, да и он не был твоим отцом.
– У нас будут другие дети, – попытался утешить ее лэрд. – Сыновья и дочери, моя медовая любовь. Я с радостью дам их тебе.
Адэр тут же зарыдала. За последние дни она часто плакала. Набухшие молоком груди болели, и Флора как могла лечила ее травяными настоями.
Прошло несколько недель, прежде чем скорбь начала понемногу утихать. Погода с каждым днем становилась теплее. Наступила Пасха, и через несколько дней на холмах появились сигнальные огни, призывающие сторонников принца Джеймса собраться в Лаудон-Хилле. Конал с братьями и со своими людьми покинул замок. Адэр не хотела отпускать мужа.
– Тебя убьют, – твердила она. – Когда я в последний раз послала мужа на войну, он так и не вернулся. Что будет с нами, если ты погибнешь в сражении? Умоляю, останься!
– Но у меня долг перед принцем, – напомнил он. – Я человек чести. Клан Брюсов славится своим благородством. Я должен ехать.
– Но ты уже заплатил долг, позволив заговорщикам собраться в Клайте. Заклинаю тебя, Конал, останься!
– Я вернусь к тебе живым и здоровым, – поклялся он.
И вдруг Адэр стало безразлично, что он так и не признался ей в любви. Она с трудом сглотнула, смахнула слезы со щек и вскинула голову:
– С Богом, милорд. Возвращайтесь ко мне невредимыми. Все вы. – Она оглядела обоих деверей. – Но, пожалуйста, будьте осторожны. Ты мне нужен, Конал.
– Чтобы сделать еще одного ребенка, – едва слышно пробормотал он и, перегнувшись, поцеловал ее в губы.
– Да, – кивнула Адэр. – Чтобы сделать еще одного ребенка.
Она долго стояла на вершине холма, глядя вслед небольшому отряду. И была вне себя от изумления, когда, десять дней спустя, они вернулись. Сражения так и не было, поскольку король, не понимая, что его собственный сын и есть вдохновитель восстания, отказался драться и вместо этого попытался вести дипломатические переговоры, к величайшему отвращению графа Ангуса и остальных мятежников. Они не хотели видеть на троне Шотландии Якова III. Им был нужен его сын. Король был абсолютно бессилен, и Шотландия лишилась даже того небольшого престижа, который имела до сих пор. Но Яков III пообещал лордам, что будет чаще советоваться с ними и сыном. Армия восставших отправилась в Ферт-оф-Форт, где предводители попытались привлечь на свою сторону войско короля. Но лорды не распустили своих сторонников, поскольку, судя по прошлому опыту, доверять Якову III было нельзя.
Одной Адэр было безразлично, какой король правит в Шотландии. Она была счастлива, что Конал благополучно вернулся домой. Радость была так велика, что Адэр стала реже вспоминать о дочери. И постепенно начала сознавать, что ее муж просто не умеет красиво говорить. Он не был похож на ее прежних мужчин, умевших плести паутину затейливых речей. Конал – неотесанный приграничный лэрд. Ее муж. И она любит его.
Может, именно потеря малышки Джейн заставила Адэр понять, что ей суждена именно эта судьба и именно такая жизнь. Англия осталась только в воспоминаниях, а Стентона больше нет. Адэр еще повезло оказаться в Клайте, ибо ее участь могла быть намного хуже. Смерть ребенка яснее ясного показала Адэр, что она хочет детей. Детей Конала. Он был терпелив с ней, и Адэр решила отплатить за его безмолвную любовь способом, наиболее приятным для них обоих. Адэр намеревалась соблазнить мужа.
Они не спали вместе со дня рождения Джейн, и лэрду не терпелось отведать прелестей жены. В ночь его возвращения Адэр встала из-за стола и, прежде чем уйти, прошептала ему на ухо приглашение. Дункан, оказавшийся сообразительнее Мердока, тут же поднялся.
– Мы с парнишкой собираемся навестить Агнесс, – сообщил он, хлопнув по плечу брата. – И не вернемся до утра, так что запри дверь, Конал.
– Я слышала, что после принца Агнесс не смог удовлетворить ни один любовник, – заметил лэрд. – Боюсь, кроме Джейми, она теперь никого знать не хочет.
– Поэтому мы и собрались к ней вдвоем, – смеясь, пояснил Дункан. – Теперь требуется не менее двух мужчин, чтобы удовлетворить распутную девицу. Мыс Мердоком не поссоримся из-за ее милостей. Будем развлекать ее всю ночь и к рассвету окончательно измотаем. Она почему-то неравнодушна к нашему младшему брату. Отсутствие опыта он возмещает юным энтузиазмом и энергией. Я сам видел, как он развлекался с ней без устали почти целый час. Лично я просто благоговею перед такой выносливостью.
Конал рассмеялся и, встав, взъерошил темные волосы Мердока.
– Отец, упокой Господь его душу, гордился бы тобой. Ладно, идите. Увидимся утром. Мы должны тренировать наших людей, ибо то дельце с королем еще не закончено.
К лету все, так или иначе, уладится.
– Каким образом? – спросил Мердок.
– Победит король, вопрос только какой, – задумчиво протянул лэрд. – Думаю, теперешний слишком слаб, чтобы выстоять против амбиций сына.
– Но горцы все еще на стороне короля, – отметил Дункан. – Их силы велики в сравнении с войском принца.
– Да, но пойдут ли они в бой за короля? – возразил Конал. – Этот вопрос, братцы, нуждается в точном ответе, а его мы не узнаем до вечера этой самой битвы, в которой мы либо выживем, либо погибнем.
– Доброй ночи, – попрощался Дункан, он был не в настроении спорить сегодня по столь серьезному поводу. Конал же обычно не слишком любил задумываться о делах государства, но последние события его изменили.
Дункан поманил Мердока, и они вместе вышли во двор. Вечер в постели с Агнесс куда приятнее, чем разговоры о будущем.
После их ухода лэрд обошел замок, желая убедиться, что все огни потушены, лампы и свечи погашены, а дверь заперта. И только потом поднялся по лестнице в спальню. Едва открылась дверь, в нос ударил аромат цветов лаванды. И перед огнем стоял большой высокий чан, которого он раньше не видел. Из него поднимался пар, сквозь который едва виднелась макушка Агнесс.
Заслышав шаги, она нежно пригласила:
– Идите ко мне, милорд. После долгого отсутствия вы нуждаетесь в ванне. Раздевайтесь. Сбоку от чана увидите ступеньки.
– Откуда взялась эта чертова штука? – спросил Конал, поспешно сбрасывая одежду.
– Гризел сказала, что в деревне поселился бондарь. Я пошла к нему, объяснила, что мне нужно, и вот! Теперь мы оба сможем поместиться в этом чане! Разве не приятно искупаться вдвоем?
Почти спотыкаясь, спеша оказаться рядом с женой, Конал добежал до маленькой лестнички рядом с чаном и застонал от удовольствия, как только горячая вода согрела его ноющие мышцы.
– Иисусе, женщина, с тех пор как ты появилась здесь, мой дом становится все уютнее, – пробормотал он, схватив Адэр в объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107