Как только вы поженитесь, без всяких колебаний внушите ей повиновение розгами. Даже Библия рекомендует регулярные наказания жены ради ее же блага. Я составлю бумаги, ваше высочество. Если вы вернетесь через несколько часов, все будет сделано.
Оказавшись на улице, принц весело расхохотался.
– Подозреваю, что, если ты хоть раз поднимешь на нее руку, она при первой же возможности тебя прикончит.
– Уж это точно, – согласился лэрд.
– Я всегда поражался тому, что служители Божьи, никогда не имевшие дела с женщинами, уверены, будто знают, как с ними обращаться, – вставил Дункан.
– Да, они почему-то забывают, что сами появились на свет из материнского чрева, – кивнул принц. – Все же если отец Уолтер считает, что договор вполне законен, так тому и быть.
Мужчины отправились в таверну, где пили и ели, пока не настала пора вернуться в монастырь. На столе перед отцом Уолтером лежали два документа. Первый давал принцу власть над родственницей, Адэр Радклифф из Стентона. К документу, подписанному отцом Уолтером и принцем и скрепленному печатью последнего, прилагалось тщательно составленное генеалогическое древо. Вторым был брачный контракт между Коналом Брюсом и Адэр Радклифф, составленный по велению ее опекуна, принца Джеймса.
Через несколько дней в Клайт вернулся хозяин в компании принца, Патрика Хепберна и Дункана Армстронга. Их встретил Мердок.
– У нас все спокойно, – доложил он. – И Адэр на меня не сердится. Мы очень весело проводили время.
– Зато весь свой гнев она обратит на меня, особенно когда узнает, что я сделал, – вздохнул Конал.
Мердок вопросительно поднял брови, и Конал объяснил, как сумел обойти упорное сопротивление Адэр.
В голубых глазах молодого человека появилась тревога.
– Если ты вынудишь ее силой выйти за тебя, она никогда не простит.
– А что прикажешь делать? Хочешь, чтобы мой сын родился бастардом?
– Нет, конечно, нет, но не мог бы ты немного подождать? А вдруг она образумится? Все, что для этого необходимо, – сказать ей правду. Что ты ее любишь.
– И ты думаешь, она теперь мне поверит? – бросил брат. Мердок сокрушенно покачал головой:
– Я больше не хочу, чтобы Адэр на тебя злилась. Это вредно для ребенка, которого она носит.
И тут предмет их разговора появился в зале. Молодой принц во все глаза смотрел на Адэр, в который раз убеждаясь, что перед ним одна из самых красивых женщин Шотландии. Он завидовал Коналу Брюсу и, честно говоря, не будь она беременна, снова попытался бы украсть ее у лэрда. Уж он не поколебался бы признаться ей в любви. И возможно, при этом ни чуточки бы не солгал.
Когда Адэр подошла поближе, принц ослепительно улыбнулся.
– Добро пожаловать, ваше высочество, – приветствовала она, приседая.
– Спасибо, мадам. Я привез вам интересные новости которые, надеюсь, вам понравятся, – объявил Джеймс Стюарт. Сейчас он все ей скажет. И не позволит Мердоку отговорить Конала от немедленного брака. Принц хорошо знал женщин: Адэр куда сильнее разозлится, если Конал будет тянуть с женитьбой. Уж лучше сказать ей правду сейчас, и ее гнев скоро иссякнет.
– День был пасмурным, а погода – холодной. Садитесь у огня, и я сама принесу вам вина, – предложила Адэр.
Устроив гостей, она подала принцу кубок с вином и холодно осведомилась у стоявшего рядом Конала, не хочет ли и он выпить.
Не дожидаясь ответа, она сходила за кубком и с улыбкой спросила принца:
– Что за новости вы привезли?
– Я узнал, мадам, что мы с вами – кровные родственники. Оба – потомки короля Эдуарда Третьего. Поэтому я вполне могу называть вас кузиной.
– Для меня это большая честь, ваше высочество, – кивнула Адэр, всем своим существом ощущая, что это еще не все. Главное ждет впереди.
– Ваш отец и тот, кого вы называли отцом, оба мертвы, мадам. В Англии у вас не осталось ни братьев, ни других родственников мужского пола. Зато в Шотландии они есть.
– Милорд!
Принц поднял руку, призывая ее к молчанию. Адэр, выросшая при королевском дворе, мгновенно смолкла и почтительно склонила голову.
«Иисусе, – подумала она, – да чем же я лучше Бесс?»
– Итак, как ваш единственный родственник, я объявляю себя вашим опекуном, – продолжал принц. – составлены в Джедборо, несколько дней назад.
– Я слишком стара, чтобы иметь опекуна, – запротестовала Адэр, – а вы слишком молоды, чтобы им быть.
– Одинокая женщина должна иметь опекуна и защитника, – отрезал принц, – особенно такая упрямая, как вы, кузина! Лэрд Клейта благородно предложил вам руку, а вы отказались даже поразмыслить над этим предложением, хотя носите его ребенка. Я не могу позволить, чтобы вы в приступе уязвленного женского самолюбия намеренно поставили на ребенке клеймо незаконного рождения. Вы станете женой Конала Брюса. Контракт составлен и подписан. Остается только предстать перед священником, что и будет сделано завтра. Мы с милордом Хепберном согласны быть свидетелями церемонии.
От удивления и шока Адэр потеряла дар речи. Она никогда не ожидала, что ее мир снова перевернется с ног на голову. Что с ней опять поступят без малейшего сострадания к ее чувствам. Впрочем, с того момента, как ее перевезли через границу, все шло наперекосяк…
– Я не могу выйти за человека, который меня не любит, – слабо запротестовала Адэр.
– Он любит вас, но, похоже, не в силах вымолвить вслух слова любви, – мягко возразил принц. Пусть он был молод, зато знал женское сердце куда лучше, чем некоторые мужчины вдвое старше, вроде Конала Брюса.
– И ты способен на такое? Способен принудить меня? – бросила она Коналу.
– Ты не оставляешь мне иного выхода, моя медовая любовь, – ответил он.
Адэр устало кивнула.
– Три слова, милорд, и я бы с радостью пошла за вас. По своей воле! Но теперь, если вы даже и произнесете их, я никогда не буду уверена в том, что это правда. Вам больше не требуется мое согласие, и я никогда вас за это не прощу!
– Ты обвиняешь меня в жестокосердии и равнодушии, Адэр, но, заметь, хоть я и не сказал этих слов, но и от тебя их не слышал. Ты любишь меня, моя медовая любовь? Любишь?
Адэр глянула ему прямо в глаза, и он задохнулся: по ее лицу катились слезы.
– Да. Я люблю тебя, Конал. Впервые в жизни люблю мужчину беззаветно и всем сердцем. Как грустно, что ты не можешь ответить мне тем же!
Она повернулась и вышла с высоко поднятой головой, оставив пораженных мужчин смотреть ей в след.
– Иисусе, – пробормотал наконец лэрд, – я не могу ее заставить…
– Если завтра же не потащишь ее к священнику, значит, еще сильнее убедишь в своем равнодушии, – предупредил Дункан. Остальные согласно кивнули.
– Потребуется время и много терпения, чтобы она тебя простила.
– Надеюсь, – вздохнул Конал, – потому что я люблю упрямицу каждой частицей своего сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Оказавшись на улице, принц весело расхохотался.
– Подозреваю, что, если ты хоть раз поднимешь на нее руку, она при первой же возможности тебя прикончит.
– Уж это точно, – согласился лэрд.
– Я всегда поражался тому, что служители Божьи, никогда не имевшие дела с женщинами, уверены, будто знают, как с ними обращаться, – вставил Дункан.
– Да, они почему-то забывают, что сами появились на свет из материнского чрева, – кивнул принц. – Все же если отец Уолтер считает, что договор вполне законен, так тому и быть.
Мужчины отправились в таверну, где пили и ели, пока не настала пора вернуться в монастырь. На столе перед отцом Уолтером лежали два документа. Первый давал принцу власть над родственницей, Адэр Радклифф из Стентона. К документу, подписанному отцом Уолтером и принцем и скрепленному печатью последнего, прилагалось тщательно составленное генеалогическое древо. Вторым был брачный контракт между Коналом Брюсом и Адэр Радклифф, составленный по велению ее опекуна, принца Джеймса.
Через несколько дней в Клайт вернулся хозяин в компании принца, Патрика Хепберна и Дункана Армстронга. Их встретил Мердок.
– У нас все спокойно, – доложил он. – И Адэр на меня не сердится. Мы очень весело проводили время.
– Зато весь свой гнев она обратит на меня, особенно когда узнает, что я сделал, – вздохнул Конал.
Мердок вопросительно поднял брови, и Конал объяснил, как сумел обойти упорное сопротивление Адэр.
В голубых глазах молодого человека появилась тревога.
– Если ты вынудишь ее силой выйти за тебя, она никогда не простит.
– А что прикажешь делать? Хочешь, чтобы мой сын родился бастардом?
– Нет, конечно, нет, но не мог бы ты немного подождать? А вдруг она образумится? Все, что для этого необходимо, – сказать ей правду. Что ты ее любишь.
– И ты думаешь, она теперь мне поверит? – бросил брат. Мердок сокрушенно покачал головой:
– Я больше не хочу, чтобы Адэр на тебя злилась. Это вредно для ребенка, которого она носит.
И тут предмет их разговора появился в зале. Молодой принц во все глаза смотрел на Адэр, в который раз убеждаясь, что перед ним одна из самых красивых женщин Шотландии. Он завидовал Коналу Брюсу и, честно говоря, не будь она беременна, снова попытался бы украсть ее у лэрда. Уж он не поколебался бы признаться ей в любви. И возможно, при этом ни чуточки бы не солгал.
Когда Адэр подошла поближе, принц ослепительно улыбнулся.
– Добро пожаловать, ваше высочество, – приветствовала она, приседая.
– Спасибо, мадам. Я привез вам интересные новости которые, надеюсь, вам понравятся, – объявил Джеймс Стюарт. Сейчас он все ей скажет. И не позволит Мердоку отговорить Конала от немедленного брака. Принц хорошо знал женщин: Адэр куда сильнее разозлится, если Конал будет тянуть с женитьбой. Уж лучше сказать ей правду сейчас, и ее гнев скоро иссякнет.
– День был пасмурным, а погода – холодной. Садитесь у огня, и я сама принесу вам вина, – предложила Адэр.
Устроив гостей, она подала принцу кубок с вином и холодно осведомилась у стоявшего рядом Конала, не хочет ли и он выпить.
Не дожидаясь ответа, она сходила за кубком и с улыбкой спросила принца:
– Что за новости вы привезли?
– Я узнал, мадам, что мы с вами – кровные родственники. Оба – потомки короля Эдуарда Третьего. Поэтому я вполне могу называть вас кузиной.
– Для меня это большая честь, ваше высочество, – кивнула Адэр, всем своим существом ощущая, что это еще не все. Главное ждет впереди.
– Ваш отец и тот, кого вы называли отцом, оба мертвы, мадам. В Англии у вас не осталось ни братьев, ни других родственников мужского пола. Зато в Шотландии они есть.
– Милорд!
Принц поднял руку, призывая ее к молчанию. Адэр, выросшая при королевском дворе, мгновенно смолкла и почтительно склонила голову.
«Иисусе, – подумала она, – да чем же я лучше Бесс?»
– Итак, как ваш единственный родственник, я объявляю себя вашим опекуном, – продолжал принц. – составлены в Джедборо, несколько дней назад.
– Я слишком стара, чтобы иметь опекуна, – запротестовала Адэр, – а вы слишком молоды, чтобы им быть.
– Одинокая женщина должна иметь опекуна и защитника, – отрезал принц, – особенно такая упрямая, как вы, кузина! Лэрд Клейта благородно предложил вам руку, а вы отказались даже поразмыслить над этим предложением, хотя носите его ребенка. Я не могу позволить, чтобы вы в приступе уязвленного женского самолюбия намеренно поставили на ребенке клеймо незаконного рождения. Вы станете женой Конала Брюса. Контракт составлен и подписан. Остается только предстать перед священником, что и будет сделано завтра. Мы с милордом Хепберном согласны быть свидетелями церемонии.
От удивления и шока Адэр потеряла дар речи. Она никогда не ожидала, что ее мир снова перевернется с ног на голову. Что с ней опять поступят без малейшего сострадания к ее чувствам. Впрочем, с того момента, как ее перевезли через границу, все шло наперекосяк…
– Я не могу выйти за человека, который меня не любит, – слабо запротестовала Адэр.
– Он любит вас, но, похоже, не в силах вымолвить вслух слова любви, – мягко возразил принц. Пусть он был молод, зато знал женское сердце куда лучше, чем некоторые мужчины вдвое старше, вроде Конала Брюса.
– И ты способен на такое? Способен принудить меня? – бросила она Коналу.
– Ты не оставляешь мне иного выхода, моя медовая любовь, – ответил он.
Адэр устало кивнула.
– Три слова, милорд, и я бы с радостью пошла за вас. По своей воле! Но теперь, если вы даже и произнесете их, я никогда не буду уверена в том, что это правда. Вам больше не требуется мое согласие, и я никогда вас за это не прощу!
– Ты обвиняешь меня в жестокосердии и равнодушии, Адэр, но, заметь, хоть я и не сказал этих слов, но и от тебя их не слышал. Ты любишь меня, моя медовая любовь? Любишь?
Адэр глянула ему прямо в глаза, и он задохнулся: по ее лицу катились слезы.
– Да. Я люблю тебя, Конал. Впервые в жизни люблю мужчину беззаветно и всем сердцем. Как грустно, что ты не можешь ответить мне тем же!
Она повернулась и вышла с высоко поднятой головой, оставив пораженных мужчин смотреть ей в след.
– Иисусе, – пробормотал наконец лэрд, – я не могу ее заставить…
– Если завтра же не потащишь ее к священнику, значит, еще сильнее убедишь в своем равнодушии, – предупредил Дункан. Остальные согласно кивнули.
– Потребуется время и много терпения, чтобы она тебя простила.
– Надеюсь, – вздохнул Конал, – потому что я люблю упрямицу каждой частицей своего сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107