Глаза ее расширились, и она уронила свой конец сундука, который гулко ударился об пол. — О ужас!
— Господи! Как же сильно вас ударили! — испуганно воскликнула Джоан, взглянув в лицо своей госпожи. Отпустив другой конец сундука, она последовала за сестрой, подошедшей поближе, дабы получше рассмотреть раны Мэгги.
Мэгги раздраженно отступила назад. В конце концов это лишь ссадины и небольшая отечность, а не деформация лица. Они все чересчур бурно реагируют.
Звук со стороны заставил всех четырех женщин обернуться.
— Что-нибудь произошло, Бэнкс? — взволнованно спросила Мэгги, увидев на пороге старого слугу.
— Нет, миледи. Я просто хотел поговорить с вами… Если вы, конечно, не заняты.
— Да, разумеется. — Все три служанки поспешили к выходу. Мэгги напомнила: — Собери остальных, Мэри, прошу тебя. Думаю, чем скорее вы побываете в магазинах, тем лучше.
— Хорошо, миледи, — ответила девушка, исчезая в коридоре вместе с остальными.
Бэнкс подождал, пока голоса их стихнут, и подошел к Мэгги:
— Я хотел бы… — Он застыл, ибо в этот момент приблизился к ней достаточно близко, и его старые глаза сумели разглядеть ее несчастное лицо. Затем он опомнился и произнес: — Я хотел бы принести вам свои извинения.
— Извинения? — удивилась Мэгги. — За что же вам извиняться?
— За вас. За это несчастье с вами. — По лицу Бэнкса было видно, что творится в его душе. — За ваш прекрасный дом. Все ваши…
— Бэнкс, — мягко перебила его Мэгги, шагнув вплотную к старику и взяв его за руки. — Вам не за что винить себя. Не ваша вина, что кто-то забрался в дом и…
— Именно моя! — воскликнул Бэнкс. — Мне нельзя было оставлять вас одну. Ведь мастер Джеральд, уходя на войну, наказал мне заботиться о вас, и…
— Как? И вам тоже?! — изумилась Мэгги, и старческое лицо слуги удивленно вытянулось. — Господи, похоже, что Джеральд всем поручил обо мне заботиться. Должно быть, он считал меня либо полной дурой, либо умственно отсталой.
— Миледи! Нет! — воскликнул Бэнкс. — Мастер Джеральд вовсе не считал вас сумасшедшей. Он любил вас и желал вам только добра! — Плечи слуги опустились, затем, спохватившись, он снова их распрямил. — Я подвел его! И подвел вас! Но я клянусь вам здесь и сейчас, что никогда больше вас не подведу. Я буду заботиться о вас, как и обещал.
— Бэнкс, — начала Мэгги, тронутая словами своего слуги. — Я не…
— Мэгги?
Мэгги вздрогнула, услышав этот голос. Между ней и дверью стоял Бэнкс, однако ей не нужно было видеть Джеймса — она знала, что это он. Этот голос она могла бы узнать из тысячи. Неподвижно она стояла лишь до тех пор, пока Бэнкс не обернулся в сторону двери; вспомнив, как Мэри, Джоан, Нора и даже Бэнкс отреагировали на ее внешность, Мэгги поспешила отвернуться в противоположную сторону, не желая видеть выражения жалости на лице Джеймса. — Мэгги?
В голосе его звучали нотки беспокойства. Лорд Рэмзи подошел ближе, и Мэгги обнаружила, что судорожно пытается сообразить, как ей спрятать лицо. Прежние мысли о том, что «это всего лишь ссадины» и что «со временем они пройдут», улетучились в доли секунды при мысли, что он может все это увидеть. Но что она могла предпринять, даже будь у нее целый вагон времени? Поняв, что находится в ловушке, Мэгги уронила голову, и волосы упали ей на лицо. Она замерла в ожидании.
Бэнкс извинился, и Мэгги услышала мягкий шелест одежды выходящего лакея. Тихий щелчок замка возвестил о том, что они с Джеймсом теперь одни. Он тронул ее за плечо, ласково поворачивая к себе.
— Как ты себя сейчас чувствуешь? — спросил он, когда она, повернувшись, так и не подняла головы. — Я знаю, тебе снились плохие сны.
Мэгги подняла на него широко раскрытые от удивления глаза.
— Ты знаешь… хочешь сказать, это был не сон? — оторопела она.
Джеймс не сразу понял, что она имеет в виду, и спросил:
— О чем ты?
— У меня и правда были кошмары, но еще мне снилось, что ты держал меня на руках, — вымолвила она, прежде чем успела подумать, что говорит.
В ответ он улыбнулся:
— Да, хоть и недолго. Похоже, это тебя успокоило. Мэгги кивнула, затем вздрогнула, осознав, что он видит ее лицо.
— Тебе что-то нужно? — спросила она.
Несколько секунд Джеймс молчал.
— Тебе нечего прятать, — наконец тихо сказал он, приподняв ее лицо за подбородок.
— Я похожу на какое-то чудовище, — всхлипнула она и попыталась снова отвернуться от Джеймса. — Мэри на меня только взглянула и сразу разрыдалась.
— Выглядишь ты действительно неважно, — не стал скрывать он, и когда Мэгги обиженно подняла голову, она увидела в его глазах нежность и сострадание. — Все заживет, Мэгги, — уверил он ее и, склонив голову, прижался губами к уголку ее рта.
Мэгги вдохнула воздух, вбирая в себя его аромат, и губы их слились воедино. Его запах, вкус его кожи — все это было знакомым, возбуждающим, и мысленно возвращало к пережитым с ним мгновениям в библиотеке поместья Рэмзи.
С тех пор, казалось, прошла целая вечность. Мэгги не в силах была сдержать стона протеста, когда Джеймс стал плавно отстраняться от нее. Тогда он вновь прильнул к ее губам, и она почувствовала, как он улыбнулся.
Мэгги прижалась к нему, руки ее обвили шею Джеймса. Он обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Его язык скользнул дальше, в запретные, влажные глубины ее рта. Волна наслаждения захлестнула Мэгги, и она застонала. Все ее несчастья и боли, все волнения и страхи — все это вдруг отступило. Она чувствовала защиту и тепло. Ей казалось, будто она вернулась домой после долгих странствий. Затем Джеймс ослабил свои объятия, но лишь затем, чтобы руки его могли прикоснуться к груди девушки. Одним движением он развязал пояс ее халата и, распахнув его, застыл.
— О, Мэгги, — выдохнул он, и боль в его голосе заставила ее посмотреть вниз. Она была в таком ужасе от своего лица, что об остальных ранах попросту не думала. Теперь же оглядывала их, содрогаясь от ужаса. Ссадина красовалась на одной из ее грудей, другая багровела на ребрах и еще одна, самая большая, была на бедре. На ногах тоже виднелись кровоподтеки, но Мэгги не стала разглядывать их, внезапно осознав, что стоит перед Джеймсом обнаженная, и попыталась прикрыться халатом.
Однако Джеймс схватил ее за руки и вновь поцеловал. И этот поцелуй не был похож на те, которыми они обменивались в библиотеке. Те были страстными, этот же спокойным, тихим и нежным; поцелуй любви, а не безудержной страсти, и на душе от него становилось хорошо и тепло.
Мэгги вздохнула и блаженно откинула голову, открыв глаза, когда губы Джеймса оторвались от ее рта. Она увидела, что он склонил голову, и, затаив дыхание, замерла, ощутив его нежный поцелуй на своей израненной груди. Закусив губу, Мэгги смотрела, как он прикрывает эту грудь, начинает сжимать ее, затем, поместив под нее ладонь, он стал ласкать ртом сосок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Господи! Как же сильно вас ударили! — испуганно воскликнула Джоан, взглянув в лицо своей госпожи. Отпустив другой конец сундука, она последовала за сестрой, подошедшей поближе, дабы получше рассмотреть раны Мэгги.
Мэгги раздраженно отступила назад. В конце концов это лишь ссадины и небольшая отечность, а не деформация лица. Они все чересчур бурно реагируют.
Звук со стороны заставил всех четырех женщин обернуться.
— Что-нибудь произошло, Бэнкс? — взволнованно спросила Мэгги, увидев на пороге старого слугу.
— Нет, миледи. Я просто хотел поговорить с вами… Если вы, конечно, не заняты.
— Да, разумеется. — Все три служанки поспешили к выходу. Мэгги напомнила: — Собери остальных, Мэри, прошу тебя. Думаю, чем скорее вы побываете в магазинах, тем лучше.
— Хорошо, миледи, — ответила девушка, исчезая в коридоре вместе с остальными.
Бэнкс подождал, пока голоса их стихнут, и подошел к Мэгги:
— Я хотел бы… — Он застыл, ибо в этот момент приблизился к ней достаточно близко, и его старые глаза сумели разглядеть ее несчастное лицо. Затем он опомнился и произнес: — Я хотел бы принести вам свои извинения.
— Извинения? — удивилась Мэгги. — За что же вам извиняться?
— За вас. За это несчастье с вами. — По лицу Бэнкса было видно, что творится в его душе. — За ваш прекрасный дом. Все ваши…
— Бэнкс, — мягко перебила его Мэгги, шагнув вплотную к старику и взяв его за руки. — Вам не за что винить себя. Не ваша вина, что кто-то забрался в дом и…
— Именно моя! — воскликнул Бэнкс. — Мне нельзя было оставлять вас одну. Ведь мастер Джеральд, уходя на войну, наказал мне заботиться о вас, и…
— Как? И вам тоже?! — изумилась Мэгги, и старческое лицо слуги удивленно вытянулось. — Господи, похоже, что Джеральд всем поручил обо мне заботиться. Должно быть, он считал меня либо полной дурой, либо умственно отсталой.
— Миледи! Нет! — воскликнул Бэнкс. — Мастер Джеральд вовсе не считал вас сумасшедшей. Он любил вас и желал вам только добра! — Плечи слуги опустились, затем, спохватившись, он снова их распрямил. — Я подвел его! И подвел вас! Но я клянусь вам здесь и сейчас, что никогда больше вас не подведу. Я буду заботиться о вас, как и обещал.
— Бэнкс, — начала Мэгги, тронутая словами своего слуги. — Я не…
— Мэгги?
Мэгги вздрогнула, услышав этот голос. Между ней и дверью стоял Бэнкс, однако ей не нужно было видеть Джеймса — она знала, что это он. Этот голос она могла бы узнать из тысячи. Неподвижно она стояла лишь до тех пор, пока Бэнкс не обернулся в сторону двери; вспомнив, как Мэри, Джоан, Нора и даже Бэнкс отреагировали на ее внешность, Мэгги поспешила отвернуться в противоположную сторону, не желая видеть выражения жалости на лице Джеймса. — Мэгги?
В голосе его звучали нотки беспокойства. Лорд Рэмзи подошел ближе, и Мэгги обнаружила, что судорожно пытается сообразить, как ей спрятать лицо. Прежние мысли о том, что «это всего лишь ссадины» и что «со временем они пройдут», улетучились в доли секунды при мысли, что он может все это увидеть. Но что она могла предпринять, даже будь у нее целый вагон времени? Поняв, что находится в ловушке, Мэгги уронила голову, и волосы упали ей на лицо. Она замерла в ожидании.
Бэнкс извинился, и Мэгги услышала мягкий шелест одежды выходящего лакея. Тихий щелчок замка возвестил о том, что они с Джеймсом теперь одни. Он тронул ее за плечо, ласково поворачивая к себе.
— Как ты себя сейчас чувствуешь? — спросил он, когда она, повернувшись, так и не подняла головы. — Я знаю, тебе снились плохие сны.
Мэгги подняла на него широко раскрытые от удивления глаза.
— Ты знаешь… хочешь сказать, это был не сон? — оторопела она.
Джеймс не сразу понял, что она имеет в виду, и спросил:
— О чем ты?
— У меня и правда были кошмары, но еще мне снилось, что ты держал меня на руках, — вымолвила она, прежде чем успела подумать, что говорит.
В ответ он улыбнулся:
— Да, хоть и недолго. Похоже, это тебя успокоило. Мэгги кивнула, затем вздрогнула, осознав, что он видит ее лицо.
— Тебе что-то нужно? — спросила она.
Несколько секунд Джеймс молчал.
— Тебе нечего прятать, — наконец тихо сказал он, приподняв ее лицо за подбородок.
— Я похожу на какое-то чудовище, — всхлипнула она и попыталась снова отвернуться от Джеймса. — Мэри на меня только взглянула и сразу разрыдалась.
— Выглядишь ты действительно неважно, — не стал скрывать он, и когда Мэгги обиженно подняла голову, она увидела в его глазах нежность и сострадание. — Все заживет, Мэгги, — уверил он ее и, склонив голову, прижался губами к уголку ее рта.
Мэгги вдохнула воздух, вбирая в себя его аромат, и губы их слились воедино. Его запах, вкус его кожи — все это было знакомым, возбуждающим, и мысленно возвращало к пережитым с ним мгновениям в библиотеке поместья Рэмзи.
С тех пор, казалось, прошла целая вечность. Мэгги не в силах была сдержать стона протеста, когда Джеймс стал плавно отстраняться от нее. Тогда он вновь прильнул к ее губам, и она почувствовала, как он улыбнулся.
Мэгги прижалась к нему, руки ее обвили шею Джеймса. Он обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Его язык скользнул дальше, в запретные, влажные глубины ее рта. Волна наслаждения захлестнула Мэгги, и она застонала. Все ее несчастья и боли, все волнения и страхи — все это вдруг отступило. Она чувствовала защиту и тепло. Ей казалось, будто она вернулась домой после долгих странствий. Затем Джеймс ослабил свои объятия, но лишь затем, чтобы руки его могли прикоснуться к груди девушки. Одним движением он развязал пояс ее халата и, распахнув его, застыл.
— О, Мэгги, — выдохнул он, и боль в его голосе заставила ее посмотреть вниз. Она была в таком ужасе от своего лица, что об остальных ранах попросту не думала. Теперь же оглядывала их, содрогаясь от ужаса. Ссадина красовалась на одной из ее грудей, другая багровела на ребрах и еще одна, самая большая, была на бедре. На ногах тоже виднелись кровоподтеки, но Мэгги не стала разглядывать их, внезапно осознав, что стоит перед Джеймсом обнаженная, и попыталась прикрыться халатом.
Однако Джеймс схватил ее за руки и вновь поцеловал. И этот поцелуй не был похож на те, которыми они обменивались в библиотеке. Те были страстными, этот же спокойным, тихим и нежным; поцелуй любви, а не безудержной страсти, и на душе от него становилось хорошо и тепло.
Мэгги вздохнула и блаженно откинула голову, открыв глаза, когда губы Джеймса оторвались от ее рта. Она увидела, что он склонил голову, и, затаив дыхание, замерла, ощутив его нежный поцелуй на своей израненной груди. Закусив губу, Мэгги смотрела, как он прикрывает эту грудь, начинает сжимать ее, затем, поместив под нее ладонь, он стал ласкать ртом сосок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85